Деятельность Евгения Петрова в журнале «Огонек» в 1939-1942 гг.

ФГБОУ ВПО «Самарский государственный университет»

 

 

 

 

 

Курсовая  работа

Деятельность  Евгения Петрова в журнале  «Огонек» в 1939-1942 гг.

 

 

 

 

 

 

 

 

Выполнил: студентка IV курса гр. 25401.10

                    Анастасия Сапожникова

Научный руководитель: заведующая кафедрой теории и истории журналистики, профессор, кандидат исторических наук В.Н. Симатова

 

 

 

Самара, 2012 г.

Содержание

 

1. Введение………………………………………………………………………...3

2. Глава I. Место и роль журнала «Огонек» в системе советской прессы…....5

3. Глава II. Редакторская политика Евгения Петрова в журнале

«Огонек»…………………………………………………………………………15

4. Глава III. «Фронтовые корреспонденции» Евгения Петрова……………...25

5. Заключение……………………………………………………………………34

6. Список литературы…………………………………………………………..36

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Введение

 

Журнал  «Огонек» - одно из старейших российских изданий. Первый номер журнала вышел в свет 21 декабря 1899 года как еженедельное иллюстрированное литературно-художественное приложение к газете «Биржевые ведомости». Михаил Кольцов в 1923 году возобновил выпуск журнала, а в 1939 году редакторскую эстафету принял знаменитый русский писатель Евгений Петров. Несмотря на то, что Петров был редактором журнала всего 4 года, именно при Петрове журнал получил невиданное до того распространение и влияние на массовую аудиторию. Этот факт представляется интересным еще и потому, что редакторская работа Петрова в  «Огоньке» пришлась на предвоенные годы и начало Великой Отечественной войны. К тому же Евгений Петров внес большой вклад не только в отечественную литературу, но и в журналистику. Особенную ценность представляют его материалы с фронта, публиковавшиеся в Огоньке и некоторых других изданиях и изданные посмертно сборником «Фронтовые корреспонденции». Так как редакторская деятельность Евгения Петрова в «Огоньке» практически не изучена, с учетом всего вышесказанного данное исследование является целесообразным и актуальным.

Изучению  истории отечественной журналистики середины ХХ века посвящено большое количество работ, одними из самых значительных являются труды Есина Б.И., «Три века московской журналистики»¹, Кузнецова И.В., Попова Н.П. «Советская журналистика в годы Великой Отечественной войны»², Жиркова Г.В. «История цензуры в России XIX-XX вв.»³.  Работа Есина Б.И. посвящена анализу московской прессы XVIII-XX вв., автор говорит о ее значимости, о том, что периодические издания Москвы занимают второе место среди всех других регионов после петербургского. Кузнецов И.В. и Попов Н.П. исследуют прессу важнейшего в истории страны периода Великой Отечественной войны, а Жирков Г.В. рассматривает взаимоотношения власти и журналистики, процесс осознания управлением государства роли журналистики в обществе и функции цензуры.

Исследованию деятельности Евгения Петрова как публициста и редактора журнала «Огонек» посвящено довольно мало работ: Л.М. Яновская «Почему вы пишете смешно?»⁴, Каракина Е. «По следам «Юго-Запада»⁵. Яновская Л.М. в своем исследовании говорит о творческом пути Евгения Петрова и Ильи Ильфа, анализирует их творчество, в том числе и в области публицистики, последние главы ее монографии посвящены публицистической и редакторской деятельности Петрова. Каракина Е. создает ряд портретов писателей, живших в Одессе. Среди них видное место занимает Евгений Петров, литературную,  редакторскую и публицистическую деятельность которого освещает Е. Каракина. Деятельности и жизни Евгения Петрова также посвящены публицистические работы: Симонов К., Эренбург И. «В одной редакции»⁶, Заславский Д. «Ильф и Петров»⁷.

Цель  курсовой работы заключается в том, чтобы изучить деятельность Евгения Петрова в журнале «Огонек» в 1939-1942 гг. Эта цель достигается решением следующих задач: определить место и роль журнала «Огонек» в системе советской прессы; проследить влияние Евгения Петрова как редактора на содержание журнала «Огонек»; проанализировать фронтовые репортажи Евгения Петрова. Объектом исследования является деятельность Евгения Петрова как редактора журнала «Огонек», а предметом – материалы данного журнала.

Теоретической базой курсовой работы являются труды Есина Б., Кузнецова И.. Эмпирической базой являются материалы выпусков журнала «Огонек», изданного с 1939 по 1942 гг.

 

 

Глава 1. Место и роль журнала  «Огонек» в системе советской  прессы

 

В конце 30-х гг. мировое сообщество стало свидетелем двух неуклонно  усиливавшихся тенденций. Одна из них  отражала возраставшие агрессивные  устремления национал-социализма фашистской Германии, другая - утверждение в СССР бесконтрольности власти тоталитарной системы, политического режима личной диктатуры И. Сталина.

