Поход западноевропейских рыцарей. Деяния крестоносцев на востоке

Одним из важнейших событий, предшествующих первому крестовому походу, является крестьянский крестовый поход или крестовый поход бедноты. Уникальность его состоит в том, что он не был военным походом в полном смысле этого слова. Здесь прежде всего выступает на первый план народное движение, оно шло впереди и, по всей вероятности, именно оно вызвало движение высших классов. Во главе проповедников, действовавших на простой народ, предание ставит Петра Пустынника, или Амьенского.

«Он был весьма небольшого роста и имел жалкую наружность, но в малом теле царила великая доблесть. Он был ума быстрого, проницательного взгляда и говорил приятно и свободно <…> …это был человек осторожный, весьма опытный и сильный не только словом, но и делом»⁷.

Он был родом из Пикардии, долгое время являлся монахом одного из самых суровых монастырей. Он покинул его лишь для того, чтобы  увидеть Святые Места. Увидев страдания  палестинского народа, он воспылал желанием  помочь. «Петр Пустынник  вместе с патриархом Симоном плакали над бедствиями Сиона, над порабощением последователей Иисуса Христа. Патриарх вручил отшельнику письма, в которых он умолял о помощи Папу и государей, Петр обещал ему не забыть Икрусалима. И вот из Палестины он отправляется в Италию, припадает к ногам Папы Урбана II, испрашивает и достигает его представительства в пользу освобождения Иерусалима. И после того Петр Пустынник, воссев на мула, с босыми ногами, с обнажённой головой, в простой грубой одежде, с Распятием в руках отправляется из города в город, из провинции в провинцию, проповедуя на площадях и по дороге»⁸.

«Его проповедь имела такой успех, какого никто не мог ожидать. Франки были потрясены его голосом; все горели одним желанием и отовсюду стекались с оружием, лошадьми и другими военными припасами. <…> Сверх полков и отрядов франкских, шла безоружная чернь, превышая своим числом песок и звезды, с женами и детьми. Они носили на плечах красные кресты; это было знамение и вместе военное отличие. Войска сходились и сливались вместе, как воды рек стекаются в один бассейн»⁹.

Таким образом, в результате своей проповеднической деятельности, Петру удалось собрать вокруг себя множество народа с полным доверием к нему, как пророку Божию. В то же время некто Вальтер (Готье) Неимущий из рыцарского сословия, а также священник Готшальк, собирали массы народа в других местах. Вальтер к концу зимы он уже имел до 15 тысяч. Готшальк же сначала действовал вместе с Петром, потом отделился от него и сам собрал огромную толпу из франков, швабов и лотарингцев. «Проходя через Германию, эти толпы нападали на сельских жителей, производили грабеж и вообще не хотели соблюдать приказаний своих малоуважаемых вождей. В прирейнских городах Трире, Майнце, Шпейере и Вормсе толпы крестоносцев напали на евреев, многих перебили и разграбили их имущество. Означенные вожди и их сподвижники, выступившие в поход весной 1096 г., стояли во главе хотя и многочисленного, но самого жалкого сброда, к которому принадлежали преступники, беглые крестьяне и не ужившиеся в монастырях монахи. Эти первые крестоносные толпы не имели с собой ни запасов, ни обоза, не признавали никакой дисциплины и позволяли себе невообразимые насилия на пути, оставляя по себе самую дурную память. С подобными нестройными массами в первый раз знакомятся греки и турки-сельджуки и по ним составляют понятие о целях, средствах и силах крестоносцев»¹⁰.

