Романтическая историография

 

 

Романтическая историография

 Историография — в узком смысле слова это совокупность исследований в области истории, посвящённых определённой теме или исторической эпохе, или совокупность исторических работ, обладающих внутренним единством в идеологическом, языковом или национальном отношении (например, марксистская, англоязычная или французская историография). Иначе говоря, это специальная историческая дисциплина, изучающая историю исторической науки.

 

С началом века в европейской  культуре постепенно утверждалось новое, широкое и противоречивое по содержанию идейное и художественное течение  – романтизм, который проник во все сферы художественного творчества, оказал сильное влияние на общественную мысль и науку об обществе. В этом культурном потоке сформировалось и романтическое направление в историографии, занимавшее преобладающие позиции до середины XIX в.

Романтизм – реакция на идеи просвещения.

 

Главной позитивной чертой романтической историографии были историзм и тесно связанное с ним представление об «органическом», т.е. независимом от сознательной воли отдельных людей, развитии исторического процесса.

Против просветительской историографии и её идей выступили в начале 19 в. представители реакционного дворянского романтизма. Это направление романтической Историография (особенно сильное в немецкой исторической и историко-юридической науке) отвергало существование переворотов в истории, идеализировало средневековье, отрицало рационалистическое объяснение истории.

Историзм требовал конкретного  изучения развития обществ, явлений  с момента рождения до наивысшего этапа и упадка.

Специфической чертой романтической  историографии, было представление, что  органическое развитие исторического  процесса скрывается не в глобальном развитии всего человечества, а в  конкретной истории отдельных народов  и стран. Если просветители в истории  различных народов искали, прежде всего, общее, универсальное, то романтическая  историография стремилась выявить  особенные, самобытные черты каждой национальной истории.

Романтическая историография придавала  большое значение отображению своеобразных черт каждой исторической эпохи в  ее национальной и географической определенности (Стремясь преодолеть абстрактно-рационалистический подход к истории). Историки-романтики  хотели воссоздать неповторимые особенности  духовного склада людей прошлого, их быта, одежды и т.д. Романтики ожесточенно  нападали на буржуазную действительность, на их глазах порождающую бездуховность, мелочную расчетливость и эгоизм, новые социальные контрасты и антагонизмы. Они резко критиковали разработанную просветителями концепцию человеческой личности и прав человека, идеи обществ, договора и народного суверенитета.

 

  В русской историографии1-й пол. 19 в. господствующим было дворянско-монархическое направление (крупнейшие представители— Н. М. Карамзин, М. П. Погодин). Оно отстаивало тезис о решающей роли самодержавия в русской истории, о коренном различии исторического развития России и Западной Европы (в допетровскую эпоху), о неприемлемости для России революционного пути развития. «Скептическая школа» русской Историография (М. Т. Каченовский и др.), требовавшая критического отношения к историческим источникам, начала критический пересмотр многих концепций дворянской Историографии.

В 1-й половине 19 в. на прогресс исторических представлений большое влияние  оказали философско-исторические концепции  утопического социализма (прежде всего  А. Сен-Симона) и философия Г. Гегеля, предпринявшего — в рамках идеалистической  философии истории — 

наиболее плодотворную попытку  раскрыть внутреннюю связь беспрерывного  движения, изменения и преобразования, присущих истории человечества. Идея Сен-Симона о роли классовой борьбы в истории, возникшая из обобщения им исторического опыта Великой французской революции, была воспринята французскими либерально-буржуазными историками эпохи Реставрации — О. Тьерри, Ф. Минье, Ф. Гизо. Несмотря на историческую и классовую ограниченность выдвинутой ими теории классовой борьбы (объяснение происхождения классов из завоевания, отождествление борьбы классов с борьбой «рас»), разработка ими конкретной истории Франции и Англии как истории классовой борьбы была в мировой Историография явлением большого научного значения.

 

Во Французской революции и  последующих событиях столкнулись  не только рациональные идеи, но и страсти, корыстные интересы, предрассудки. Остро встал вопрос об историческом значении борьбы не только идей, но и (как  показал опыт революции) социальных групп. Разворачивавшийся промышленный переворот актуализировал вопрос о  роли экономики в развитии общества.

 

В этих условиях в культуре и социально-гуманитарных науках формируется новое направление - романтизм (понятие «романтизм»  ввел немецкий литератор Новалис). Романтикам было свойственно стремление открыть  новые факты, дать новое объяснение уже известным фактам. Это объяснение было не только рационалистичным, но и  основанным на интуитивном понимании. Несмотря на неоднородность взглядов романтиков, можно выделить ряд общих  отличительных черт этого направления.

. Принцип историзма предполагал  взгляд на прошлое как на  «органический» процесс возникновения,  становления, расцвета, упадка и  гибели того или иного явления.  Каждое историческое событие  следовало объяснять внутри того  времени, в системе тех ценностей,  к которым оно принадлежало. Из  этого вытекало пристальное внимание  романтиков к своеобразию, неповторимости исторических явлений.

