Восстановление государственности. Образование ССР Абхазии

Сам по себе «Акт об автономии Абхазии», подтесанный Д. Эмухвари, содержал всего два пункта.

«Первый Народный Совет Абхазии, — говорилось в нем, — избранный на основе всеобщего, прямого, равного и тайного избирательного права, на заседании своем от 20 марта 1919 года от имени народов Абхазии постановил: 1) Абхазия входит в состав Демократической республики Грузни, как ее автономная единица, о чем поставить в известность правительство республики Грузин и ее Учредительное Собрание; 2) для составления конституции автономной Абхазии и определения взаимоотношений между центральной и автономной властью избирается смешанная комиссия в равном числе членов от Учредительного собрания Грузи» и Народного Совета Абхазии и выработанные ею положения по принятию их Учредительным собранием Грузии и Народным Советом Абхазии должны быть внесены в Конституцию Демократической республики Грузии18».

Однако акт об автономии так и остался на бумаге, а три различных проекта ее Конституции не были одобрены и приняты в силу разногласий между НСА и Грузинским правительством.

В одной из подробных «записок» на имя председателя правительства Грузии делегация Народного Совета Абхазии под председательством В. Шервашидзе (члены делегации: И. Пашалиди, А. Убирия, В. Гурджуа, Д. Захаров, М. Тарнава, Д. Алания, М. Цагурия) в ноябре 1920 г. заявила:

«Еще при существовании Особого Закавказского Комитета 9-го февраля 1918 г. Абхазия и Грузия заключили договор, в основных чертах определяющий их взаимоотношения как союз двух государственных образований... Взаимоотношения эти были сформулирован» и в дальнейшем соглашением между Абхазией и уже правительством Республики Грузин в договоре от 8-га июня 1918 г.

В 1919 г. 20 марта собирается Народный Совет Абхазии... Незыблемость автономии Абхазии подтверждена...

Таковы основания, которые укрепляли в течение почти трех лет уверенность народа в неоспоримости автономии для Абхазии.

Народный Совет Абхазии, исходя из вышеизложенных договоров, актов и правительственных заверении, неоднократно отправляя делегации в Учредительное собрание для окончательного оформления взаимоотношений Грузии и Абхазии, причем в подготовительных работах в Народном Совете принимали участие Чрезвычайно уполномоченные республики Грузии. Однако эти делегации не достигли желаемого результата.

Все заверения правительства о незыблемости автономии на практике далеко расходятся с действительностью. По существу, начиная с 1918 г., правительство республики все более и более расширяло область своего вторжения во все сферы жизни Абхазии, весьма часто нарушая даже те ее права, о которых не возникало никакого спора в комиссиях, разрабатывающих проект Конституции автономной Абхазии.

Это противоречие, выражающееся, с одной стороны, в неоднократных заверениях ответственных органов республики о незыблемости автономии, а с другой стороны — во вмешательстве во внутренние дела Абхазии, создало в Абхазии недоверие не только к общественной власти, по и к местному законодательному органу — Народному Совету Абхазии...

Отношения между Грузией и Абхазией до сих пор не оформлены, а следовательно, юридически не обязательны для обеих сторон.

Народный Совет Абхазии в лице своей последней делегации обращается к правительству республики Грузии . с определенно выраженным желанием получить ясно и точно изложенные документальные ответы по существу акта от 20 марта 1919 г., а также настаивает на необходимости немедленного образования смешанной в равном числе от Народного Совета и Учредительного Собрания комиссии для рассмотрения проекта Конституции Абхазии.

 Тогда же приведенный документ лег в основу «Докладной записки Полномочного представителя РСФСР в Грузин от 19 ноября 1920 года».

Как уже говорилось, делегация НСА прибыла в Тифлис 6 ноября для рассмотрения проекта Конституции Абхазии в смешанной комиссии на паритетных началах совместно с представителями Учредительного собрания Грузии.

 Однако правительство категорически отказалось совместно с делегацией НСА рассматривать и принимать в Учредительном собрании и Народном совете будущую Конституцию Абхазии. Тем самым был грубо нарушен пункт 2 Акта от 20 марта 1919 года.

В связи с этим члены конституционной делегаций НСА сделали 5 декабря 1920 г. свое последнее заявление, в котором говорилось: «Ввиду такого коренного расхождения взглядов Народного Совета Абхазии и центральной власти по вопросу о порядке разработки и Принятия Конституции Абхазии делегация выезжает обратно19».

Так называемая «автономия Абхазии» оказалась фикцией. Правительство Грузии усиливало реакционную политику в области межнациональных отношений. Генерал А. С. Лукомский отмечал: «После очищения грузинскими властями Сочинского округа недоразумения продолжались из-за отношения грузинских властей к армянскому и абхазскому населению в соседнем Сухумском округе20».

