Всеволод Макарович Игнатовский

Всеволод Макарович  Игнатовский 

 

Имя первого историка Беларуси было надолго вычеркнуто из самой истории Беларуси. Оказавшись на гребне волны национального возрождения и социального переустройства, он стал одной из первых жертв нового режима. Сын священника, он покончил жизнь самоубийством, не выдержав травли и допросов ГПУ. Всеволод Макарович Игнатовский – историк и политик, первый президент Белорусской Академии наук, чей 130-летний юбилей отмечается в эти дни.

         История никого ничему не учит, кроме того, что она действительно ничему не учит. Всякая борьба за самые светлые идеалы оборачивается прямо противоположным результатом. Чем сильнее раздаются крики о высшей ценности человеческой жизни, тем ничтожнее ее цена в реальности. Недоверие к каким бы то ни было политическим лозунгам, к любым попыткам социального переустройства… Автор излишне пессимистичен? – «Да, - отвечает автор и повторяет, как мантру: -- Все было встарь, все повторится снова…». На примере жизни, политической и научной деятельности Всеволода Игнатовского автор видит, как история движется по замкнутому кругу, как революция пожирает своих детей, как, спустя долгие годы, опомнившаяся нация вставляет его имя в пантеон своих героев и через короткий промежуток времени благополучно забывает. «Жизнь продолжается», - слышится бодрый голос оптимиста. «Да, возможно», - вздыхает автор, с грустью и печалью всматриваясь в лицо человека, пустившего себе пулю в лоб, когда ему не было и пятидесяти.

Типичная судьба типичного интеллигента

          Юности свойственен романтизм. Юность верит в свои силы, в способность изменить жизнь к лучшему. И жизнь поначалу уступает этому безудержному напору силы и энергии, а потом косит как раз самых смелых и активных, расчищая дорогу менее требовательным, лучше приспосабливающимся к новым условиям. Таков удел многих талантливых людей. Так сложилась судьба и Всеволода Игнатовского.

          Родился будущий первый президент Белорусской Академии наук 19 апреля 1881 года в деревне Токари Каменецкого района в семье сельского учителя, который в последние годы девятнадцатого века принял сан священника. Далее – классический сценарий для классического интеллигента того времени. Учеба Всеволода в Виленской гимназии и Могилевской духовной семинарии. В 1902-м году он поступает на историко-филологический факультет Петербургского университета. Какая самая активная, жаждущая перемен часть общества? Правильно – студенчество. Здесь он вступает в партию эсеров. За участие в политических демонстрациях и распространение листовок Игнатовского дважды высылали из столицы империи. Первый раз – домой, к родителям. Во второй – еще жестче: исключили из университета и отправили  на поселение в Архангельскую губернию с пятилетним «волчьим билетом» на жительство в крупных городах. (Всего-то. То ли еще будет!)

         К 1908-му году революционный порыв выдохся, страна зализывала раны, правительство не слишком лютовало, и бывшему революционеру позволили поступить в Тартуский университет. Окончив его, Игнатовский, помимо истории, получил право преподавать русский язык и историю литературы.

         Поначалу преподавал в одной из частных гимназий в Вильно. И если в Петербурге студент Игнатовский стал социалистом, то в Вильно, тогдашнем центре белорусской культуры, молодой преподаватель стал деятелем белорусского национального возрождения. Изучая историю родного края, он публиковал свои работы в минском журнале «Рунь». В Минск он и переехал в 1914 году, где стал преподавать.

         Что нужно молодому талантливому ученому-историку для работы? Архивы, письменный стол, тишина и покой, внимающая аудитория, готовая разделить интерес к предмету со своим преподавателем. Двадцатый век меньше всего желал именно тишины и покоя. Ему по душе был грохот пушек и по вкусу – человеческое мясо. Началась Первая мировая. Игнатовский оказался в Ярославле. Три года войны до основания разрушили то, что и так плохо стояло. Начиналась новая, как многим хотелось верить, жизнь.

Большие надежды

        Весной 1917-го года, еще будучи в Ярославле, Игнатовский возглавил «Молодую Беларусь» -- организацию, которая жаждала не только социализма, но и повышения национального самосознания белорусов. Создание Белорусской Народной Республики он, как и многие его сподвижники, встретил с превеликим энтузиазмом. Настроения среди интеллектуальной элиты царили самые радужные. Все готовы были работать, засучив рукава, мало имея представления – ЧТО и КАК делать. (Как это напоминает ситуацию начала девяностых, не правда ли?) Проблема была еще и в том, что национальная элита разрывалась между социализмом и независимостью от большевистской России. В августе 1920-го года в первом социалистическом правительстве Беларуси Игнатовского назначили народным комиссаром земледелия. Правда, спустя несколько месяцев одумались и перевели на более подходящую для него должность – нарком просвещения. Именно на ниве образования и науки Всеволод Макарович мог принести наибольшую пользу.

         Результаты не заставили себя ждать, тем более что большевики, в центре ли, на местах ли, на просвещение и образование средств не жалели, это надо отдать им должное. В 1921-м году открывается Белорусский государственный университет, профессором которого, наряду с другими видными деятелями белорусской культуры и науки, стал Всеволод Игнатовский. Уже через год были изданы и распространены 150 тыс. белорусскоязычных учебников. В том же 1922-м году открылся Институт белорусской культуры, на основе которого несколько позже была создана Академия наук. Идеи белорусского самосознания, возрождения национальной культуры постепенно охватывали все слои общества.

        Можно только удивляться самоотверженности и работоспособности этого человека. Ведь помимо организаторской и политической деятельности было еще и то, что его более всего вдохновляло, волновало, интересовало, – непосредственно история Белоруссии. В двадцатые годы именно Игнатовскиий разработал концепцию национальной истории, написал, по-мое

 

му, до сих пор никем не превзойденный «Кароткі нарыс гісторыі Беларусі», опубликовал главный труд свой жизни -- «1863 год на Беларусі». Это исследование является одним из самых больших достижений белорусской исторической мысли.

Круг замкнулся

       Но история движется по замкнутому кругу. По крайней мере, на наших широтах. На десятилетие свободы, раскрепощения интеллектуальных и духовных сил нации приходятся два-три десятилетия кровавых боен, тирании и, как следствие, стагнации. К концу 20-х годов большевики практически восстановили былую империю. Ей нужны были не свободно мыслящие творческие единицы, а масса, тупо исполняющая приказы. Человеческая катастрофа Всеволода Игнатовского, как и многих других людей его поколения, в том и состоит, что они, по сути, собственными руками строили эту систему, которой оказались не нужны и первыми от нее пострадали.

       Поначалу он сохранял свои незыблемые позиции в партийно-советском аппарате, пережил две партийные чистки. Однако в октябре 1930-го года был втянут в процесс по делу, инспирированному ГПУ, -- «Саюз вызвалення Беларусі». Его сняли с поста президента Академии наук, в январе 1931-го исключили из КП(б)Б. Пошли, как водится, проработки, травля среди коллег. Его стали вызывать на допросы. После очередного, понимая, к чему все идет, 3 февраля 1931-го года Всеволод Игнатовский, придя домой, застрелился.

        Большинство его коллег и соратников, членов первого правительства Советской Белоруссии, погибло в годы Большого Террора. Не менее трагично сложилась судьба его семьи. Жена Мария была осуждена к

 

ак «жена врага народа» на восемь лет лагерей, два сына – Юрий и Валентин – расстреляны в 1937-м. В живых чудом уцелел только старший сын Михаил.