Семейная жизнь и семейные нравы в Древней Руси по княжеским уставам

ФГОУ ВПО  «Южный федеральный университет»

Экономический факультет

Реферат

На тему: «Семейная жизнь и семейные нравы в Древней Руси по княжеским уставам».

Выполнила:                 студентка заочного отделения,

                                            факультета: экономика

                                            (общий профиль)

Лукина  В.О.

-2012-

Поведение, как и одежда, в древнерусском общественном сознании носило знаковый характер. "Качество" человека, его место в социальной организации во многом зависело от особенностей его поведения. Одновременно имела место и обратная зависимость - каждый человек должен вести себя сообразно своему состоянию (возрасту, общественному положению и пр.). Заинтересованность древнерусского человека в вопросе "что такое хорошо и что такое плохо" обнаруживает себя в популярности которой пользовались нравоучительные сюжеты в переводной и оригинальной литературе, в напряженности, с которой обсуждали этот вопрос церковные иерархи в связи с проблемами исповедальной дисциплины, в стремлении упорядочить личную жизнь при помощи княжеских уставов и пр.

Жизненные наблюдения, а также идеи почерпнутые из книг, часто облекались в форму сжатых руководств, сборников правил на каждый день, адресованных, как правило, некому сыну (понимаемому буквально или духовному), обязанность которого была внимать и впредь так по писанному и поступать. Древнейшие из известных на Руси сочинения подобного рода содержатся в Изборнике 1076 года, составленном из выдержек переводных произведений подвергнутых существенной обработке. Наличие "домостроевских" мотивов в Изборнике отмечал еще И.У. Будовниц, удивлявшийся тому, что столь ценный источник был проигнорирован Б.А.Романовым, "хотя он мог бы извлечь из него немало любопытных штрихов, рисующих быт и нравы Киевской Руси второй половины XI в.". Судя по всему, изборники, подобные Изборнику 1076 года, были достаточно широко распространены и служили настольной книгой для широкого круга читателей. Почти буквальные совпадения текста свидетельствуют о том, что с Изборником или аналогичными изборниками мог быть знаком Даниил Заточник. Представление о том, что заказчиком и владельцем рукописи был князь Святослав Ярославич ни на чем не основано. Имя Святослава в Изборнике 1076 года указывает только на время создания рукописи. О демократичности среды бытования книги свидетельствует и ее простое внешнее оформление: небольшой размер, скромные украшения, некачественный пергамен и чернила. Рекомендации Изборника предназначались, в основном, для богатых и знатных читателей, имевших богатый дом с отроками, ''дерзновение" (доступ, приближение) к властям, в чьих возможностях было помогать "сиротам" . Изжить стремление к богатству ("сребролюбие"), "проявлять кротость, терпение, смирение и миролюбие, не озлобляться, не осуждать других, не поддаваться дурному влиянию, быть послушливым и трудиться, трудиться без конца", согласно общей мысли Изборника, обязанность совсем не только "нищих", а всякого человека, который желает быть благоверным христианином.

В конце  следующего, XII столетия был сделан перевод византийского сборника изречений, наставлений, исторических анекдотов морально-нравственного  содержания "Мелисса", т.е. "Пчела". Под этим названием он вошел и  в древнерусскую литературу. В  состав ее входят цитаты Священного писания, изречения отцов церкви и античных мудрецов. Судя по тому, как широко тексты "Пчелы" использовались в оригинальных произведениях, содержащиеся в нем  идеи, предписания, нормы нашли широкий  отклик в древнерусском общественном сознании.

Важность вопроса "как себя вести" для средневекового человека видна в популярности такого жанра, как "поучение". Опыт жизни и размышлений отливался, как правило, именно в собрание наставлений следующему поколению или тем, кого автор считал себя вправе учить. Нравоучительность пронизывает всю древнерусскую литературу. Даже те произведения, которые не могут быть причислены к "поучениям", часто несут на себе некоторые характерные их черты. Нравоучительны летописи, нравоучительны послания, нравоучительным тоном пронизаны жития святых, Киево-Печерский патерик строится как поучение владимиро-суздальского епископа Симона, обращенное к печорскому монаху Поликарпу, который, в свою очередь, принялся наставлять игумена Акиндина.

Главная цель этических исканий в Древней  Руси – как можно более полно  подчинить свою жизнь христианским нормам и строить ее так, чтобы, в  конце концов, достигнуть царствия Божия. Благопристойному поведению  дается высшая религиозная санкция. Характерно, что высокий моральный  уровень тесно увязывается именно с правильным поведением, а не с  внутренними устоями, как то привычно современному человеку. Границы между этикой и этикетом в средневековом сознании практически не существует. Главный вопрос древнерусской этики не столько "что делать?", сколько "как?". В связи с этим особую важность приобретает следование хорошим примерам. Если такой человек найден, печалиться не о чем - он уже и будет ключом к царствию небесному. К этому человеку надо пристать и душей и телом, наблюдать, как он сидит, как ест, узнавать все его привычки, а более всего обращать внимание на его слова - "не дажь ни единому словеси его пасти на земли".

