Русская культура в канун Петровских реформ

Русская культура в канун  Петровских реформ.  

1.Условия  развития русской  культуры XVII века  и ее особенности. 

 
2.Школы  просвещения.

 
3.Общественная  мысль и публицистика. Литература.

 
4.Зодчество  и живопись.

1.Условия развития русской культуры XVII века и ее особенности.

XVII век выделяется  как один из важнейших этапов  развития истории Русского государства.  В XVII в. происходят крупные  перемены и преобразования в  русской общественной жизни и  культуре. Эти преобразования были  обусловлены концом развития  средневековой Руси и началом  новой эпохи, связанной с западноевропейской  культурой, что привело к столкновению  двух различных систем мышления  и последовавшим затем конфликтам. Изменения коснулись всех сторон  жизни России XVII в., в том числе культуры и искусства. Путь развития русской культуры в XVII в. пересекся с западноевропейским. В русском искусстве, развивавшемся изолированно на протяжении всего Средневековья до второй половины XVII в., появляются новые формы западноевропейского искусства.  
Это сказывалось в резком увеличении печатной продукции, в появлении первого высшего учебного заведения, в зарождении театра и газеты (рукописные «куранты»). Гражданские мотивы завоевывают все большее место в литературе и живописи, и даже в таких традиционных видах искусства, как иконопись и церковные росписи, наблюдается стремление к реалистическим изображениям, далеким от стилизованной манеры письма русских художников предшествующих столетий. Деталь фрески с изображением семьи гостя Гр. Никитина в церкви св. Троицы в Москве. Середина XVII в. Громадные и плодотворные последствия для русского, украинского и белорусского народов имело воссоединение Украины с Россией. Зарождение театра, распространение партесного пения (церковное хоровое пение), развитие силлабического стихосложения, новые элементы в архитектуре были общими культурными явлениями для России, Украины и Белоруссии XVII в. Грамотность сделалась достоянием значительно более широких кругов населения, чем раньше. Большое количество торговых людей и ремесленников в городах, как это показывают многочисленные подписи посадских людей на челобитьях и других актах, умело читать и писать. Грамотность распространялась и среди крестьянского населения, главным образом среди черносошных крестьян, о чем можно судить по записям на рукописях XVII в., сделанным их владельцами — крестьянами. 
Дальнейшее развитие получило книгопечатание. Главным его центром был Печатный двор в Москве, каменное здание которого существует и в настоящее время. Печатный двор в основном издавал церковные книги. За первую половину XVII в. было выпущено около 200 отдельных изданий. Первой книгой гражданского содержания, напечатанной в Москве, был учебник патриаршего дьяка Василия Бурцева — «Букварь языка славенского, сиречь начало учения детям», впервые изданный в 1634 г. Во второй половине XVII в. количество светских книг, выпускаемых Печатным двором, резко увеличивается. К их числу принадлежали «Учение и хитрость ратного строения пехотных людей», «Соборное уложение», Таможенный устав и пр. На Украине важнейшими центрами книгопечатания были Киев и Чернигов. В типографии Киево-Печерской лавры был напечатан первый учебник по русской истории — «Синопсис или краткое собрание от разных летописцев о начале славяно-русского народа». 
В целом для Русской культуры XVII в. характерна ее народность, так называемое обмирщение. Ярким примером обмирщения русской культуры может служить трансформация, которую претерпел житийный (агиографический) жанр. Возникают жития, значительно отступающие от сложившегося трафарета: таково, например, «Житие Юлиании Лазаревской» (Ульянии Осорьиной), написанное ее сыном, муромским дворянином Калистратом Осорьиным. Произведение сочетает в себе черты жития и биографической повести: главной героиней выступает, что совершенно нехарактерно для агиографической литературы, светская женщина, жена служилого дворянина, которая даже перед смертью не приняла пострига. Природа ее святости не в суровом подвижничестве, а во всеобъемлющей доброте и любви к людям, ее аскеза - не самоистязание, а деликатный отказ от преимуществ, которые давала принадлежность к господствующему классу. Ульяния в голодные годы помогает обездоленным, кормит, недоедая сама. Стойко переносит жизненные невзгоды, смерть детей. Это совершенно новый образ, демонстрирующий возможность достижения святости не только за стенами монастыря, но и в гуще повседневных забот, обыденных дел, которыми наполнена жизнь хозяйки большого дома.  
Еще более необычным является «Житие протопопа Аввакума», написанное им самим. С классическим житием это произведение связывает, пожалуй, только название. В реальности это автобиография самого влиятельного и яркого вождя старообрядческой оппозиции Аввакума (1620 - 1682), написанная живым, почти разговорным языком, совершенно нехарактерным для велеречивой официальной богословской литературы того времени. Писалось «Житие» во время его многолетнего заключения в земляной тюрьме в Пустозерске, куда он был заключен за сопротивление церковным реформам, проводимым патриархом Никоном. Повествование ведется от первого лица. С необыкновенной силой и тонкой самоиронией протопоп рисует свои злоключения: побои, и ссылку в Сибирь, и всевозможные притеснения, чинимые ему «сильными мира сего». Характерная черта Аввакума - чувство своего огромного духовного превосходства. Яростно клеймит он своих врагов, прежде всего, конечно, своего бывшего друга по кружку высокообразованной московской интеллигенции («Кружок ревнителей благочестия» Стефана Вонифатьева), а ныне патриарха Никона – «носатого и брюхатого борзого кобеля», «адова пса» и даже «плутишку».  
Процессы исторического развития в XVII в. характеризуются социальными конфликтами. В середине XVII в. Русское государство укрепляется и расширяется, но одновременно с этим постепенно происходит закрепощение крестьян, в результате которого утверждается крепостное право, на долгие годы легшее тяжелым бременем на русское крестьянство. Это вызвало недовольство, бунты, крестьянские войны. 
XVII в. стал одной из наиболее драматических страниц русской истории. Его началу сопутствовали неблагоприятные внешнеполитические события — «смутное время» — годы лихолетья, которые сопровождались непрерывными войнами, приведшими страну к разорению. Голод и неурожаи, внутренние противоречия, восстания городских низов, крестьянская война под предводительством Ивана Болотникова (1606), борьба с польской интервенцией характеризуют ситуацию начала века. 
Не менее драматичные события связаны и со второй половиной XVII в., ознаменованной расколом русской церкви. 
Причиной раскола стали бурные споры, разгоревшиеся в среде образованного духовенства по поводу того, каким путем следует реформировать русскую церковь, в которой за несколько столетий ее существования накопились отклонения от ортодоксального греческого образца. За многие годы небрежного и часто бездумного переписывания в церковные книги вкралось множество ошибок. Причем в разных частях русского государства отклонения шли по разному, что не могло не броситься в глаза даже при поверхностном наблюдении. Средневековый человек, в высшей степени внимательно относившийся к внешней, обрядовой стороне религии, конечно, не мог оставаться равнодушным к этим проблемам. Их обсуждением занялся выше упомянутый «Кружок ревнителей благочестия». В ходе обсуждения определилось две точки зрения. Одни считали, что за образец для исправления следует взять греческие тексты и заново их перевести на русский язык. Сторонником этой точки зрения был Никон (в то время еще архимандрит Новоспасского монастыря в Москве), который мечтал установить вселенское единство православных церквей, и поэтому стремился к унификации обрядов по византийским образцам. 
По мнению его идейного противника - протопопа Аввакума, в качестве образца следовало взять не греческие, а древние русские книги, потому что греческое православие не смогло сохранить себя в первозданной чистоте (Флорентийская уния). Кроме того, Русь осталась единственным независимым православным государством, в отличии от той же Византии, захваченной турками. Поэтому греческая вера не может служить образцом для Святой Руси. В конечном итоге в жизнь была воплощена точка зрения именно Никона, т. к. он стал патриархом. Сторонники Аввакума, составили оппозицию – «староверов», как они называли себя сами или «раскольников», как именовали их представители официальной церкви. Борьба была ожесточенной - официальной церкви так и не удалось полностью искоренить инакомыслие. Часто идеи староверов становились идеологическим знаменем народных волнений против угнетения. 
Реформы Петра I внесли в привычный уклад русской жизни самые крупные изменения. Успешные войны укрепили Русское государство, способствовали подъему национального самосознания русского народа и привели в середине XVII в. к укреплению мощи России. В это время в состав России вошли Украина, Поволжье, значительная часть Сибири и Дальнего Востока. Многие события XVII в. нашли отражение в народном творчестве, в исторических песнях — песнях вольницы, сложенных в память о крестьянском вожде Степане Разине, немало песен было о Ермаке, Гришке Отрепьеве и убиенном царевиче Димитрии, о Петре I.

2.Школы  просвещения.

В течение XVII в. значительные изменения происходили  и в области образования. 
Многовековая враждебность к католицизму, которую Русь изначально переняла у Византии, распространилась и на европейскую «латинскую ученость». Даже в 1600—1611 гг. француз Маржерет, живший в то время в Москве, свидетельствовал, что «народ ненавидел науки иноземные, особенно латинский». Тем не менее, объективная потребность в усвоении европейской культуры и образованности брала свое. Буквально в течение нескольких десятилетий не только перестали гордиться невежеством, но именно в нем стали видеть источник смут, потрясавших Россию. Вот что писал в 1660 г. Паисий Лигарид: «Искал я корня... духовного недуга, поразившего Христоименитое царство русское... и, наконец, придумал и нашел, что все зло произошло от того, что нет народных училищ и библиотек». Просветитель Юрий Крижанич в своих «Политических думах» усматривал в невежестве главную Причину и экономического отставания России. 
Во второй половине XVII в. сложилось четыре основных подхода к образованию: старообрядческо-начетнический (протопоп Аввакум); византийско-русский (Епифаний Славинецкий, Федор Ртищев, Карион Истомин); латинофильский (Симеон Полоцкий, Сильвестр Медведев); славяно-греко-латинский (братья Лихуды). Сторонники греческого видели в нем источник укрепления православия в борьбе с латинской ересью, их противники же видели в латыни основу светской культуры. Перечисленные подходы во многом составили содержание позднейшего (XIX в.) спора западников и славянофилов, не прекратившегося и сегодня. 
Уже царь Алексей Михайлович, не удовлетворившись элементарным начальным образованием, полученным его сыновьями, повелел учить их латыни и польскому языку и даже призвал Симеона Полоцкого в гувернеры. Царь Федор Алексеевич (1661—1682) послал учеников в «немецкую школу» для обучения аптечному делу. 
В течение XVII в. школы и прочие образовательные учреждения получили распространение уже не только в России, но и на Украине и в Белоруссии (находившихся под властью Речи Посполитой — объединенного польско-литовского государства). В борьбе за освобождение там учреждались братства из представителей самых различных сословий, а на их основе — братские школы. Сохранились даже уставы львовской и луцкой школ. «Грамматика словенского языка», изданная в 1618 г. учителем Киевской братской школы Мелентием Смотрицким (ок. 1578—1633), в 1648 г. увидела свет и в Москве. 
Школа Киевского богоявленского братства, открывшаяся в 1615 г., превратилась в 1645 г. в первое в России высшее учебное заведение — Киевскую братскую коллегию, получившую позже (при Петре I) статус академии. Из ее стен вышли Епифаний Славинецкий и Симеон Полоцкий, организовавшие греко-латинские школы в Москве, ее воспитанниками были большинство ректоров и префектов знаменитой Славяно-греко-латинской академии, на Киевскую академию опирался в своей реформаторской деятельности Петр I. 
В самой России одна из первых Славяно-греко-латинских школ была открыта в 1649 г. При Чудовом монастыре, правда, ненадолго, поскольку ее руководителя сосолали на соловки по обвинению в неправоверии. В том же 1649 г. Окольничий, воспитатель Алексея Алексеевича Федор Ртищев (1626-1673) основал за свой счет училище при Андреевском монастыре, которым руководил Епифаний Славинецкий. Сам Ртищев стал его слушателем. В 1960-е годы открылась школа Спасского монастыря, куда уже правительством посылались молодые приказные для обучения греческому и латыни. Первая государственная школа повышенного образования, Типографическое училище, открылась в 1681 г. указом царя Федора Алексеевича. 
В1687 г., несколько задержавшись из-за смерти царя и смуты стрельцов, в Москве была основана Славяно-греко-латинская академия. По замыслу С. Полоцкого, в нее должны были приниматься только православные, русские. В ней преподавались как духовные науки, так и светские (физика, логика, юриспруденция, философия, языки). Основными преподавателями академии стали греческие монахи, доктора Падуанского университета, братья Лихуды: Иоанникий (1633—1717) и Софроний (1652—1730). Они подбирали учителей, сами вели логику и риторику. Вскоре старорусское духовенство добилось их отстранения и высылки в провинциальный монастырь. Лишь через пять лет братьям позволили поселение в Новгороде, где они незамедлительно открыли Славяно-греко-латинское училище, по образцу московского. 
Развитие образования приняло к концу ХVII в. необратимый характер. Распространению образования в немалой степени способствовал рост книгопечатания. В1634 г. был издан первый «Букварь» Василия Бурцева (по цене всего в одну копейку, он быстро раскупался), в 1648 г. в Москве вышла «Грамматика» М. Смотрицкого, в 1687 г. — «Считание учебное» — таблица умножения.

3.Общественная  мысль и публицистика. Литература.

Дальнейшее развитие получило книгопечатание. Главным его  центром был Печатный двор в Москве, каменное здание которого существует и в настоящее время. Печатный двор в основном издавал церковные  книги. За первую половину XVII в. было выпущено около 200 отдельных изданий. Первой книгой гражданского содержания, напечатанной в Москве, был учебник патриаршего дьяка Василия Бурцева — «Букварь языка славенского, сиречь начало учения детям», впервые изданный в 1634 г. Во второй половине XVII в. количество светских книг, выпускаемых Печатным двором, резко увеличивается. К их числу принадлежали «Учение и хитрость ратного строения пехотных людей», «Соборное уложение», Таможенный устав и пр. На Украине важнейшими центрами книгопечатания были Киев и Чернигов. В типографии Киево-Печерской лавры был напечатан первый учебник по русской истории — «Синопсис или краткое собрание от разных летописцев о начале славяно-русского народа». 
В течение XVII в. Печатный двор в Москве (в котором в середине века работало около 200 человек) издал 300 тыс. букварей и 150 тыс. религиозных книг (всего — 483 наименования), выходили книги светского и научного характера, не прекращалось издание и рукописных книг.  
В 60-х годах ХУП в. в Москве открылась книжная лавка, где можно было купить и «Веселые польские рассказы», и «Хронику Псевдодорофея», и «Книги ратного строения», и «Хронограф», и бестиарии по образцу европейских, и «Позорище (то есть обзор ) всея Вселенной, или атлас новый», и новые карты России, очень расширившейся за XVII в. 
В литературе XVII столетия происходит отмирание многих незыблемых традиций. Наиболее выразительное новшество - проникновение в литературу заведомого вымысла. Классическая древнерусская литература предыдущих столетий его не знала. В ней действовали исторические личности - митрополиты, князья, бояре, и, следовательно, любой сознательный вымысел был невозможен, ибо в историческом повествовании он означал бы ложь. Книжное письмо считалось слишком серьезным и священным, чтобы заниматься развлекательными выдумками, для этого существовали устные «побпобасенки». Теперь же сфера литературного творчества расширяется, во многом за счет фольклора. Появляются произведения, герой которых - мелкий служилый дворянин или купец. Относительно этих безвестных персонажей вымысел считался допустимым. Похождениям дворянского сына посвящена «Повесть о Фроле Скобееве», отличающаяся занимательностью повествования, напоминающего сюжеты средневековых западноевропейских «плутовских» романов. В нем любовная история переплетается с рассказом о плутовстве молодого дворянина, которыми он в конечном итоге обеспечивает себе безбедное существование и высокое положение в обществе. В «Повести о Савве Грудцине» главный герой - сын богатого купца. Его история напоминает историю Фауста: Савву в приключениях сопровождает и направляет сам дьявол. Правда, в отличие от доктора Фауста, малограмотный Савва попадает под власть беса, сам того не понимая. Беспутный купеческий сын предается разврату, игнорирует слезные увещевания родителей, принимает участие в Смоленском походе, где с помощью все того же беса демонстрирует большие успехи в военном деле. Однако вслед за удовольствиями и славой приходит расплата - Савва заболевает. От «бесовских мучений» его спасает сама Богородица. Жизнь свою Савва заканчивает в монастыре «в посту и молитвах».  