Когда крестоносное ополчение приблизилось к границам Венгрии, там уже знали, с кем приходится иметь дело, и  приняли меры предосторожности. Король Каломан стоял с войском на границе и поджидал крестоносцев. Он соглашался не только пропустить их, но и снабдить съестными припасами, если они не будут позволять себе насилий и беспорядков. Первая толпа, пришедшая в Венгрию, имела во главе Готшалька. Здесь она услыхала, что другой отряд, предводимый графом Эмиконом Лейнинген, был почти весь уничтожен в Чехии князем Брячиславом. Тогда ополчение Готшалька, считая своим долгом отомстить за своих собратьев, начало опустошать страну, по которой оно проходило. Каломан напал на крестоносцев и одним ударом решил участь всего отряда. Позже этой же дорогой прошли толпы, предводимые Петром и Вальтером. Наученные опытом, они прошли через Венгрию в должном порядке и без особенных приключений. Но на границе Болгарии их ждал враждебный прием. Петр проходил через Болгарию как через неприятельскую землю и, весьма ослабленный, добрался до границ Византийской империи. Численность крестоносцев, после всех потерь, доходила до 180 тысяч.

Когда ополчение Петра достигло границы Византийской империи, царь Алексей Комнин послал навстречу ему послов и обещал снабжать Петра всеми продовольственными средствами, если он без замедления поспешит к Константинополю. На местах остановок крестоносцы действительно находили припасы, и греческое население относилось к ним с доверчивостью и не разбегалось при их появлении. Только на два дня Петр остановился в Адрианополе и 1 августа 1096 г. прибыл к столице. Здесь к нему присоединились остатки отряда Вальтера, императорские чиновники указали им место остановки и расположения. «Петр Пустынник оказался предметом большого любопытства при императорском дворе, алексей осыпал его подарками, Приказал снабдить его армию деньгами и провиантом и посоветовал ему подождать прибытия владетельных князей, чтобы начать войну»¹¹. Крестоносцы бродили по городу, удивлялись роскоши и богатствам; беднякам нельзя было брать за деньги все, что им нравилось, и они начали брать силой. Последовали неизбежные столкновения с полицией, пожары и опустошения. Таким образом, все эти ново пришедшие «ополчения становились опасными гостями для Алексея: уже несколько домов, дворцов и даже византийских церквей были сожжены и разграблены этими необузданными пилигримами. Император заставил их перейти на другую сторону Босфора, и крестоносцы расположились лагерем в окрестностях Никомидии»¹². На неприятельской земле, в виду турок-сельджуков, владения которых простирались тогда почти до самого берега моря, крестоносцам нужно было держаться со всей осторожностью и в полном подчинении одному вождю. Но Петр не сумел сохранить своего влияния: толпы расползлись по окрестностям, грабили селения и опустошали страну, одной удалось даже близ Никеи одержать верх над турецким отрядом. Все это делалось помимо Петра Пустынника, против его советов и предостережений. С огорчением он оставил лагерь крестоносцев и возвратился в Константинополь поджидать рыцарских ополчений. Затем все крестоносное войско постигла самая жалкая участь. Толпа, состоящая из итальянцев и германцев, отняла у мусульман крепость Эксерогорго, но вскоре была заперта в ней и почти полностью уничтожена турками. «Узнав о печальной участи итальянцев и германцев, французы потребовали от своего предводителя Готье, чтобы он повел их навстречу неприятелю — для того чтобы отомстить за своих братьев-христиан. <…> Немедленное поражение было наказанием за это возмущение. Готье, который был бы достоин предводительствовать лучшими воинами, пал, сраженный семью стрелами»¹³. Это было в первых числах октября 1096 г.

События 1096 г. должны были ускорить движение основных войск под предводительством глав государств. Проповедь крестового похода вызвала отклик и среди высших слоев общества, но она не коснулась тех, кто мог направить движение по одному плану и к одной цели. Ни французский, ни английский, ни немецкий короли не приняли участия в этом движении. «Это объясняется тем, что все они состояли в неблагоприятных отношениях с римским престолом. Филипп I, король французский, навлек на себя гнев святого престола своим бракоразводным процессом. Германский король Генрих IV находился в самом критическом положении; он был вовлечен в трудную и опасную борьбу за инвеституру и готовился в это время смыть с себя позор каносского свидания. Но, не принимая личного участия, никто из них не мог и остановить начавшегося движения. Среднее и высшее сословия - рыцари, бароны, графы, герцоги - были увлечены сильным движением низших классов, к которым пристали также и города, и не могли не поддаться общему течению. Видя массы народа, которые без оружия, без провизии стремились в неизвестные земли на неизвестное рискованное предприятие, военные люди считали бесчестным оставаться спокойными на своих местах»¹⁴.

