Пётр Ӏ - государственный деятель

В тот самый день, 8 августа, когда  в Москву прибыл гонец от Украинцева, одна из участниц Северного союза — Дания — была выведена из игры. Шведский король Карл XII неожиданно высадился во главе 15-тысячного войска у стен Копенгагена. Десант был доставлен «караванами соединенными» — шведскими и английскими кораблями. Фридрих IV капитулировал.

23 сентября первые русские полки  численностью в 10 тысяч человек,  преодолевая осеннее бездорожье, достигли Нарвы. Остальные медленно  подтягивались к крепости, и их  сосредоточение в основном завершилось  лишь к середине октября. Царь  распоряжался расстановкой батарей  и осадными работами. Бомбардировка  крепости началась 20 октября и  без всякого эффекта продолжалась  две недели — ровно столько,  сколько хватило пороха, ядер  и бомб.

Между тем Карл XII подошел к Нарве  столь же неожиданно, как и к  Копенгагену.

Шведская армия сосредоточилась  у Нарвы 18 ноября. Сражение произошло на следующий день. Расположение русского лагеря было ориентировано на осаду Нарвы, поэтому его укрепления растянулись тонкой линией протяженностью в семь верст. Перед началом сражения повалил обильный снег, позволивший шведам незамеченными приблизиться к позициям русских войск. Стремительная атака шведов вызвала всеобщую панику. Мост, по которому бежали пехотинцы из дивизии Головина, рухнул, и многие беглецы тут же пошли ко дну. Фон Круи и иностранные офицеры, состоявшие на русской службе, поспешили сдаться в плен. Лишь два гвардейских полка и Лефортовский полк проявили стойкость и в этом всеобщем смятении сохранили боеспособность. Многократные попытки шведов смять гвардейцев успеха не имели.

Ночью наступило затишье, и начались переговоры о капитуляции. Русским войскам предоставлялось право уйти из-под Нарвы со всем оружием, за исключением артиллерии. Однако король вероломно нарушил свое слово. Как только гвардейцы перешли по восстановленному мосту на другую сторону Наровы, шведы набросились на остальных русских, обезоружили солдат, отняли у них имущество, а офицеров объявили пленными.

Итак, начало войны, первое же соприкосновение  с неприятелем закончилось для  русских войск сокрушительным поражением. Под Нарвой русские потеряли убитыми, утонувшими, умершими от голода шесть  тысяч человек и всю артиллерию в 135 пушек разных калибров. Армия  лишилась почти полностью высшего  офицерского состава. И это при  всем том, что шведов под Нарвой было в несколько раз меньше, нежели русских: под командованием Карла XII находилось 8-12 тысяч человек, в  то время как русская армия  насчитывала 35-40 тысяч.

е) Внешняя политика после Нарвского сражения и до конца правления Петра.

Карл не воспользовался своей победой  и не пошёл на Москву. Часть голосов  на его совете высказалась за поход  в Россию, но Карл близоруко смотрел  на силы Петра, считал его слабым врагом – и отправился на Августа. Петр мог вздохнуть свободно. Но положение все-таки было тяжёлым: армия была расстроена, артиллерии не было, поражение дурно повлияло на настроение духа внутри государства и уничтожило престиж России за границей.

Под свежим впечатлением у Петра  возникла мысль искать мира, но Петр не нашёл ни у кого за границей охоты  помочь России, взять на себя посредничество между ней и Швецией. Однако и  сам Петр недолго останавливался на мысли о прекращении войны. Он деятельно готовил новые войска; рекрутские наборы (со всех сословий) дали ему много людей, страшная энергия  помогла ему устроить из них армию. Обруселому немцу Виниусу Петр поручил изготовление новых пушек. Медь, которой Московское государство было далеко небогато, выплавляли из церковных колоколов. В течение года Виниус успел изготовить 300 пушек. К лету 1701 года у Петра, таким образом, снова явились средства продолжать войну.

