Великие реформы» 60-70-х годов

Эта концепция объясняет позицию руководителей Совета по отношению к думскому Комитету. За исключением Керенского все считали, что, так как революция еще не прошла «буржуазную фазу», деятельность министров- социалистов не принесет результатов и только дискредитирует революционное движение. Поэтому руководство Совета отказалось от участия в правительстве. 
Тем не менее, хотя угроза военных репрессий не была исключена, Исполком 
Совета все же решил признать законность правительства, сформированного 
Думой, и поддержать его. Это признание сопровождалось одним условием, которое являлось основой соглашения, касавшегося установления нового режима: Совет поддержит правительство лишь в той мере, в какой оно будет проводить одобренную им демократическую программу. За исключением большевиков, выдвинувших лозунг «Вся власть Советам!», и анархистов, все социалистические течения одобрили условия соглашения. Оно означало признание двух различных и антагонистических властей, подчинение цензовых классов правительству, а трудящихся и солдат — Совету. С одной стороны, образовался «лагерь» правительства, сословных учреждений (земства, городские думы) и «буржуазным партий (кадеты), с другой — силы «демократии» 
(Советы, ее диетические партии, анархисты, профсоюзы).[10] 
Со своей стороны Дума была готова пойти на уступки. Она продолжала опасаться реакции со стороны Николая II и еще сильнее «военной диктатуры» 
Совета. Действительно, восставшие солдаты только что по собственной инициативе добились принятия Советом Приказа № 1. Этот документ давал солдатам вне службы равные со всеми гражданские и политические права, аннулировал в воинском уставе все, что можно было счесть злоупотреблением властью. Он ввел избрание на уровне рот, батальонов и полков комитетов представителей рядовых солдат, подчинил части столичного гарнизона политической власти Совета и провозгласил, что решения Думы подлежат исполнению только в том случае, если не противоречат решениям Совета. 
Никакое оружие не должно было выдаваться офицерами. Приказ № 1 полностью сводил на нет попытки Думы подчинить себе солдат столичного гарнизона. 
Когда в ночь с 1 на 2 марта состоялась встреча руководителей Совета и 
Комитета, каждый лагерь переоценивал силы другого. Совет был уверен, что только Дума могла войти в контакт с генштабом и предотвратить всякую попытку контрреволюции. Члены же Комитета приписывали Совету такое влияние на революцию, каким он еще не обладал. Представители Совета (Суханов, 
Стеклов) сформулировали очень скромные требования (амнистия, политические свободы, созыв Учредительного собрания), ни одно из которых не было собственно социалистическим. Приятно удивленный такой позицией, Милюков только попросил от имени думского Комитета, чтобы правительство провозгласило, «что оно сформировано по соглашению с Советом», и чтобы этот текст, предназначенный узаконить в глазах общественного мнения смену правительства, был опубликован в «Известиях» рядом с прокламацией Совета, желательно на той же странице. Совет согласился и со второй просьбой 
Милюкова — чтобы никакое решение, касающееся характера будущего режима, не принималось до созыва Учредительного собрания. Оставалось только договориться относительно состава правительства: князь Львов — председатель 
Совета министров и министр внутренних дел, Милюков — министр иностранных дел, Гучков — военный министр, Терещенко — министр финансов, Шингарев — министр сельского хозяйства, Коновалов — министр торговли, Некрасов — министр путей сообщения. Чтобы придать кабинету некую революционность, думцы настояли на включении в него Чхеидзе и Керенского. 
В достижении 1 марта компромисса между Государственной думой и Советом, несомненно, сыграла роль неуверенность относительно позиции Николая П и генерального штаба. Информированный за два дня до этого о серьезности положения, Николай II решил отправиться в Царское Село, приказав генералу 
Н. Иванову восстановить порядок в Петрограде. Но ни генерал, чьи войска отказались повиноваться, узнав, что весь столичный гарнизон перешел на сторону революции, ни царь, чей поезд железнодорожники направили в Псков, так и не достигли окрестностей Петрограда. В течение всего дня 1 марта царь находился в пути. Прибыв поздно вечером в штаб Северного фронта, он узнал о полной победе революции. Ночью Родзянко сообщил генералу Н.Рузскому, что отречение стало неизбежным. Династия могла еще быть спасена, если бы царь немедленно отрекся от престола в пользу своего брата великого князя Михаила 
Александровича. С согласия великого князя Николая Николаевича верховный главнокомандующий предложил командующим фронтами направить царю телеграммы с рекомендацией отречься от престола, «чтобы отстоять независимость страны и сохранить династию». Получив от Рузского семь телеграмм, Николай уже не пытался сопротивляться. Из-за слабого здоровья сына Алексея Николай отрекся в пользу брата Михаила Александровича. 2 марта он передал текст отречения двум эмиссарам Думы - Гучкову и Шульгину, прибывшим в Псков. Но этот акт был запоздалым, и народ, узнав о планах правительства заменить Николая 
Михаилом, требовал провозглашение республики. Несмотря на усилия, предпринятые Милюковым для спасения династии, Михаил, которому князь Львов и Керенский объяснили, что не могут гарантировать его безопасность, в свою очередь отрекся от престола. 
Сообщение сразу о двух отречениях от престола (3 марта) означало окончательную победу революции — столь же неожиданную, как и ее начало.