Правила поведения. Вежливость. Необходимо соблюдать определенные правила и в повседневном общении. Богобоязненный (а значит "приличный") человек ведет себя соответственно. Он высок умом, но ходит со склоненной главою; мысли его "въ небеси", но очи держит долу, а сердце его вопиет к Богу; он тихо ступает, но быстр умом; не слушает ничего плохого, а только святые словеса. Не стыдиться поклониться всякому человеку. Почитает старших. Сверстников своих встречает с миром, а младших с любовью. В Изборнике содержатся предписания культурного поведения за столом: есть полагается без разговоров и умеренно. Человек вообще должен говорить немного, а больше размышлять. В случае нужды "отвещаи съ тихостью. В популярной переводной Повести об Акире Премудром читаем интересную пословицу на этот счет: "Если бы криком строили дома, то осел бы ревом своим по два дома воздвигал бы за день". Осуждался смех по всякому поводу; это не значит, что смеяться вообще нельзя, нужно только "нескоро всмехъ въпадати, соромяживоу быти". По древнерусским представлениям, много смеющийся и болтающий человек не может быть умным. Непозволительно сквернословить. Устав Ярослава устанавливает таксу штрафов за оскорбление жен различных категорий населения. В Изборнике 1076 года не оставлены были вниманием и правила поведения с вышестоящими. Общий смысл наставлений на эту тему сводится к тому, что в общении с сильным необходимо проявлять осторожность, выражающуюся в разумном послушании и почтении. С сильными лучше не ссориться. В Изборнике выделен специальный раздел о том, как вести себя в общении с теми, кто находится выше на социальной лестнице - "О звании сильных" т.е. о том, как быть, если призовет к себе сильный. Необходимо выдерживать некую среднюю линию поведения. В то же время нельзя совсем отстраняться, стоять нужно "недалече", чтобы тебя не забыли. Нельзя держать себя с сильным запанибрата, как будто с равным: "'Посреди вельмож не равен ся твори", и лучше не верить всему, что он говорит. Иное дело - князь. Князя полагается слушаться на совесть. Здесь уже не холодный расчет собственных интересов, а искреннее послушание.

Несовместимы с образом хорошего человека жадность и стяжательство. Моральные нормы владения имуществом неоднократно повторяются в Изборнике. Там отец советует сыну накормить голодного, напоить жаждущего, приютить путника, посетить больного, не полениться, дойти до темницы.

Знакомства. Друзья. Необходимо быть осмотрительным в выборе знакомств: "не всякого человека въведи въ домъ свои: блюди ся зълодея" - советует Изборник. Однако даже и неочевидный злодей может оказаться неподходящей компанией. Важно вовремя разглядеть тайного врага и не сближаться с ним. Лучше также не общаться с людьми богаче себя или бедней.

