Манипуляция общественным сознанием

Объекты манипуляции — ведомое большинство.

Усложнение общественной жизни, усиление ее противоречивости, неравномерное распределение образования, культуры и информации неизбежно ведут к образованию “познавательных барьеров”, к продуцированию, сохранению и усложнению препятствий, затрудняющих осмысление массами социальных и культурных реалий. Человеку все труднее становится разбираться в происходящем. Знанию он предпочитает его облегченную интерпретацию, утрачивая системный образ действительности. Поэтому порой осознание социально-политической жизни резко понижается. Это сопряжено как с желанием “вручить себя другому”, так и с культом вождя, с его идеализацией и символизацией.

Следует особо подчеркнуть, что в современном обществе только 60% людей интересуются политикой, а 25% вообще аполитичны.12 Поэтому манипуляция достигает наибольшей эффективности тогда, когда она имеет не ярко выраженную политическую окраску, а ориентируется на нарочито заземленные повседневные интересы масс, с чем связан успех популистских методов воздействия. Кроме того, из этого следует, что только около 10-16%13 населения могут принимать участие в выработке и принятии решения. Именно такое положение дает возможность говорить о манипулировании широкими массами, общественным мнением.

Преодолеть такое положение можно, повышая политическую культуру масс, степень их гражданской зрелости и активности, образовательный уровень народа.

Однако в современном обществе это не более чем пожелание. На самом деле разрыв между массами и элитой возрастает, и сегодня существуют как бы “две нации в рамках одного социума с совершенно несхожими социально-культурными установками”.14 Возникает как бы двойная, двухуровневая система коммуникации, цели которой в зависимости от адресатов информации принципиально различные. Массовая коммуникация при этом нацелена на тиражирование психологических и социальных клише, на репродукцию господствующих в обществе идеологий и культур. Разрыв между уровнями “господина” и “раба” в массовом масштабе культивирует недопонимание, неравенство, несправедливость. Манипулирование связано как раз с нивелированием этих феноменов путем введения монополии на информацию.

Следует подчеркнуть, что в развитых, стабильных странах информация в рамках идентификационных групп трактуется только как распространение и обмен новостями.

В странах “третьего мира” и в модернизируемых социумах информация — это одно из эффективных средств построения нового общества, мобилизации населения на достижение тех или иных результатов. Разница в этом случае есть и в характере передаваемых сообщений. Для развитых стран свойственна акцентировка достоинств общества и конструктивный анализ недостатков при увеличении объема информации “катастрофического” и социально — развлекательного характера.

В странах “третьего мира” превалирует развлекательно-оптимистическая информация. Если же акцент делается на негативе, это быстро ведет к возрастанию пессимистических, деструктивных настроений в обществе.

Исследование объекта манипуляции позволяет говорить о том, что успех воздействия во многом определяется не характером информации, манерой ее подачи и средствами распространения, а качествами самого объекта. Как правило, объект обладает уже сформировавшимися системами предпочтений, установок, социальным опытом и картиной мира. Он подсознательно ждет подтверждения силы и легитимности своих взглядов, их значимости и важности. Поэтому обычно отвергает все, что им противоречит: люди склонны интерпретировать информацию в привычных “координатах”, ценностных иерархиях и искать ее там, где она подается в соответствии с их представлениями, убеждениями и верованиями. Информация, которая этому не соответствует, объектом манипуляции игнорируется, забывается, сублимируется. Поэтому подача новых сведений должна осуществляться в привычной информативной форме, учитывая особенности когнитивных и социокультурных “фильтров”, избирательность восприятия и его инерционные механизмы.

Кроме того, следует пересмотреть веру в значимость средств и мер информационного воздействия, их трактовку как принудительных.

Культивирование в объекте манипуляций личностных качеств повышает меру активного отношения к информации и избирательность в ее усвоении. “Объект” способен к самоопределению, и каждый акт влияния обязательно проходит этап интерпретации и адаптации. Игнорирование этого приводит к совершенно непрогнозируемым, а часто и противоположным ожидаемым результатам. Здесь имеет место недооценка возможных модификаций реакций, поведения и мышления объектов независимо от их воли и интересов. Отсюда необходима переориентация манипулятивных воздействий с “механистических” на те, которые нацелены прежде всего на манипулирование определенными качествами индивидов.