В феврале 1701 года Петр, близ Динабурга, в местечке Биржах виделся с королём Августом. Петр и Август условились продолжать борьбу со Швецией. Петр обязался помогать Августу войсками, отдавал ему в случае успеха Эстляндию и Лифляндию, но оставлял себе свободу действий в Ингрии и в завоевании этих областей полагал свою конечную цель. Летом 1701 года начались военные действия у Финского залива и в Польше. В продолжение нескольких лет Петр делил свои силы надвое: на севере он действовал за себя, в Польше помогал Августу.

На севере, у Финского залива, дела шли удачно для Петра. Слабые силы, оставленные Карлом для защиты Эстляндии и Лифляндии, не могли отразить русские войска. В 1701 и 1702 годах Шереметев с большой армией опустошил эти области и два раза разбил шведского генерала Шлиппенбаха. Первые победы очень радовали Петра. Сам он не принимал постоянного участия в военных действиях против шведов. Он оставил на свою долю трудное дело организации государственной защиты и военных сил. Он ездил из конца в конец по России: в Архангельске принимал меры против нападения шведов с моря; в Москве – следил за общим ходом военных приготовлений; в Воронеже проверял, годен ли недавно сооружённый флот для защиты южных областей в случае нападения турок. В 1702 году Петр из Архангельска без дорог, через леса и болота дошёл до Ладожского озера и притащил с собой две яхты. Явившись к истокам и действуя корпусом Апраксина, Петр взял здесь шведскую крепость Нотебург, древние новгородцы владели им и звали его Орешком. Петр назвал его Шлиссельбургом, т.е. ключом к морю. Весной 1703 года, после поездки в Воронеж, Петр снова явился на Неве с войсками Шереметева, взял укрепление Ниеншанц и основал при море укрепленную гавань Петербург (в мае 1703 года). Место было выбрано для первой русской гавани не без расчета: во-первых, восточный берег Финского залива – есть ближайший к Руси пункт Балтийского поморья, а во-вторых, Нева, на которой основан был порт, представляет естественный конец водных путей, лежащих внутри России. Петр очень дорожил новой гаванью, и все дальнейшие военные операции на севере направлялись к тому, чтобы обеспечить обладание Петербургом. С этой целью шло систематическое завоевание Южного берега Финского залива: были взяты Копорье, Ям (Ямбург), Нарва. В 1704 году был взят самим Петром Дерпт. На Финском заливе Петр немедленно завёл флот, а в новый порт приглашались иностранные корабли, чтобы тот час начать и торговлю с Западом новым путём.

На другом театре войны, в Польше, дела шли не так удачно. Летом 1701 года соединенные русско-саксонские войска были разбиты Карлом, который, тесня Августа на юг в Польше, добился свержения с престола Августа и возвел на польский престол  воеводу Станислава Лещинского. Но многие паны держались Августа, и  в Польше настало междоусобие. В 1705 году Петр после успехов своих  на Балтийском побережье, решился поддержать августа серьёзно, чтобы не терять с его падением последнего союзника. Русская армия в 60000 человек вошла  в Курляндию и Польшу. Но после  некоторых успехов русских Карл принудил главные силы русской армии  отступить от Гродно к Киеву, и  только военный талант Меньшикова, берёгшего солдат по приказу Петра, дал возможность русским сохранить  артиллерию и боевой порядок. Саксонские же войска были разбиты Карлом в  Силезии. В 1706 году неудачи продолжались: Карл напал на Августа в самой Саксонии и принудил его к заключению мира (в Альтранштадте), по которому Август от польской короны и от союза с Петром (при этом Паткуль был выдан Карлу). Петр остался без союзников, в единоборстве с таким королем, который приобрёл в Европе славу непобедимого.

Положение Петра представлялось ему  самому крайне тяжёлым. Но он не потерял  своей энергии. Ожидая врага с  юго-запада, Петр укреплял границы и  в тоже время старался в самой  Польше найти опору против Карла  и его союзника короля Станислава. После Альтранштадского мира Карл в 1707 году перешёл в Польшу и распоряжался ею.

