Сакская триада Казахстана

 Среди исключительно интересных и многообразных находок из исследован-ных М.К. Кадырбаевым раннекочевнических курганов в верховьях р. Илек, до сих пор не привлекали должного внимания замечательные костяные ложечки Сынтаса и Жалгыз- Обы. Как кажется, изображения, мастерски вырезанные на их рукоя-тях, имеют совершенно определенное сюжетное содержание.

Ранее В.К. Фёдоров было высказано предположение, что многофигурная композиция «загадочной картинки» на рукояти костяной ложечки из могильника Сынтас в Западном Казахстане изображает ведийский миф об орле и Соме. В отличие от большинства «зоологических головоломок», композиция ложечки из к.1 п.3 могильника Сынтас, двусторонняя, вырезанная на обеих сторонах большой плоской подпрямоугольной (длина 8,5 см, ширина 2,3 см) рукояти. Изображения на лицевой и оборотной стороне, по мнению публикаторов, выполнены по принципу зеркальной симметрии, однако это не так. Резные композиции на обеих сторонах лишь частично повторяют друг друга. Последовательность в изображении персонажей, начиная с конца рукояти, такова: голова сайгака, летящий орел, волк. Попытки интерпретации изображений на данной ложечке В.К. Федорову неизвестны (Фёдоров, 2007, с. 128).

Как известно, некрополь Берел, датируемый 4- 3 вв. до н.э., расположен не-подалеку от одноименного села в Катонкарагайском районе Восточно- Казах-станской области. Систематическое исследование памятника ведется Восточно- Казахстанской археологической экспедицией под руководством З. Самашева с 1998 г.

Самая многочисленная категория образов в материалах кургана 11, безусловно, принадлежит вымышленным, полиморфным, синкретическим персонажам. Эта серия насчитывает из 14 образцов. Из них, по всей видимости, шесть- относятся непосредственно к человеку, остальные- к парадному снаряжению коней. Венчает категорию вымышленных существ образ сфинкса, оригинальных изображений насчитывается три образца. Это миниатюрные скульптурные фигурки лежащих сфинксов. Одно существо обращено в профиль вправо, другое- в профиль влево, третье показано с раздвоенным телом. Во всех трех случаях голова показана в фас. Поза сфинксов величественная. Несмотря на статичность и кажущуюся неподвижность, одиночные фигурки сфинксов в декоре костюма, судя по параметрам, размерам сквозных отверстий для пришивания и в целом в плане организации изображений, образовывали достаточно динамичный сюжет из последовательно расположенных скульптур, создавая некое царственное шествие, предназначавшееся для опоясывания, головы или шеи могущественного степного владыки (Базарбаева, 2007, с. 195).

Образы синкретических существ также имеются в материалах других курганов Береля: 1, 2, 9, 10, 36, 71. Из Большого берельского кургана происходят образы орлиных грифонов, крылатых оленей и кошачьих хищников с орнитоморфными признаками. В материалах кургана 2 присутствует кинжал с навершием декорированным головами двух орлиных грифонов. В курганах 9 и 10 представлены орлиноголовые грифоны, в материалах кургана 10 трактовка данных существ различна- присутствуют как реалистично выполненные изображения, так и стилизованные. В комплекте коня из кургана 36 ведущий анималистический образ представлен реалистичным изображением синкретического животного лосегрифона, его дополняет орлиный грифон, изображение которого встречено всего лишь единожды. В декоре убранства первого коня из кургана 71, состоявшего из оригинальных кабаньих клыков одна пронизь была дополнена изображением головы орлиного грифона.

В целом, большое разнообразие синкретических существ на сегодняшний день представлено в кургане 11, здесь не только  орлиные грифоны, но и монстры с телами хищников и другими многочисленными признаками зверей и птиц (Базарбаева, 2007, с. 199).

