Внутренняя политика Горбачева и нестабильность в СССР

                 Внутренняя политика Горбачева и нестабильность в СССР

 
 
В настоящем отчете использована информация, доступная на 21 сентября 1989 года.  
 
 

Основные оценки

 
 
Горбачева, как и других лидеров Советов, беспокоят грядущие серьезные нарушения общественного порядка в СССР. Это обеспокоенность достаточно обоснована. Беспорядки, сопровождавшие правление Горбачева, нельзя назвать преходящим явлением. Существующие условия могут привести в ближайшем будущем к продолжению кризиса и нестабильности еще более крупного масштаба в виде массовых демонстраций, забастовок, насилия и даже возможного возникновения локализованных параллельных центров власти. Эта нестабильность наиболее вероятна на региональном, а не на общенациональном, уровне - хотя могут возникать перекрывающиеся кризисы и устанавливаться связь между центрами беспорядков.  
 
Нестабильность в СССР не является исключительным последствием гласности, и отчасти – по оценкам самого Горбачева – само ее наличие, это признак того, что реформы начинают оказывать влияние. Но утверждение Горбачева о том, что нестабильность просто отражает всплывающие проблемы, которые при Брежневе находились в латентном состоянии или подавлялись, верно лишь частично. Текущий дефицит бюджета и кризис потребления, в основном связаны с политикой, проводимой Горбачевым с 1985 года. А перспективы дальнейших кризисов и расширения беспорядков в будущем усиливаются основными политическими рисками, которые он принимает сегодня:  
 
- В области национальной политики, Горбачев делает ставку на снижение национального недовольства, и достижение более согласованного федеративного союза посредством открытого диалога, некоторых уступок локальным требованиям об устранении "ошибок" прошлого, конституционализации союза и республик, установки прав этнических групп, и разрешения этнических конфликтов, опираясь, в значительной степени, на новые, более демократичные советы.  
 
- В области экономики, Горбачев надеется на то, что перевод плановой экономики на рыночную основу позволит отложить реформу ценообразования, и что, вводя краткосрочную программу "стабилизации", он сможет избежать конфронтации с обществом, и отложить начало серьезной экономической реформы на более поздний срок, избежав резкого повышения цен.  
 
- В области внутренней политики Горбачев делает ставку на преобразование Коммунистической Партии из универсального инструмента политического, социального и экономического управления, в мозговой трест и влиятельный направляющий орган. Увеличивая при этом популярность избираемых советов, он сможет создать более эффективный механизм интеграции советского общества, позволяющий снять социальную напряженность.  
 
Перед Горбачевым стоит нелегкий выбор, и другие подходы могут оказаться не более безопасными, или не более успешными. Однако эти риски, понятные, и даже желательные с демократической точки зрения, основываются на спорных предпосылках и принятии желаемого за действительное:  
 
- Стремления многих людей, национальность которых отлична от русской, никогда не будут удовлетворены в рамках тех прав, которые советское руководство, при сохранении сильного федеративного СССР, может в максимальной степени предоставить республикам союза, или так называемым автономным национальным формированиями в национальных республиках. Предоставление таким людям свободы протестов без возможности устранения причин их основного недовольства представляет собой рецепт эскалации кризиса.  
 
- Из-за того, что план снижения дефицита, вероятно, не обеспечит намеченных показателей, и из-за малой вероятности удовлетворения потребностей потребителей без снижения спроса, вызванного повышением цен, программа финансовой "стабилизации" Горбачева, скорее всего, не достигнет своих целей. При этом обстоятельства для перехода к рыночной экономике станут еще менее благоприятными, чем они были в момент введения этой программы, что, в свою очередь, создаст почву для усиления коррупции, длительного экономического кризиса и породит угрозы перехода к старым "командным" методам.  
 
- Попытки Горбачева реформировать Коммунистическую партию основаны на утопическом представлении о том, чем она могла бы стать. Эти попытки практически подрывают ее способность объединять общество, поскольку новые институты не скоро обретут способность справляться с растущими требованиями населения, высвобожденными гласностью и падением экономических показателей.  
 