Советская журналистика всей своей  деятельностью способствовала созданию культа личности Сталина. В его личную заслугу ставились победы в первых пятилетках, в демократических завоеваниях, провозглашенных в новой Конституции  СССР, в успехах строительства  социализма. Пресса стала трибуной идейно-теоретического обоснования  сталинизма. Как величайшие образцы  творческого развития марксизма  расценивались книги Сталина  «Об основах ленинизма», «Краткий курс истории ВКП(б)» и др. Настойчивая пропаганда периодикой и радиовещанием авторитарной идеологии способствовала тому, что она проникла во все сферы духовной жизни общества и в том числе в журналистику, ставшую неотъемлемой частью аппарата тоталитарной системы.[1]

Однако  журнал «Огонек» не был в предвоенные  годы органом советской власти, хотя и подчинялся общей политике прославления достижений социализма. Так, например, в одном из номеров печатается материал Н. Борисова «Первый русский электроплуг»[2]. Автор, перед которым стоит сложная задача показать читателю агрегат, никогда им не виденный, добивается наглядности описанием и сравнением.

До 1939 года редактором журнала был талантливый публицист Михаил Кольцов. В 1923 г. он стал инициатором основания, а затем и редактором еженедельника «Огонек», популярность которого уже в 20-е годы была колоссальна: тираж его с 20 тыс. экземпляров поднялся до 500 тыс., а его объем составлял 20 полос.

На протяжении 30-х годов Кольцов  посвящает десятки статей разоблачению фашизма. Полтора года, с августа 1936 г., он провел в качестве корреспондента «Правды» на фронтах республиканской  Испании. Его многочисленные репортажи  и очерки составили книгу «Испанский дневник». В июне 1938 г. М. Кольцов  был избран депутатом Верховного Совета РСФСР, а вскоре, обвиненный в антисоветской деятельности, репрессирован  и расстрелян.[3]

Поучительная  судьба основателя «Огонька», исключительно  талантливого редактора, не могла не отразиться на престиже  издания. Однако журнал все еще оставался крайне популярным у аудитории, и советская власть надеялась сделать его своим органом.

Далеко не все друзья и коллеги остались верны Кольцову после обвинения и расстрела.  30 декабря 1938 года старший инструктор Отдела руководящих партийных органов Политуправления Красной Армии полковой комиссар А. Магид, в «Правде» публиковался под фамилией А. Самойлов, пишет письмо Жданову, Маленкову и Шкирятову. В этом письме А. Магид оправдывается и заявляет, что только совсем недавно понял, что Кольцов шпион: «Взять хотя бы с бытовой стороны. Он имел трех жен, и все иностранки. Сначала немку привез из Берлина в качестве жены, затем испанку, затем еще кого-то».[4] После Кольцова редактором журнала становится соавтор Ильфа Петрова, писатель и публицист Евгений Петров.

Пресса не только подробно освещала шумные политические процессы, которые  шли один за другим (публикуют в 1935 г. процесс «Московского центра», в 1936 – «троцкистско-зиновьевского террористического центра», в 1937 – «антисоветского троцкистского центра», в 1938 – «правотроцкистского блока» и т.д.), но и нередко предваряла их, публикуя «разоблачительные» статьи. Бездоказательные обвинения, навешивание ярлыков, оскорбления – характерная примета этих материалов. Так, например, Л.Б. Каменева и Г.Е. Зиновьева на страницах «Правды» называли «бандой кровавых убийц», «фашистской бандой», призывали «уничтожить их как падаль».[5]

В 1939–1940 гг. происходит развитие внутриредакционной структуры. Появляются новые отделы, в частности, отдел пропаганды учреждается в центральных газетах «Правда», «Красная Звезда», «Комсомольская правда», а также в республиканских, краевых и областных партийных и комсомольских газетах; «укрепляются отделы критики и библиографии; реорганизуются штаты областных, краевых и республиканских газет, в их штаты вводятся собкоры по группе районов, укрепляются районные газеты».[6]

За 8 месяцев 1939 г. газета «За новый  Север» конфисковалась 6 раз за искажения  и опечатки. Вошли в практику уничтожение  и перепечатка тиража газет. За первый квартал 1939 г. были перепечатаны тиражи 93 газет. С помощью Главлита росли  спецхраны, уничтожалась неугодная  литература, рос перечень информации, представляющей тайну. Государственной  тайной стала и структура Главлита, его цензорская переписка.[7] Однако журнала «Огонек» это не коснулось, он выходил в прежнем режиме. Одной из причин такого положения журнала служила его огромная популярность, закрывать издание или приостанавливать печать было невыгодно советской власти, так как в этом случае она потеряла бы мощный инструмент влияния.

