Творческая жизнь архитектора Н. Микетти

Творческая  жизнь архитектора Н. Микетти

Время работы Микетти  в Петербурге - первая четверть ХVIII в., период значительных преобразований во всех областях жизни Русского государства.

В своем развитии Петербург пережил несколько  этапов, на которых нельзя не остановиться, чтобы понять, насколько хорошо была подготовлена почва, на которой стали работать прибывшие итальянские зодчие.

Первый этап (до 1709 г.). В политическом отношении он характеризуется борьбой за приневские земли, отвоеванием Невы, закладкой Петропавловской крепости, но в то же время постоянной угрозой нападения шведов. В этот период Петербург застраивался стихийно, в спешке. Постройки были из дерева, по сути это были обыкновенные избы, срубленные мужиками. Неказистые, беспорядочно разбросанные, они образовывали кривые улочки и тупики. Строения теснились на Березовом, или Городовом, острове под защитой Петропавловской крепости и вокруг Адмиралтейства, где возникали слободы русских и иностранных мастеров, работавших на ферви, - Морская, Греческая и другие. Основная часть средств шла на военные нужды, архитекторов было мало, и занимались они преимущественно военно-инженерной деятельностью. Петр I бывал в городе наездами и не имел возможности, как это будет позднее, лично наблюдать за его строительством. Центр города в силу обстоятельств находился на Городовом острове, но уже предполагался его перенос.

Второй этап (1709 - 1714 гг.). Он связан с главными военными успехами русских войск и флота. Относительная безопасность и надежность границ сразу же нашли отражение в росте Петербурга. Созданная еще в 1706 г. Канцелярия городовых дел (переименованная в 1723 г. в Канцелярию от строений) берет в этот период в свои руки всю организацию строительства и целенаправленно проводит в жизнь идеи Петра X по созданию нового города. С самого основания Канцелярии ее директором и оберкомиссаром был Ульян Акимович Синявин. Справедливо оценивая его деятельность, И.Э.Грабарь писал, что "Синявин был не только исполнителем предначертаний Петра, но, несомненно, и его главным советчиком во всех практических вопросах по застройке города" /3/.

Централизованное, сконцентрированное в одной организации руководство  всеми строительными работами способствовало широкому применению новых градостроительных  принципов: регулярности, застройке улиц по "красной линии" образцовыми домами, оформлению просторных площадей. Строящийся город отличала целостная, четкая и логичная композиционная планировка улиц, кварталов, целых районов. Перенесение в 1712 г. столицы из Москвы в Петербург и переезд сюда основных правительственных учреждений, несомненно, также явились стимулом развития гражданского строительства. К этому времени следует отнести первоначальную попытку Петра I создать центр города на острове Котлин. Но остров, ограниченный в размерах и отдаленный от материка, не соответствовал широким градостроительным замыслам Петра I, и в конце 1715 г. царь обращает внимание на почти не застроенный Васильевский остров, где и намеревается, наконец, по единому, хорошо продуманному плану сформировать центр столицы* Не потому ли так тщательно рассматриваются планы его будущей застройки? В эти годы происходит еще одно событие, существенно повлиявшее на жизнь города. В морском сражении при Гангуте 27 июня 1714 г. было покончено с попытками захвата шведами новой столицы. Как следствие относительной безопасности сухопутных и морских границ именно ктретьему периоду (с 1714 г.) относится интенсивный рост Петербурга. Начиная с этого же года появляются и многочисленные "строительные указы". Одним из первых был указ "О мазанковом и деревянном строении", запрещающий строительство зданий из дерева в центральной части города. Затем последовал указ "О каменном строении", запрещающий каменное строительство во всем государстве, и некоторые другие. Суть их сводилась к концентрации всех архитектурно-строительных сил в Петербурге и всемерному поощрению строительства каменных зданий в столице. Не случайно именно в эти годы начинается строительство ряда грандиозных сооружений, таких как собор Петропавловской крепости (1714 г.), каменная Исаакиевская церковь (1715 г.), следует указ о сооружении Больших каменных палат в Петергофе (январь 1715 г.). Но, несмотря на принятые меры, отечественных мастеров было явно недостаточно, а их практический опыт не соответствовал размаху строительства. Все это побуждало Петра I приглашать зодчих из передовых, наиболее развитых стран Западной Европы - Франции, Италии, Голландии, Германии,