Как справедливо утверждают различные критики Горбачева, его политика, вероятно, приведет к нестабильности, как в ближайшее время, так в долгосрочном периоде.  
 
Кроме того, велики шансы того, что волнения рабочих, или этнические раздоры приведут – возможно, даже в ближайшие шесть месяцев – к сильному стремлению руководства Советов к принятию более жестких мер, чем сегодня. В распоряжении лидеров Советов имеется достаточное количество инструментов, которыми они могут воспользоваться для снижения нестабильности – от более сильных угроз и новых ограничений прав граждан, до устрашения политиков и введения военного положения. У нас имеются свидетельства, по крайней мере, одного серьезного разногласия внутри Политбюро по поводу использования силы. Горбачев стремится избежать расширения применения физической силы, видимо, опасаясь того, что в результате репрессий подвергнется опасности вся программа перестройки и его внешняя политика. Применение силы может сопровождаться провоцированием более серьезных беспорядков, что может привести к полной потери контроля. Почти определенно, он хотел бы как-то увеличить применение силы для поддержания порядка и изоляции националистов и других "экстремистов", как он уже угрожал сделать в своем докладе о национальной политике на пленуме Центрального Комитета, 19 сентября 1989 года. Но, после определенного порога, репрессии будут означать отказ Горбачева от его естественных сторонников, и от всей его политической программы. Существует свидетельство, что Горбачев предпочел бы выбрать отставку, чем принять ответственность за силовое воздействие, включая и введение военного положения. С другой стороны, введение жестких мер может быть ассоциировано с государственным переворотом, или с легитимной отставкой Горбачева.  
 
При условии, что он Горбачев сможет удержаться у власти, в зависимости от успешности замены плановой экономики на рыночную, возможны два результата его правления. В обоих сценариях, сохранение Горбачевым власти зависит от уклонения от острой поляризации политических сил, и от прогресса во введении новых институтов власти средствами политической интеграции. Этот процесс будет отражен в дальнейшей демократизации политического порядка, в появлении некоторых форм военной конкуренции, и в ослаблении многонациональной империи Советов. Если политическая реформа будет сопровождаться эффективной финансовой стабилизацией и переходом к рыночной экономике, то в ближайшее время (от двух до пяти лет) возможен высокий уровень нестабильности. Однако можно установить курс на социальное равновесие в длительной перспективе (от 10 до 25 лет). С другой стороны, без финансовой стабилизации и перехода к рыночной экономике, нестабильность будет возрастать в краткосрочном и среднесрочном периодах. В долгосрочном периоде высокая нестабильность может привести систему Советов к революции, насильственному захвату прав, или к "оттоманизации" - росту относительного отставания СССР от Запада, и постепенному выходу из него национальных республик.  
 
Политические решения Горбачева, и центробежные тенденции, которые они приведут в движение, уже воспринимаются со значительной тревогой и недовольством многими членами политической элиты Советов. Однако основные достижения Горбачева в Политбюро на сентябрьском пленуме Центрального Комитета в 1989 году, снова показывают, насколько сложно переводить консервативные чувства, связанные со служебным положением, в эффективную оппозицию правлению Горбачева. В настоящее время его власть выглядит надежной. Если, каким-то образом, в ближайшие год-два оппозиции удастся создать успешное противостояние ему, то наиболее вероятным является восстановление консерватизма, которое позволит попытаться "провести черту" в различных областях. Особенно это относится к партии и советам, гласности в средствах массовой информации, поведению неформальных групп, и выражению "националистских" точек зрения. При этом остается признание необходимости значительных изменений, включая снижение затрат на вооружение, и децентрализацию управления. Если только такой режим не решит энергично двигаться в сторону рыночной экономики (что маловероятно, но возможно), он сможет добиться в краткосрочном периоде возможной стабильности. Но в среднесрочном и долгосрочном периоде режим снова столкнется с нестабильностью, что приведет к оттоманизации, или к перевороту, исходящему из низов. Если в ближайшее время Горбачев не будет свергнут, то реализовать перевод часов назад будет все труднее – учитывая реакцию на возрастающие, хорошо закрепившиеся плюралистические силы. Кроме того, такие попытки могут становиться все менее привлекательными, из-за возможного вовлечения вооруженных сил, и усиления ксенофобии русского национализма.  
 