По этому вопросу генерал Деникин обратился 26 февраля 1919 г. к начальнику британской военной миссии генералу Бриггсу:

«Ко мне обратились официальные представители армянского национального союза Сочинского округа с просьбой защитить армянское население Сухумского округа, в частности селения Гудауты, от насилия грузинских войск.

 По очищении грузинскими войсками Сочинского округа грузинские военные власти наложили на армянские селения Гудаутского участка Сухумского округа контрибуцию в размере 1 ООО пудов кукурузы, сена и фасоли с каждого селения. Жители указанных селений, не имея продуктов, исполнить поставленные им грузинами требования не имели возможности. Тогда грузинские войска, окружив селения, 10 февраля начали расстреливать артиллерией и пулеметным огнем мирное население.

Вышеизложенное заявление армянского национального союза Сочинского округа лишь подтверждает донесения подчиненных мне войсковых начальников о постоянно слышной артиллерийской и пулеметной стрельбе в тылу расположения грузинских войск за р. Бзыбь.

Прошу ваше превосходительство довести до сведение высшего британского командования в Закавказье • протест по поводу чинимого насилия над беззащитным армянским населением и просьбу энергичного давления на грузинское правительство для прекращения зверств21».

Минуя ПСА, власти планировали заселить освобождаемые земли в Гагринском и Гумистинском уездах Выходцами из Западной Грузии. Тысячи греческих (по данным Н. Иоаниди до 5 тыс. греков) и армянских крестьян покидали Абхазию в результате шовинистической политики, проводимой Грузинской республикой22.

В октябре «В 920 г. НСА рассмотрел на своем заседании это вопиющее нарушение — «преступную закулисную политику, которая ведет к аннулированию автономии Абхазии». Бесцеремонно правительство Грузии вело себя и в других вопросах. Не считаясь со спецификой Абхазии, где большинство населения говорило на русском языке, меньшевики в целях осуществления программы «национализации» края навязывали школам «обязательное изучение грузинского (государственного) языка».

Несмотря на протесты НСА, малая Конституционная комиссия 29 декабря 1920 г. разработала в Тифлисе проект «Положения об автономном управлении Абхазией» без участия представителен Народного Совета.

Вместе с тем, на заседании НСА, которое состоялось 4 января 1921 г. под председательском В. Шервашидзе, был заслушан и одобрен доклад  конституционной делегации, которая выразила в Тифлисе свой протест Президиуму Учредительного собрании в связи с ущемлением законодательных прав НСА при разработке и принятии Конституции Абхазии.

Только в дни свержения правительства Грузинской республики Учредительное собрание 21 февраля Ю21 г. наряду с Конституцией Грузии утвердило «Положение» об автономии Абхазии. Однако это столь запоздалое решение уже не имело никакого значения и юридической силы, так как противоречило акту НСА от 20 марта 1919 года, признанному тогда и Учредительным собранием.

 Кроме того, еще весной 1920 г. абхазский народ бойкотировал выборы в Учредительное собрание Грузии, которое, тем самым, было лишено юридических оснований на оформление положения о так называемой «автоаномии» Абхазии. Еще 6 мая 1920 г. газета «Наше слово» констатировала: «Партийная среда живет под тяжелым впечатлением разобщения с абхазской интеллигенцией, явившегося в результате непринятия абхазским населением участия в выборах в Учредительное собрание»23.

 

 

 

 

 

 

 

Глава II. Восстановление абхазской государственности.

2.1. Роль абхазских государственных деятелей  по восстановлению государственности Абхазии

 

Установление Советской власти 4 марта 1921 г. было воспринято народами Абхазии как избавление от оккупации Грузинской демократической республикой и репрессивного режима правящей меньшевистской партии. Спустя 57 лет произошло восстановление абхазской государственности, утерянной в 1864 году. Независимая ССР Абхазия была провозглашена 31 марта 1921 года.

Объективным внутренним условиям, приведшим к принятию этого важного акта, посвящен ряд специальных исследований, среди которых особо следует отметить работы Г. А. Дзидзария и Б. Е. Сагария.

В то же время, несомненно, что в авангарде движения за восстановление абхазской государственности в течение четырех лет (1917—1921 гг.) стоял Абхазский Народный Совет. Наряду с ним огромное значение приобрела и боевая крестьянская дружина «Киараз» (возникла в декабре 1917 г. как абхазская организация, а затем стала многонациональной)— важная составная часть национально-освободительного движения в Абхазии. В 1921 г. отряды «Киараза» совместно с частями 9-й Красной Армии освобождали свою страну от оккупационного режима Грузинской республики. Эти факторы сыграли решающую роль в провозглашении независимого абхазского государства.

