Традиции и обычаи казахского народа

После внесения отцом жениха основной доли обусловленного калыма жених наносил свой первый официальный  визит невесте – «ұрын бару». Во время этого визита будущие  супруги, как правило, встречались  впервые, поэтому посещение имело  большое значение в их дальнейшей судьбе, они могли узнать и полюбить друг друга. Иногда встреча предотвращала  и неравный брак. Следовательно, казахский  термин «урын» происходит, возможно, от древнетюркского слова «urun» (приникать, прижиматься). Существующее древнетюркское выражение – «bagirsaqni buisa bagirqa urun» (Если найдешь милосердного, прижми к груди) явно свидетельствует в пользу такого предположения [1].

     Родители жениха и невесты тщательно готовились к проведению первой встречи. Свиту жениха из 5-6 человек отправляли во главе опытного дружка (куйеу жолдас) со множеством различных подарков для родственников невесты. Для свиты жениха в ауле невесты ставили особую юрту, устраивали так называемый «урын той». У близкого родственника невесты на следующий день устраивали традиционный вечер «кыз кашар». К концу вечера замужние женщины, несмотря на сопротивление сверстниц невесты, уводили ее в юрту отца невесты, где заранее была приготовлена постель для молодых. Молодые женщины сюда же приглашали и жениха, а другие женщины бросали под ноги жениха «бакан» (шест для поднятия купольного круга юрты), натягивали перед ним «жели» (веревку для привязи жеребят). По народному поверию эти предметы были священными, через них нельзя было перешигивать, а в данном случае и обходить. Поэтому жених давал женщинам выкуп (каде) и они убирали препятствия с его пути.

     Пожилая женщина, открывавшая дверь юрты отца невесты, получала за услугу особый подпрок (есик ашар). В самой юрте жениха встречала мать невесты. Она помогала ему подлить немного жира в очаг (отка май кую), а затем подавала в чашке какой-либо молочный напиток под собирательным названием «ак» (белый).

     Затем молодые женщины, сопровождавшие невесту, получив от жениха подарки за то, что приоткрывали занавесу (шымылдык ашар), гоовили постель (тосек салар), позволяли жениху пожать руку невесте (кол устатар) или поглпдить ее волосы (шаш сипатар), оставляли молодых наедине. В эту ночь жених и невеста могли до утра сидеть, разговаривать шопотом, даже спать рядом, но не имели права на интимную близость. Рано утром, еще до пробуждения тестя и тещи, жених должен был уйти в свою юрту. После этой традиционной имитации первой брачной ночи в юрте отца невесты жених мог тайно встречаться с невестой (калындык ойнау) вплоть до самой свадьбы.

     По завершении официального визита жениха «урын бару» отец невесты дарил жениху хорошего верхового коняс верховой сбруей (ер токым) и новую верхнюю нарядную одежду. Согласно обычаю на этом подаренном коне, в седле и в одежде жених должен приехать на свадебное пиршество в аул тестя за невестой. После урын тоя обе стороны начинали деятельную подготовку к свадебному тою. Отец жениха полностью вносил калым, готовил скот для свадебного тоя (той малы) различные подарки и т.д. Отец невесты готовил приданое, свадебную юрту (отау) и свадебный головной убор (саукеле) для дочери.

     Свиту жениха на свадьбу в аул невесты зачастую возглавляла его мать. Они везли с собой много подарков родственникам невесты. Среди них наиболее значительными были подарки, предназначенные в честь очага отца (отка салар), за молоко матери (сут акы) и подарки родным братьям невесты. В качестве подарка могли дать верблюда, хорошего коня, ловчую птицу, седло, ковры и т.д [1].

     По прибытии свиты жениха в ауле невесты сразу же ставилась свадебная юрта (отау), и в ней готовилось брачное ложе для новобрачных. Через день поздно ввечером устроивали свидание молодых в свадебной юрте. По сути дела, это свидание являлось началом их супружеской жизни, т.е. первой брачной ночью. Если невеста окажется нецеломудренной, жених мог отказаться от нее. В 15-17 вв. В таких случаях дружки жениха распарывали живот коню, разрубали седло, рвали одежду жениха, подаренные тестем еще при первом визите жениха к невесте, что означало решительный отказ от свадьбы. Оскорбленный бесчестием отец невесты мог приговорить и дочь, и человека, лишившего ее девственности, к смерти.

     Если невеста окажется девушкой, то обе стороны, искренне радуясь, приступали к организации свадебного пиршества. На свадебном пиршестве устраивались различные игры: байге (скачки), курес (борьба), сайыс (единоборство всадников), кокпар (козлодрание), айтыс (состязание акынов) и т.д. Сразу же после скачек, которые обычно завершали свадебные пиршества, исполнялась обрядовая хоровая песня «Жар-жар». Джигит-импровизатор со своими друзьями поздравляли и утешали невесту, призывая к смирению с судьбой, а невеста в свою очередь, при поддержке подруг выражала сожаление, что оставляет родной очаг, родные места и родственников.