Подобного рода литература была популярна, прежде всего, в демократической среде. Помимо развлекательного и нравоучительного, в ней была сильна сатирическая, обличительная составляющая. Наиболее ярко она проявилась в «Повести о Шемякином суде» и «Повести о Ерше Ершовиче» - произведениях, в которых высмеивались судебные порядки и продажность судей. «Повесть о Ерше Ершовиче» - пародия на судебную тяжбу. Сын боярский Лещ «бьет челом» на «Ерша сына Щетинникова». В рыбьем царстве все как у людей: имеются и свои лжесвидетели (Сельдь), и корпоративная солидарность «рыбьей аристократии», а о Леще устами Сельди даже говорится, что он «человек добрый, христианин Божий». Судья – «Сом с большим усом» - за взятку решает дело в пользу Леща. Мелкой, но колючей рыбке Ершу остается только плюнуть в глаза судьям и сбежать.  
Серьезная, «высокая» литература XVII в. представлена сочинениями, посвященными более традиционным для древнерусской культуры темам. Большой отклик вызвал кризис Смутного времени. Самыми яркими из произведений, описывающих этот сложный для истории России период, являются «Сказание» Авраамия Палицина, отразившее взгляд непосредственного участника событий, во многом пристрастного, но умного и наблюдательного и содержащая официальную точку зрения «Летописная книга», написанная князем И. М. Катыревым-Ростовским в 1626 г.  
Представителем придворного направления в литературе был воспитатель детей царя Алексея Михайловича, выпускник Киево-Могилянской академии Симеон Полоцкий (Самуил Емельянович Ситнианович-Петровский, 1629-1680). С именем Полоцкого связано появление в литературе новых жанров - силлабической поэзии и драматургии. Симеон выступает в качестве первого придворного поэта. Его стихи - торжественные, несколько тяжеловесные, явились прообразом хвалебной оды. В центре композиции образ царя-самодержца, являющегося живым воплощением политического могущества и славы России («Орел Российский»). Помимо панегирических сочинений, Симеон Полоцкий писал вирши на самые разнообразные темы. Будучи сторонником просвещения, многие свои произведения он посвящал обличению разнообразных пороков (пьянства, гордыни, алчности) и демонстрации наглядных положительных примеров. Заинтересованность Симеона вопросами воспитания видна и в его пьесе, основой которой послужила Библейская история –«Комедия притча о блудном сыне», посвященная, по сути, проблеме отцов и детей.  
К тому же направлению может быть отнесено творчество хорвата Юрия Крижанича (1618-1683), прибывшего в Россию в 1659 г. Европейски образованный человек, магистр философии, в своем фундаментальном трактате «Беседы о правлении» он большое внимание уделил «политической мудрости». По мнению Крижанича, наиболее предпочтительная форма правления –«самовластие», при этом он считал, что правитель должен быть мудрым человеком и окружать себя умными советниками. В этом Крижаничу виделся залог покоя и согласия в стране.

