Движение. Пространство. Время. Их взаимосвязь

        Если два  тела действуют друг на друга  так, что в результате этого  получается перемещение одного  из них или обоих, то перемещение  это может заключатся лишь  в их взаимном приближении или удалении. Они либо притягивают друг друга, либо друг друга отталкивают. Или, выражаясь терминами механики, действующие между ними силы суть центральные силы, т.е. они действуют по направлению прямой, соединяющей их центры. В настоящее время мы считаем чем-то само собой разумеющимся, что это происходит во вселенной всегда и без исключения, какими бы сложными не являлись иные движения. Мы считали бы нелепым допустить, что два действующих друг на друга тела, взаимодействию которых не мешает никакое препятствие или воздействие третьих тел, обнаруживают это взаимодействие иначе, чем по кратчайшему и наиболее прямому пути, т.е. по направлению прямой, соединяющей их центры. Из этого всего следует, что основной формой всякого движения являются приближение и удаление, сжатие и расширение,- короче говоря, старая полярная противоположность притяжения и отталкивания.

         Всякое  притяжение состоит во взаимодействии  притяжения и отталкивания. Но  движение возможно лишь в том  случае если каждое отдельное притяжение компенсируется соответствующим ему отталкиванием в другом месте, ибо в противном случае одна сторона должна была бы получить с течением времени перевес над другой, и, следовательно, движение в конце концов прекратилось бы. Таким образом, все притяжения и все отталкивания во вселенной должны взаимно компенсироваться. Благодаря этому закон неуничтожимости и несотворимости движения получает такое выражение: каждое притягательное движение во вселенной должно быть дополнено эквивалентным ему отталкивательным движением, и наоборот, или же, - как это выражала задолго до установления в естествознании закона сохранения сила, соответственно энергии, прежняя философия, - сумма всех притяжений во вселенной равна сумме всех отталкиваний.

        Но здесь как будто все еще имеются возможности для прекращения со временем всякого движения, а именно: либо тем путем, что отталкивание и притяжение в конце концов когда-нибудь действительно уравновесится, либо же тем путем, что все отталкивание окончательно завладеет одной  частью материи, а все притяжение – другой частью ее. С диалектической точки зрения эти возможности заведомо нереальны. Раз диалектика, основываясь на результатах всего нашего естественнонаучного опыта, доказала, что все полярные противоположности обуславливаются вообще взаимодействием обоих противоположных полюсов, что разделение и противоположение этих полюсов существуют лишь в рамках их взаимной связи и объединения и что, наоборот, их объединение существует лишь в их разделении, а их взаимная связь лишь в их противоположении, то не может быть и речи ни об окончательном уравновешивании отталкивания и притяжения, ни об окончательном распределении и сосредоточении одной  формы движения в одной половине материи, а другой формы его – в другой половине ее, т.е. не может быть и речи ни о взаимном проникновении, ни об абсолютном отделении друг от друга обоих полюсов. Утверждать это значило бы то же самое, что требовать, в первом случае, чтобы северный и южный полюсы магнита нейтрализовали друг друга и нейтролизовались друг через друга, а во втором случае, - чтобы распилка магнита посредине между обоими его полюсами дала в одной части северную половину без южного полюса, а в другой части южную половину без северного полюса. 

        Процесс существования какой-нибудь солнечной системы представляется в виде взаимодействия притяжения и отталкивания, в котором притяжение получает постепенно все больший и больший перевес благодаря тому, что отталкивание излучается в форме теплоты в мировое пространство и, таким образом, все более и более теряется для системы.

         Возьмем,  далее, какую-нибудь телесную  массу на самой нашей Земле.  Благодаря тяжести она связана  с Землей, подобно тому как  Земля, со своей стороны, связана  с Солнцем; но в отличие от  Земли эта масса не способна к свободному планетарному движению. Она может быть приведена в движение только при помощи толчка извне. Но и в этом случае, по миновании толчка, ее движение вскоре прекращается либо благодаря действию одной лишь тяжести, либо же благодаря этому действию в соединении с сопротивлением среды, в которой движется рассматриваемая нами масса. Однако и это сопротивление является в конечном счете действием тяжести, без которой Земля не имела бы никакой сопротивляющейся среды, никакой атмосферы на своей поверхности. Таким образом, в случае чисто механического движения не земной поверхности мы имеем дело с таким положением, в котором решительно преобладает тяжесть, притяжение, в котором, следовательно, при получении движения мы имеем две фазы: сперва мы действуем в направлении, противоположном тяжести, а затем даем действовать тяжести, - одним словом, сперва мы поднимаем массу, а затем даем ей упасть. Физические и химические условия, при которых какая-нибудь глыба отрывается от вершины горы или же при которых становится возможным явление падения воды, лежат вне сферы компетенции этой механики. Таким образом, в земной чистой механике отталкивающее, поднимающее движение должно быть создано искусственно: при помощи человеческой силы, животной силы, силы воды, силы пара и т.д.