После отречений Николая и Михаила единственным законным органом центральной власти стало Временное правительство, пришедшее 2 марта на смену думскому Комитету.[11] Создание Временного правительства явилось тем компромиссом, к которому были вынуждены прибегнуть Временный комитет и 
Петроградский Совет. Первый олицетворял собой умеренные силы общества, которые одни только к этому времени являлись более или менее организованной силой. Второй представлял реальную, но совершенно не организованную силу толпы и поэтому мог диктовать условия Комитету, но был не в состоянии организовать управление государством. . В составе Временного правительства преобладали представители партии конституционных демократов (4 члена из 
11), что в дальнейшем обусловило изменения во всех сферах жизни государства и общества в соответствии с программными установками кадетов. Председателем и одновременно министром внутренних дел стал глава всероссийской земской организации, монархист по убеждениям, князь Г.Е.Львов. Единственным представителем “революционной демократии” был министр юстиции эсер 
А.Ф.Керенский. 
Состав и Декларация о задачах нового правительства, как известно, были оговорены на встрече представителей Комитета и Совета и лишь после этого были опубликованы. Taк правительство с самого первого дня своего существования стало заложником Совета. Оно состояло в основном из организаторов Прогрессивного блока 1915 г., центром которого стали шесть фракций Государственной думы, ее большинство – от прогрессистов и кадетов до группы центра и националистов-прогрессистов. Основным требованием 
Прогрессивного блока, как известно, было создание кабинета «общественного доверия». При этом кадеты и октябристы, входившие в блок, отказались ради своего союза с более умеренными течениями от своего довоенного требования ответственности правительства перед Думой.

По отношению к Временному правительству Советы представляли собой вторую власть. Петроградский Совет формально являлся городской общественной организацией и официально не претендовал на власть, но, объявив себя органом, представляющим «всю трудовую Россию», и получив поддержку масс, был реальной угрозой для правительства как института, действующего от имени народа и для народа. Состав Петросовета, возглавлявшийся меньшевиком 
Н.С.Чхеидзе, был в основном умеренным, эсеровско-меньшевистским. 
Большевиков в руководящем органе Совета было всего два. Такой состав 
Петросовета привел к складыванию некоторого двоевластия: Временное правительство обеспечило преемственность власти и де-факто было официальным высшим органом управления, в то же время Совет имел большое влияние на войска петроградского гарнизона и мог эту власть перехватить. Реальная сила 
Петроградского Совета не была, конечно, так велика, как могло бы показаться его лидерам. Он обладал бесспорным верховенством, но очень разросся — 850 рабочих и 2 тыс. солдатских депутатов; большую часть своих полномочий он передал Исполкому, где профессиональные политики, назначенные «по праву», вытеснили беспартийных активистов. За несколько недель по той же схеме в стране были избраны сотни Советов. В отличие от Советов 1905 г. огромное большинство Советов 1917г. были не чисто рабочими, а рабочими и солдатскими, даже чаще всего рабочими, солдатскими и крестьянскими. Нормы представительства порождали конфликты между различными группами.