     Накануне отъезда невеста с подругами, сестрами и снохами обходила всех своих родственников (кыз танысу), прощаясь с их очагом и получая от них памятные подарки. Нередко в таких случаях ее носили из юрты в юрту на ковре. В день отъезда невесты сватам показывали приданое, разбирли свадебную юрту, готовили к отправке свадебный караван и преподносили подарки сатам, жениху и невесте. Затем в отдельной юрте переодевали невесту в костюм молодухи (келиншек), надевали свадебный головной убор (саукеле) с особым покрывалом (желек), в котором она должна была приехать в аул жениха. Свадебный караван сопровождала небольшая группа родственников невесты во главе с ее матерью. Навстречу свдебному каравану выходили молодые женщины, девушки и вели невестку в аул жениха пешком, прикрывая лицо занавеской (шымылдык), чтобы ее не увидели старшие родственники жениха.

     До начала свадебного пиршества в ауле жениха проходило торжественное знакомство невестки с родственниками жениха – «беташар».

     Для этого в юрту отца жениха, где собирались наиболее уважаемые люди аула, приводили невестку в свадебном платье, и свекровь помогала ей подливать немного жира в очаг (отка май кую). После этой церемонии джигит-импровизатор начинал традиционную бытовую песню – «беташар». В начале песни представляется невестка, затем ей даются наставления и завершается она представлением сидящих в юрте родственников жениха.

     Согласно обычаю, молодая женщина до рождения первого ребенка не имела права посещать своих родителей. После же рождения ребенка она обязана была поехать со своим первенцем к родителям (торкиндеу) и получить особый надел (енши). Этим визитом завершались все обычаи и обряды, связанные с бракосочетанием.

     Как пережиток группового брака у казахов существовало право ливерата (аменгерлик) и сорората (балдыз алу). Институт группового брака со времени первобытнообщинного строя до нового времени в силу глубоких перемен общественных отношениях подвергся изменениям, сохранив лишь оболочку древнего права. Так, если групповое брачное право на девушек-сестер из другого рода было одной из основ ортодоксального брака в доклассовом обществе, то позднее ливерат и сорорат были тесно свзаны с покупкой невесты за калым и с наследованием имущества, т.е. эти традиции тесно связаны с существовавшим экономическим укладом [5].

     Так, по ливератному праву у казахов вдова после годичной поминки должна была выйти замуж за брата или другого близкого родственника покойного мужа. Вместе с ней ее дети и имущество переходили по наследству новому мужу. Если вдова не соглашалась на это, то могли прибегнуть и к насилию, в лучшем случае оставив детей и имущество, она уезжала к своим родственникам. Левиратное право у казахов распространялось не только на вдов, но и на засватанных невест в случае смерти жениха.

     В случае смерти жены или невесты, овдовевший муж или жених по обычаю сорората имел право жениться на родных младших сестрах покойной, но соблюдение сороратного права (балдыз алу), по сравнению с ливератным, не являлось во всех случаях обязательным.

     Хотя генетиз сорората и ливерата уходит в далекую древность, видимо, сорорат дошел до наших дней в более слабом, изживающем себя виде. Так, при смерти жены муж мог изъявить желание жениться только на родной незасватанной младшей сестре покойной жены, а тесть, не рискуя ничем, мог отказать просьбе зятя. Если ливератне право распространялось на вдов старших и на вдов млдших братьев, то сороратное право, исключая старших, распространялось только на младших сестер покойной жены. Поэтому сорорат у казахов и называется «балдыз алу». Сороратское право считалось обязательным в том случае, если невеста, за которую полностью уплачен калым, умрет в отцовском доме.

     У казахов издревле существовали пережитки древнего института родовой экзогамии. Экзогамный запрет строго соблюдался в пределах седьмого колена от общего предка по мужской линии. Это значит, что кровнородственные связи у казахов прослеживались до седьмого колена, а с восьмого колена начинаются свойственные (куландалык) связи. Для того, чтобы начиная с восьмого и последующего поколения от общего предка регулярно вступалив брак, старейшины собирались на сход, принося в жертву белую кобылицу, читали молитву и благословляли на брак одну пару молодых людей на 8-9 колене от общего предка.