. Объектом их научных интересов  была прежде всего история отдельных народов и стран. Это стремление отражало объективную потребность в самоидентификации народов Европы и Америки, переживавших в XIX в. подъем национального движения.

. Особенности этой истории определялись  в конечном итоге влиянием  «народного духа» (коллективного  сознания, национальной психологии), возникающего вместе с народом.

. Постичь народный дух можно  было посредством вживания, вчувствования. Передать же неповторимые черты эпохи было возможно, добиваясь яркого, образного изложения.

 

Рано созревший как мыслитель, в 23 го­да уже ставший профессором  философии Йенского университета, Фридрих Виль­гельм Шеллин (1775-1854) начал свою деятельность как последователь Фихте, но очень скоро перешел на позиции объектив­ного идеализма. История существовала для Шеллинга в виде трех разновидностей: эмпирической, прагматической и поэтической. Первая заключалась в описании всех фактов, лежащих на поверхности событий. Вторая отбирала факты под определенным углом зрения, исходя из дидактического или политического критерия. Третья же представляла собой высший тип синтеза действительного и идеального.

 

Пытаясь решить проблему свободы и  закономерности в истории, Шеллинг  ввел третье, высшее по отношению к ним понятие абсолюта, открывающегося во всемирной истории. Её Шеллинг делил на три основные эпохи - судьба, природа и про­видение. Эпоха судьбы охватывала те древние периоды, о которых остались лишь туманные и отрывочные воспоминания. Второй период начался с упрочения Рима, когда в обществе установились естественные законы, окрепли общение и связи между народами, идущими к единому все­мирному государству. С его созданием начнется третий период, при котором законы природы преобразуются в осуществление провидения, а сам бог «обретет бы­тие».

 

Идеи Фихте и Шеллинга нашли  завершение в творчестве Георга Вильгельма Фридриха Гегеля (1770-1831), выдающегося мыслителя, который впервые пред­ставил весь природный, исторический и ду­ховный мир в виде процесса, т. е. в беспре­рывном движении, изменении, преобразо­вании и развитии и сделал попытку раскрыть внутреннюю связь этого движе­ния и развития.

 

В лекциях по философии истории, читаемых Гегелем с 1818 г. в Берлинском университете, он впервые попытался при­менить диалектический метод к мировой истории как к прогрессивному процессу, развивающемуся через борьбу противопо­ложностей. Всемирную историю Гегель по­нимал как саморазвитие первичного миро­вого духа, заключающееся в непрерывном росте осознания свободы. Мировой дух у Гегеля представлял собой не что иное, как человечество, взятое в целом. Он считал, что реальность человечества заключается в мировом духе, но, с другой стороны, реальность мирового духа заключается в единстве человечества. Строение духа рас­падается у Гегеля на три элемента: общее, единичное и особенное. Общее - это сам мировой дух, единичное - отдельный че­ловек, или дух во плоти, а особенное - это дух отдельного народа, который и является главным субъектом всемирной истории. Ге­гель всегда подчеркивал, что «особенный дух народа есть природный индивидуум», поэтому, как и всё в природе, он является исторически преходящим.

 

По учению Гегеля, история начинается на Древнем Востоке, где свобода  впервые зародилась, но была задушена деспотиями. Далее мировой дух  продвинулся в Элладу, где появилось  уже осознание свободы как  ценности, но лишь немногие избранные  стали подлинно свободными. Необходимым  условием свободы у античных народов  бы­ла ее противоположность - рабовладение. Поэтому и там принцип свободы был лишь прикрытием ее фактического попрания.

Начало третьего этапа Гегель связывал с возникновением христианства и  его рас­пространением у германских народов, ког­да начал осознаваться принцип: человек как таковой свободен. Конечно, Гегель не считал, что этот высший принцип уже реа­лизован; пока он только осознан. Само же его внедрение и представляет собой со­держание новой истории.

Таким образом, смысл истории у  Гегеля заключался в неуклонном движении от «природного» рабства к подлинно челове­ческому бытию под защитой «конкретной свободы», воплощаемой в государстве.

 

Романтическая историография начала 19 в. в противовес рационализму просветителей  выдвинула идею медленной органической эволюции, не допускающей вмешательства  извне, и тезис об индивидуальности и несравнимости исторических эпох. Но этот историзм был односторонне обращен в прошлое и часто  выступал в роли апологии архаических  отношений, Наиболее глубокую в домарксовской мысли трактовку П. дал Г. Гегель, выступив как против просветительского пренебрежения к прошлому, так и против ложного историзма романтической "исторической школы".

 

«Именно история, — с гордостью  писал О. Тьерри, — наложит свой отпечаток на XIX век ... она даст ему  имя, как философия дала свое имя XVIII веку».