Сущность и содержания земельных отношений в крепостной России

КРЕПОСТНЫЕ  КАК ЧАСТНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ  ПОМЕЩИКОВ. Вот и все важные, заслуживающие  внимания распоряжения Екатерины о  крепостных людях. Неполнота этих распоряжений и закрепила тот взгляд на крепостных людей, который, помимо закона, даже вопреки  ему, утвердился в дворянской среде  в половине XVIII столетия. Этот взгляд состоял в признании крепостных людей частной собственностью землевладельцев. Законодательство Екатерины утвердило  этот взгляд не столько тем, что оно  прямо говорило, сколько тем, о  чем умалчивало, т. е. что молчаливо  признавало. Какие способы определения  отношений крепостного населения  возможны были в царствование Екатерины? Мы видели, что крепостные крестьяне  были Прикрепленные к лицу землевладельца [как] вечно-обязанные государственные  хлебопашцы. Закон определял их крепость к лицу, но не определил их отношений  к земле, работой над которой  и оплачивались государственные  повинности крестьян. Можно было тремя  способами разверстать отношения  крепостных крестьян к землевладельцам: во-первых, их можно было открепить  от лица землевладельца, но при этом не прикреплять к земле, следовательно, это было бы безземельным освобождением  крестьян. О таком освобождении мечтали  либеральные дворяне времен Екатерины, но такое освобождение едва ли было возможно, по крайней мере оно внесло бы совершенный хаос в народнохозяйственные отношения и, может быть, повело бы к страшной политической катастрофе. Можно было, с другой стороны, открепив крепостных от лица землевладельца, прикрепить их к земле, т. е., сделавши их независимыми от господ, привязать их к земле, выкупленной казной. Это поставило бы крестьян в положение, очень близкое к тому, какое на первое время создало для них 19 февраля 1861 г.: оно превратило бы крестьян в крепких земле государственных плательщиков. В XVIII в. едва ли возможно было совершить такое освобождение, соединенное со сложной финансовой операцией выкупа земли. Наконец, можно было, не открепляя крестьян от лица землевладельцев, прикрепить их к земле, т. е. сохранить известную власть землевладельца над крестьянами, поставленными в положение прикрепленных к земле государственных хлебопашцев. Это создало бы временнообязанные отношения крестьян к землевладельцам; законодательство в таком случае должно было определить точно поземельные и личные отношения обеих сторон. Такой способ разверстки отношений был всего удобнее, и на нем именно настаивали и Поленов и близкие к Екатерине практические люди, хорошо знавшие положение дел в селе, как, например, Петр Панин или Сиверс. Екатерина не избрала ни одного из этих способов, она просто закрепила господство владельцев над крестьянами в том виде, как оно сложилось в половине XVIII в., и в некоторых отношениях даже расширила ту власть. Благодаря этому крепостное право при Екатерине II вступило в третий фазис своего развития, приняло третью форму. Первой формой этого права была личная зависимость крепостных от землевладельцев по договору - до указа 1646 г.; такую форму имело крепостное право до половины XVII в. По Уложению и законодательству Петра это право превратилось в потомственную зависимость крепостных от землевладельцев по закону, обусловленную обязательной службой землевладельцев. При Екатерине крепостное право получило третью форму: оно превратилось в полную зависимость крепостных, ставших частной собственностью землевладельцев, не обусловливаемой и обязательной службой последних, которая была снята с дворянства. Вот почему Екатерину можно назвать виновницей крепостного права не в том смысле, что она создала его, а в том, что это право при ней из колеблющегося факта, оправдываемого временными нуждами государства, превратилось в признанное законом право, ничем не оправдываемое.

