Вхождение Чувашии в состав Русского государства

По-видимому, часть русских войск  направлялась на Казань по сухопутной дороге вдоль левого берега Волги. Несколько  преданий упоминает эту дорогу, называя  ее Казанской. Один летописный отрывок  указывает, что поход русских  во главе с А. Б. Горбатым в начале 1547 года был совершен по левой стороне  Волги. Левобережная дорога действительно  существовала: она отмечена на картах Среднего Поволжья XVIII века, остатки  дорожной дамбы сохранились до настоящего времени; (например, западнее Дома отдыха «Кувшинка» под Чебоксарами).

Согласно летописным сообщениям, 24 мая 1551 года русские высадились в  устье Свияги и на Круглой горе заложили город-крепость. Привезенных из Угличского уезда лесоматериалов хватило едва на половину города, остальной материал пришлось заготовлять на месте. Строительством руководили касимовский хан Шах-Али и русские воеводы. 27 мая к ним прибыли с дарами старейшины и сотники горных людей и просили принять Горную сторону, то есть в основном Чувашию, в состав России. Так вся Горная сторона «царю и великому князю приложися, пол земля Казанскня людей». Как русские начали ставить город, сообщает Степенная книга, «и никто же супротивися им, ни вопреки глаголя. Наипаче же окрест живущий ту горний людие начаша присяга и град делати помогаху и с Московскими людьми на Казанских людей воевати хождаху и во всем покоряхуся православному государю».

По преданию, до начала строительства  Свияжска по повелению Ивана Грозного от чувашей было собрано много  белого холста для занавешивания  шторами места строительства  города, чтобы из Казани не могли  увидеть. Много дубового леса срубили  и свезли на строительство города. Под прикрытием полотняных штор русские  за три дня построили Свияжск. Казанский хан с минарета в  подзорную трубу видел строительство  города и начал готовиться к войне.

Горные люди не раз заявляли Шах-Али  и воеводам, что они «государю  служити хотят». Чтобы окончательно разрешить этот вопрос, представители Горной стороны Магмет Бозубов и Ахкубек Тогаев «с товарыщи» были посланы в Москву к Ивану IV. От имени всей Горной стороны они просили, чтобы царь повелел приписать ее к Свияжску и навсегда включить в состав России, «полегчил в ясаках тяглых людей» и дал бы жалованную грамоту, «как им вперед быть». Просьба была уважена. Условия вхождения горных людей были перечислены в жалованной грамоте с золотой печатью. В ней гарантировалось сохранение за горными людьми их общинных земель, бортных ухожеств и ясачнообязанного состояния, содержалось обязательство горных людей быть преданными России, платить дани и оброки (то есть ясак), как казанским ханам платили, освободить русских пленных. Крестьяне были освобождены от ясака на три года. Все население Горной стороны было приведено к присяге и переписано (оказалось «40 000 луков гараздых стрельцов»). Отряд горных людей был направлен для совершения демонстративного нападения на Казань.

Сохранилось предание о том, что  Иван Грозный дал чувашам грамоту  с золотой печатью. «Получившие  ее сделали для нее футляр в  виде палки, и для лучшего сбережения скрыли в землю».

Мирному присоединению чувашей  и горных марийцев к России царское  правительство придавало огромное значение, понимая, что это предрешает судьбу Казанского ханства. Все лето по 500--600 человек горных людей ездило в Москву к Ивану IV, который жаловал  их «великим жалованьем»: доспехами, конями, деньгами, дорогой одеждой, кормил и  поил у себя за столом. По словам летописцев, таких щедрых расходов прежде никогда  не делалось. Горные люди стремились содействовать  русским войскам всем, чем только могли, ходили на Луговую сторону  добывать языков33. Весной 1552 года войска казанцев не раз вторгались на Горную сторону, чтобы отторгнуть ее от России. Горные люди отбивали отряды казанцев, но позднее население восточнее  Свияги отпало от Свияжска. В июне этот район снова был подчинен Свияжску отправленными из него тремя полками.

