История развития естествознания в средние века

 

 

 

                                                 Содержание

 

1. ВВЕДЕНИЕ.……………………………………………………………………3

2. ОСОБЕННОСТИ СРЕДНЕВЕКОВОЙ ДУХОВНОЙ КУЛЬТУРЫ………...4

     2.1.Доминирование ценностного над познавательным …………………….4

     2.2.Отношение к познанию природы…………………………………………8     

     2.3. Особенности познавательной деятельности…………………………...11

3. ЕСТЕСТВЕННО-НАУЧНЫЕ ДОСТИЖЕНИЯ СРЕДНЕВЕКОВОЙ АРАБСКОЙ КУЛЬТУРЫ……………………………………………………….17

      3.1. Математические  достижения…………………………………………..19

      3.2. Физика и астрономия…………………………………………………...21

      3.3. Медико-биологические  знания………………………………………...24

4. СТАНОВЛЕНИЕ НАУКИ В СРЕДНЕВЕКОВОЙ ЕВРОПЕ………………26

       4.1. Физические идеи средневековья………………………………………28

       4.2. Алхимия как феномен средневековой культуры……………………..31

       4.3. Религиозная трактовка происхождения человека……………………34

       4.4. Историческое значение средневекового познания…………………...37

5. ЭЛЕКТРОННЫЙ ИСТОЧНИК………………………………………………38

 

 

 

                                       Введение

  Эпоха Средневековья, зародившаяся на развалинах и пожарищах эллинистически-римского мира, рухнувшего под безжалостным натиском полчищ варварской, все сметающей на своем пути конницы, и завершившаяся спустя более чем через тысячелетие крушением феодально-крепостнического режима под ударами буржуазных революций XVI— XVIII вв., — один из величайших и колоритнейших периодов истории человечества. Он наполнен многообразным, богатейшим, красочным содержанием; динамичным (хотя противоречивым и непоследовательным) развитием материальной и духовной культуры.

  «Закованное в латы» Средневековье — эпоха одновременно и мрачная, и яркая. Она насыщена драматическими эпизодами многовековой борьбы государств и народов, церкви и светской власти, пап и императоров, Востока и Запада, ортодоксии и еретизма, классовыми и национально-освободительными восстаниями. Она полна изуверства, костров для малейших проявлений свободной человеческой мысли; ужасных памятников человеческому безумию вроде крестовых походов (вершины средневекового экспансионизма), в том числе детских. В то же время она несла с собой исключительно самобытный, имеющий некоторое особое очарование, неповторимый и даже сейчас не во всем нами понятный тип культуры. Культуры в своей сущности высоко духовной, часто личностно бескорыстной, а также импровизационной, с празднично-игровой, маскарадной формой радости и ликования, умевшей отвлечь и увлечь человека, такой культуры, которая была способна и возвысить человека, и приземлить его.

  Но Средневековье — это еще и эпоха высокого взлета рациональной мысли, логико-теоретического поиска, успехов научной, правовой, моральной и политической мысли, выдающегося прорыва философского разума в сферу универсальных законов бытия. Средневековье дало истории культуры целую плеяду выдающихся мыслителей, философов, практиков, политиков, ученых, многие из которых отнесены к сонму героев и великих мучеников человечества.

 

 

   2. ОСОБЕННОСТИ СРЕДНЕВЕКОВОЙ ДУХОВНОЙ КУЛЬТУРЫ

       2.1. Доминирование ценностного над познавательным

   Эпоха феодального Средневековья качественно отличается от античной. Значительные изменения произошли в сферах деятельности, общения людей, в системе духовной культуры.

    Деятельность стала более сложной, опосредованной, многозвенной, многоступенчатой; усложнилась система ее целей, средств и результатов. Технически Средневековье более оснащено, чем античность. Все шире используются железные орудия труда. Для средневекового хозяйства характерно наличие орудий труда, состоящих из многих элементов (плуг, охотничьи западни, мельницы, метательные устройства и др.). Появляется новая, более совершенная, удобная упряжь. Широко распространяется хозяйственно-культурный тип пашенных земледельцев, сочетающих ручное земледелие и животноводство. Разнообразятся отрасли домашнего производства, ремесел, лесных промыслов и т.п. Растет площадь обрабатываемой земли, внедряются прогрессивные сельскохозяйственные технологии: трехпольный севооборот повышает урожайность; новые калорийные культуры (бобы, горох, чечевица, овощи) разнообразят питание. Демографический рост является зримым результатом экономического прогресса (например, население Западной Европы с 27 млн. человек в 700 г. выросло до 42 млн. в 1000 г. и до 73 млн. в 1300 г.).