Летом 1096 г. началось движение графов, герцогов и князей. Сеньоры запаслись деньгами на время длинного пути через Европу, взяли с собой воинское и прочее снаряжение. Кроме того, организация рыцарского ополчения была более правильной и эффективной, чем крестьянского. Однако и здесь были свои недостатки: отдельные отряды не были связаны между собой, не было ни точного маршрута, ни единого плана кампании, ни главнокомандующего.

В середине августа снарядился в  поход Готфрид Бульонский, герцог Нижнелотарингский. «Под знамёнами Готфрида собралось восемьдесят тысяч пехоты и десять тысяч человек конного войска»¹⁵. Чтобы иметь средства для выступления в поход, герцог продал некоторые свои владения епископам Льежа и Вердена за 3000 серебряных марок, а также заставил евреев Кельна и Майнца уплатить ему 1000 серебряных марок. Готфрида сопровождали его братья Евстафий и Балдуин, двоюродный брат Балдуин Ле Бург, а также множество вассалов.

Переход через Болгарию, Венгрию  и византийские земли произошел  достаточно мирно, и к Рождеству 1096 г. немецкие крестоносцы прибыли  в Константинополь.

Ополчение Южной Франции возглавляли граф Раймунд IV Тулузский, прославившийся как полководец в войнах с арабами за Пиренейский полуостров, и папский легат Адемар де Пюи. Перейдя Альпы, Ломбардию, Фриуль, Далмацию, отряды Раймунда Сен-Жилльского Главный замок Раймунда Тулузского назывался Сен-Жилль. вступили на территорию Византии и вскоре достигли Константинополя.

В августе 1096 г. выступил в поход  граф Гуго Вермандуа, брат французского короля Филиппа I. С небольшим отрядом  он направился в Италию, по пути побывав  в Риме, где получил от папы хоругвь  св. Петра. Из Бари он отплыл в Константинополь, однако у восточных берегов Адриатики корабль Гуго Вермандуа попал в бурю и разбился, а сам граф был выброшен на византийский берег близ Драча. Тамошний наместник Иоанн Комнин, племянник Алексея Комнина, передал Гуго императору, который держал его у себя на положении почетного пленника.

Силы Северной Франции возглавили три крупных феодала. Крестоносцев Нормандии, а также отряды из Англии вел сын Вильгельма Завоевателя  герцог Роберт Нормандский. Из-за недостатка средств герцогу пришлось заложить Нормандию своему брату Вильгельму II Рыжему, английскому королю, за 10000 марок серебром.

В октябре 1096 г. отплыло из Барии войско князя  Боэмунда Тарентского. С ним на Восток отправились двоюродные братья Ричард, князь Салернский, и Ранульф, а также племянник Боэмунда Танкред, которого европейские хронисты в один голос называют храбрейшим рыцарем. Отряд Боэмунда прибыл в Константинополь 9 апреля 1097 г.