4.Зодчество  и живопись.

В развитии архитектуры XVII в. можно выделить три этапа. В  начале века общий характер архитектуры  еще мало отличался от зодчества  конца XVI в. Характерной чертой второго этапа, охватывающего середину столетия, является подчеркнутая декоративность, нарядность и многоцветность архитектурного убранства. Патриарх Никон запретил строить популярные в XVI в. шатровые храмы как неканонические, отличающиеся от греческих образцов. Специальными распоряжениями зодчие обязаны были вернуться к традиционной крестово-купольной схеме. Однако архитекторы легко обходили запрет. Была найдена новая возможность использовать излюбленный архитектурный элемент - шатрами увенчивались колокольни. В результате появлялись замечательные по красоте постройки затейливой, асимметричной, «сказочной» архитектуры. Таковы, например, церковь Троицы в Никитниках (1634 г.) и церковь Рождества Богородицы в Путинках (1652 г.) Третий этап начинается в 90-х гг. XVII в. В русской архитектуре происходят существенные изменения. Появляется новый стиль – «нарышкинское барокко», получивший свое название потому, что главными заказчиками построек, выполненных в этом стиле, были родственники второй жены царя, матери Петра I Натальи Кирилловны Нарышкиной. Характерной чертой этого стиля было использование в декоре элементов, напоминающих формы западноевропейского стиля барокко. Однако барочным в прямом смысле слова зодчество 90-х гг. XVII в. назвать нельзя - влияние европейской архитектуры ограничивалось внешним оформлением зданий, не затрагивая самой конструкции. Помимо западных традиций в «нарышкинском барокко» давала себя знать и русская деревянная архитектура. Наиболее ярким примером «нарышкинского барокко» является церковь Покрова в Филях (1693 г.), в которой традиционная для русского деревянного зодчества форма ярусного храма сочетается с западноевропейским по стилю декором. От XVII в. до нашего времени дошли прекрасные деревянные храмы. Широко известен архитектурный комплекс Кижи.  
Помимо храмового строительства ведется строительство светских зданий. Надстраиваются шатры над башнями московского Кремля. В 30-х гг. на территории Кремля был сооружен каменный Теремной дворец (арх. Бажен Огурцов, Антип Константинов, Трефил Шарутин, Ларион Ушаков), а конце 60-х - загородная царская резиденция - деревянный дворец в селе Коломенском (не сохранившийся до сегодняшнего дня), который, по отзывам современников, своей нарядностью напоминал «игрушечку, только что вынутую из шкатулки». За царем тянулась состоятельная часть общества. До сегодняшнего дня сохранились каменные палаты Аверкия Кириллова в Москве (1657).  
В живописи XVII в. можно выделить несколько направлений. Продолжает существовать иконописная традиция, ориентированная на повторение живописной манеры великих мастеров прошлого Андрея Рублева и Дионисия - так называемая «годуновская» школа, представители которой работали по заказам царского двора и представляли тем самым «официальное» направление в искусстве.  
В то же время возникает новое художественное явление - т. н. «строгановская» школа, получившая свое название по имени купцов Строгановых, владевших огромными денежными и земельными богатствами и выступавших в качестве меценатов-заказчиков. Отличительная особенность икон строгановской школы - это их непревзойденное изящество и утонченная изысканность рисунка. Иконы строгановского письма, обычно небольшие по размерам, были рассчитаны на знатоков и ценителей. Мастера стремились к тщательной проработке мелких деталей, к тому, чтобы икона прежде всего была красивой. Известным мастером строгановской иконы был Прокопий Чирин. В иконе «Св. Никита» (1593) работы Прокопия Чирина святой-воин, одетый в красную рубаху, золотые доспехи и ярко-синий плащ, отличается утонченным изяществом. Художник обращал главное внимание на изысканность красочных сочетаний, на тщательную отделку деталей одежды и миниатюрную выписанноеть лица и рук. В иконе Никифора Савина «Чудо Федора Тирона» (начало XVII в.) на небольшом поле объединено несколько эпизодов. Здесь и царский двор, наблюдающий за единоборством святого-воина с чудищем, пленившим царевну, и молящийся о ниспослании победы Тирон, и битва его с драконом, и лирическая сцена освобождения царевны из плена юным витязем. Все это полно занимательности. «Священным», по существу, остается лишь сюжет, который облечен в форму увлекательной сказки. 
Тенденции, заложенные в искусстве строгановских мастеров, продолжали развиваться и в середине XVII в. Миниатюрная техника проникала в большие образа. В иконе «Иоанн в пустыне» (20—30-е гг.) почти во всю вышину доски изображен худой, изможденный отшельник, одетый в звериные шкуры. Фоном для фигуры аскета служит с величайшей тщательностью выписанный ландшафт. Художник изобразил и традиционные горки, и извивающуюся лентой речку, и деревья, подернутые осенним багрянцем, и всевозможные цветы и травы. Очевидно, он не мог противостоять желанию запечатлеть реальный мир, волновавший его воображение. 