Сохранит ли Горбачев свой пост, или нет, Соединенные Штаты в обозримом будущем будут противостоять Советам, перед которыми стоит перспектива беспорядков среди населения, и которые – по крайней мере, на региональной основе – будут вынуждены применять экстренные меры, и увеличивать применение силы для сохранения внутреннего контроля. Эта нестабильность, вероятно, полностью займет внимание Москвы в течение некоторого времени, и – независимо от других факторов – предотвратит возврат к милитаризованной государственной экономике, порождающей фундаментальную военную угрозу для Запада после Второй мировой войны. Концентрация внимания Москвы на внутреннем порядке в СССР, скорее всего, ускорит развал коммунистической системы и рост региональной нестабильности в Восточной Европе. В результате возникнет необходимость принятия новых пост-Ялтинских соглашений, и противодействия со стороны Соединенных Штатов жесткой зарубежной политикой и стратегическим вызовам. Нестабильность в СССР будет увеличивать неопределенность на Западе относительно выбора правильной политики давления на Москву, отражающей нервозность по поводу развития Советов, и небрежность в вопросах обороны, и будет вызывать напряжение в принятии решений на уровне отдельных стран и Альянса.  
 
Успехи или провалы внутренней политики станут основополагающим фактором, который, в конечном счете, и определит, сохранит ли Горбачев свой пост. Достижения внешней политики, которые позволят ему обосновать дальнейшие снижения затрат на вооружения в связи с ослаблением внешней "угрозы", дадут ему больше места для маневра. Но повредить Горбачеву могут действия Запада, которые могут быть представлены его оппонентами, как попытки "получить преимущество" от внутренней нестабильности Советов.  
 
Начав экономическую реформу, и продолжая неадекватную программу финансовой стабилизации, Горбачев привел внутреннюю политику Советов к роковому рубежу, серьезно снизив шансы того, что его правление – если оно сохранится – приведет на путь долговременной стабильности. Пока это выглядит как отсутствие компетентности у его советников в области монетарной и фискальной политики. Более фундаментальной слабостью стратегии Горбачева, постоянно грозящей нестабильностью, является неуверенный подход к рыночной экономике, и нежелание проводить реальную приватизацию производственных фондов и земли. Он, и его советники нуждаются в помощи экономической теории. Снижение нестабильности в течение длительного промежутка времени требует устойчивого расширения частного сектора, имеющего законодательную основу.  
 
Результатом политики Горбачева, определенно, станет жесткое подавление беспорядков среди рабочих, или продуктовых бунтов в русских городах, что может потребовать реакции от политиков США. При этом нестабильность, спровоцированная политикой Горбачева, для политики США, вероятно, станет самым сложным вызовом, из-за применения карательных мер на национальной почве. Это применение силы, вероятно, будет связано не с реакцией на общее насилие, оно будет в контексте мер Москвы, предпринимаемых для вмешательства в столкновения русских с коренным населением, или для подавления стремления к большей национальной независимости. Такие меры наиболее вероятны в прибалтийском регионе, но также могут применяться на Кавказе, в Молдавии, или даже на Украине.  
 
Горбачев заявил, что он намерен создать конституционно структурированный федеративный союз, и движение СССР в сторону такой системы, с точки зрения США, определенно, можно считать положительным развитием. Однако Горбачев не заинтересован в ускорении распада СССР, а именно этот распад и вытекает из удовлетворения наиболее радикальных требований прибалтийских республик. В случае если Горбачев не готовится предоставить специальный статус прибалтийским республикам, или не способен получить необходимую политическую поддержку для такого решения, наиболее вероятной кажется прямая и жестокая конфронтация между Москвой и населением этих республик.