Эффективность манипуляции связана с выработкой умения у объектов самостоятельно интерпретировать информацию соответствующим образом в нужном направлении. Успешность манипуляции, таким образом, зависит от способности субъектов манипуляции изменить познавательные ориентации и когнитивные схемы объектов. Однако абсолютно результативных средств для этого до сих пор не найдено. А подлинных результатов можно добиться, только влияя на “самоубеждение” объекта. Поэтому главная задача субъекта манипуляции — верное, адекватное понимание объекта воздействия, поиск оптимальных механизмов “вписывания”, внедрения в его когнитивные схемы. Отсюда следует важный вывод: убеждают не слова, а внешние “приметы-коммуникаторы”, соответствие стереотипам и ожиданиям конкретных групп объектов.

Для объектов манипуляции особое значение имеет легитимизация позитивных оснований для принятия новой точки зрения. Отсюда следует, что подчеркивание положительных перспектив для объектов имеет ценностное наполнение и может способствовать управлению ими. Это связано со “стимулированием сознания” путем закрепления внушаемых идеалов на основе оставления за внушаемым права на ограниченную свободу интерпретации получаемой информации. С таким “допущением свободы” интерпретации связаны модели убеждений: “вовлечение в процесс” и “широта приятия”.

Данные модели могут быть активизированы путем внедрения “заразительных” форм воздействия. “Заразительное” поведение осуществляется в результате снятия внутренних запретов объектов путем внедрения примеров желаемого поведения и реакций через референтные для них группы.

Манипулирование нацелено на формирование “недомыслия”, понижения уровня осознанности происходящего путем активизации чувственно-эмоциональных реакций в ущерб рационально-осознанным.

Манипулирование общественным сознанием достигает особого значения во время идейно-политических кризисов, дезинтеграции общества, дезориентации субъектов.15 Речь идет о ситуации, когда искажается (намеренно или случайно) реальная картина происходящего и отсутствуют объяснительные программы и уверенность в будущем.

Как правило, используются две модели манипулирования: “психическая” и “рациональная”.

“Психическая модель” использует автоматические реакции индивида, группы на те или иные психологические стимулы. Сущность манипулирования связана с отбором стимулов, вызывающих необходимую реакцию.

“Рациональная модель” связана с осмысленным и хорошо продуманным обманом. Эта модель сопряжена с использованием ряда приемов:

— сокращение и дозирование доступной информации;

— использование секретности, т.е. преднамеренное утаивание информации;

— активизация пропаганды, тенденциозной информации;

— информационная перегрузка, купирующая возможность адекватно усвоить и верно оценить представляемые сведения, что толкает людей к использованию только официальных вариантов.

Информационный обман имеет свои законы:

— ложь должна быть определенным образом дозирована и сохранять видимость правдоподобия;

— необходимость четкого представления об ожиданиях аудитории, что позволяет создавать иллюзии, применимые именно для данной аудитории;

— использование “логики коллективного действия”, взаимной ответственности;

— изъятие и сокрытие информации, которая идет вразрез с официальным курсом;

— обращение к “священным принципам” нации;

— использование символики и символизации посредством имиджевых технологий.

В этом контексте имидж16— это такое отображение воспринимаемого явления, при котором ракурс умышленно смещается с помощью акцентирования внимания на определенных сторонах явления.

Имидж помогает понимать образ мира, который уже имеется у субъекта, по упрощенной шкале оценок по типу “хорошо-плохо”. Имидж складывается из предлагаемых клише-шаблонов, которые лежат в основе общесоциальных и политико-идеологических ориентиров субъектов. Имидж формируется как целенаправленно, так и спонтанно при помощи манипулирования императивными установками:

— дихотомическое деление мира, формирование и использование “образа врага”. “Враг” может быть не реальным, а символическим. При манипулировании “образ врага” внедряется в общественное сознание в первую очередь. “Образ врага” помогает преодолеть комплекс (собственный или национальный) неполноценности, активизировать процессы самоориентации, обосновать любую “исключительность”;

— “политика самоочевидного”, когда за “очевидное” выдаются хорошо подтасованные факты. При этом субъектам предоставляется “якобы свобода” для интерпретации подтасованных фактов. Этому предшествует ненавязчивая подача нужных сведений при скрытом воздействии на их возможную оценку. “Самоочевидные” решения выдаются обществу в форме нарочито нейтральных. Они выглядят как продиктованные “логикой развития ситуации”, что совершенно не соответствует действительности. “Самоочевидные” решения всегда выдаются как единственно возможные и лучшие, как безусловно неизбежные и оптимальные. Тем самым они способствуют утверждению и стабилизации существующего порядка;