РОСТ  ОБРОКА. Благодаря неопределенной постановке крепостного права по закону в продолжение царствования Екатерины расширялась требовательность землевладельцев по отношению к  крепостному труду; эта требовательность выражалась в постепенном росте  оброка. Оброки по различию местных  условий были чрезвычайно разнообразны. Наиболее нормальными можно признать такие оброки: 2 р. (15 р. нынешних) - в 60-х  годах, 3 р. - в 70-х, 4 р. - в 80-х и 5 р. (25 нынешних) - в 90-х годах с каждой ревизской  души. По хлебным ценам можно определить рыночное значение этих сумм. Рубль в начале царствования Екатерины равнялся приблизительно нашим 7 - 8 руб.; рубль в конце царствования - приблизительно нашим 4 - 5 руб. Итак, нормальный оброк в начале царствования на наши деньги равнялся приблизительно 15 руб., в конце царствования - приблизительно 27 руб. Это оброк с каждой души; экономическое значение его можно было бы определить, перенесши его на землю. Наиболее обычный земельный надел в конце царствования Екатерины был 6 десятин пахотной земли в трех полях на тягло; тяглом назывался взрослый работник с женой и малолетними детьми, которые еще не могли жить отдельным хозяйством. Современники полагают на каждое тягло по 2 1/2 ревизской души.

Итак, на каждое тягло в конце  царствования Екатерины падало помещичьего  оброка приблизительно по 27 руб., умноженных на 2 1/2; значит, на каждую десятину земельного крестьянского надела приходилось около 11 руб. оброка. Таков оброк в центральных губерниях, на верхневолжском суглинке; в южных черноземных областях, где население было реже, на тягло приходилось вообще немного более земли. 11 руб. с десятины - это во много раз более нынешней арендной платы за землю в центральных великорусских губерниях.

БАРЩИННАЯ СИСТЕМА. Далее, в некоторых  имениях господствовала барщинная  система. В начале царствования Екатерины  из нескольких высокопоставленных лиц  с князем Григорием Орловым во главе образовалось патриотическое общество с целым изучения и содействия развитию сельского хозяйства в  России. В 1765 г. Екатерина утвердила  это общество под именем "С.-Петербургского вольного экономического общества". Общество разослало по губернским начальствам  вопросы касательно положения сельского  хозяйства в губерниях. Присланные обществу ответы чрезвычайно любопытны.

По собранным  в начале царствования Екатерины II справкам оказалось, что  во многих губерниях  крестьяне отдавали помещикам половину рабочего времени; впрочем, в хорошую  погоду заставляли крестьян работать на помещика сплошь всю неделю, так  что крестьяне  получали возможность  работать на себя только по окончании  барской  страды. Во многих местах помещики требовали  с крестьян четырех  и даже пяти дней работы. Наблюдатели  находили вообще работу в крепостных русских  селах на помещика более  тяжелой  сравнительно с крестьянской работой  в соседних странах Западной Европы. Петр Панин, человек либеральный  в очень умеренной степени, писал, что "господские поборы и барщинные  работы в России не только превосходят  примеры ближайших заграничных  жителей, но частенько выступают  и из сносности человеческой". Наконец, агроном Рычков оставил нам свидетельство, которое указывает на крайнее следствие неограниченного простора помещичьей власти в распоряжении крестьянским трудом. Он жалуется на тех помещиков, которые "повседневно наряжают крестьян своих на господские работы, а им дают на пропитание месячный хлеб". Значит, пользуясь отсутствием точного закона, который бы определял меру обязательного крестьянского труда на землевладельца, некоторые помещики совершенно обезземелили своих крестьян и превратили свои деревни в рабовладельческие плантации, которые трудно отличить от североамериканских плантаций до освобождения негров.

ДВОРОВЫЕ  ЛЮДИ. С Другой стороны, простор, предоставленный помещичьей власти, содействовал размножению обременительного для крестьян класса дворовых людей. Когда дворянство несло обязательную службу, дворянин должен был содержать при себе штат дворовых людей, с которыми он ходил в походы или которым он поручал в свое отсутствие ведение управления сельского хозяйства; с прекращением обязательной службы этот штат должен был сократиться. Однако с половины XVIII в. он заметно растет. Наблюдатели помещичьего быта в России при Екатерине II свидетельствуют, что в русских помещичьих домах вообще втрое, даже впятеро более слуг, чем в домах немецких владельцев одинаковой зажиточности. О дворнях вельмож, по замечанию Шторха, и говорить нечего; в других странах и представить себе не могут такого количества дворни. Часть этой дворни служила помещику как орудие крестьянской администрации. Помещик был полным распорядителем крестьянского мира, порученного его надзору: он творил здесь суд и расправу, смотрел за благочинием и порядком, устраивал все хозяйственные и общественные отношения крестьян. Однако эти административные занятия при всей своей многосложности не требовали такой многочисленной дворни, какую держали помещики: излишек служил прихотливым личным нуждам помещиков, которые мало стеснялись в этом отношении, возлагая содержание дворни на своих крестьян.

