Россия в Первой мировой войне

    У нас в армии были установлены наказания: арест, назначение не в очередь

на работы, воспрещение отпуска, смещение на низшие должности и т. д.

Бывала и грубость, но только как изнанка казарменного быта - скрываемая,

осуждаемая и преследуемая. Но это опять же не шло ни в какое сравнение с

бытом немецкой армии. Розни между рядовыми и офицерами не было. Это

9

подтверждают случаи, когда из-под пуль и вражеских проволочных

заграждений, рискуя жизнью вытаскивали своих раненых - солдат офицера,

офицер солдата.

   Военная наука трудно давалась солдату-крестьянину, благодаря

безграмотности, отсутствию допризывной подготовки и спорта. Перед

Первой мировой войной призывы в войска давали до 40% неграмотных. И

армия, в которой с 1902 г. было введено обязательное обучение грамоте сама

восполняла этот пробел, выпуская ежегодно до 200 тысяч запасных,

научившихся чтению и письму на службе.

    Солдат русской армии был храбр, вынослив, неприхотлив и вполне

дисциплинирован.

 
 
    1. 3 Сараевский выстрел. Российская мобилизация.

Австро-Венгрия, страдавшая внутренними недугами - "лоскутностью"

национального состава населения, немецко-венгерским соперничеством, не

обладала достаточными средствами для выполнения намеченных задач по

ведению мировой войны. Но за спиной ее стояла могущественная Германия,

поддерживающая ее в агрессивных начинаниях. Не только союзник, но и

руководитель.

Об этом говорит тот факт, что еще в июне 1913 года Австрия решила зажечь

мировой пожар нападением на Сербию и поставила в известность об этом

берлинский кабинет министров, то из Берлина, считавшего данный момент

неподходящим, пришел резкий ответ: ".... Австро-Венгрия, из-за волнующего

10

ее  кошмара великой Сербии, не должна играть судьбами Германии".

Таким образом без согласия Германии Австро-Венгрия не решалась начинать

войну, т. к. поперек австро-германских путей стояла Россия, с ее вековой

традицией покровительства балканским славянам, с ясным сознанием

опасности, грозящей ей самой от воинствующего пангерманизма. Поперек

этих путей стояли также и весьма серьезные политические и экономические

интересы Англии и Франции.

28 июня 1914 года раздался сараевский  выстрел, как следствие австрийского 

режима в захваченных Австро-Венгрией Боснии и Герцеговине, как

 следствие национально-освободительного  подъема южных славян.

 Наследник Австро-венгерского  престола, эрцгерцог Франц Фердинанд, при 

посещении города Сараево был убит босняком, австрийским подданным

Гаврилой Принципом.

На другой день после убийства австро-венгерский канцлер Берхтольд писал

венгерскому премьер-министру графу Тиссо о своем намерении

"использовать сараевское преступление, чтобы свести счеты с Сербией". Но 

для этого нужны были согласие и помощь Германии. Поэтому австро-

венгерский император Франц-Иосиф посылает письмо германскому

императору Вильгельму, в котором цель предстоящего выступления

определялась следующими словами: " Нужно, чтобы Сербия, которая

является ныне главным двигателем панславянской политики, была

уничтожена, как политический фактор на Балканах".

     5 июля Вильгельм дал ответ австро-венгерскому послу в Германии - графу

11

Сечени: "Если бы дело дошло даже до войны Австро-Венгрии с Россией, вы

можете быть уверены, что Германия с обычной союзнической верностью

станет на вашу сторону.... Если в Австрии признается необходимость

военных действий, было бы жалко упустить столь благоприятный случай". 
 
    Значит, теперь момент считался подходящим.

Австро-Венгрии запутать в это дело сербское правительство не удалось, но

 здесь были замешаны сербские  граждане.

    19 июля австро-венгерское правительство окончательно решило вопрос о

войне с Сербией.

23 июля Австрия предъявила Сербии  ультиматум - вызывающий,

оскорбительный, произведший повсюду ошеломляющее впечатление своим

содержанием. Ультиматум, для выполнения которого было дано 48 часов,

требовал, немедленного исключения со службы всех сербских офицеров и

чиновников, имена которых будут указаны Австро-Венгрией, "как ведущих

пропаганду против Австрии". Пункт 5-й требовал учреждения в самой

Сербии "австро-венгерских органов для сотрудничества в подавлении

революционных движений против монархии ( Австро-Венгрии ) ". Пункт 6-й

- "допущения австрийских чиновников  к производству следствия на  сербской 

территории". И т. д.

Сербия приняла с небольшими оговорками восемь из девяти пунктов

австрийских требований и только от 6-го отказалась. Ответ ее произвел

всюду большое впечатление своей умеренностью и уступчивостью. Получив

сербский ответ, австро-венгерская миссия, даже не запрашивая свое

12

министерство, покинула Белград.

Россия делала ряд попыток непосредственными сношениями с Австрией

склонить ее к возобновлению переговоров на базе сербского ответа, но

встречала категорический отказ. Великобритания, поддержанная Францией и

Италией, предлагала Берлину и Вене передать конфликт на обсуждение

конференции четырех великих держав. Отказ.