Выдающимся открытием для казахстанской археологии является изучение курганов разновременного могильника Талды- 2, расположенного близ села им. К. Аманжолова, в 44 км от г. Каркаралинска в Карагандинской обл. В курганах Талды- 2 всего было выявлено около 200 золотых изделий, также свыше 22000 мелких украшений. Они представлены различными по назначению предметами, выполненными в раннесакском зверином стиле, и поражающими технологией и мастерством исполнения (Бейсенов, 2010, с. 14).

В нескольких женских погребениях в обоих этапах тасмолинской культуры найдены костяные шпильки, в том числе две (V-IIIвв. До н.э.)- с фигурными навершиями. Навершие одной из шпилек вырезано в виде сильно стилизованной головы хищной птицы, гравированные линии на ее щитке заполнены охрой. Вероятно, шпильками закалывали волосы.

Из погребений VII- VI вв. до н.э. к предмету скреплявшим или украшавшим одежду, следует отнести застежку из рога марала, костные ажурные накладки, золотые нашивные бляшки с рельефными фигурками кошачьих хищников. Большой интерес представляет и более поздняя (V- III вв. до н.э.) бронзовая пряжка со сценой терзания хищником верблюда.

Находки бус в составе непотревоженных ожерельев единичны. Ожерелья формируются из бусин разной формы и цвета, нанизанных на одну нить. Разнообразные по стилю и композиции, одни из них составляются из бусин одинакового размера, у других выделяется центр, от которого бусинки постепенно уменьшаются к краю, чаще крупные бусины чередуют с мелкими, есть ожерелья с подвеской- амулетом (Торежанова, 2010, с. 166). Одно из ожерелий обнаружено в женском погребении VII- VI вв. до н.э. В состав его входили крупная бирюзовая бусина, белые аргиллитовые и одна из красного камня. Единственные для этого времени серьги- из золотой проволоки с надетой на нее изумрудной бусиной- найдены в том же погребении.

Для V- IV вв. до н.э. непотревоженные ожерелья известны только в могильнике Жол- Кудук. Подавляющее большинство их происходит из кургана 6 Тасмолы V. Основная масса бус сделана из стекловидной пасты с добавлением окиси меди и охристого состава. Форма бусин преимущественно биконическая и шаровидная с сильно усеченными торцовыми поверхностями. Встречаются бусы цилиндрические и шаровидные. Наиболее красочные бусины сделаны из стенок крупных морских раковин, они плоские эллипсоидные. Каменные бусы представлены бирюзовыми голубого и голубого- зеленого цвета и сердоликовыми. Основная масса бирюзовых бус- мелкий бисер, крупных цилиндрических мало. Сердоликовых бус 30. Все они, кроме двух цилиндрических, шаровидной формы. Малый диаметр отверстий (1 мм), ровные и длинные стенки каналов указывают на то, что сверление производилось шлифтовым стержнем или закрепленным в трубочке алмазным осколком. Поверхность сердоликовых бус орнаментирована геометрическим рисунком, выполненным белой линией. Рисунок на гладкую поверхность бусины наносили концентрированным содовым раствором с последующим обжигом. Это метод был широко распространен в Индии, куда и уводят аналогии сердолинским бусам. Сердоликовые бусы с содовым орнаментом датируются VII- VI вв. до н.э. (Степная полоса…, 1992, с. 136).

Среди произведений искусства из кургана Иссык нет предметов явно переднеазиатского происхождения или скопированных из древнеиранских образцов, но есть значительное количество предметов, изготовленных под сильным влиянием художественных особенностей и технико- стилистических приемов искусства Передней Азии.

Среди этих предметов можно отметить как явно заимствованные из арсенала мотивов иранского искусства такие зооморфные образы  как лев, грифон, крылатые звери и животные, мотив древа жизни- священного дерева. Оттуда же происходят, усвоенные саками, технико- стилистические приемы и манеры  воспроизведения деталей тела зооморфных образов. Типично для искусства ахеменидского Ирана подчеркивание мелких деталей тела, контуров мускулов линией в виде «стежка», «полуподковками», «точками» и «запятыми» (Акишев, 2011, с. 43)

Вклад в развитие искусства звериного стиля в VII- V вв. до н.э. евразийских племен чрезвычайно велик. Евразия- родина искусства скифо- сибирского звериного стиля в VII- V вв. до н.э.

Историческая судьба звериного стиля в последующее время претерпевает существенные изменения. Реалистичная форма искусства звериного стиля  уступает место все большей стилизации и в итоге переходит в беспредметный орнаментализм. В первых веках нашей эры заменяется вычурным полихромным стилем. Позднесакская стилизация звериного стиля формально упадок этой формы искусства, а исторически следующий шаг в развитии изобразительного искусства, его более высокая ступень (Акишев, 2011, с. 45).

Таким образом мы можем сказать, что «звериный стиль»- это условное наи-менование широко распространенного в древнем мире искусства, отличительной чертой которого выступают стилизованные изображения отдельных животных, частей их тела или сцен борьбы зверей.

Хотя изображения животных появились в искусстве в эпоху палеолита и широко встречаются в памятниках первобытной художественной культуры в Европе, Азии, Африке и других районах, «звериный стиль» как характерный вид декора сложился и широко распространился преимущественно в евразийских степях в железном веке (1 тыс. до н.э.).

Первоначально декор в «зверином стиле» был характерен для оружия и конской упряжи, но впоследствии широко распространился в ювелирном искусстве на ожерельях, браслетах и т.п. В наиболее развитом виде «звериный стиль» выступает у скифов, саков, древних алтайцев, фракийцев и сарматов и ведет свое происхождение, по мнению ряда исследователей, от древнего искусства Передней Азии. Художественные произведения в «зверином стиле» у каждого из народов имеют свои выбор наиболее характерных сюжетов, так у саков наиболее часто встречающимся изображением являются хищники, в основном семейства кошачьих, в более позднее время эти животные показаны в динамичном ракурсе, что связано, очевидно, с характером сложившихся религиозных верований (например, типично зороастрийские мотивы у саков). 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

III Конская упряжь

 

Конской сбруей и упряжью называют приспособления, надеваемые на лошадь для управления ею или для работы.

Сбруя в сильной степени влияет на работоспособность лошади, поэтому правильному ее подбору по лошади и исправному содержанию придавали большое значение.

Детали конского снаряжения принадлежат к числу наиболее значимых предметов материальной культуры VII- IV вв. до н.э. Трудно переоценить важность этой категории инвентарного комплекса, как для хронологических реконструкций, так и для изучения культурных контактов между различными регионами древности.

К числу характерных деталей узды скифского времени относятся псалии. Формы их довольно быстро видоизменялись и усовершенствовались, благодаря чему они имеют важное значение при установлении хронологии памятников.

Вопрос об «эволюции» конского снаряжения в I тыс. до н.э.- один из наиболее разработанных в отечественной археологии. Сорокин С.С. почти не преувеличил значение конского снаряжения при хронологическом определении памятников Евразии. Долгое время узда была одним из трех главных компонентов (снаряжение коня + оружие + звериный стиль) при датировании и передатировании археологических объектов скифской эпохи. Исследования по саяно- алтайскому конскому убору, несомненно, оказали большое влияние на решение многих трудных вопросов по поводу происхождения, использования и времени существования предметов экипировки лошади на территории Евразии. Описания и реконструкции алтайского снаряжения верхового коня скифской эпохи, наиболее полно представленные в работах Грязнова М.П. и Руденко С.И. в 1930- 1950-е годы, до сих пор остаются непревзойденными (Марсадолов, Тишкин, 1998, с. 91).

Учитывая, что в большинстве случаев кожаные, войлочные, деревянные части конской амуниции не сохраняются и исследователи могут работать только с отдельными элементами набора, то в данной работе речь идет о конском снаряжении, включающим в себя единичные вещи узды (удила, псалии, бляхи, пряжки, пронизи и т.д.) (Ушаков, 2012, с. 131).