В Петербург прибыли  Д.Трезини, затем Н.Микетти, Г.Киавери, Г.Гербель, И.-Ф.Браунштейн, С.ван Звитен, К.-Б.Леблон и др. Каждый из них при выполнении общей задачи вносил элементы своего мастерства, корни которого следует искать в стилях, господствующих на их родине, И в то же время, по утверждению В.И.Пилявского, "все они в Петербурге работали в совершенно ином стилистическом ключе, чем у себя на родине. Они и русские зодчие формировали петербургскую архитектуру, принципиально отличную от того, что делалось в эту пору в странах Западной Европы" . Это отличие выразилось в градостроительном характере, искони российском размахе строительства, ансамблевой гармонии складывающегося города, строительном рационализме.

Возможно, что приглашение  лучших представителей различных художественных направлений Западной Европы носило характер эксперимента. Построить плохо  опытные специалисты просто не могли, но, обучая русских мастеров характерным для их школ разнообразным приемам, работая вместе с ними, они сами попадали под влияние "русских многовековых художественных традиций" и, как пишет В.И.Пилявский, "возводили в новой русской столице - Петербурге -хоромы, дворцы, храмы и государственные здания, имеющие общие художественные черты, которые определяют стиль" .

В таком диалектическом единстве и борьбе противоречий зарождался и  постепенно выкристаллизовывался молодой, характеризующийся ясностью и простотой и в еще большей степени практической целеустремленностью архитектурный стиль тогдашнего Петербурга -петровское барокко.

По планам, созданным прибывшими архитекторами, проводилась интенсивная  застройка города, в ходе которой  и формировался стиль, росли кварталы образцовых домов, воздвигались общественные здания и дворцы, основывались загородные резиденции. Но "все многообразие индивидуальных творческих взглядов различных зодчих в практике нивелировалось" , и прежде всего тем, что за строительством наблюдали Канцелярия от строений, главный архитектор города Доменико Трезини и сам заказчик - Петр I. Указы и письма Петра, пометки на чертежах, собственноручные наброски свидетельствуют не только об интересе Петра к архитектурным вопросам, но и о понимании им задач, ясно видимой цели. Прибывшие архитекторы не всегда могли соразмерить свой талант с потребностями русской действительности. Задумав строительство того или иного сооружения или ансамбля, Петр давал и общее направление, и в то же время вникал в каждую деталь, отвергая, исправляя, дополняя. Это находило выражение в стилевой близости возводимых объектов, как отдельных зданий, так и целых ансамблей.

В трудах по истории архитектуры  первой трети ХVIII в., и в частности истории создания Петербурга, незаслуженно мало, а зачастую и ошибочно говорится о мастерах итальянцах, и в частности о Н.Микетти.

Впервые в литературных источниках Микетти  упоминается буквально через  месяц после прибытия в Россию. В "Журнале или поденной записке. Петра Великого" при описании закладки Екатеринентальского дворца в Ревеле (ныне Кадриорг в Таллине), под датой 22 июля 1718 г., говорится о создании Микетти плана будущего дворца и парка. Следующее сообщение относится к июлю 1723 г., когда камер-юнкер Берхгольц, рассказывая в дневнике о пребывании в Екатеринентале, сообщает о длительной беседе Петра I "со своим архитектором" . И хотя имя архитектора не названо, но, сопоставив данные архивных документов и сведения, взятые из дневника, приходишь к выводу, что им мог быть только Н.Микетти в свой последний приезд в Ревель. Судя по документам, этот приезд был необходим для завершения работ по созданию интерьера дворца. Таким образом, становятся известными не только даты начала и завершения строительства самого дворца и время создания его интерьеров, хотя мелкие переделки и дополнения продолжались еще ряд лет, но также шля автора.