Временное правительство объявило о своем намерении осенью 1917г. созвать 
Учредительное собрание, которое должно было решить все важнейшие вопросы, стоявшие перед российским обществом. До созыва такого собрание Временное правительство считало себя не в праве решать вопросы о форме государственного устройства и форме правления. Таким образом, можно сказать, что в период между двумя революциями 1917г. в России существовала переходная от монархии к республике форма правления. В марте 1917г. по указанию Временного правительства был образован орган, ответственный за разработку законодательства — Юридическое совещание. Совещание в свою очередь образовало комиссию, которой было поручено разработать проект российской конституции. В проекте предусматривалось существование президента и двухпалатного парламента. Республика, с учетом специфики российской государственности, предполагалась президентская.[12]

3.2. Изменения в деятельности  политических партий. 
После Февраля 1917 года партийно-политическая система российского общества, насчитывавшая свыше 50 партий, сдвинулась от правоцентристских организаций к левому центру. 
Черносотенные союзы, прекратившие свою деятельность после отречения 
Николая II , так и не смогли больше возродиться. Правда, в сентябре 1917 года В.М. Пуришкевич попытался из остатков Союза Михаила Архангела создать подпольную монархическую организацию, однако её руководители, учитывая изменившуюся обстановку, не решались выдвинуть требование о реставрации самодержавия и выступали за сотрудничество с кадетами и правыми эсерами. С политической арены практически исчез и Союз 17 Октября, несмотря на то, что ряд его членов (М.В.Родзянко, А.И.Гучков, И.В.Горднев) одно время входили в состав Временного правительства.

В отличие от монархистов и октябристов партия народной свободы 
(кадеты) увеличилась после Февраля 1917 года примерно в 5 раз, достигнув 70 тыс. членов, и заняла прочные позиции в первом составе Временного правительства (министр иностранных дел П.Н.Милюков, министр земледелия 
А.И.Шингарев, министр путей сообщения Н.В.Некрасов и др.). В марте состоялся первый съезд партии народной свободы, принявший решение уточнить программу, в которой было записано, что Россия должна быть демократической и парламентской республикой. Однако в аграрной части программы никаких изменений не было сделано. Правда, в мае на VII съезде в программу был внесён весьма неопределённый пункт о том, что земля должна принадлежать всему «трудовому земледельческому населению».

Кадеты считали невозможной для России огосударствление народного хозяйства и переход к социалистическому строю в рамках одной страны. 
Однако, учитывая обстановку в стране, они приняли идею государственного регулирования, но только в главных отраслях производства без нарушения принципа частной собственности. Кроме того, кадеты считали, что без широкого привлечения иностранного капитала невозможно развитие производительных сил России. В связи с тем, что ещё шла война, ими были сняты требования о 8-часовом рабочем дне, установлении рабочего контроля и др.

После Февральской революции 1917 года произошел бурный рост популярности партии социалистов – революционеров. Состав эсеровской партии вырос до 400 – 600 тыс. членов (по разным оценкам). В первый состав 
Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов вошли левый эсер 
П.А.Александрович и бывший трудовик, а затем эсер А.Ф.Керенский, избранный товарищем (заместителем) председателя совета и занявший пост министра юстиции во Временном правительстве. Важные посты в новых органах власти эсеры заняли в Москве, Новониколаевске, Уфе и других городах. Одновременно быстро восстанавливались организационные легальные структуры партии эсеров, а к концу мая 1917 года она насчитывала до восьмисот тысяч членов. 
Значительными тиражами выпускалась агитационная и пропагандистская литература.

На III съезде партии, состоявшемся 25 мая – 4 июня 1917 года, был избран Центральный Комитет, принято решение о формировании коалиционного 
Временного правительства и подготовке выборов в Учредительное собрание. 
Делегаты съезда высказались против авантюристических попыток захвата власти в центре и на местах. Эсеры, участвуя в работе трёх составов коалиционного 
Временного правительства, одновременно поддерживали и Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов. Однако главным органом власти в стране они считали Временное правительство, а Совет – связующим «центром народных и социалистических сил», призванным подталкивать правительство на проведение реформ и контролировать его деятельность. 
Окончательно государственное устройство России должно было определить 
Учредительное собрание, которое, по мнению эсеров, установит демократическую республику.

Эсеры выступали за прекращение войны, борьбу с империализмом воюющих стран, восстановление интернационализма, защиту и всемерное укрепление завоеваний революции. [13]В то же время левое крыло партии было против оборонческой позиции, требовало перенести революционное движение в другие страны, чтобы зажечь пожар мировой революции. Правые же эсеры заявляли о поддержке войны, верности союзникам и необходимости порвать с большевизмом. Они также, вразрез с политикой Временного правительства, выступали за государственное регулирование производства, установление контроля за внешней и внутренней торговлей и финансами. В вопросе о власти, в отличие от других партий, эсеры были против её захвата и считали, что необходимо постепенно и демократическим путём отстранить от власти буржуазные партии.