Только в декабре 1707 года начал  он наступление против Петра и  занял Гродно. Русские отступали. Ясно было, что наступал кризис войны, подходили решительные минуты. Карл из Гродно мог двинуться или на север, чтобы отнять у Петра завоевания на берегах Балтийского моря, или  на северо-восток, на Москву, чтобы в  корне подорвать силы Петра. Петр не знал, чего ждать. Москву укрепляли  под руководством царевича Алексея  Петровича, южная граница была поручена Меншикову, заботы о завоёванном  Прибалтийском крае взял на себя Петр. Он удалился с юга в Петербург  в тяжёлом, тягостном расположении духа. Болея телом и духом, тревожно ожидал он развязки войны. Он просил Меншикова  не вызывать его из Петербурга без  крайней надобности и требовал, чтобы  Меншиков держался против Карла с  полной осторожностью. Однако Петр скоро  сам оставил Петербург и принял деятельное участие в кампании 1708 года.

Эта кампания 1708 года далеко не была проигрышем для русских. Карл начал наступление  к Москве, с боя завладел переправой через Берёзину, дошёл до Могилева и ждал соединения с вспомогательным  корпусом Левенгаупта, который из Лифляндии шёл на помощь королю с большим запасом продовольствия. Но, благодаря стратегическим оплошностям Карла, часть его войска была разбита при мысе Добром князем М.М. Голицыным, а весь корпус Левенгаупта был наголову разбит Петром при деревне Лесной 28 сентября 1708 года. Все запасы пополи в руки русских. Теперь вся надежда Карла была на Малороссию, где он рассчитывал найти запасы и союзника в лице гетмана Мазепы. Победа при Лесной была большим успехом Петра, он называл день 28 сентября начальным днём нашего добра, и это была правда, перевес военного счастья стал склоняться заметно на сторону Петра с этого 1708 года.

Но шведы сохраняли престиж  непобедимости и казались грозным  врагом. Петр боялся, что турки воспользуются  пребыванием этого грозного врага  на юге Росси и начнут войну  со своей стороны; на это твёрдо надеялся и Карл. Поэтому Петр зимой 1708-1709 года принял меры обороны от турок, лично побывал в Воронеже и  Азове, а к лету 1709 года прибыл к  армии Меншикова. Хотя в действиях  против шведов Петр держался крайне осторожно, не рискуя вступать в открытые столкновения с Карлом, однако он решился открытым боем выручить осаждённый шведами город  Полтаву. 27 июня 1709 года произошло знаменитое сражение при Полтаве. Эта генеральная  битва кончилась полным бегством шведов на юг, к Днепру. Сам Карл успел переправиться через Днепр и уйти в турецкие владения, но вся его армия у Днепра положила оружие и была взята в плен.

Полтавская победа совершенно сломила  могущество Швеции: у неё не осталось армии, у Карла не стало прежнего обаяния; раньше торжествовавший над  всеми врагами, а теперь разбитый Петром, он сразу передал Петру  и Московскому государству то политическое значение, которым до тех пор пользовалась Швеция. И  Петр сумел воспользоваться плодами  победы. Естественным образом, он перенёс  военные операции к Балтийскому  морю и в 1710 году взял Выборг, Ригу и  Ревель. Русские стали твёрдой ногой на Балтийском побережье, существование Петербурга обеспечивалось. В то же время вместе с военными успехами Петр сделал и большие политические успехи. Поражение Карла подняло против Швеции всех её врагов: Дания и Саксония объявили Швеции открытую войну; северогерманские владетели тоже стали принимать живое дипломатическое участие в великой Северной войне, не вступая пока в открытую борьбу со Швецией. Среди всех союзников первое место теперь стало принадлежать России и Петру. Петр сделался гегемоном Северной Европы и сам чувствовал, что он сильнейший и влиятельнейший монарх Севера.