ПОМЕЩИЧЬЕ УПРАВЛЕНИЕ. До нас дошли  некоторые памятники господского  управления и суда в XVIII в. Граф Петр Александрович Румянцев составил наказ  своему управляющему в 1751 г., когда он еще был молодым офицером. Привыкнув  к военной дисциплине, Румянцев установил  строгие наказания за проступки  и преступления крестьян. Такими наказаниями  служили денежные штрафы от 2 коп. до 5 руб., цепь, палки и плеть. Румянцев не любил розог, предпочитая им палки, которые производят более сильное впечатление на наказуемого. За нехождение в церковь без уважительной причины виновный платил 10 коп. в пользу храма; за самую малую кражу крепостной крестьянин наказывался отнятием всего движимого имущества и по телесном наказании отдачей в солдаты без доклада барину. По "Русской правде" подобное наказание носило название "потока и разграбления", но оно полагалось за самые тяжкие уголовные преступления - разбой, поджог и конокрадство. Таким образом, помещик XVIII в. сумел быть строже "Русской правды" XV в. За оскорбление, нанесенное дворянину, крепостной наказывался батогами по желанию последнего, "пока тот доволен будет"; в пользу своего землевладельца он платил еще 2 руб. штрафу.

Но строгие  наказания, назначенные  Румянцевым, являются решительным баловством в  сравнении с взысканиями, какие  устанавливали другие землевладельцы. От 60-х годов сохранился "Журнал домового управления" - тетрадь, в  которую заносились хозяйственные  распоряжения одного помещика. Здесь  на крепостных за каждую мелочь сыпались плети сотнями, розги - тысячами ударов; было строго дифференцировано отношение  удара плетью к удару розгой: удар плетью равняется 170 розгам. Помещик  жил в Москве, где проживало  несколько его дворовых людей  на оброке или в обучении мастерствам. Всякий праздник эти дворовые должны были являться в дом господина на поклон; за неявку назначена тысяча розог. Если крепостной говел, но не приобщался, он наказывался за то 5 тыс. розог. Наказанный тяжко мог ложиться в господский госпиталь; впрочем, было определено точно, сколько дней каждый наказанный мог  лежать: срок зависел от количества ударов. Наказанный 100 плетьми или 17 тыс. розог мог лежать неделю; получивший не более чем 10 тыс. розог - полнедели. Кто лежал более, того лишали хлеба  и вычитали соответствующую долю его месячного жалования.

Хорошо, если этот дикий памятник дошел  от какого-нибудь русского донкихота  помещичьего произвола, который  распоряжался не живыми, а воображаемыми  душами, как Собакевич торговал мертвыми душами.

Пользуясь тем же простором, землевладельцы развили  широкую власть и в  распоряжении личностью крепостного  человека. Этому помог закон 1765 г. о помещичьем праве ссылки крепостных в Сибирь на каторгу с зачетом  сосланных  в рекруты; с помощью  этого  закона помещики старались  ослабить невыгоды, соединенные для  них  с отбыванием рекрутской повинности их крестьянами. Перед каждым набором  помещики ссылали в Сибирь неисправных  или слабосильных крестьян, получая  за них рекрутские квитанции. Таким  образом они спасали от рекрутской повинности исправных и здоровых своих работников, разумеется, с большим ущербом для русской армии. Сиверс в письме к Екатерине говорит, что во время набора 1771 г. русская армия благодаря этому праву лишилась по крайней мере 8 тыс. хороших солдат. Сиверс высказывает сомнение, дошла ли хотя четвертая часть этого числа сосланных до места. Академик Паллас, путешествуя по Сибири, видел там этих сосланных; многие из них жили без жен и детей, хотя закон Елизаветы запрещал при ссылке разлучать жен с мужьями. Сосланные жаловались Палласу, говоря, что они очень тоскуют по покинутым детям и что если бы они были сосланы с семьями, то считали бы себя в ссылке более счастливыми, чем на родине под рукой землевладельцев. В 70-х годах в Тобольской и частью в Енисейской губерниях таких сосланных с 1765 г. считалось свыше 20 тыс.