Несмотря  на настороженность в отношении  к людям, проявляемую Изборником, дружба была, конечно, хорошо знакома  древнерусскому обществу. Крепкая и  искренняя дружба мыслилась сродни братским отношениям. Недаром в "Пчеле" о дружбе и братстве говорится  в одном разделе "О братолюбии и дружбе". Богатыри русских былин  состоят в крестовом братстве. Очевидно и в жизни друзья "не разлей вода'" закрепляли свою дружбу крестовым побратимством. Свидетельство  этому мы находим в Киево-Печерском  патерике. Вступление в духовное братство не совместное пострижение в монахи, а именно крестовое побратимство. Имея в своей основе идею братолюбия, о значении которой речь уже шла, дружеские узы воспринимались как нечто священное и безусловно, положительное. Недаром против нелицемерной дружбы злоумышляет Дьявол. Это он посеял неожиданную вражду между Евгарием и Титом. И вот они уже избегают друг друга. Когда Тит идет с кадилом, Евгарий отбегает от фимиама, а если не отбегает, то Тит нарочно не кадит на бывшего друга. Так продолжалось довольно долго. Попытки помирить друзей оканчивались неудачей. Но однажды Тит заболел и захотел все же перед смертью помириться с Евгарием. Однако Евгарий и не думал мириться: "Николиже хощу с нимъ прощения имети: ни в сии век, ни в будущией", - сказал он и перенес вражду даже в иной мир. Но только он произнес эту фразу, как тут же упал замертво, а совсем уже умиравший Тит вскочил, как, ни в чем не бывало, и рассказал окружающим, что все то время, пока братия уговаривала Евгария помириться, он видел немилосердного ангела, держащего в руке огненное копье. Как только стало очевидно, что примирения не будет, ангел поразил виновника насмерть. Предательство стало темой и упомянутой истории об Иоанне и Сергии. Только здесь причина измены дружбе известна - сребролюбие. Иоанн разболелся и оставил на попечение друга и духовного брата своего пятилетнего сына Захария. Вместе с сыном друга Сергий получил золото и серебро - внушительную сумму. Ее он должен был отдать Захарию, когда тот вырастет. Однако когда пришло время возвращать деньги воспитаннику, Сергия обуяла жадность, и он заявил, что никакого золота и серебра не получал, что покойный Иоанн по безумию своему все деньги отдал Богу, нищим и убогим, и у него ничего нет. Захарий умолял отдать хота бы часть, но Сергий упорствовал. И тогда Захарий попросил Сергия поклясться в Печерской церкви перед чудотворной иконой Богородицы. Как только клятвопреступник попытался это сделать, его обуял ужас, он узрел уже знакомого нам немилосердного ангела, бесов. На этот раз все закончилось менее плачевно. Сергий во всем сознался и вернул украденное. В Древней Руси осознавалась не только ценность дружбы, но все связанные с ней сложности. Дать руководство для их преодоления были призваны рекомендации "Пчелы". Многие изречения превратились в известные пословицы. "Иже строить протива лицю друга своего тенето, то самъ своею ногою увязнеть въ немъ. Не остави друга древняго; новый бо не будеть ему подобенъ. <...> Все новое лучши - и съсуды, и порты, а дружьба ветхая" и пр.

Семья. В Изборнике уделено внимание и отношениям в семье. Следует беречь жену. Речь, правда, идет о положительном идеале - жене .Такую спутницу найти очень непросто, зато уж нашедший муж - блажен. Дни его удвоятся. "Добра жена - венец мужу своему и безпечалие". А существуют еще "злые жены", образ которых весьма популярен в древнерусской литературе. Источником этого образа является, безусловно, византийская традиция: рассуждения о "злых женах'' имеются и в Библии, в слове Ефрема Сирина. Тем не менее, судя по тому, как глубоко вошли представления об женских "несовершенствах" в оригинальную литературу, указанный комплекс идей был полностью воспринят древнерусским общественным сознанием. Особенно ярко проявилось это в "Слове'' Даниила Заточника. Сама жизнь, очевидно, давала материал для существования и развития литературного образа. Отрицательный идеал оказывается выписан гораздо более подробно, чем положительный. Изборник сравнивает злую жену со львом, "Пчела" - со львом и змеей, Даниил Заточник и со львом, и со змеей, и еще с бурым волом. Причем в изображении Заточника вол - лучше: он не говорит и зла не замышляет. "Злая жена" настоящее исчадие ада. В ''Слове" она одинаково может быть и красива и "злообразна", в "Молении" - злая жена одновременно и некрасива, и стара. Основные отрицательные качества негативного идеала следующие: вздорность, непослушание мужу и священнику, кокетство - Даниил и в "Слове" и в "Молении" застает злообразную жену за зеркалом, что вызывает в нем приступ едкого сарказма, который он выплескивает словами: "не позоруй в зерцало, но зри в коросту; жене бо злообразне не досторит в зерцало приницати, да не в болшую печаль впадеть, ввозревше на нелепство лица своего". С такой женой необходимо проявлять твердость, не давать ей власти над собой. "Не даждь жене дерзновения на тя, глаголати аште не ходить подъ роукою та отъсеци ю отъ плъти своея", - советует Изборник 1076 года. В то же время в древнерусских нравоучительных сочинениях XI - XIII вв., в отличие от позднего "Домостроя", нигде не встречается рекомендации бить жену, как бы плоха она ни была. Как было показано Н.Л.Пушкаревой, женшина в обществе Древней Руси занимала достаточно высокое положение. Ее правовой и имущественный статус не был принижен, а по ряду пунктов оказывался равным с мужским. Тем не менее древнерусское общество и доминировавшая в нем социальная психология была все же "мужской". Это видно хотя бы по тому, что все существующие рассуждения о семейной жизни ведутся с позиции мужчин и обращены к читателю-мужчине.

