Советская Россия и страны Запада в начале 20-х гг

В целом военное сотрудничество Советской России и Веймарской республики в 1920-1933 гг., продолжавшееся до момента прихода к власти Гитлера и свернутое по инициативе советской стороны, было вполне заурядным явлением для внешнеполитической практики и не отличалось сколько-нибудь существенным размахом.

Международное сотрудничество всегда было тесно связано с экономическими взаимоотношениями государств. Нэп, как отмечалось выше, стал своеобразным проводником советской внешней политики. Не случайно А. И. Рыков в одном из своих выступлений 1924 г. отмечал, что теперь уже нельзя найти в Западной Европе почти ни одной страны, которая бы так или иначе не была втянута в торговые отношения с Советской Россией. Председатель Совнаркома при этом подчеркивал, что советское государство является крупнейшим "экономическим фактором на международном рынке, и его в настоящий момент оттуда вытеснить уже невозможно".

Опасность изоляции

В конце 1924 г. в Англии к власти вновь пришли консерваторы. В ходе предвыборной кампании ими  была пущена в ход фальшивка - так  называемое "письмо Зиновьева", в котором содержался призыв к английским коммунистам о подготовке восстания. Консерваторы отказались ратифицировать торговое соглашение с СССР, подписанное лейбористским правительством. Антисоветские настроения особенно усилились в 1926г. Поводом стала забастовка английских шахтеров, которую поддержал Коминтерн и советские профсоюзы. В Англии это было расценено как вмешательство СССР во внутренние дела великой державы. В 1927 г. правительство консерваторов разорвало дипломатические отношения с Советским Союзом, которые были восстановлены только в 1929 г.

В 1927 г. советское руководство не исключало возможности наихудшего развития международных событий. Оказались  разорваны дипломатические отношения  с Пекином, где был совершен налет  на советское посольство (не без подстрекательства англичан). Франция требовала отозвать советского посла X. Г. Раковского. В Варшаве был убит белогвардейцем полпред П. Л. Войков.

Учитывая эти обстоятельства, Сталин на XV съезде ВКП(б) заявил, что "период "мирного сожительства" отходит в прошлое". Мировую обстановку 1927 г. он сраввил с ситуацией 1914 г., приведшей к началу империалистической войны. Искусственно раздувать опасность новой войны советскому руководству не было необходимости. Военная угроза в тот момент не являлась мифом или "прямым обманом", который понадобился Сталину для укрепления своей власти.

Стремясь избежать изоляций на международной  арене, совет* кая дипломатия осмотрительно  маневрировала. В 1926-1927 гг. удалось установить тесные контакты с южными соседями СССР - Турцией, Ираном, Афганистаном. С ними были подписаны договоры, аналогичные тому, который был заключен с Германией. В октябре 1927 г. председатель ЦИК СССР М. И. Калинин в одном из своих публичных выступлений, подчеркивая наметившееся сближение с восточными странами, говорил, что с ними "мы все больше входим в экономическую связь". Касаясь контактов с Германией, Калинин напомнил, что отношения с немцами "дают взаимные положительные результаты, ибо из года в год увеличивается товарооборот, выгодный для обеих стран".

В августе 1928 г. Советский Союз присоединился  к пакту Бриана-Келлога, подписанному в Париже по инициативе французского министра иностранных дел А. Бриана и его американского коллеги  Ф. Келлога. 15 ведущих держав мира брали  на себя обязательство отказаться от войны как "орудия национальной политики" и урегулировать возникающие конфликты "с помощью мирных средств".

В значительной степени успехи советской  внешней политики 20-х гг. были связаны  с именами блестящих дипломатов, среди которых выделялись: нарком иностранных дел Г. В. Чичерин, а также Л. Б. Красин, М. М. Литвинов, А. А. Иоффе, Л. М. Карахан. Для выполнения разнообразных миссий за границу направлялись и некоторые политические деятели - X. Г. Раковский, Н. Н. Крестинский и др.

Советское правительство, занятое  проблемами восстановления экономики  страны, проводило а эти годы осторожную и миролюбивую политику, неоднократно выступая с инициативами первоначально  сокращения вооружений, а с конца 1927 г. всеоб