В совокупности с внутренними объективными потребностями абхазского народа восстановлению его государственности способствовал в определенной мере и международный фактор. Однако внешнеполитическая обстановка того времени не принимается во внимание при оценке этого важного политического акта. Не находят достаточного логического оформления и вопросы, связанные со вскользь упомянутыми загранкомандировками Е.Эшба и Н. Лакоба в Турцию.

Как известно, с декабря 1918 г. Е. Эшба стал одним из руководителей Наркомата по делам национальностей и вошел в Центральное Бюро Коммунистических организаций народов Востока при ЦК РКП (б). В 1919 — 1920 гг. он неоднократно встречался с Лениным, который вел с ним подробные беседы о чеченцах, черкесах и национальной политике на Кавказе24.

Одновременно Н. Лакоба в течение года руководил подпольной боевой работой в Батумской области, а в июне 1920 г. был вызван в Москву. Нестора срочно направили в Екатеринодар (г. Краснодар), где он стал уполномоченным Кубано- Черноморского ревкома, а затем возглавил Горскую секцию Кубано-Черноморского исполкома.

Под председательством Эшба и при активном участии Лакоба с 11 по 15 августа 1920 г. в Екатеринодаре проходил 1-й Кубано-Черноморский съезд трудящихся горцев. В конце августа Эшба, Лакоба и Н. Акиртава делегируются на 1 съезд народов Востока в Баку, созванный по инициативе Ленина. Накануне съезда 25 августа 1920 г. Г. Атарбеков писал Г. Орджоникидзе: «Тов. Лакоба, о котором я тебе говорил в Екатеринодаре, едет на съезд народов Востока. Полагаю, было бы очень целесообразным использовать его для подпольной работы среди восточных народов25...».

Работу этого съезда возглавляла специальная делегация (С. Киров, Г. Орджоникидзе, Е. Стасова и др.) Коминтерна. На нем был избран руководящий Совет

пропаганды и действия, в который вошли Эшба и Лакоба.

Вслед за этим событием в сентябре 1920 г в Баку была основана Компартия Турции (КПТ), председателем которой стал Мустафа Субхи (погиб при возвращении на родину в Трапезунде 28 января 1921 г ). Решающую роль сыграли тогда Эшба и Лакоба. Нестор Лакоба, прекрасно владевший разговорным турецким языком, писал: «В декабре 1920 г. по постановлению Кавбюро РКП вместе с группой товарищей выехал в Турцию для обследования состояния коммунистических организаций26...»

Поездка была, безусловно, связана с положением в Турции, события 3 которой рассматривались большевистским руководством в контексте «мировой революции» на Востоке.

К власти в этой стране пришел Муста фа Кемаль (Ататюрк). В своем письме к Ленину от 26 апреля 1920 г. он предлагал установить дипломатические отношения и просил оказать турецкому народу помощь в борьбе за независимость. А накануне, 23 апреля, в Анкаре собрался новый парламент—Великое национальное собрание Турции (ВИСТ), объявившее себя единственно законной властью в стране. Со времени этого обращения обе стороны начали энергичную работу по подготовке советско-турецкого мирного договора. Так, в октябре—декабре 1920 г. в Трапезунд несколькими партиями на моторной лодке лаза Кязыма Курд-оглы была переправлена большая группа из Абхазии в составе: Е. Эшба, Н. Лакоба, К. Инал-ипа, Е. Дамения, М. Лакоба, X. Мнканба, М. Тарнава, Д. и X. Эджибия и др. В Турции к ним присоединился батумский житель X. Джих-оглы (родной брат Сарии, будущей жены Нестора).

Впоследствии Эшба, отмечал, что ездил в Турцию по личному поручению Ленина для «выполнения очень ответственной задачи». О главной цели этой командировки писал он и более конкретно: «Я был во главе. особой группы в поездке по Анатолийской Турции, в Ангоре (Анкаре. — С. Л.), у Кемаль-паши27».

В Трапезунде (Трабзоне) Нестор вышел на Кяхия- бея, который познакомил его с высшими гражданскими и военными должностными лицами. Группа опиралась в основном на абхазскую диаспору этой страны — на потомков тех махаджиров, которые вынуждены были переселиться в Турцию в XIX веке. Такая связь сказалась необходимой потому, что Кемаль-пашу окружали и некоторые влиятельные абхазы. В первую очередь— Хюсейн Рауф-Орбай (абхазская фамилия Ашхаруа) —будущий председатель Совнаркома Турции (12 июля 1922—13 августа 1923) и ближайший соратник Ататюрка. Вероятнее всего, основная задача, поставленная перед группой, заключалась в том, чтобы Турция отказалась от Батума и Батумской области. Остается только надеяться, что когда-нибудь из партийного архива извлекут «особо секретный» отчет Эшба (или Лакоба) об этой крайне интересной поездке...