Достаточно  долгое время на Руси держались традиции многоженства. У Владимира I, как известно, было пять "водимых", т.е. официальных жен, и, по летописному счету, в общей сложности 800 наложниц. У Ярослава Осмомысла (конец ХII века!) две: официальная "княгиня", имя которой в летописи не указывается, и "параллельная" Настаска. Наличие нескольких "супружниц" не было привилегией князей и знати. "Пространная Правда" предусматривает ситуацию, когда в разделе имущества умершего человека принимают участие его "робьи дети" вместе со своей матерью. Доли в наследстве им не полагается - раба, очевидно, - наложница, а основные права на стороне "главной", венчанной жены. Тем не менее своеобразное возмещение ей все же предусмотрено - свобода вместе с детьми. По мнению Б.А.Романова, многоженство как обыкновенная реальность предстает и в Уставе Всеволода. Строго говоря, не исключено, что в указанном исследователем фрагменте речь идет все же не о распределении наследства между многочисленными женами, а между их детьми. Однако другие источники, в частности Устав Ярослава, дают основание утверждать, что вторая, третья и четвертая жена могли появляться у человека не в связи с кончиной очередной супруги или с официальным разводом, а одновременно. Но в обстановке, когда даже и само церковное венчание отнюдь не было правилом, постановления Устава, скорее всего, не исполнялись строго и повсеместно.

Вряд  ли древнерусское многоженство среди  рядовых мужей стоит представлять на манер восточного как содержание гаремов. У нас нет свидетельств, чтобы жены были объединены в рамках одного дома, одного хозяйства и жили на какой-нибудь "женской половине", являясь по приказу господина (вообразить такое можно только по отношению к Владимиру, у которого наложницы концентрировались в загородных резиденциях). Скорее, это были "параллельные'' семьи. Или семейный человек, живший большим домом, помимо законной жены вполне открыто заводил наложницу среди дворни: наложница эта стояла гораздо ниже жены, но тоже имела определенный официальный статус, делавший ее субъектом права. Возможна, как говорилось, ситуация, когда мужчина, не разведясь с первой, законной женой, заводил вторую семью, третью и т.д., становясь, тем самым, многоженцем. Церкви, которая стремилась подчинить брачные отношения своему влиянию, одинаково трудно было мириться с многоженством и преодолеть эту древнюю традицию. Вставать на ригористические позиции было нельзя - это грозило потерей паствы и выпадением из сложившейся социальной практики. Приходилось приспосабливаться. В известном "Вопрошании" Кирик спрашивает у Нифонта, что следует делать с семьянином, который помимо основной жены содержит еще тайных или явных наложниц. Нифонт отвечает, что человека необходимо наказать штрафом и только. Развод, по его мнению, в этой ситуации неуместен, хотя, конечно, такое положение "не добро" вне зависимости от того, явные наложницы или тайные. Общее направление политики церкви по данному вопросу заключалось в том, чтобы подвигнуть духовных чад оформлять свои браки церковным венчанием, но при этом на самих служителей церкви возлагалась обязанность следить, чтобы церковное благословение получал только единственный брак, т.к., несмотря на обычай, среди духовенства существовало представление, что многобрачие - "срам". Митрополит Иоанн (ум. 1089 г.) предписывал таким - наказание в виде отказа от причастия. Такая мера вряд ли могла сразу в корне пресечь явление, но вполне способна была формировать общественное мнение в русле, благоприятном для утверждения церковного единобрачия.

Помимо  многоженства семейная жизнь населения  Древней Руси ставила перед церковью и государством еще целый ряд  проблем, которые власть, во исполнение своей руководящей функции, должна была разрешать. Устав Ярослава дает нам широкую панораму житейских  неурядиц. То супруги крадут друг у  друга, то дерутся. В семейной потасовке  закон на стороне мужчины - ответственность  предусмотрена только для жены, побившей мужа (3 гривны). Еще жена может попасться "чародеица, наоузница, или волхва, или зеленица" - в этом случае мужу предложено наказать ее самому, ''по-свойски"', но не прогонять. Домашние в различных сочетаниях предаются блуду - это также подлежит церковному суду. Один из супругов может тяжело заболеть, и тогда нельзя допустить, чтобы здоровый бросил больного. Особая статья - развод. Кодекс права развода в Уставе Ярослава был заимствован из византийского источника с местными русскими дополнениями. В нем предусмотрены разводы только по вине жены. Как ни странно, первой из указанных причин является преступление не против супружества, а против власти, т.е. политическое преступление - несообщение о готовящемся заговоре против государства в лице "царя" или князя. Интересно, что сообщить о готовящемся заговоре жена должна не куда-нибудь, а мужу. Остальные пять причин могут быть разделены на две большие группы. Во-первых, когда поведение жены таково, что сомнительным оказывается ее моральный облик: либо ее прямо застали с "любодеем", либо постоянные отлучки, бесконтрольное общение с чужими людьми и посещение игрищ делают наличие тайного любодея вполне вероятным. Во-вторых, когда жена злоумышляет против личности и имущества мужа.