ГЕНУЭЗСКАЯ  КОНФЕРЕНЦИЯ

10 - 19 апреля 1922 года

Генуэзская конференция - международная конференция по экономическим  и финансовым вопросам, первая широкая  дипломатическая встреча Советской  России со странами западного мира. Проходила в Генуе (Италия) 10 апреля - 19 мая 1922 при участии представителей 29 государств (в т. ч. РСФСР, Великобритании, Германии, Италии, Франции, Японии). Работой делегации РСФСР руководил В. И. Ленин, назначенный её председателем; зам. пред. был Г. В. Чичерин, к-рый в Генуе, куда Ленин не выезжал, пользовался всеми правами председателя. Делегация РСФСР (в её состав входили также, Л. Б. Красин, М. М. Литвинов, В. В. Боровский, Я. Э. Рудзутак, А. А. Иоффе, X. Г. Раковский, Н. И. Нариманов, Б. Мдивани, А. Бекзадян, А. Г. Шляпников) представляла на Г. к. не только Российскую федерацию, но и все др. сов. республики (Азербайджанскую, Армянскую, Белорусскую, Бухарскую, Грузинскую, Украинскую, Хорезмскую), а также интересы Дальневост. республики. США, отказавшиеся участвовать в работе Г. к., были представлены на ней наблюдателем - амер. послом в Италии Р. Чайлдом. Из делегатов западных государств наиболее активную роль на Г. к. играли Д. Ллойд Джордж, Дж. Н. Керзон (Великобритания), К. Вирт, В. Ратенау (Германия), Л. Факта (Италия), Ж. Барту, К. Баррер (Франция). Решение о созыве Г. к.- изыскание мер "к экономическому восстановлению Центральной и Восточной Европы". Однако гл. вопросом был по существу вопрос об отношениях между Советским государством и западным миром после провала попыток свержения Сов. власти путём воен. интервенции. Западные страны, в первую очередь Великобритания, в поисках преодоления послевоен. экономич. трудностей пытались вернуть на мировой рынок Сов. Россию (чтобы, пользуясь её врем. экономич. слабостью, широко эксплуатировать её ресурсы), а также Германию и её бывших союзников в 1-й мировой войне. Советское правительство, заинтересованное в нормализации экономич. и политич. отношений с западными странами, согласилось принять участие в работе Г. к. (8 янв. 1922).

На конференции, однако, ведущую роль играли представители  тех западных гос-в, к-рые вместо делового обсуждения реальных путей установления экономич. связей с Сов. гос-вом. пытались с помощью дипломатич. нажима добиться от Сов. пр-ва экономич. и политич. уступок, ведущих к установлению в России иного политического и экономического строя; они рассчитывали заставить Советское государство признать все долги царского и Временного правительствв, вернуть иностранным капиталистам национализированные Советской властью предприятия или возместить стоимость этих предприятий, ликвидировать монополию внешней торговли и т. д. Сов. делегация по указанию Ленина отвергла эти требования и в свою очередь выдвинула контрпретензии о возмещении Советскому государству убытков, причинённых военной интервенцией и блокадой (если довоен. и воен. долги России были равны 18,5 млрд. золотых руб., то убытки Сов. гос-ва в результате воен. интервенции и блокады составляли 39 млрд. золотых руб.). Вместе с тем, желая найти почву для соглашения и восстановления экономич. связей с западными гос-вами, сов. делегация на Г. к. 20 апр. 1922 заявила, что Сов. пр-во готово признать довоен. долги и преим. право за быв. собственниками получать в концессию или аренду ранее принадлежавшее им имущество при условии признания Советского государства де-юре, оказания ему финансовой помощи и аннулировании военных долгов и процентов по ним.

На первом пленарном  заседании Генуэзской конференции (10 апреля) советская делегация поставила  вопрос о всеобщем сокращении вооружений. Однако как вопрос о сокращении вооружений, так и вопросы урегулирования взаимных финансово-экономических претензий не были разрешены на конференции. В ходе Генуэзской конференции советской дипломатии, использовавшей противоречия в империалистическом лагере (лагере западных держав), удалось прорвать единый фронт государств, пытавшихся добиться дипломатической изоляции Советского государства, и заключить с Германией Раппальский договор 1922 года.

 Вопрос  № 2 Военно-промышленное сотрудничество

СССР и Германии

Россия и Германия проиграли изнурительную войну 1914-1918 гг. В результате их народы были ввергнуты в пучину революций, повлекших свержение монархических режимов, что привело к введению в этих государствах республиканских форм правления. Но если победившая в России большевистская партия начала строить свое невиданное доселе в мировой цивилизации общество, то в Германии после провозглашения Веймарской республики шли долгие мучительные поиски путей возврата утраченных на международной арене позиций. Державы Антанты упивались победой над странами Четверного союза, заставив их заключить унизительные мирные договоры и тем самым создав предпосылки для будущих событий в Европе.

Германские политики, ограниченные рамками Версальского договора, практически сразу же стали  думать о восстановлении сильной Германии. Но для этого нужна была сильная, хорошо обученная армия и современное вооружение, иметь которые Германии категорически запрещалось. И тогда их взоры обратились на Восток, к бывшему противнику в войне - России. Генералу X. фон Секту суждено было сыграть решающую роль в возрождении военной мощи Германии. Еще в 1919 году он пришел к выводу о необходимости тесного военного сотрудничества Германии с Россией, в ряде меморандумов и писем последовательно развивая свои взгляды.