       Так, механическое движение в XIX веке понималось главным образом как перемещение макроскопических тел в пространстве. Ныне же установлено, что пространственные перемещения свойственны всем материальным образованиям – от элементарных частиц до живого организма. Нельзя механическое движение только с одним видом материи – макроскопическими, то есть видимыми, телами. Это движение присуще любому виду материи, любой другой форме движения, хотя в немеханических формах оно и носит подчиненный, побочный характер.

      Значительно углубились, обогатились представления о физической форме движения материи. Это обогащение было связано прежде всего с тем, что физическая наука продвинулась глубоко внутрь атома. В результате были открыты и изучаются такие неизвестные ранее виды физического движения, как внутриатомное и внутриядерное. Энгельс связывал физическую форму движения главным образом с молекулярными процессами. В свете же современных данных эта форма движения охватывает огромную массу явлений: тепловые, электрические, магнитные, внутриатомные и внутриядерные, многочисленные процессы в твердых, жидких и газообразных телах, связанные с движением элементарных частиц и др.

       Химическая форма движения материи связана с соединением атомов, в результате чего образуются или распадаются молекулы, из которых состоят все химические соединения. Химические процессы сопровождаются движением электронов, образующих внешнюю оболочку атомов. Химические превращения широко распространены как в неорганической, так и в органической природе.

      Одной из самых  сложных форм движения материи  является биологическое движение. Оно охватывает все многообразие процессов, протекающих в живых организмах. Эти процессы связаны с белковыми телами – носителями жизни, которым присущ непрерывный обмен веществ со средой. В результате этого обмена происходит постоянное самообновление химического состава белковых тел, которое и составляет главную особенность живого.

        Еще более  высокой формой движения материи  является общественная жизнь, история человеческого общества. Эта форма движения существенно, качественно отличается от всех предыдущих. Она появилась с возникновением человеческого общества. Ее основой является процесс материального производства, который и определяет другие сферы общественной жизни.

          Формы  движения материи взаимосвязаны и неразрывны. Основой их единства и взаимной связи является материальное единство мира. Одна форма движения при соответствующих условиях может превращаться в другую. Так, механическое движение вызывает теплоту, звук, свет, электричество и другие виды физического движения. Взаимодействие физических процессов приводит к химическим превращениям, а химические процессы в определенных условиях порождают органическую жизнь.

          Высшей  форме движения материи обязательно  присущи и низшие. Например, биологическое  движение связано с определенными  механическими, физическими и  химическими процессами. Однако  сведение высших форм движения  к низшим недопустимо. Высшая  форма движения обладает своими особыми закономерностями, которые отличают ее от низших и определяют ее качественное своеобразие. Так, закономерности обмена веществ отличают органическую жизнь от неживой природы. Что же касается присущим организмам механических, физических и химических процессов, то они не имеют самостоятельного значения и подчинены главному в организме – обмену веществ.

         Итак, признание  абсолютности, всеобщности движения  с обязательным учетом качественного  своеобразия каждой из его  форм, способности этих форм к взаимному превращению, несводимости  высших форм движения к низшим – главное в диалектико-математическом понимании движения. 

        Кроме того, движение вечно, так как оно  осуществляется в вечном времени.  Итак, движение, по Аристотелю, реализуется внутри одной сущности и внутри одной формы в трех отношениях – качества, количества и места. Количественное движение – это рост и убыль. Движение относительно места – это перемещение, или, говоря совместным языком, пространственное перемещение, механическое движение. Качественное движение – это качественное изменение. Кроме того, всякое движение осуществляется во времени. Причем, если движение в пространстве и во времени изучает физика, то качественные изменения – предмет метафизики.