Необходимо отметить, что еще  в начале 80-х гг. XI в. Боэмунд Тарентский участвовал в кампании своего отца Роберта Гискара против греков и потерпел в 1083 г. поражение под Лариссой. Поэтому отношение Алексея Комнина к князю Тарентскому было особенным. Опасаясь интриг со стороны Боэмунда, император торопился встретиться с ним раньше, чем прибудут остальные графы, хотел выслушать его и убедить переправиться через пролив до их прихода, ибо опасался, что Боэмунд может обратить их мысли в дурную сторону. В свою очередь Боэмунд осознавал все особенности своего положения при дворе византийского императора и поэтому согласился на все условия Алексея Комнина и принес ему клятву верности. В награду он получил обещание, что в его собственность будет предоставлена территория близ Антиохии. Первоначально Боэмунд хотел добиться титула «великого доместика Востока», т.е. главнокомандующего войсками на Востоке, однако получил вежливый отказ.

Алексея Комнина не могли не беспокоить численность и сила крестоносного  войска. Наличие иностранных войск (к тому же наличие среди них итало-норманнских отрядов) заставляла Алексея опасаться не только за безопасность столицы, но и всего государства. Поэтому императору приходилось проводить свою политику здесь в двух направлениях. С одной стороны, постоянно сдерживать грабежи и буйства крестоносцев, показать, что империя обладает достаточными силами для отпора в случае нападения на нее. С другой стороны, заручиться поддержкой лидеров, чтобы использовать поход в своих целях.

Также необходимо было привести к присяге на верность империи Готфрида. Однако тот, хоть и вел себя довольно мирно, от вассальной клятвы наотрез отказался. К этому времени Готфрид IV Бульонский уже был вассалом германского императора, от которого получил в лен Нижнюю Лотарингию. «Император <…> запретил всякую торговлю с войсками, сопровождавшими герцога»¹⁶. Позже Алексей вынужден был применить против герцога и военную силу, задействовав при этом печенежских всадников и личную гвардию. Готфрид вынужден был уступить. «Император же объявил всенародно, что под страхом смертной казни должно быть доставляемо все необходимое войску герцога по дешевой цене и верному весу. И герцог, со своей стороны, запретил через глашатая под страхом смертной казни чинить насилие или неправду кому-либо из людей императора. Таким образом, уживаясь довольно хорошо друг с другом, они продолжали в тишине свои отношения»¹⁷. После принесения клятвы Готфрид «получил много денег и стал гостем и сотрапезником императора. После пышных пиров он переправился через пролив и разбил свой лагерь под Пелеканом»¹⁸.

Присягнул на верность императору и Роберт Нормандский, чьи войска пришли следом за силами Готфрида Бульонского и Боэмунда Тарентского. «Нашим вождям было необходимо вступать с императором в дружеские отношения, чтобы получать, и теперь, и на будущее время, советы и помощь как для себя, так и для тех, которые последуют за нами тем же путем. По заключении этого договора император наделил их вволю монетой со своим изображением и дал им лошадей, материи и серебра из своей сокровищницы, в чем они и нуждались для совершения столь дальнего пути. Окончив все эти дела, мы переплыли море, которое называется рукавом Св. Георгия, и поспешно отправились к городу Никее»¹⁹.

Принесение клятвы означало передачу всех городов и крепостей, которыми овладеют крестоносцы, под власть назначенных  императором людей. Подобные клятвы принесли почти все предводители крестоносного войска. Этьена Блуасского, например, император склонил к этому своей щедростью и обходительностью. С Раймундом Тулузским, который, между прочим, упорно отказывался принести клятву (все, чего удалось добиться Алексею Комнину от графа, - это обещание не наносить вреда жизни и владениям императора), византийский самодержец сблизился на почве вражды с Боэмундом. Один только Танкред, с группой рыцарей переправившийся однажды ночью через пролив, сумел избежать вассальной клятвы.

Таким образом, в апреле-мае 1097 г. рыцарские ополчения  были переброшены в Малую Азию, на территорию, подконтрольную сельджукам. Принесение клятвы императору имело  для них как положительные, так  и отрицательные моменты. Являясь  вассалами Алексея, крестоносцы могли ожидать от него военной и экономической помощи в походе. Однако теперь Византия получила официальный повод претендовать на отвоеванные западноевропейскими рыцарями у сельджуков земли.