В январе 1920 года фон Сект писал, что в качестве «незыблемой цели» германской политики в будущем он видит «политическое и экономическое объединение с Великороссией», и поэтому Германии, по его мнению, следовало постараться "по крайней мере не превратить Россию в своего врага». «Я отклоняю поддержку Польши даже в случае опасности ее поглощения [Россией]. Наоборот, я рассчитываю на это, и если мы в настоящее время не можем помочь России в восстановлении ее старых имперских границ, то мы не должны ей во всяком случае мешать ... Сказанное относится также к Литве и Латвии ...»¹.

Чуть позже, в меморандуме  от 4 февраля того же года, читаем: «Только  в сильном союзе с Великороссией  у Германии есть перспектива вновь  обрести положение великой державы... Англия и Франция боятся союза обеих континентальных держав и пытаются предотвратить его всеми средствами, т[аким] о[бразом], мы должны стремиться к нему всеми силами ... Наша политика как по отношению к царской России, так и по отношению к государству во главе с Колчаком и Деникиным была бы неизменной. Теперь придется мириться с Советской Россией - иного выхода у нас нет»².

А в дни советско-польской войны в другом меморандуме (июль 1920 г.) этот же дальновидный политик  писал: «Если Германия примет сторону  России, то она сама станет непобедимой, ибо остальные державы будут вынуждены тогда считаться с Германией, потому что они не смогут не принимать в расчет Россию. Сотрудничество с Россией позволит Германии осуществить «подрыв» основ Версальского мирного договора»³.

Мнения, что Германии необходимо было сотрудничать с Советским Союзом придерживался не только глава рейхсвера фон Сект, об этом говорят сведения полученные советской разведкой в 1925 году в Берлине: «Германское правительство запросом своих заграничных представителей выяснило, что исключительно ориентирование на Запад не ведет к предполагаемым целям, и что Германия, безусловно, в той или иной форме должна полностью сохранять свои отношения с СССР, и что именно эти отношения служат главным козырем Германии в области западной политики⁴»

Уже после поражения  Красной Армии под Варшавой в  августе 1920 года, приведшего в итоге  к поражению Советской России в этой войне и присоединению  к Польше западных территорий Украины  и Белоруссии, фон Сект в беседе с советским представителем в Германии В.Л.Коппом предложил, как докладывал в Москву Копп, «установить более тесный контакт между германским генштабом и нашими военными властями». При этом он настаивал на том, чтобы германские военные специалисты приняли участие в создании советской военной промышленности с целью использования ее затем «как источника вооружения для разоруженной Германии при столкновении ее с Антантой»⁵.

Концепция двустороннего  военного сотрудничества была намечена в результате серии секретных  двусторонних переговоров в Москве и Берлине в 1920-1923 гг.

На вопрос, какие же побуждения толкнули Германию на развитие сотрудничества с Советским Союзом, ответил Ворошилов 12 марта 1933 г.:

«...мы никогда не забываем, что рейхсвер с нами «дружит» (в  душе ненавидя нас) лишь в силу создавшихся условий, в силу необходимости иметь «отдушину» на Востоке, иметь хоть какой-нибудь козырь, чем пугать Европу...»⁶.

Отвечая на вопрос, почему Советский Союз пошел на сотрудничество с Германией, один из инициаторов  сотрудничества - Уборевич - в 1925 г. писал:

«Немцы являются для  нас единственной пока отдушиной, через  которую мы можем изучать достижения в военном деле за границей, притом из армии, в целом ряде вопросов имеющей  весьма интересные достижения... Сейчас центр тяжести нам необходимо перенести на использование технических достижений немцев... научиться строить и применять новейшие средства борьбы: танки, улучшения в авиации, противотанковые мины, средства связи и т. д... Немецкие специалисты, в том числе и военного дела, стоят неизмеримо выше нас...⁷»

Для осуществления связей с Наркоматом обороны и руководством Красной Армии в военном министерстве Германии была создана "Зондергруппа Р", именовавшаяся советской стороной "Вогру" (военная группа). В 1923 году военное министерство Германии создало в Москве свой исполнительный орган "Центр Москва", который возглавил полковник X. Фон дер Лит-Томсен.

В августе того же года военное министерство Германии основало "Общество содействия промышленным предприятиям" - "ГЕФУ" - с местонахождением в Берлине и Москве, обеспечив его необходимым производственным капиталом. Общество должно было финансировать деятельность смешанных германо-советских военно-промышленных предприятий на территории СССР и координировать их деятельность. Руководство "ГЕФУ" было поручено майору Ф.Чунке.