Сербский королевич-регент Александр обратился к русскому императору с

просьбой о помощи, вручая в его руки судьбу своей страны. Николай II

ответил: ".... Пока остается хоть малейшая надежда на избежание

кровопролития, все мои усилия будут направлены к этой цели. Если же.... мы

ее не достигнем .... можете быть уверены, что Россия .... не останется

равнодушной к участи Сербии". Австро-Венгрия, отвергнув и русское, и

английское предложения, 28 июля, ровно через месяц после сараевского

выстрела, объявила войну Сербии. Сущность основных соглашений,

связывавших заинтересованные державы, можно вкратце определить так:

1. Германия, одобряя нападение Австро-Венгрии на Сербию, выступит

против России, если та заступится за Сербию.

2. Франция выступит на стороне России, если последняя, заступившись за

Сербию, подвергнется нападению Германии.

  Вечером 31 июля император Австро-Венгрии Франц-Иосиф подписал указ о

мобилизации, сосредоточив войска против России в Галиции.

По оценке и нашего, и немецкого Генеральных штабов, Германия уже в 1909

г. была совершенно готова к войне. В 1911-1912 гг. прошли через рейхстаг

 13

законы о чрезвычайном военном налоге, об увеличении контингента и

больших формированиях специальных частей. А в 1913 г. состоялось новое

увеличение набора, усилившее мирный состав германской армии на 200 тыс.

 человек, т. е. на 32%. Усиливалась  значительно и австро-венгерская  армия,

 по мнению австрийского генерала  Конрада готовая уже в 1908-1909 гг.

Конечно, расценивалась она нами несоизмеримо ниже германской, а

разноплеменный состав ее со значительными контингентами славян

представлял явную неустойчивость. Тем не менее для скорого и

решительного разгрома этой армии наш план предусматривал развертывание

16 корпусов против предполагавшихся 13 австрийских.

Тотчас после объявления Австро-Венгрией войны Сербии и ввиду

мобилизации австрийских сил не только на сербской, но и на русской

границе, на совете в Царском Селе 25 июля постановлено было объявить не

фактическую мобилизацию, апредмобилизационный период,

предусматривавший возвращение войск из лагерей на постоянные квартиры,

проверку планов и запасов. Вместе с тем, чтобы не быть застигнутыми

врасплох, решено было в случае надобности ( определяемой министерством

иностранных дел ) произвести частичную мобилизацию четырех военных

округов - Киевского, Казанского, Московского и Одесского. Варшавского

округа, граничившего непосредственно и с Австро-Венгрией, и с Германией,

поднимать не предполагалось, чтобы не дать повода последней увидеть в

этом враждебный акт против нее.

Русский план мобилизации и ведения войны предусматривал только одну

14

комбинацию - борьбу против объединенных австро-германских сил. Плана

противоавстрийской мобилизации не существовало вовсе.

Частичная мобилизация заранее не предусматривалась и была чистой

импровизацией. Она могла только повредить боеготовности войск и создать

невероятную путаницу. В самом деле :  

1.Наша мобилизация поднимала полностью военные округа, а не  корпуса.

2.Строго территориальной системы комплектования у нас не было, и

следовательно, мобилизованные корпуса не могли получить

предназначенного им пополнения из немобилизованных округов.

3.Некоторые корпуса Казанского и Московского военных округов по плану

должны были сосредотачиваться в Варшавском округе, что при такой

частичной мобилизации было невозможным.

 4.Изменения железнодорожного графика в случае необходимости во время

частичной мобилизации перейти к общей ( что было вполне вероятным ),

вызвало бы невероятную путаницу, если бы не полный паралич нашего

транспорта. Таким образом, быстрый переход от частичной мобилизации к

полной был практически невозможен. Между тем, ввиду огромных

российских расстояний ( и отсутствия в то время автомобильной тяги ),

готовность нашей армии, требовавшей от 20 до 30 дней для главной массы, и

так сильно запаздывала против австрийской, где она проходила за 15 дней, не

говоря уже о германской ( 10 дней ).

5. Если бы Варшавский округ  не был своевременно мобилизован, то его

 южная часть, примыкавшая к  Австрии,

15

оказалась бы совершенно незащищенной. А именно туда, между Бугом и

Вислой, австро-венгерское командование направляло свой главный удар

силами 28 1/2 дивизий.

  28 июля приходит известие об объявлении Австрией войны Сербии и об

отказе Берхтольда от прямых переговоров с Петербургом. Министр

иностранных дел Сазонов дает указание Генеральному штабу о начале

мобилизации. В Царское село посылаются два проекта указа об общей и

 частичной мобилизации. 29-го  утром возвращается, подписанный  царем,

указ об общей мобилизации. В этот день, когда Россия не приступала еще ни

к какой мобилизации, германский посол граф Пурталес вручил Сазонову

ультимативное заявление: " Продолжение военных приготовлений России

заставит нас мобилизоваться, и тогда едва ли удастся избежать европейской

войны ". Ультиматум в отношении всякой мобилизации.

В 9 часов вечера, когда центральный телеграф готовился передавать указ,

пришла отмена: царь повелел вместо общей мобилизации объявить

частичную, которая и началась в ночь на 30-е июля.

Император Николай II решил сделать еще одну попытку предотвратить

войну и предложил по телеграфу Вильгельму перенести конфликт на

рассмотрение Гаагской конференции. Относительно Гааги Вильгельм вообще

не ответил, а только указал в своей телеграмме на "тяжкие последствия"

русской мобилизации, и закончил: "Теперь вся тяжесть решения легла на