 3  Пространство и время.

       Представление  о пространстве и времени не  всегда так сильно зависели  от физико-геометрических знаний, как это характерно для сегодняшнего  сознания, что дает повод задуматься  о том, а не являются они  также моментом исторического  развития, который, возможно, будет преодолен, и не рано ли мы отбросили те представления о них, которые господствовали в более ранние моменты человеческой культуры.

        Человек всегда  живет в неком пространстве, осознавая  свою зависимость от таких  его характеристик, как размеры, границы, объемы. В первобытном сознании, проникнутом представлениями мифопоэтического мышления, пространство выступает как некоторая противоположность «не-пространству», т.е. хаосу – некоторому образованию, в котором еще отсутствует порядок. Хаос – потенциальный прообраз пространства, некая разверстая бездна, пустота, в которой все пребывает. Так, из Хаоса возникает «Эвриома, богиня всего сущего, которая обнаруживает, что ей не на что опереться, поэтому она отделяет небо от моря (пеласгический миф). В олимпийском мифе творения их Хаоса возникает мать-Земля, у Гесиода в его философском мифе творения все происходит от союза Темноты и Хаоса. Таким образом, пространство возникает как упорядочивание хаоса посредством его заполнения различными существами, растениями, животными, богами и т.д. Это некоторая особым образом организационная совокупность данных объектов. Пространство здесь не отделено от времени, образуя с ним некоторое единство – «хронотоп», что проявляется в том, что они часто обозначаются в разных культурах словом, происходящим от сходной корневой основы.

       Из свойства  пространства древние отмечали, прежде всего, это свойство развертывания, растекания, распространения пространства по отношению к особому мировому центру, как некой точке, «из которой совершается или некогда совершилось это развертывание и через которую как бы проходит стрела развития, ось разворота». И в современном языке, в частности в русском, пространство ассоциируется с понятиями, обозначающими расширение, открытость. Эту этимологическую связь понятий пространство и времени с особенностями их восприятия в различных культурах использует, например, Г.Гачев для построения концепции «национальных вариантов» образов пространства и времени.

        Кроме того, что пространство развертывается, оно состоит из частей, упорядоченных определенным образом. Поэтому познание пространства изначально основано на двух противоположных операциях – анализе (членении) и синтезе (соединении). В мифологическом сознании это реализуется, например, в характерном для многих культур годовом ритуале расчленения жертвы (образ старого мира) и затем собирания в единое целое ее отдельных частей на стыке старого и нового года, что символизирует распадения старого мира (пространственно-временного континуума) и переход к новому. Более позднее понимание пространства – это понимание его как «относительно однородного и равного самому себе в своих частях», что в свою очередь приводит к идее его измерения. Однако основной характеристикой пространства все же остается разнородность и прерывность.

        В мифологическом  сознании для пространства характерна  определенная культурная заданность значения места, в котором может оказаться человек. Центр пространство – это место особой сакральной ценности. Внутри географического пространства оно ритуально обозначается некими ритуальными знаками, например храмом или крестом. Периферия пространства – это зона опасности, которую в сказках и мифах должен преодолеть герой. Иногда это даже место вне пространство (в неком хаосе) – «иди туда не знаю куда». Победа над этим местом и злыми силами обозначает факт освоения пространства, т.е. «приобщение его космизированному и организованному «культурному» пространству». Такое понимание, в снятом виде, сохраняется в наше время в особого рода ритуальных культурных пространствах, где наше поведение должно подчиняться должно подчиняться традициям (например, на кладбище), хотя чисто физически или геометрически оно ничем не отличается от иного куска земли.

         Итак, подводя некоторый итог, можно сказать, что пространство в мифологическую эпоху трактовалось не только как некая физическая характеристика бытия, а представляло собой своеобразное космическое место, в котором развертывалась мировая трагедия борющихся друг с другом богов, персонифицированных добрых или злых сил природы, людей, животных и растений. Это было вместилище всех предметов и событий, жизнь которых была в пространстве  определенным образом упорядочена и подчинена неким закономерностям. Это был образ, прежде всего культурного пространства, которое было разнообразно, а поэтому его отдельные места были наполнены специфическими смыслами и значениями для человека. Вот откуда позже появляется шекспировский образ мира как театра, на сцене которого разыгрывается трагедия, в которой люди выступают как актеры.