Анархисты после Февральской революции предприняли попытку к объединению своих разрозненных групп. В Москве члены семи организаций 13 марта 1917 года образовали Федерацию анархических групп. Анархо- синдикалисты сумели установить контроль над союзами металлистов, портовых рабочих, булочников, отдельными фабрично-заводскими комитетами. В своих воззрениях анархо-синдикалисты постепенно избавились от стремлений к немедленному переходу к обществу анархии, в то же время как анархо- коммунисты сохранили верность идее безвластного, коммунистического общества. Анархисты, за исключением анархистов – индивидуалистов, признавали возможным вхождение в состав Советов, но только с информационной целью. П.А.Кропоткин, снова вышедший на авансцену борьбы, высказывался за классовое применение всех сил и республиканскую форму правления в России. Однако разброшенность анархических организаций не позволила им оказать какое-либо серьёзное влияние на политическую жизнь страны.[14]

Меньшевики, не сыгравшие особой роли в революционных событиях в феврале – марте 1917 года, сумели, однако, занять ведущее место в 
Петроградском Совете, председателем которого стал Н.С. Чхеидзе, а также в ряде других Советов. В марте, стремясь объединить в своей среде все идейные течения, меньшевики создали свою единую Петроградскую организацию. В вопросе о войне они стояли на позиции революционного оборончества. 
Первоначально меньшевики не претендовали на власть, но затем под давлением части демократической общественности и эсеров приняли решение о вхождении в состав коалиционного правительства. Однако оказать влияние на его политику меньшевики не смогли, что подорвало их авторитет в народе.

На объединительном съезде меньшевиков, состоявшемся 19 – 25 августа в Петрограде, произошло окончательное размежевание с большевиками. В то же время борьба на съезде между крайними оборонцами во главе с А.А.Потресовым, революционными оборонцами (Церетели, Дан), меньшевиками-интернационалистами 
(Ю.О.Мартов) и сторонниками петроградской газеты «Новая жизнь» (Н.Н.Суханов и др.) свела на нет все усилия по объединению меньшевистских сил. Группа 
Ю.Ларина и петроградские межрайонцы вскоре перешли в лагерь большевиков, меньшевики-интернационалисты стали выпускать собственную газету «Искра», а правые меньшевики-оборонцы – журнал «Рабочая мысль». Группа Г.В.Плеханова с мая решила именоваться Всероссийской социал-демократической организацией 
«Единство». Оборонцы во главе с И.Г. Церетели и Ф.И. Даном продолжали курс на участие в коалиционном правительстве, защиту страны и международную борьбу за всеобщий мир. В итоге меньшевики к моменту открытия II съезда 
Советов 25 октября 1917 года были раздроблены и не сумели противостоять большевикам и их сторонникам.[15]

Руководство партии большевиков после Февраля не сразу смогло выработать новую стратегию и тактику. В начале марта Русское бюро ЦК заявило о контрреволюционном характере Временного правительства и необходимости формирования революционно-демократического правительства, но не нашло поддержки у большинства парторганизаций. Под давлением умеренной позиции Петроградского комитета и особенно вернувшихся 12 марта 
Л.Б.Каменева, И.В.Сталина, М.К.Муранова российские большевики по многим вопросам фактически поддержали меньшевиков и эсеров : условная поддержка 
Временного правительства, оказание на него давления с целью заключения мира и развития революции. Тенденция к организованному слиянию с меньшевиками проявилась в массовом создании объединённых (большевистско- меньшевистских) партийных организаций и в переговорах об объединении. 
Однако после VII Апрельской Всероссийской конференции РСДРП(б) положение коренным образом изменилось. В.И. Ленин, вернувшийся 3 апреля в Петроград из эмиграции, высказался за установление в России диктатуры пролетариата и беднейшего крестьянства как пролога грядущей мировой революции, за мирный переход ко второму этапу революции и передачу власти Советам, а также за решительный разрыв с международной и российской социал-демократией . Всё это не было поддержано вначале руководствомпартии большевиков (В.П. Ногин, 
Л.Б. Каменев и др.), но делегаты Апрельской конференции после бурных дискуссий в основном одобрили большинство пунктов программы В.И. 
Ленина .