В 1552 году 150-тысячная русская армия (со 150 орудиями) под предводительством  Ивана IV прошла по юго-восточным рубежам  Чувашии. В начале августа на реке Суре под Баранчеевым городищем (ныне село Сурское, в недавнем прошлом -- Промзино городище) русские войска устроили свой 14-й от г. Мурома стан (ночной отдых). В ожидании русских войск горные люди построили здесь много мостов через Суру. На этом стане царя встретили посланные из Свияжска представители воевод И горные люди Янтулу-мурза, Бузкей и Кудабердей «с товарыщи», которые доложили, что все горные люди подчинились Свияжску. Иван IV поблагодарил и угостил их, затем отпустил в Свияжск, повелев «на реках мосты мостить и тесные места чистити по дорозе; они же тако учиниша, на всех реках мосты мостили».

Участник этого похода князь  А.М. Курбский так пишет о встречах горными людьми войск Ивана IV: «Егда ж переплавишаяся Суру реку, тогда и Черемиса горняя, а по их Чуваша зовомые, язык (то есть народ. -- В.Д.) особливый, начата встречати по пяти сот и по тысяще их аки бы радующеся цареву пришествию: понеже в их земле поставлен оный предреченный град па „Свияге»73.

В летописях и в книге А.М. Курбского сказано и о помощи горных людей русским войскам  продовольствием. Русские войска продвигались к Свияжску по местности, являвшейся в то время «диким полем»,-- по юго-восточным рубежам современной Чувашии. 15-й стан был устроен на реке Кивате (ныне река Барыш), 16-й -- на реке Якле (ныпе река Большая Якла), 17-й -- на реке Чивлы (ныне река Цильна), «и тут государя встретили многие горные люди, а били челом о своем отступлении: сказывают, страхом от государя отступили, что их воевали казанцы. И государь их пожаловал, проступкы их отдает, и естн зовет и удовляет ествою и питием, отпущает их по их селом, являет им готовым быти с собою, государем, на Казань; они же обещаются государю слу-жити». 18-й стан был поставлен па реке Карле, 19-й -- на реке Буле, 20-й -- на реке Бии, где Ивана IV встретили свияжские воеводы с тремя полками, причем «в третием полку многие горные люди, князи и мырзы и казакы и черемиса и чюваша». И здесь Иван IV приветствовал и угощал горных людей. 21-й стан прошел на Итяковом поле (ныне село Утяково Зеленодольского района Татарстана). 13 августа войска прибыли в Свияжск, 18 -- 19 августа переправились па левый берег Волги и двинулись к Казани.

В составе войск, воевавших Казань, были чувашско-марийский полк и отряды горных людей, В сентябре горные люди участвовали в походе к Арскому городищу -- было разгромлено несколько острогов, побито и пленено много татарского войска. Во время штурма Казани горные люди обороняли русские войска с тыла от нападений противника. Устроив подкоп и взорвав крепостную стену, русские 2 октября 1552 года овладели Казанью.

Предание о взятии Иваном IV Казани носит черты легендарного повествования  и сохранилось в нескольких вариантах.

До взятия Казани, говорится в  первом варианте, Иван Грозный овладел  Свияжском и построил в нем  за одну ночь полотняную церковь. В  то время татарский хан подъехал к Свияжску и, увидев церковь и  услышав колокольный звон, удивился силе русского народа. Русские сделали  подкоп под Казанскую крепость и  поставили под башней пороховые  бочки. Они взорвались, и башня  разлетелась в облака. Татарский  хан, будучи волшебником, силою нечистого  духа сделался лебедем и спел умилительную песню, а затем улетел неизвестно куда. Царь Иван Грозный в это  время стоял в церкви на коленях. Так взяли Казань.

По другому варианту, в старину  город Казань принадлежал татарскому хану. В его руках находились чуваши и марийцы. Татары были очень сильными, их никто не мог победить. И русский  царь, прибыв к Казани с войском, не скоро овладел городом. Там  имелась тогда одна очень высокая  мечеть. Когда русский царь окружил  город, татарский царь взобрался  в верхнюю часть той мечети. Сколько ни стреляли по нему, никто  не попадал. «Эти нас не победят», -- думает татарский царь и, радуясь, играет на гуслях. А перед ним на столе лежит змей с утиными ногами (то есть дракон). Пока царь играл три мотива, дракон извивался три раза. Много пуль потратили солдаты, стреляя в татарского царя. И вот один солдат подошел к русскому царю и говорит: «Я попаду в него, что мне за это дадите?» Царь отвечает: «Чего захотите, то и получите». Тогда солдат оторвал пуговицу со своего кафтана, зарядил ею ружье, выстрелил и наповал сразил татарского царя. Дракон слетел с мечети и скрылся в озере Кабан. Солдат не захотел ничего взять от царя, выпил четверть водки и скончался.