К концу 30-х гг. все очевиднее становилась  угроза войны. Военные события на озере Хасан, на Халхин-Голе, советско-финское  вооруженное столкновение были лишь первыми предвестниками будущей  войны. Боевые действия с японскими  и финскими войсками показали, что  советская военная доктрина, военная  оснащенность Красной Армии далеки от совершенства. Обеспокоенность вызывали и все более откровенные военные  устремления фашистской Германии. Военное  нападение на СССР становилось все  более очевидным. Идеологическая подготовка масс к предстоящей войне возлагалась на журналистику. Все ее развитие и совершенствование в предвоенные годы «были связаны с усилением воздействия на рабочих, крестьян, интеллигенцию».[8]

Проблематика советской журналистики в предвоенные годы была тесно  связана с пропагандой «величайших  побед социализма в СССР», провозглашенных  в марте 1939 г. на XVIII съезде ВКП(б), и описаниями мрачных картин жизни капиталистического мира. Причем сравнение «у нас» и «у них» всегда было в пользу советской страны и ее народов, начавших борьбу за выполнение третьей пятилетки.

В конце марта 1939 г. «Правда» публикацией  письма коллектива завода «Красный пролетарий»  положила начало освещению в прессе соревнования имени Третьей пятилетки. В многочисленных материалах, поступавших из крупнейших городов страны и ведущих промышленных предприятий, газеты и радио рассказывали о дальнейшем развитии индустриальной базы, о крепнущей оборонной мощи страны. В газетах стали постоянными рубрики, связанные «с соревнованием имени Третьей пятилетки, регулярно появлялись Доски почета и другие формы агитационного и организационного участия печати в активизации соревнования».[9]

К 1940 г. количество газет достигло примерно 8, 8 тысяч, а тираж – более 38 млн. экз. (из этого числа тираж центральных газет составлял 8,7 млн. экз.).

В значительной степени количественный скачок в  системе периодики произошел  за счет открытия новых фабрично-заводских  газет, «появлявшихся в связи со строительством и вводом в эксплуатацию крупных промышленных предприятий – «первенцев» пятилеток».[10]

Советская журналистика получает первый боевой опыт в 1939 г., освещая военный  конфликт с Японией у озера  Хасан, военные действия на фронте с  белофинами. Очень сложно было разъяснить прессе политические игры Сталина с правительствами Англии и Франции и, особенно, подписание 24 августа 1939 г. советско-германского договора о ненападении, который фактически дал добро разделу Польши и началу против нее военных действий Германии 1 сентября 1939 г., а также занятию Красной Армией Западной Украины и Белоруссии и присоединению к СССР Прибалтийских республик.

Военная тематика стала занимать в  прессе все большее место. Газета вновь превращается в школу – на сей раз, в соответствии с требованиями времени, в школу военного мастерства. Центральная и местная пресса публикует все больше материалов о том, как вырыть окоп, как поджечь танк бутылкой с зажигательной смесью и т.д.

Вся работа прессы идет на фоне усиливающихся  репрессий. К концу 30-х гг. были уничтожены, арестованы около 80% маршалов и генералов, армия к началу 40-х гг. оказалась обезглавленной, а «Сталин находился в плену мифа о дружественности Гитлера и его окружения».[11] Все это чувствуется в прессе, но не обретает характера конкретных фактов, пропаганда носит флюгерный характер, а сама пресса объективно способствует введению в заблуждение своего читателя накануне самых страшных, опасных и судьбоносных событий в жизни народа и страны.

В связи  с новыми задачами, которые поставило  военное время, система прессы была значительно изменена. Существенному  сокращению подверглась гражданская  печать. Если до войны в стране издавалось 39 центральных газет, то теперь их количество уменьшилось до 18. Был приостановлен  выход ряда отраслевых изданий, как, например, «Нефть», «Животноводство», «Металлургия».[12]

Вся система  советской прессы в 1941-1945 гг. была ориентирована  на решение общих задач: поднятие народного духа и поднятие трудоспособности, укрепление веры в победу. В связи  с новыми задачами и изменением структуры  печати новая роль отводилась и репортажу.

Во время  наступательных операций в прессе появлялись материалы, изображавшие картины военных  сражений, действий армий и флотов в целом. В период, когда советские  войска отступали, внимание прессы и  радио было приковано к небольшим  участкам фронта, к отдельным бойцам. Рассказы о подвигах Н. Гастелло и  А. Матросова, В. Талалихина и 28 памфиловцев показывали силу духа бойцов и давали образцы для подражания. Со 2 июля 1941 г. в «Правде» появляется постоянная рубрика «Боевые эпизоды» (впоследствии – «На фронтах Отечественной войны»), которая выходила до 1945 г. Отличительная черта всех материалов под этой рубрикой – внимание к отдельным эпизодам, конкретным случаям. [13]