    Вместе с тем прогресс Средневековья в характере и формах деятельности не следует переоценивать. Преобразующее воздействие человека на природу оставалось незначительным. Вещный (несубъектный) элемент производительных сил был развит слабо: орудия труда были простейшими, они как бы продолжали и дополняли естественные органы труда человека, но не заменяли их; энергетическим источником процесса труда был человек, его мускульные усилия или действия домашних животных. Использование энергии ветра и воды было спорадическим и не определяло энергетического базиса производства.

   Личностный (субъектный) элемент (человек как главная производительная сила общества) медленно накапливал новые знания, опыт, навыки, был привязан к земле, консервативен, слабо защищен от природных и социальных стихий. В XIV в. непрерывные войны и эпидемии чумы, которые следовали одна за другой (1347, 1360, 1369, 1374...), почти в два раза сократили население Европы. Демографического уровня 1300 г. удалось достичь только в конце XVI в. Становление материальной культуры шло медленно и противоречиво, с множеством отступлений, периодами деградации, упадка.

    Качественные сдвиги по сравнению с античностью претерпела и сфера общения людей. Развитие общественного разделения труда, социально-экономических отношений преобразует «природно-определенные» связи между людьми (кровнородственные, территориальные и др.), но в целом социальные связи носят характер межличностных отношений. С началом крестовых походов локомотивом социально-экономических отношений постепенно становится торговля; натуральные крестьянские повинности сменяются денежными. Развивается новая сеть торговых путей. Возникают новые «миро-экономики», целостные мировые, международные хозяйственно-торговые системы. Происходит становление городов как центров торговли и ремесел.

    Однако товарное производство было развито недостаточно: долго господствовало патриархальное натуральное хозяйство. Способ производства был феодальным. Земля и труд прикрепленных к ней, зависимых от феодала крестьян оставались главным источником богатства. Экономическая активность ремесленников контролировалась феодалами. Ремесло и торговля ограничивались преимущественно местными нуждами. Долгое время серьезного экспортного производства не было, прорыв здесь был осуществлен лишь в производстве тканей и красителей. Торговля была больше ориентирована на предметы роскоши (ткани, пряности и т.д.) и продукты первой необходимости (соль и т.д.). Тяжелые товары (зерно, древесина, вина и т.п.) в сферу торговли входили медленно. Как и ремесленное производство, торговля имела цеховой, корпоративный характер. Медленно и трудно внедрялось денежное обращение.

    Социальные связи строились наличной зависимости и внеэкономическом принуждении. Все общество, снизу доверху, от крестьянина до короля, пронизано отношениями личной взаимозависимости. Доминирование в системе общения межличностных отношений порождало сословный характер феодального общества. Сословный статус личности определял не только ее место и роль в обществе, ее правовое и имущественное положение, но и ее сознание, мировосприятие. Человека характеризовали прежде всего не его объективными чертами (деловитостью, активностью, способностями), а через сословно-иерархические ценности: престиж, авторитет, власть и т.д.

   «Закованный в латы», облаченный в сутану, вооруженный сохой средневековый человек с его чувствами, мыслями, образами далек, очень далек от нашего мироощущения. Привязанность к земле, малая подвижность населения, подчиненность образа жизни ритмике природных процессов, слабость общения — все это определяло мироощущение слитности с природой. Духовная культура еще несет в себе черты первобытного мифологизма. По-прежнему человек в своем сознании наделял себя природными качествами, а природу — человеческими. Средневековому сознанию также свойственны повышенная эмоциональность, экзальтированность. Средневековый человек быстро и легко переходит из одной крайности в другую: от слез к смеху и от смеха к слезам, от суровой, лишенной радости, этически неуступчивой религиозной аскезы к пестрому, развлекательному, зрелищному, наполненному игрой образов празднику; он все время допускает смешение фарса и трагизма и т.д.

    Мир средневекового сознания — это мир амбивалентности, подлинное «царство грез». Средневековый человек часто не может дать себе отчет в том, в каком, собственно, мире он находится — в земном или небесном. Его сознание беспрестанно экстатически наполняют видения, откровения, тягостные переживания и образы (крестные муки, картина адских мучений, угрозы наказания за грехи и т.п.). В таком сознании вполне допустимо сосуществование земных, человеческих и божественных, небесных реалий, их взаимное превращение друг в друга.

    Стержнем средневекового сознания было религиозное мировоззрение, в котором истолкование всех явлений природы и общества, их оценка, а также регламентация поведения человека обосновывались ссылками на сверхъестественные силы, которые полностью господствуют над материальным миром, способны по своему произволу изменять ход естественных событий и даже творить бытие из небытия. Высшей сверхъестественной силой выступал Бог.

     В отражении и воспроизведении межличностных отношений всегда преобладают эмоциональные стороны сознания. Этим объясняется доминирование в средневековом сознании ценностно-эмоционального отношения к миру над познавательно-рациональным. Это сознание было по преимуществу оценочным. Именно поэтому точкой отсчета в духовном освоении мира выступали ценностные противоположности — добро и зло, небесное и земное, божественное и человеческое, святое и грешное, и др. Вещь, попавшая в сферу отражения, воспроизводилась в первую очередь с точки зрения ее полезности для человека, а не в ее объективных связях. Отсюда и особое отношение к знанию. Знание рассматривалось не как главная цель духовной деятельности, а как некоторый ее побочный продукт.

    Религиозное разделение мира в сознании на земной (грешный, бренный) и небесный (божественный, возвышенный, идеальный) предполагало возможность приобщения к миру «по ту его сторону». Способом такого приобщения считались не знания, а вера (в том числе и формы чувственно-эмоциональной экзальтации, связывавшие человека с божественной первосущностью). И потому, например, Кассиодор глубоко уверен, что «не только неученые, но даже те, кто и читать не умеет, получают от Бога премудрость», ребенок, искренне и наивно верующий в Бога, постигнет то, чего не способны понять напичканные ученостью «книжники». Средневековье вере отдает предпочтение перед знанием.

                         2.2  Отношение к познанию природы

     Выделяя себя из природы, но не противопоставляя себя ей, средневековый человек не относился к природе как к самостоятельной сущности. В качестве определяющего выступает у него отношение к Богу, а отношение к природе вторично и производно от отношения к Богу. Здесь знание природы подчинено «чувству божества». Природа рассматривалась как сфера, созданная, творимая и поддерживаемая всемогущим и всевидящим божеством, абсолютно зависящая от него, реализующая его волю во всем (в том числе и в отношении воздействия на людей, их судьбу, социальный статус, жизнь и смерть).

     Природа — проводник воздействия на людей божьей воли, вплоть до того, что она есть и средство их наказания.

     Природа — это прежде всего арсенал символов. Значение любой вещи усматривалось не в ее непосредственных функциях, а в тех смыслах и целях, которые ей приданы Богом. В мире, созданном Богом, нет ничего лишенного божественного смысла. Именно поэтому средневековое сознание не было ориентировано на выявление объективных закономерностей природы. Основоположник церковной истории Евсевий писал: «Мы придаем мало значения этим вещам (познанию природных явлений. — В.Н.) не от незнания предметов, возбуждающих удивление людей, но от презрения к бесплодному труду, связанному с ними; мы обращаем внимание на предметы лучшие». Познавательный аспект средневекового сознания был направлен не на выявление объективных свойств предметов зримого мира, а на осмысление их символических значений, т.е. их отношений к Богу. Потому большую роль в этом сознании играло понятие чуда.

     В средневековой культуре были слабо развиты познавательные средства вообще, и познавательные средства выражения нового в частности. Сталкиваясь с новыми объектами, субъект оказывался перед выбором: либо несовершенно выразить это новое в наборе перцептивных аналогий, хаотичных, поверхностных и приблизительных (хотя человеком такие аналогии как раз воспринимались как реальные события и обстоятельства), либо же, если такое новое весьма значительно отличалось от опыта читающей аудитории и перцептивные аналогии не находились (или не помогали), просто такие новшества замалчивать. Так, например, записки христианских паломников характеризуются тем, что «паломники, подобно средневековым ученым, не могли избежать столь характерной для их эпохи тенденции рабски передавать все то, что сказали другие, доверяя этим рассказам гораздо больше, чем собственной наблюдательности» .

    В целом средневековое знание ориентировано на повторение, воспроизведение и обоснование некоторых исходных абстрактных образов религиозной значимости, которые передавались из поколения в поколение на основе авторитарности. (Они заимствовались в основном из сюжетов Ветхого Завета и Нового Завета — Бог, рай, ад, Христос, Страшный суд и др.) Деятельность такого рода была тем не менее системно организована. Ее основа — набор чувственных первообразов, вокруг которых концентрируются производные образно-понятийные конструкции (как средства детализации и конкретизации первообразов), не имеющие, как правило, логического обоснования. Потому-то система средневекового сознания была рационализирована лишь частично. Ее концептуально-понятийный аппарат не позволял воспроизводить объекты природы в их закономерных конкретных связях и отношениях. «Теоретический компонент» здесь был представлен набором слабо концептуализированных чувственных образов и немногими отвлеченными понятиями (идеями), обозначающими простейшие абстрактные отношения и связи. Одна из самых распространенных операций средневекового сознания — символизация как переход от чувственного образа вещи к идее ее универсально-божественного смысла. Она дополнялась противоположной операцией аллегоризации, т.е. придания символу, идее некоторого всеохватывающего зримого образа.