Прутский поход 1711 года получил своё название оттого, что развязка русско-турецкой войны произошла на берегах реки Прут. Эта русско-турецкая война была уже результатом дипломатической деятельности Карла XII и дружественного ему французского двора. Карл жил в Турции после полтавского поражения, и ему не раз грозила выдача в руки Петра. Россия требовала выдачи Карла, а он доказывал туркам своевременность и необходимость для турок воевать с Петром. Результатом его настояний был дипломатический разрыв Турции с Россией.  В ноябре 1710 года Петр объявил Турции войну и задумал вести её наступательно. Он рассчитывал на помощь турецких славян, на союз с вассальными турецкими владетелями Молдавии и Валахии и на поддержку Польши. Весной 1711 года Петр поспешил в поход, думая раньше турок Молдавией, Валахией и переправами через Дунай. Но никто из союзников не явился на помощь вовремя. Присоединение к Петру молдавского господаря Кантемира не спасло русскую армию от голода, переход через степи истомил людей. К довершению всего турки ранее перешли Дунай на берегу Прута окружили громадными силами армию Петра. По недостатку провианта и воду нельзя было держаться на месте, а по сравнительной малочисленности войска невозможно было пробиваться сквозь турок. Петр вступил в переговоры с великим визирем. Отправляя к нему доверенных лиц, Петр дал им полномочие для освобождения войска и заключения мира. Мир был заключён, и русская армия была освобождена на таких условиях: Петр отдавал Турции Азов и некоторые укрепленные пункты близ Черного моря, отказывался от вмешательства в дела Польши: наконец, Петр давал Карлу свободный проезд в Швецию.

На пути мира с Швецией голштинский дипломат барон Герц взялся быть посредником между Петром и Карлом, но, пока это посредничество не привело ещё к определенным результатам, Петр вступил в оживлённые сношения с Францией, которая до тех пор держала сторону Швеции, а к России была враждебна, потому что Москва дружила с её врагом — германским императором. В 1717 году Петр предпринял даже поездку через Голландию во Францию с надеждой заключить и политический и брачный союз с французским королём. На пребывание Петра в Париже, представляющее любопытный эпизод в личной жизни Петра, не привело и к чему. Он добился только обещания Франции отступить от дружеских договоров со Швецией. Возвратившись в Голландию, Петр возобновил переговоры с Герцем об отдельном мире между Швецией и Россией. На 1718 год был назначен русско-шведский конгресс на Аландских островах.

Конгресс состоялся. Обе стороны  желали мира, но об условиях его не могли  сговориться очень долго. Когда  же пришли к соглашению, смерть Карла XII помешала делу. После Карла на престол Швеции была избрана его  сестра Ульрика - Элеонора, и правление перешло в руки аристократии. Переговоры о мире были прерваны, и возобновилась война. Но теперь Петр стал действовать крайне решительно. Несмотря на поддержку Англии, оказанную Швеции, Петр ежегодно – в 1719, 1720 и 1721 годах, - посылал русские корпуса в Швецию и этим принудил шведское правительство возобновить мирные переговоры. В 1721 г. состоялся съезд русских и шведских дипломатов в Ништадте, и 30 августа 1721 года мир был заключён. Условия Ништадского мира были таковы: Петр получил Лифляндию, Эстляндию, Ингрию и Карелию, возвращал Швеции Финляндию, уплачивал два миллиона голландских талеров и в четыре года не принимал на себя обязательств против прежних союзников. Петр был чрезвычайно доволен этим миром и торжественно праздновал его заключение.

Значение этого мира для московского  государства определялось кратко: Россия становилась главной державой на севере Европы, окончательно входила  в круг европейских государств, связывала  себя с ними общими политическими  интересами и получала возможность  свободного сообщения со всем Западом  посредством новоприобретённых  границ. Усиление политического могущества Руси и новые условия политической жизни, созданные миром, были поняты и Петром, и его сотрудниками. Во время торжественного празднования мира 22 октября 1721 года Сенат поднёс Петру титул Императора. Московское государство, таким образом, стало  Всероссийской империей, и эта  перемена послужила внешним знаком перелома, совершившегося в исторической жизни Руси.

Русский государь. По сознанию русских  современников, имел право именоваться  Императором. Но западноевропейские исторические традиции признавали этот титул за одним лишь Императором Священной  Римской Империи (германским). Поэтому  на западе новый титул Петра был  признан не сразу. Только Пруссия  и Нидерланды признали его немедленно: в 1723 году его признала Швеция; Австрия  и Англия стали признавать его  только с 1742 года; Франция и Испания  – и того позже, с 1745 года.