Великая Отечественная Война

Двигаются уже  почти час. Прошли около километра. Солдаты ставят вешки. То и дело командир передовой группы в окружении  солдат, чтобы свет электрического фонарика не мог заметить противник, накрывшись плащ - палаткой, смотрит  на карту. Иначе можно сбиться  с маршрута. Танкисты осматривают  местность вправо и влево, щупами -металлическими заостренными прутьями - проверяют плотность грунта, ставят дополнительно колышки для танковых маршрутов.

Свыше двух часов  двигались войска в ледяной воде, чтобы преодолеть расстояние в каких-то два километра. Промерзли до костей. Уставшие, в сырой одежде, вернулись  они, когда уже начал брезжить рассвет. Но зато какая удача! Через  плавни в тыл врага могли выйти  не только стрелковые части, но и танки! Грунт под водой оказался плотным. Маршруты были проложены. А это уже - половина победы. И не малая доля в этом была того самого деда из станицы  Мингрельской.

Вскоре наши войска перешли в наступление. Освобождена  и станица Крымская.

Нелегко было брать  пленных на «Голубой линии», да и  на других участках. Вспоминает участник Великой Отечественной войны  Ст.Перминов:

ФОТКА

«-Осторожными  стали фашисты. Командир З8З-й стрелковой дивизии, действовавшей в то время  в районе станицы Киевской, ставший  потом генерал-полковником, Константин Иванович Провалов вспоминал:

- Как-то в  начале августа мне позвонил  генерал- лейтенант А. А. Гречко: «Ты долго, Провалов, думаешь без  языка воевать?»-«Пытаюсь достать,  пока ничего не получается, товарищ  командующий».

А взять пленного было действительно очень трудно. Противник сидел в обороне  бдительно, беспечности никакой  не допускал, и многие разведгруппы, неся потери, возвращались с пустыми  руками.

«Ну вот что. Неделя сроку, а язык чтобы был»,- заявил в заключение разговора командарм.

Значит, надо искать новый, необычный способ. А что, если выскочить ночью на танке к  первой траншее противника, схватить там гитлеровца и быстро назад?

Пять ночей  на переднем крае ревели двигатели  двух тракторов -пусть фашист попривыкнет  к их шуму... На шестую ночь десант из восьми разведчиков 383-й стрелковой дивизии на танке лейтенанта Олейника прорвался к переднему краю врага. Огнем из автоматов разведчики уничтожили до полутора десятков фашистов, а двоих  спеленали и на броне «Валентайна» помчались в свое расположение.

Правда, противник  быстро сообразил, что к чему, и, осветив  наш танк ракетами, открыл по десанту  пулеметный огонь. Два разведчика были ранены, а один пленный убит. Но одного языка привезли живехонького.

Захват вражеских  языков всегда был главной задачей  войсковых разведчиков. В условиях «Голубой линии» наблюдение давало слишком  мало сведении. Воздушная разведка добывала в основном данные о характере  и месте оборонительных сооружений, расположения огневых точек и  артиллерийских позиций, о подходе  и расположении тактических и  оперативных резервов и многое другое. А нумерацию частей и соединений, появление новых сил, передислокацию и многие другие вопросы могли  уточнить только войсковые разведчики. Группы так называемых дальних разведчиков  в сложившихся условиях были тоже бессильны что-либо сделать: слишком  сложно было пробраться через передний край обороны врага. Да и выброска с самолетов была нелегкой задачей: боевые порядки противника были слишком  плотными.

Поэтому войсковым  разведчикам приходилось дерзко пробираться в ближайший тыл  врага и в рукопашных схватках брать вражеских языков.

Капитан Дикарев - начальник разведки 328-й стрелковой дивизии. Это был стройный, высокого роста, блондин, храбрый, мужественный человек. Готовившаяся наступательная операция 56-й армии требовала  не позднее 12 июля захватить пленного, который мог бы подтвердить силы противостоящей группировки противника. Эту задачу поставил командарм. Поэтому  инструктаж разведгруппы проводил командир дивизии полковник Павловский, а  непосредственное руководство поисковой  группой взял на себя начальник разведки дивизии Дикарев . Он же занялся выбором  объекта нападения, разработкой  плана поиска и даже подготовкой и тренировкой разведгруппы. Каждый понимал, за этим будет наблюдать генерал- лейтенант А. А. Гречко.

Наверное, гитлеровцы не предполагали, что разведчики изберут  объектом для захвата пленного огневую  точку, расположенную в кустах перед  первой траншеей на восточных скатах высоты 141,7, которая была известка своей  неприступностью и коварной конфигурацией. Трудно поверить, почему Дикарев решил  брать пленного именно на скатах этой голой высоты н с огневой точки, перед которой чистая поляна, поросшая только травой и хорошо просматриваемая  противником. Но Дикарев действовал наверняка. В этом были убеждены и  командир группы старший сержант  Соколов, в состав которой входило  тринадцать человек, и командир группы захвата бесстрашный сержант  Таниашвили.

Эта тройка, да еще  командиры групп поддержки и  обеспечения несколько суток  днем и ночью вели наблюдение за объектом. И рассказываю я это  для науки будущим разведчикам, а людям, которым трудно теперь представить, в какой страшной обстановке приходилось  действовать участника Великой  Отечественной. как велик был  их героизм, находчивость и отвага. Потому в поисковую группу, и особенно в группу захвата, выбирали лучших бойцов.

Много пришлось начальнику разведки поработать, чтобы  поиск был проведен наверняка, успешно. Пришлось и саперам Несколько  раз снимать и разгораживать  проволочное заграждение врага, а потом все это

восстанавливать, чтобы выдвинуть наблюдателей к  переднему краю противника и за несколько  десятков метров просмотреть, что же происходит около этой огневой точки  ночью. Больше того, в две последующие  ночи туда выдвигались подгруппа  захвата и подгруппа прикрытия. Действовали, что называется, ювелирно. А саперы три ночи дежурили у прохода  в проволочном заграждении: иначе  нельзя, вдруг враг обнаружит разрезанную  проволоку, приколотую к столбам, и  тогда жди засады. Помимо этого, шли  упорные тренировки разведчиков  в подобной обстановке. Дикарев не давал покоя людям: надо!

В ночь на 8 июля начальник разведки дивизии приказал саперам проделать еще один проход в нескольких десятках метров правее первого, оставив его резервным. Мало ли что может быть: обнаружит  противник разрезанную проволоку  и закроет путь отхода.

До начала операции остались считанные минуты. Дикарев  решает преодолеть поляну перед огневой  точкой-объектом нападения и ползком  зайти в тыл противника. Группы же прикрытия выдвинуть на уровень  дзота справа и слева, прямо перед  передним краем обороны врага. Саперов  Дикарев оставил у проволочного заграждения для охраны проходов. Наконец, все тронулись в путь.

Группу прикрытия, двигавшуюся справа, противник обнаружил. Завязалась перестрелка. Застрочил  и тот ручной пулемет, который  должны атакован, разведчики. Горстка  храбрецов укрылась в воронке  от снаряда и в маленькой канавке. Они неуязвимы для стрелкового  оружия. Этот момент и использовали наши смельчаки. Преодолев ползком  поляну, они оказались в тылу дзота  противника, из которого все еще  продолжал строчить пулемет. Да и  левая подгруппа прикрытия в  те же минуты заняла выгодные позиции.

Таниашвили уже  полз вместе с четырьмя бойцами к  дзоту с тыла, плотно прижимаясь к матушке-земле. Он управлял подчиненными теперь уже не голосом, не какими-то другими сигналами, а только руками: подтолкнул легонько -вперед, потянул слева от себя бойца -значит, двигайся и смотри влево, задержал -остановись и следи, что будет делать командир. Так и подползли к дзоту вплотную. Каких-то два-три метра осталось до его открытой двери:

-Гранаты! - прошептал  Таниашвили.

И пять взрывов  почти одновременно раздались в  дзоте. Пулемет замолчал. Потом Таниашвили в дверь блиндажа дал еще несколько  коротких очередей из автомата. Звучит новая команда: «Вперед!»

Ворвались в  блиндаж. На полу - четыре изуродованных  трупа. Перестарались ребята. Языка-то пет. Прибилось быстро обыскивать фашистов, изымать, документы, письма. Иногда любая  бумажка может сослужить, добрую службу, раскрыть принадлежность к  какой-то части или подразделению  противника. А Таниашвили начал переворачивать фашистов, припадать ухом к лицу то одного, то другого. И вдруг он радостно воскликнул:

- Жив, гад,  а! Обмануть хотел, а? Не вышло,  а? Обыск гитлеровцев мгновенно  закончился. Началась срочная подготовка  обер-ефрейтора (таким он оказался) к эвакуации на передний край. Для этого разведчикам требовались  считанные секунды: в рот вояке  - перевязочный пакет, чтобы не  закричал. Связаны сзади руки  и - вперед, к проходу в проволочном  заграждении. Теперь уже не  ползком, а бегом в полный  рост, подгоняя пленного, неслись  смельчаки. Еще бы: с ними вражеский  язык. А в это же время по  сигналу разведчиков - огневой  налет наших минометов по участку,  откуда как раз и стреляли  немцы. Пулеметы врага замолчали.  Группы прикрытия быстро возвратились  в первую траншею нашей обороны.

Все разведчики были уже на нашем переднем крае, только тогда противник открыл бешеный  огонь по нейтральной полосе. Но там уже никого не было.

Командарм А. А. Гречко любил и ценил разведчиков. 9 июля он подписал специальный приказ, в котором были такие строки: «Мною  было приказано к 12 июля 1943 года путем  захвата контрольных пленных  подтвердить действие частей противника перед фронтом армии. Приказ был  выполнен умело и в срок. Уничтожен  блиндаж противника, захвачен пленный  и один пулемет. Разведгруппа без  потерь вернулась в свою часть.

За умелую организацию  и образцово проведенный разведывательной группой поиск начальника разведывательного  отделения дивизии капитана Дикарева награждаю часами. Командиру 328-й  гвардии полковнику Павловскому, всех командиров и бойцов, отличившихся во время проведения разведывательного  поиска, представить к наградам». Такая забота командарма воодушевляла разведчиков на новые ратные дела.

...Июльские дни  сорок третьего года. Неподалеку  от поселка Подгорный войска 56-й  армии перешли в наступление. 23 июля в полосе 109-й гвардейской  стрелковой дивизии шли жаркие  бои. Противник яростно сопротивлялся,  переходил часто в контратаки. К концу дня бой затихал.  Было ясно, что враг попытается  выбить части дивизии с занятых  рубежей. Следовал установить, где  будет контратаковать противник,  куда он ночью подтянет свои  резервы, огневые средства, артиллерию  и минометы или, может быть, наоборот, оттянет в тыл, чтобы  не рисковать и своевременно  вывести свои части из-под удара  нашей артиллерии. Эта задача  и была поставлена разведгруппе  гвардии старшего сержанта Царькова. А чтобы успешно решить ее, надо захватить пленного.

В подвижных  видах боя, когда перемещаются и  свои войска, и части противника, на подготовку к поиску времени не остается. Получив приказ. Царьков  сразу же вышел в боевые порядки  своих частей и залег в виноградниках  южнее Подгорного. В группе Царькова пять человек. До темноты хорошо сориентировались, понаблюдали за противником, установили его огневые точки на переднем крае обороны, определили и место  лощину с кустарником, по которому они  смогут пробраться во вражеский тыл. Обнаружили и тропинку, по которой  ночью идет передвижение солдат противника.

С наступлением темноты Царьков вместе со своими товарищами, крадучись, то осторожным шагом, то ползком, достиг первых кустарников, перешел вброд речушку Гечепсин и залег. Продвинулись в глубину  обороны еще метров на триста и  снова залегли. Приготовились к  бою. Теперь в любую минуту по тропинке с юго-западного направления могли  появиться гитлеровцы. Одиночного солдата  разведчики не ожидали. Знали, по переднему  краю ночью фашисты ходят не менее  двух человек или группой.

Противник не заставил долго ждать. Как по заказу, к разведчикам  по тропинке двигалась группа человек  в десять. Оккупанты шли строем к переднему краю обороны. На размышление  Царькову времени не оставалось. Решение  надо принимать мгновенно, иначе  сам станешь языком. Упустишь инициативу, дашь возможность обнаружить себя -считай, все пропало. Инициатива в таких  случаях равна победе. «Мы в  засаде не обнаружены, проносится в  голове у командира, - да и группа идет строем, это втройне выгодно. Надо атаковать».

Царьков приказал двум разведчикам перебежать на другую сторону тропинки, с тем, чтобы  ударить сразу с двух сторон. Сам  с двумя бойцами остался на месте, в кустарнике. Сигнал нападения - бросок гранаты Царь- ков. Подчиненные  мгновенно повторяют действия командира.

Трудно рассказать о чувствах разведчиков в ожидании такой схватки. Все это надо пережить. Нет страха только у человека натренированного и побывавшего много раз в  подобных переплетах. Нервы напряжены  до предела, и кажется, физической силы у каждого прибавляется вдвое. Я  не помню случая, чтобы враг, захваченный  разведчиками, когда-либо выскользнул  из их рук. Это всегда была мертвая  хватка в буквальном

смысле.

Как только группа вошла в расположение разведчиков, в нее полетели одновременно пять гранат. Только прогремели взрывы, вся  пятерка ринулась на вражеских солдат. Разведчики не стреляли, потому что  автоматные очереди могла привлечь внимание фашистов, дежуривших на соседних огневых точках. А почти одновременный  взрыв гранат был похож на разрыв мин или снаряда. Хитро Царьков  поступил.