— данные социологических опросов. При опросах большее влияние на общественное мнение оказывают не ответы, а формулировка вопросов. Вопрос может активно влиять на модели поведения и ценностные ориентации. Опросы не столько формируют общественное мнение, сколько позволяют расставить индикаторы, “наблюдателей”, при помощи которых можно было бы осуществить анализ построений и провести информацию “снизу вверх”, а также “прокатать” стратегии воздействия. Кроме того, опросы приводят к целенаправленному смешению событий и псевдособытий, фактов и мнений, обещаний и действий, действительного положения дел и их интерпретации. Вопросы, предлагаемые в опросах, ведут к активизации семантических полей субъектов, которые связаны с формированием мировоззренческих фикций, политико-идеологических вымыслов. Вопросы, составленные в строго определенной форме, заставляют реципиента включить в поле возможного выбора также цели и намерения, к которым он не стремился и которые не имел в виду. Такие вопросы “раскачивают” установки субъекта, его ориентации и убеждения и делают его уязвимым и открытым для манипуляций. Содержание вопроса оказывает скрытое влияние на ответ, ограничивая поле выбора и возможности субъективных интерпретаций. Выбор ответа не только распределяет общественное мнение, но и моделирует поведение реципиентов.

При помощи опросов происходит подмена подлинного осознания индивидуальных мнений моделированием “мнения общественного”. Опросы создают искусственный персонаж общественной жизни (усредненный образ индивидов), к которому надо стремиться и которому надо соответствовать. Опросы связаны с превентивным воздействием, нацеленным на укрепление власти путем апеллирования к воле масс;

— организация “псевдособытий”, основанная на подготовке фактов и запугивании аудитории. Следует подчеркнуть, что особую роль в этом случае играют выбор “терминов” и комментарии.

В деле манипуляции особое место занимает телевидение. Оно не только основательно повышает политическую культуру аудитории, но и позволяет осуществлять иллюзию контакта и быстрой обратной связи между субъектом и объектами манипуляции. При этом телевидение способствует превращению коммуникации в шоу, в спектакль со своей драматургией, это помогает втягивать аудиторию в процесс взаимодействия. Телеаудитория имеет особый статус — это консолидированное сообщество, которое идентифицирует себя и с тем, что или кого сморит, и с теми, кто просматривает сейчас именно эту передачу. Поэтому телевидение нацелено на развитие корпоративных чувств и, в конечном счете, скрытой дифференциации аудитории. Отдельная личность начинает реагировать на воздействие как представитель того или иного корпоративного сообщества, а не как партикулярный индивид.

В этом плане наиболее приемлемый прием манипуляции при помощи телевидения — концентрация внимания определенных групп телезрителей на определенных людях, фактах, проблемах. Для этого создается не только видимость их актуальной значимости именно для данной группы, но и продуцируется особо достоверная, интимная атмосфера передачи информации “от сердца к сердцу, глаза в глаза”. Телевидение создает особого рода символический продукт — квазиреальность, которая замещает действительность. В этой квазиреальности большое значение имеет акцентировка на тех или иных фактах. Аудитории как бы подсказывают: “Это важно, а это нет. На это надо реагировать так-то, а на это так-то”. Системность квазиреальности придает комплекс мифов, обеспечивающих именно такую, предложенную и постоянно ретранслируемую картину мира или его образ. Эта система, перенесенная в действительность аудиторией, способствует изменению ее поведенческих и мотивационных стратегий, созданию “зазора” между тем “что есть”, и тем “как это выглядит”. В результате этого “зазора” создается возможность “раскачивать” реакции аудитории, добиваясь заранее запланированного результата.

Квазиреальность17 связана прежде всего с процессами символической коммуникации и ее продуктом, о котором уже говорилось — с воображаемыми мирами. Именно они, по словам О. Тоффлера, образуют инфосферу — систему каналов коммуникации, по которым движется необходимая информация, обеспечивающая власть. В воображаемых мирах особую роль играют имиджи виртуальных объектов, связанные с компьютерными образами, с виртуальной реальностью. С этим сопряжено быстрое развитие визуализации, которая воспринимается в своих объективациях как более достоверная, чем вербальный информационный канал. Воображаемые миры конструируют свой хронотоп, который создает иллюзию его доступности для индивидуальных воздействий: с помощью образов и имиджей воображаемых миров человек как бы изменяет реальность, обретает над ней власть, помещается в центр событий. Воображаемые миры связаны с имагнитивной способностью человека, с предвосхищением и управлением миром, с преодолением границ возможного и возвышением до уровня “великих”. Воображаемые миры создают для человека иную координационную сетку, параметры которой определяет “только он”. Эти координационные сети структурируются при помощи знаковых фигур, информационных мифов и имиджей. По сути, данные комплексы образуют готовые интерпретации мира, что облегчает понимание и операционально-когнитивную деятельность. Следует подчеркнуть, что воображаемые миры носят национальный характер и зависят от особенностей менталитета. Они, как уже отмечалось, структурируются прежде всего около набора имиджей. Имиджи бывают: