Преступления и наказания по Судебнику 1497 г.

Способы осуществления смертной казни в грамоте не указываются. Однако псковские летописи зафиксировали несколько случаев смертной казни, а именно путем избиений и истязаний, повешения или сожжения.

Вторым видом наказания была продажа, назначаемая большинством статей судной грамоты. Она не превышала 2 рублей.

Кроме продажи, подсудимый должен был платить денежное вознаграждение потерпевшему или его родственникам.

Достаточно большие по размерам штрафы разоряли бедноту, городские низы и приводили их в кабалу к ростовщикам, боярам, купцам.

VI. Вывод

Таким образом, проведя исследование литературы, указанной ниже, я хочу сказать о нескольких основных вещах. Во-первых, вплоть до XV века Новгородская земля являлась практически независимым государством с самостоятельной культурой, правда не очень отличной от всего остального русского государства. При этом она была очень сильным государством, со многими своими землями и очень огромными зависимыми территориями.

Во-вторых, такой политический строй как республика в Средние века мог существовать только в период феодальной раздробленности, когда власть центра существенно ослаблена. Затем, в результате начала объединения русских земель и похода московских войск на Великий Новгород в 1477-1478 гг., были упразднены многие институты республиканской власти. Новгородская республика стала составной частью Русского государства, сохранив при этом некоторую автономию.

Но не правильно считать феодальную раздробленность временем упадка и регресса или отождествлять ее с княжескими усобицами, начавшимися еще в X веке. Как мы видим, именно в этот период идет активное развитие права в Новгородской и Псковской республиках ( создание Псковской судной грамоты), а также развитие культуры, ремесла и торговли.

Изучением государственного строя и права этих двух республик Средневековья историки занимаются по сей день, потому что нормы права, обозначенные в юридических документах того времени, нашли свое отражение в создании последующих правовых кодексов. Кроме этого данный период истории государства Российского очень интересен происходившими в нем событиями. Именно поэтому я и выбрала для исследования эту тему.

 

 

I Источники права.

Основными источниками общерусского права в XV-XVII вв. были великое

княжеское (царское) законодательство (жалованные, указные, духовные грамоты

в указы), «приговоры» Боярской думы, постановления Земских соборов,

отраслевые распоряжения приказов.

Создаются новые сложные формы законодательства: общерусские кодексы —

судебники, Соборное Уложение, указные (уставные) книги, в которых

систематизировались нормы, не вошедшие в основной текст судебников

(Уставная книга Разбойного  приказа, указные книги Поместного  и Земского

приказов). «Новоуказные статьи» стали промежуточным этапом кодификации

русского права в период между судебниками и Соборным Уложением (первая

половина XVII в.).

Все большее место в системе источников права начинают занимать

различные частные акты — духовные грамоты, договоры («ряды»), акты,

закрепляющие собственность на землю, и др.

II Источники судебника.

В первом общероссийском («великокняжеском») Судебнике 1497 г. нашли

применение нормы Русской Правды, обычного права, судебной практики и

литовского законодательства. Главными целями Судебника были: распространить

юрисдикцию великого князя на всю территорию централизованного государства,

ликвидировать правовые суверенитеты отдельных земель, уделов и областей. К

моменту принятия Судебника далеко не все отношения регулировались

централизованно. Учреждая свои судебные инстанции, московская власть

некоторое время была вынуждена идти на компромиссы: наряду с центральными

судебными учреждениями и разъездными судами создавались смешанные (смесные)

суды, состоявшие из представителей центра и мест.

III Цель судебника.

Если Русская Правда являлась сводом обычных норм и судебных

прецедентов и своеобразным пособием для поиска нравственной и юридической

истин («правды»), то Судебник стал прежде всего «инструкцией» для

организации судебного процесса {«суда»).

В Судебнике 1550 г. («царском») расширялся круг регулируемых центральной

властью вопросов, проводилась определенно выраженная социальная

направленность наказания, усиливались черты розыскного процесса.

Регламентация охватила сферы уголовно-правовых и имущественных отношений.

Был закреплен сословный принцип наказаний и одновременно с этим расширен

круг субъектов преступления — в него включаются холопы: законодатель

значительно более определенно установил в законе субъективные признаки

преступления и разработал формы вины.

Под преступлением судебники понимали не только нанесение материального или

морального ущерба, «обиду». На первый план выдвинулась защита существующего

социального и правового порядка. Преступление — это, прежде всего,

нарушение установленных норм, предписаний, а также воли государя, которая

неразрывно связывалась с интересами государства.

IV Понятие и виды преступлений.

Если гражданские правоотношения развивались сравнительно медленно,

то уголовное право в данный период претерпело существенные изме будет кому, ино наймита наняти волно (ст. 52).

В Судебнике не указывается, освобождается ли от наказания собственник,

убивший вора в своём дворе, учитывается ли при определении вины состояние

опьянения преступника, различается ли преступление по стадиям совершения -

приготовление, покушение, неоконченное преступление, оконченное

преступление.

По сведениям Герберштейна - австрийского дипломата, бывшего послом при

дворе Ивана III и оставившего записки о нравах и обычаях Московского

государства того периода, - собственник имущества, поймавший вора на месте

преступления, мог "безнаказанно убить его, однако под тем условием, что он

принесёт убитаго во дворец князя и расскажет, как было дело"[1].

Обострение классовых противоречий, борьба за централизацию государства и

установление единодержавной великокняжеской власти обуславливали усиление

ответственности за посягательства на государственный строй и особу

государя. И хотя статьи Судебника не устанавливали ответственности за

неоконченное преступление или покушение, в действительности лица,

покушавшиеся на государственный строй или особу царя, подлежали такой же

ответственности, как и за совершённое преступление. Можно предположить, что

в этих случаях наказывали даже за голый умысел.

Так, в 1456 г. за прежние деяния и подозрения в умыслах "крамолы" был

"поиман" на Москве и сослан в Углич Серпуховской князь Василий Ярославич.

Попытка серпуховских детей боярских и дворян освободить князя из

заточения, когда "обличися мысль их", была подавлена с неслыханной для того

времени жестокостью. Жестокой казни подверглись участвовавшие в заговоре

против правительства Ивана III Владимир Гусев и др.

"И сведав то и  обыскав князь великий Иван Васильевич злую их мысль, и

велел изменников казнити"[2].

Судебник 1497 г. ярко проводит основной принцип феодального права -

права-привилегии. Одно и то же преступление влекло за собой различную

степень ответственности в зависимости от того, кем и по отношению к кому

оно было совершено.

В соответствии с этим в статьях Судебника подчёркивается социальная

принадлежность виновного или пострадавшего: "А взыщет боярин на

боярине..."(ст. 63), "А взыщет черной на черном..."(ст. 63), "А кто сореть

межу или грани ссечёт из великого князя земли боярина и монастыря... ино

того бити кнутием, да истцу взяти на нём рубль"(ст. 62), "А христиане

промежу себя... кто у кого межу переорет или перекосит... ино волостелем

или поселскому имати на том за боран по два алтына и за рану присудят,

посмотря по человеку и по ране и по рассуждению"(ст. 62).

Судебник вводит понятие "добрых" и "лихих" людей.

К людям добрым Судебник относит наиболее зажиточных, благонамеренных

представителей господствующего класса или чёрного крестьянства,

зарекомендовавших себя рачительными хозяевами или особо ревностно

проявлявших себя на службе. Им предоставлялось право "облиховать", то есть

признать "ведомым лихим человеком" любого. Доказывать виновность

оговорённого не требовалось.

Человек, признанный добрыми людьми "ведомым лихим человеком", подлежал

при обвинении его в совершении "лихого дела" смертной казни, а в остальных

случаях был обязан удовлетворить требования истца вне зависимости от того,

совершил он преступление или нет.

В отличие от РП Судебник выделяет уже преступления против государства и

его оплота - церкви, а также преступления, совершаемые феодально-зависимым

населением против своих господ.

Особенностью Судебника является не только включение новых, не известных

РП видов преступлений, но и то, что он главное внимание сосредотачивает на

наиболее существенных, особо опасных для феодального государства

преступлениях - душегубстве, разбое, татьбе, поджогах, злостной клевете и

др., меньше уделяя внимания незначительным проступкам против личности,

главным образом, против телесной неприкосновенности (раны, наносимые

оружием, удары рукой, палкой, острой или тыльной стороной меча и другими

предметами, повреждение руки, ноги, глаза, зуба, усов и т.д.).