     Отец выделял наделы (енши) женившимся сыновьям, поселял их в отдельной юрте (отау). Все хозяйство, дом после смерти отц доставались по традиции минората невыделенному младшему сыну. Его очаг почитался как «улкен уй» или «кара шанырак» и пользовался уважением среди родичей. Владельцу отцовского очага регулярно преподносились традиционные дары (сыбага). Этим, во-первых, отдавалась дать уважения памяти предков, во-вторых, в этом просматривается желание в какой-то мере сохранить отмирающие патриархальные отношения.

     Среди казахов бытовало почитание старших, его нарушителей наказывали штрафом. Казахская женщина почитала старших родичей мужа, строго соблюдала обряд избегания отца и старших братьев супруга, не называла их собственными именами. Уважение и почтительное отношение со стороны невестки к родственникам мужа доходило до того, что она не имела право по обычаю «ат тергеу» всех родственников мужа называть собственными именами и должна была находить им какие-то новые, оригинально-остроумные имена и прозвища, что вполне отвечало морально-этническим требованиям общества [3].

     Традииционным в степи было гостеприимство. Путник мог заночевать в юрте любого человека, даже ему не знакомого. Угощение и различные услуги оказывали гостю совершенно бескорыстно. Гость имел даже право потребовать лучшего обхождения с ним. Если хозяин плохо принимал гостя, то последний имел право обратиться в суд биев. По адату гость пользовался полной защитой хозяина юрты до своего отъезда. Это право распространялось на гостя даже в том случае, если он является врагом хозяина очага. Последний не мог мстить гостю до тех пор, пока тот находится под его крышей. Наоборот, хозяим был обязан защищать своего гостя от других его врагов.

     Среди казахов издревле была широко распространена традиция дружбы-побратимства (тамыр болу). Такая крепкая дружба между различными лицами, независимо от их возраста, складывалась в различных обстоятельствах. Одних сводили их родители, других-общность их интересов в боррьбе с общим врагом, а третьи сходились просто в результате различных житейских забот – облюбовав, скажем, друг у друга (калау) хорошего коня, ловкую птицу, охотничую собаку и т.д. Побратимство закреплялось торжественно, при свидетелях, целуя саблю или кинжал давали клятву в вечной верности. Клятвоотступничество в казахской действительности было довольно редким явлением, нарушение же клятвы строго каралось нормами обычного права.

     Широко распространени взаимопомощь между родственниками, которая в зависимости от ее размеров, называлась «жылу», «немеурин» и «уме». Наиболее древней формой взаимопомощи является «жылу». Обычай взаимопомощи родственников уходит своими корнями в далекую древность, в период родового строя, когда общественное положение людей было равным. Со временем, в связи с появлением частной собственности и классов, родственные отношения и взаимопомощь приобрели классовый характер [2].

Вывод: Таким образом, поскольку жизнь и благополучие зависели от выносливости, силы, ловкости и смекалки, особое внимание в степи уделялось привитию детям этих качеств с самого раннего детства. Поэтому многие казахские обряды так или иначе связаны с рождением, детством, юношеством и совершеннолетием молодого человека. Например, на шильдехане - празднестве по поводу рождения сына, состоятельные люди делали щедрые угощения с приглашением жителей не только своего, но и соседних аулов, устраивали состязания певцов, джигитовку на конях.

     Ребенка нередко нарекали именем почитаемого в ауле человека. Бывали и случаи, когда давали ребенку первое попавшееся, ничем ни приметное, порой даже весьма непристойное имя, для того, чтобы рос он не на виду здоровым и крепким [4].

     Казах вел свою родословную по мужской линии. Он считал своим немере - внуком только того, кто рождался от сына. Тот ребенок, который рождался от дочери, не мог считаться внуком, и потому назывался жиеном - племянником.

     Как особые этапы на пути к совершеннолетию в казахской семье отмечали такие события, как бесике салу - укладка новорожденного в люльку, с намеком на то, чтобы он быстро рос и набрался богатырского здоровья; тусау кесу - первые шаги ребенка, чтобы он умел ходить и быстро бегать. В этот день, по казахскому обычаю, в юрту, где малыш сделал свой первый шаг, было принято звать самого старого и уважаемого человека в ауле, чтобы он разрезал ножом специальные веревки, опутывающие ножки ребенка.

4. Национальные игры

     Игры и праздники во все времена имели огромное общественное значение. Возникновение их относится к далекой древности, в своем развитии они прошли ряд последовательно сменявшихся форм, соответствовавшим общественным отношениям и хозяйственной деятельности народа. Игры и развлечения выполняли всегда и общественные функции, такие как воспитательные, военно-спортивные, ритуальные, зрелищно-эстетические, коммуникативные и др.

     Широкую и универсальную функцию выполняли военно-спортивные игры, связанные как с военным бытом (войны, набеги, столкновения), так и с хозяйственной деятельностью общества. Такими играми были сайыс, аударыспак, жамбы ату, алтын кабак, скачки, курес и др.