Затем наступает  почти два века молчания, когда  даже при описании лучших произведений Микетти, таких как Константиновский дворец в Стрельне или фонтанно-парковые композиции Петергофа, имя их создателя не упоминалось.

Только в 1902 г. происходит "открытие" зодчего. В статье, посвященной истории создания Петергофа в ХVIII в. , И.Н.Божерянов привел два подписных проекта Микетти: "Проект фонтанов Большого грота" и "Проект Золотой горы". Кроме проектов Микетти в статье был опубликован также "Проект дворца и садов в Стрельне" С.Чиприани. Этот проект позднее, при воссоздании истории стрельнинского ансамбля, сыграл значительную роль в сопоставлении проектов и описаний, представленных рядом архитекторов первой трети ХVIII в.

Значительный  интерес представляет статья А.И.Успенского "Новые документы к истории  Петергофских дворцов и фонтанов в ХУШ веке". Автор первым из исследователей обратился непосредственно к архивным документам. На основе их изучения и научного анализа Успенский указал на работы Микетти в Монплезире и, в частности, на создание им, по утвержденному Петром I чертежу, фонтана "Сноп", а также опубликовал еще один проект Микетти - фонтана "Адам".

Первое десятилетие XX века стало временем пробуждения  интереса к отечественной, и в  частности петербургской, старине. Статьи по архитектуре Петербурга, как общие, так и посвященные  какому-нибудь одному памятнику или  зодчему, заполняют страницы журналов "Мир искусства", "Художественные сокровища России", "Старые годы", "Зодчий".

Но по-настоящему углубленное изучение искусства  ХVIII в., творчества архитекторов-иностранцев, и в частности Н.Микетти, начинается со статьи И.Э.Грабаря "Архитекторы-иностранцы при Петре Великом", опубликованной в 1911 г. В ней со значительной полнотой приводятся биографические данные о почти неизвестном тогда зодчем, вводится в научный оборот большое количество архивных документов и целый ряд ранее неизвестных проектов Микетти, в частности церкви для Васильевского острова. Большой интерес вызывает впервые данный сравнительный анализ архитектурных особенностей проектов различных архитекторов, работавших в Петербурге в первой трети ХVIII в., таких как Г.Гербель, I.-Б.Леблон, Г.Киавери, Н.Микетти.

В 1912 г. вышел  третий том "Истории русского искусства" И.Э.Грабаря . Собранные на страницах этого труда творческо-биографические' данные о Микетти явились основополагающими для дальнейших исследований. Здесь же впервые было высказано предположение о возможном авторстве Микетти дворца в Стрельне. Такое же предположение мы встречаем и во вступительной статье Л.Рудницкого, помещенной в сборнике "Историческая выставка архитектуры". Сборник как бы подводит итог выставке, спорам вокруг нее и различным мнениям о русской архитектуре ХVIII в. Важным вкладом в науку явились и помещенные в нем биографические данные о зодчих, составленные И.А.Фоминым. Но биография Микетти не соответствует уже известным о нем к тому времени сведениям и является просто перечислением ряда построек, над созданием которых работал зодчий. Гораздо больший интерес вызывают помещенные в сборнике проекты и чертежи. В то же время недостаточная изученность архивов не всегда позволяла дать точную атрибуцию памятника. Так, два проекта дворца в Стрельне (в настоящее время стало известно, что это копии) условно приписывались Н.Микетти.

До Великой  Октябрьской социалистической революции  творчеству Микетти и другим мастерам-итальянцам больше не уделялось должного внимания. И только в советские годы стали вновь появляться труды по истории архитектуры Петербурга и о творчестве отдельных, в том числе итальянских, архитекторов. Первые из них носили преимущественно описательный характер, в них раскрывалась краткая история бывших царских дворцов, загородных усадеб, парков.