Судебник 1497 г. устанавливал следующие виды преступлений:

1. Политические преступления

К их числу Судебник относил "крамолу". Под крамолой понималась измена,

заговор, призыв к восстанию или поднятие восстания и другие действия,

совершаемые преимущественно представителями господствующего класса и

направленные против правительства. Именно как крамолу стали рассматривать

великие князья отъезд бояр к другому князю. Тверской летописец, например,

называет крамольниками князей и бояр, отъехавших в 1485 г. из Твери к

московскому великому князю.

Период XV в. помимо отъездов, практиковавшихся удельными князьями,

изобиловал восстаниями и заговорами против власти и жизни самого великого

князя.

Всё княжение Василия II Тёмного (1425-1462) сопровождалось

непрекращающейся борьбой с удельными князьями. Они трижды пытались занять

великокняжеский престол. В 1435 г. Василию II пришлось подавлять восстания

в Галицком уделе, а также на Устюге. В 1456 г. Василий II требовал от

новгородцев выдачи ему "его лиходеев, изменников", скрывавшихся за границей

его княжества. В 1497 г. был раскрыт заговор Владимира Гусева и его

сообщников против правительства Ивана III.

В своей борьбе против великого князя крупные феодалы искали поддержки за

пределами Русского государства - в Литве, Польше, Золотой Орде. В конце

1470 - начале 1471 гг. боярская  верхушка Новгорода заключила  договор с

великим князем Литовским и королём Польским Казимиром 4, по которому

Новгород получал военную помощь для борьбы с великим князем Русским, а за

Подобное же соглашение в 1483 г. заключил Тверской великий князь Михаил

Борисович это выплачивал королю подать, т.н. "Чёрный бор", и становился его вассалом.

. В 1491 г. брат Ивана III, "...чиня  измену великому князю,

преступая крестное целование"[3], уклонился от похода на татар, возглавил

заговор против великого князя, заключив сношения с Казимиром и ханом

Ахматом.

Помимо внутриклассовой борьбы с противниками централизации, XV в.

характерен нарастанием классовой борьбы в городе и деревне, выливавшейся в

стихийные выступления крестьян и городского населения, жестоко подавляемые

правительством. Борьба крестьян против феодалов, захватывавших

крестьянские, общинные земли, выражалась часто в истреблении собственности

феодалов: порубке лесов, уничтожении посевов, поджогах строений, а часто и

в убийстве самого феодала.

Статья 9, говоря о крамоле, выделяет таких преступников, как "подымщик"

и "зажигалник". Подымщик досоветской историографией трактовался

преимущественно как поджигатель дома, двора, жилого помещения (дыма), в

отличие от поджигателя города, укреплений - зажигалника. Отмечая, что

данная трактовка не объясняет, почему понадобилось такое подразделение,

если оба вида поджога относятся к числу наиболее опасных преступлений и

влекут высшую меру наказания, Л.В. Черепнин заменяет термин "подымщик"

другим, содержащимся в ст. 61 Судебника 1550 г. термином - подмётчик. В

исторической и историко-юридической литературе под подметчиками принято

понимать лиц, подбрасывающих в чужой дом имущество с целью обвинить

человека в краже или подкладывающих во двор труп с целью обвинить жителей

этого двора в убийстве и завладеть их имуществом, а под зажигалниками -

поджигателей чужого двора.

В работе "Русские феодальные архивы 14-15 вв." и в сборнике "Судебники

15-16 вв." Л.В. Черепнин высказал  предположение о том, что в  данной статье,

где речь идёт о политических преступлениях, "подмет" означает шпионаж,

разглашение секретных сведений ("подметное письмо"), а зажигальником

является лицо, совершающее не простой поджог, а поджог города с целью

передачи его врагу[4].

Впервые на неточность такой трактовки обратил внимание О.И. Чистяков. Он

отметил не только неправомерность произведённой замены и отождествления

термина "подымщик" с термином "подмётчик", но и не согласился с тем, что

подмёт означает шпионаж. Подмёт, по его мнению, это подбрасывание кому-либо