Художники XVII в. задумывались над переоценкой принципов, которые лежали в основе древнерусской живописи. Самое значительное, поистине революционное направление в иконописании было связано с именем царского изографа Симона Федоровича Ушакова (1626 - 1686). Он отказался от идущей еще из византийского искусства традиции изображения схематичных плоскостных бестелесных образов и стремился придать изображению сходство с реальной жизнью, добиться «живоподобия». Сюжеты икон, автором которых был Симон, вполне традиционны - это «Спас нерукотворный», «Троица» и т. д. Однако их решение было новаторским: ангелы его Троицы в отличие от рублевских кажутся вполне земными существами, лик Христа на иконе «Спас» - это скорее лицо, изображенное в объеме, с соблюдением анатомических пропорций. С художественной точки зрения работы Симона Ушакова проигрывают произведениям великих мастеров прошлого: в его «Троице» нет одухотворенности ангелов Андрея Рублева, его «Спас» очень уступает по выразительности «Пантократору» Феофана. С другой стороны, и до настоящей реалистической живописи ему было далеко - делались только первые шаги в этом направлении. В наследии Симона Ушакова ценно, прежде всего, само новаторство - мастеру удалось преодолеть многовековую традицию, ставшую уже шаблоном, его работы были предвестником зарождения искусства Нового времени. Симон Ушаков был не только художником, но и педагогом и теоретиком искусства. Свои воззрения на живопись он изложил в «Слове к любителю иконного писания».  
В гораздо более яркой и действенной форме желание избавиться от канонов иконописи сказывалось только тогда, когда художники изображали своих современников. В XVII столетии, особенно к концу века, значительно распространилась так называемая парсуна — изображение определенного лица, «персоны». Здесь происходил более решительный, чем в иконе, отход от древнерусского искусства и проявлялись реалистические устремления. 
В конце XVII в. было создано немало парсун (портреты стольника В. Люткина, Л. Нарышкина), предваряющих портрет 18 столетия. Следует отметить, что портретное искусство вообще очень сильно занимало художников. Об этом, в частности, свидетельствует так называемый «Титулярник» — рукопись с изображениями русских царей (1672). 
От XVII в., особенно от его последней трети, сохранилось большое количество росписей. Хорошо сохранились фресковые циклы ростовских и ярославских церквей. 
Решительное отличие росписей XVII в. от фресковых циклов более ранних эпох сказывается прежде всего в расширении круга тем. Помимо традиционных библейских и евангельских сцен теперь в изобилии встречаются сюжеты из многочисленных житийных циклов, мотивы из Апокалипсиса, хитроумные иллюстрации различных притч. Многие из них впервые становятся предметом изображения, что открывает перед художниками новые возможности творчески, не оглядываясь на «подлинники», решать различные художественные задачи. Реальный мир все настойчивее проникал в религиозную живопись. Мастера все чаще прибегают к непосредственным жизненным наблюдениям, более свободно располагают фигуры, вводят в композиции различные предметы обихода, интерьер, где действуют персонажи; более жизненно правдивой стала жестикуляция и т. д. Традиционные евангельские сцены усложнялись бытовыми подробностями, место действия конкретизировалось. 
Важнейшее впечатление, которое оставляют росписи конца XVII в.,— это впечатление движения, внутренней энергии; люди жестикулируют, лошади мчатся, клубятся облака, извиваются языки пламени, рушатся стены городов. Калейдоскоп событий, обилие персонажей, многочисленные подробности нередко затрудняют понимание смысла изображенного. Яркие синие, зеленые, желтые краски росписей лишают даже трагические сюжеты их устрашающего характера. Обилие различных композиций влекло за собой уменьшение их размеров. Разнообразные сцены следуют непрерывно друг за другом, располагаясь лентами по стенам и сводам храмов. Издали роспись производит впечатление цветистого ковра, что говорит об известном измельчании и отказе от высоких принципов древнерусской монументальной живописи.

Литература:

1. Береговая  Л.С., Берленова Н.П. История русской культуры. В 2 кн. М.: ВЛАДОС, 2002.

2. Ключевский  В.О. Курс русской истории. Кн. В 2-х частях. Ч.1. М.: Мысль, 1987г.

3. Кондаков И.В.  Культурология: история культуры России: М.: ИКФ Омега, 2003.

4. Панченко А.М.  Русская история и культура. СПб.: Питер,1998.

5. Торосян В.Г.  Культурология. История мировой и отечественной культуры: учеб.пособие для студентов вузов, обучающихся по пед. специальностям. -М.: ВЛАДОС,2005.