Согласно  канонам  тасмолинского  погребального обряда VII—VI  вв.  до  н.  э.,  в  могилы  клали  взнузданные  головы  лошадей.  Получена  небольшая,  но выразительная  коллекция  предметов  конского  снаряжения.  В  нее  входят  удила псалии,  многочисленные  пронизи  и  бляшки  оголовья  и  уздечки,  подпружные пряжки.

Из погребений и случайных  находок Центрального Казахстана  известно  13  удил.  Все  они  бронзовые литые  двусоставные.  За  исключением  одних  удил, имевших  кольчатые  окончания,  все  остальные  представляют  различные  варианты удил  со  стремевидным окончанием  внешних  колец.  Выделяются  четыре типа:  I- со  стремевидным  окончанием  и  дополнительным  отверстием  (4  экз.);  II- со  стремевидным окончанием  (6  экз.);  III- со  стремевидным  окончанием  и  упором  в  верхней  части  «стремечка»  (2  экз.); IV- кольчатые  (Степная полоса..., 1992, с.134).  Удила  типа  I  были  распространены  в  VII- VI вв,  до  н.  э.  в Южной  Сибири,  Туве,  Приаралье, отдельные  экземпляры  найдены  на  Памире.  Удила типа  II характерны для  всех  скифо- сакских культур. Удила  типа  III  специфичны  для  Казахстана,  где, кроме  Центрального  Казахстана,  найдены  в  раннесакских  могильниках  Приаралья.  За  пределами  Казахстана подобные удила встречены только на Иссык- Куле  (Степная полоса..., 1992, с.134). Не ранее  второй  половины VI  в.  до  н.  э.  вместе  с  изменением конструкции узды на всей территории распространения  скифо- сакских  культур  удила  ранних  типов были сменены кольчатыми.Совместная находка кольчатых удил с удилами типов  I и  II  в могильнике Тасмола  V  фиксирует  тот  же  процесс  на  территории Центрального  Казахстана.

Из раскопок и по случайным находкам в Центральном  Казахстане  известны  псалии  пяти  типов:  I- трехдырчатые  роговые  и  костяные; II-  двудырчато-крючковидные  бронзовые;  III- трехдырчатые  бронзовые  с  центральным  отверстием, расположенным  в  плоскости  перпендикулярной  боковым; IV- трехпетельчатые  бронзовые;  V- железные  с  золотой  инкрустацией.  Псалии  типов  I,  III  и  V найдены  в  пяти  погребениях  могильника  Тасмола  в составе  узды  шести  лошадей.  Три  псалия  типа  I обнаружены  в  сочетании  с  удилами  типов  I  и  II. Такое  сочетание  наиболее  распространено.  Этот  же способ  соединения  удил  и  псалиев  применен  в  узде, в  состав  которой  входили  удила  типа  I  и  железные псалии, реконструируемые скорее всего  как трехдырчатые  (Тасмола  I,  курган  6).  Своеобразна  конструкция  еще одной узды,  в которой псалии типа  III центральным  отверстием надеты  на  стремевидное  окончание  удил.  Благодаря  этому  они  скреплялись  с  ремнями  оголовья  ремнем,  разрезанным  надвое,  а  не натрое,  как  обычно. Единственной аналогией  этому  типу может  служить  узда  из  погребений могильников Тагискен и Уйгарак в Приаралье, где  этот тип  был  одним  из  ведущих  (Степная полоса..., 1992, с. 135).

Комплект предметов  снаряжения коня и вооружения из могильника Чека-новский Лог Х наиболее близкие параллели обнаруживает в материалах Цент-рального Казахстана и Горного Алтая. Близость инвентаря (подпружные пряжки и принадлежности уздечки), а также некоторых признаков погребального обряда (положение погребенного  вытянуто на спине, головой на северо- восток, поме-щение в его ногах шкур двух лошадей) памятникам тасмолинской культуры Центрального Казахстана была прослежена и для захоронения в кургане 2 моги-льника Чесноково 1 на реке Чарыш (вторая половина VII или начало VI вв. до н.э.). Эта близость послужила основанием для первоначального вывода о том, что здесь погребен выходец из казахстанских степей (Таиров, 2003, с. 160).