Наибольшее  значение среди публикаций 20-х и 30-х годов имел вышедший в 1936 г. - путеводитель Н.А.Архипова "Сады и фонтаны ХVIII века в Петергофе". В нем автор впервые после публикации И.Б.Грабаря приводит творческую биографию Микетти, и хотя она не содержит новых данных о работе зодчего, но само ее появление свидетельствует о вновь пробудившемся интересе к архитектуре и архитекторам ХVIII в.

Большим событием был выход в 1940 г. книги Н.Н.Коваленской "История русского искусства ХVIII века" /17/. Написанная живо и интересно, она является серьезным научным исследованием, не потерявшим свою ценность до настоящего времени. В книге дан четкий анализ преобразований, происходивших в Петровскую эпоху, показаны истоки и направления развития русской архитектуры и искусства ХVIII в. На конкретных постройках Н.Н.Коваленская раскрыла и деятельность отдельных архитекторов, в том числе и Микетти.

Но  наиболее интересным является анализ творчества Микетти как декоратора. Обладавший большим вкусом, тонко воспринимавший окружающую действительность, он изысканно, в чисто барочном стиле, воплощал, в реальность свои замыслы. Коваленская уловила характерные особенности творческого почерка Микетти, архитектора-декоратора, фонтанных дел мастера, ярко выраженный барочный характер его произведений, будь то дворцовые здания, фонтанные композиции, украшенные скульптурой, или небольшие интерьеры.

В обобщающей работе В.Ф.Шилкова "Архитекторы-иностранцы при Петре I" дан подробный и более верный по сравнению с предыдущими его работами научный анализ эпохи и изменений, последовавших за петровскими реформами. На основе изучения первоисточников приводятся краткие биографии виднейших архитекторов-иностранцев. Следует все же отметить, что, несмотря на приведенный Шилковым материал и ссылки на архивные документы, в работе нет разбора творчества Микетти ни в Италии, ни в России. Нельзя также согласиться с автором, что влияние творчества Микетти на развитие архитектуры Петербурга не имело ощутимого значения. На самом же деле Микетти, являясь выразителем архитектуры барокко итальянского направления, был предшественником Растрелли, их творчество и сопоставимо, и созвучно. Оно оказало достаточно сильное влияние на формирование отечественного стиля, так называемого "петровского барокко". В этой же статье говорится о совместной авторской работе Н.Микетти и М.Земцова в Ека-теринентальском дворце, что, как было отмечено выше, не подтверждается архивными материалами.

О педагогической деятельности Микетти в Петербурге, а также о его участии в различных комиссиях по оценке знаний первых русских архитектурных пенсионеров и о самом процессе обучения как у иностранных мастеров, так и в Канцелярии от строений говорится в статьях Е.А.Борисовой "Архитектурные ученики петровского времени и их обучение в командах зодчих-иностранцев в Петербурге" и "Архитектурное образование в Канцелярии от строений во второй четверти ХVIII века". Построенные на архивных материалах, в значительной степени приведенных впервые, работы характерны четкостью анализа и логичностью обобщений.

Научный каталог Государственного Эрмитажа является одной из последних  крупных работ на русском языке, где уделено большое внимание Н.Микетти.

Зарубежные исследователи  также обращались к изучению творческого  наследия зодчего. В основном они затрагивали деятельность Микетти до его приезда в Россию или же после отъезда из нее, т.е. освещали те периоды, о которых в отечественной науке было известно чрезвычайно мало. Поэтому информация, почерпнутая в зарубежной научной литературе, значительно пополнила сведения о творческой биографии Микетти.

1675 год, что весьма важно,  поскольку до настоящего времени  она оставалась неизвестной советским  исследователям.

Анализ основных публикаций, посвященных творчеству Н.Микетти, позволил выявить отдельные стороны его деятельности, которые еще не попали в поле зрения исследователей или истолковывались ими неверно. В процессе изучения архивных фондов Москвы, Ленинграда и Таллина были найдены оригинальные документы, представившие обширный материал для исследования.