Третий вариант приведем полностью. «Старики-чуваши рассказывают следующее. В старину чувашский народ  находился в руках татарского царя. С течением времени против него начал войну русский царь. Но татарский царь был волшебником  и долго не покорялся русскому царю. Причем он срамил русского царя, спуская свои штаны и оборачиваясь к нему задом. В него, волшебника, не попадали пули, сколько ни стреляли. Тогда один русский воин зарядил ружье крестом и сразил татарского царя. Но он обратился в гуся и улетел. Так русский царь овладел Казанью. С тех пор, поговаривают чуваши, мы и живем в подчинении русскому царю».

Согласно четвертому варианту, татарский  хан взобрался на башню и, повернувшись к Ивану Грозному, похлопывал по открытой ягодице, чтобы оскорбить  его. Царь приказал пальнуть по хану из пушки. У хана слетела с головы шляпа, а сам он превратился в  белого лебедя и, вытянув шею, улетел в Турцию. На том месте, где стоял  дворец хана, образовалось светлое  озеро (озеро Кабан). А башня, с  которой улетел хан, стоит до сих  пор (башня Сюбекина).

Пятый вариант сюжетом так же прост. Когда Иван Грозный брал Казань, татарский царь, желая показать, что он не страшится русских, на высокой  башне играл на гуслях. Но вдруг  в него попала стрела, и он с гуслями  упал в озеро Кабан. Говорят, он поныне живет в озере. Чувашские гусляры  и теперь играют мотив песни казанского царя.

Содержание шестого варианта таково: казанский хан на башне играл  на гуслях, повернувшись к русским, похлопывая себя по открытому заду. Пули его не брали. Русские взорвали башню, устроив подкоп под нее. Хан  превратился в огнедышащего дракона  и улетел.

По седьмому варианту, татарский  царь при взятии Казани с крепостной башни, повернувшись к русским, похлопал себя по оголенному заду, затем превратился  в голубя и улетел.

Записано и предание, называющее имя последнего казанского хана: Эдигер, стоявший на вышке мечети, обернулся в лебедя и улетел в Турцию.

Эти предания, носящие в себе налет  влияния русского устно-поэтического творчества, содержат мало оценочного материала, ограничиваясь указанием  на подчиненность чувашей татарским  ханам и трудность, продолжительность  борьбы Русского государства с Казанью. Они представляют определенный интерес  как художественное обобщение народом  крупного исторического события, как  примеры образного народного  мышления.

Имеющийся в приведенных преданиях  мотив превращения правителя  и его семьи в лебедя, гуся, голубя встречался в преданиях, относящихся  к болгарскому и золотоордынскому периодам. Подобный мотив присутствует также в фольклоре татар и  других тюркских народов.

Б олее значительно познавательное значение предания об услуге гусляра-чуваша в определении расстояния до стены Казанской крепости для устройства подкопа под нее, известного нам в трех вариантах.

Согласно первому варианту, измерить указанное расстояние взялся атаман Толбай, возглавлявший чувашский полк в составе русских войск. По его просьбе Иван Грозный распорядился прекратить стрельбу из пундек, ружей и луков. Казанцы также перестали стрелять и видят вдруг: со стороны речки Булак направляется к крепости человек -- без меча, ружья, лука. Он играет на гуслях и поет по-татарски грустную песню о падении Биляра. Ее слова и мотив доходят до сердца, волнуют душу каждого. Татарские воины поднялись на крепостные стены и с умилением слушают певца-гусляра. Некоторые плачут, глаза вытирают. Постоял Толбай у стены и повернул назад. Поет и считает шаги. Благополучно дошел до своих и доложил царю, сколько шагов до крепостной стены. Пять суток воины рыли подкоп, устроили под стелой погреб, вкатили туда 48 бочек пороха, на бочки поставили свечи зажгли их и вышли, неся одну свечу. Эта свеча догорела-- взрыва нет. Иван Грозный в гневе, подозревает измену. Толбай поясняет ему: на воле свеча быстрее горит, чем в подземелье. Царь зашел в церковь и начал молиться. И в это время огромной силы взрыв разнес крепостную стену. В образовавшийся пролом ворвались воины.

По второму варианту, гусляром-чувашом, измерившим расстояние до крепостной стены, был Урга. В боях за Казань отличились и его братья - Улите  и Акат. За их заслуги Иван Грозный пожаловал им земли на территории современного Сенгилеевского района Ульяновской области. Они основали здесь селения Ялаур (Уркалкасси), Алешкино и Выростайкино (Акатял). После смерти все трое были похоронены под курганами, которые стоят и поныне.

Третий вариант не называет имени  гусляра-чуваша. Русские войска, говорится  в нем, несколько раз пытались приступом овладеть Казанью. Но татары держались стойко. Они осыпали  атакующих стрелами, обливали кипящей смолой. Служивший в войске Ивана Грозного знаменитый гусляр-чуваш любил по ночам играть на гуслях разные мотивы. В ночной тиши далеко вокруг разносились мелодичные звуки. Их слышали и татары, сидевшие за крепостной стеной. «Однажды в полдень один татарин вышел из крепости и направился прямо к русским. Он разыскал гусляра и пригласил его к себе в Казань. Чуваш взял гусли и, крупно вышагивая, пошел вслед за татарином. Товарищи гусляра считали каждый его шаг. Гусляр подошел к крепости и остановился. Тут-то и узнали точное расстояние до крепостной стены. Вслед за этим русские войска стали рыть подкоп под крепостные стены. В подкоп заложили бочки с порохом и взорвали. Войска ринулись в пролом и ворвались в город. Так была взята Казань».

В чувашском же предании, записанном Н.И. Ашмариным в дер. Верхние Олгаши Козьмодемьянского уезда на рубеже XIX--XX веков, в качестве гусляра выступает мариец. Он измерил расстояние до крепостной стены, поставил свечу на пороховые бочки. Взрыва нет. Царь обвиняет марийца в обмане. Гусляр попросил повременить несколько минут. Взрыва все нет. Потом получил разрешение сыграть один мотив. Как кончил играть -- взрыв.

Известно и предание, где вместо гусляра выступает искусный музыкант-сурначей (сарнайда), игравший на дуде Сурне (сарнай). Три месяца Иван Грозный осаждает Казань, а взять не может. Из крепости казанцы пускали на русских несметное количество стрел. Когда к ней приближались русские воины, сверху их обливали горячей смолой. В войске Ивана Грозного воевали и чуваши. Среди них был мудрый сурначей. Он обратился к царю: «Так мы Казани не возьмем. Силой не удается -- надо одолеть умом». Он посоветовал рыть подкоп под крепостную стену, поставить туда 40 бочек пороха и взорвать стену». Царь сомневается: «Как определить расстояние до крепостной стены?» Чуваш отвечает: «Я, играя на сурне, подойду к крепости, а вы считайте, сколько шагов сделаю». Сурначей пошел в сторону крепости, играя очень грустную песню. Татарские воины заслушались, перестали стрелять, думая, что посланец русских идет с мирными предложениями. Русские определили расстояние до стены. Ночью вырыли подкоп, вкатили в него 40 бочек пороха и поставили на них зажженные свечи. Царь также поставил перед собой свечу. Его свеча сгорела, а взрыва нет. Он хочет казнить сурначея за обман. Музыкант объясняет ему, что под землей свеча горит медленнее. Пока объяснял -- взрыв. Русские овладели городом. Казанский хан, говорят, взобрался на мечеть и пел, затем сам, жены его и дети превратились в лебедей и улетели. Царь пожаловал сурначею большие участки земли в степи, выдал много денег и жалованную грамоту с золотой печатью. Но в последнем бою сурначей был ранен и по дороге домой скончался. Царь похоронил его в золотом гробе на Чарту. Это место ночью светится.