ТОРГОВЛЯ  КРЕПОСТНЫМИ. При такой  широте помещичьей власти в царствование Екатерины еще больше прежнего развилась  торговля крепостными душами с землей и без земли; установились цены на них - указные, или казенные, и вольные, или дворянские. В начале царствования Екатерины при покупке целыми деревнями крестьянская душа с землей обыкновенно ценилась в 30 (225 нынешних) руб., с учреждением заемного банка в 1786 г. цена души возвысилась до 80 руб. (более 400 руб.), хотя банк принимал дворянские имения в залог только по 40 руб. за душу. В конце царствования Екатерины вообще трудно было купить имение дешевле 100 руб. за душу. При розничной продаже здоровый работник, покупавшийся в рекруты, ценился в 120 руб. (около 850 руб.) в начале царствования и в 400 руб. - в конце его (около 2 тыс. руб.).

ВЛИЯНИЕ КРЕПОСТНОГО ПРАВА  НА ПОМЕЩИЧЬЕ  ХОЗЯЙСТВО. Теперь легко видеть, какое  действие оказало крепостное право  на сельское помещичье хозяйство  и на землевладельческое положение  дворянства. Освободившись от обязательной службы, дворянство должно было стать  классом сельских хозяев и руководителем  русского народного хозяйства; благодаря  крепостному праву оно не стало  ни тем, ни другим. В селе оно должно было заниматься не столько сельскохозяйственными  операциями, сколько распоряжениями по управлению крестьян. Заботы о земледельческой  культуре, агрономии, о применении к  обработке земли новых приемов  и усовершенствованных орудий, постепенно отходя на второй план, уступали место  заботам об эксплуатации крестьянского  труда и об устройстве управления крестьянскими душами. Таким образом, помещики из землевладельцев постепенно превратились в душевладельцев и полицейских управителей своих крестьян. Так начали смотреть на себя некоторые благоразумные помещики уже во второй половине XVIII в. Один из них пишет, что он смотрит на помещиков, как "на наследственных чиновников, которым правительство, дав землю для населения, вверило через то попечение о людях, на оной жить имеющих, и за них во всех случаях ответственность".

Таково  было влияние крепостного  права  на землевладельческое положение  дворян: из дворянского землевладения  оно  превратилось в душевладение; сам [помещик] - из агронома в полицейского управителя крестьян. При таком влиянии на сельское хозяйство помещиков крепостное право дало неправильное направление сельскому хозяйству в дворянских имениях и воспитывало в них недобрые экономические привычки. Каждая новая хозяйственная потребность помещика удовлетворялась посредством установления нового налога на крепостные души. Даровой крестьянский труд отнимал у дворянина охоту копить оборотный капитал. В крепостном праве скрывался источник главных недостатков, которыми до последнего времени отмечалось дворянское хозяйство: им объясняют недостаток предусмотрительности, предприимчивости, бережливости, нерасположение к усовершенствованным приемам хозяйства, равнодушие к техническим изобретениям, которые прилагались в сельском хозяйстве других стран. Простор власти - возможность все получить даром, посредством простого приказа из конторы заменял оборотный капитал и сельскохозяйственные знания.

Наконец, крепостное право оставило и крестьян без господского руководства  и достаточного инвентаря: крепостной крестьянин при установившихся отношениях к землевладельцам лишен был  указаний технического знания, которого не имел сам помещик, как и достаточного инвентаря, которого не копил помещик. Он должен был обрабатывать землю, как  умел, т. е. как привык. Притом, платя  тяжелый оброк, он должен был прибегать  к работам на стороне, к отхожим  промыслам,

и т.д.................