Павел Первый

восстановлена была в Саратове контора опекунства иностранных для ближайшего

и успешнейшего попечения  и  присмотра  над  всеми  колониями  иностранных  в

саратовской  губернии  ныне  находящихся   и   впредь   поселяемых.   Данная

одновременно с сим инструкция  конторе объясняла подробно,  в чем именно

должно было выразиться это  попечение о колониях.

    1.Контора управляет  всеми  как  существующими,  так  и  имеющими  вновь

возникнуть колониями  Поволжья: она ответствует

за все, к колониям относящееся . В ее  ведении находятся:  разбирательство

судных дел между колонистами, земская  полиция,  производство  всякого  рода

расследований и следствий  и взимание казенных сборов. Последние она обязана

сама доставлять в уездные  казначейства и в казенную палату, дабы  поселенные

иностранцы с уездным  казначеем  и  с  земским  комиссаром  или  исправником

никакого дела иметь не могли. Таким образом, контора  должна  была  охранять

колонистов от произвола  и злоупотреблений местного русского чиновничества.

    2.  В  судных  делах  между  русскими  всякого   звания   подданными   и

колонистами контора охраняла права последних,  посылая в уездный суд или

городовой магистрат одного из своих членов для  участия  в  разбирательстве.

Когда же дело в ревизионном  или апелляционном порядке  переходило  в  палату

суда и расправы, контора  вместе с нею составляла общее  присутствие.

    3. Главнейший же  предмет  забот  конторы,  по  инструкции,  составляло

попечение  об  экономическом  благосостоянии   колоний:   ей   вменялось   в

обязанность иметь за ними  надлежащее  по  опеке  попечение  и  присмотр,  и

заниматься  хозяйственными  распоряжениями,  к  их  настоящей  пользе  и   к

сельскому домоводству  относящимися.  Согласно  этой  главной цели  контора

должна была:

      а) на  основании бухгалтерских  книг  составлять  верный  отчет,  какой

точно  суммою  казне  которая фамилия должна,  отделив при   этом   долги

подлежащие взысканию  от безвозвратных;

      б) взять  на свое рассмотрение производившееся в саратовской казенной

палате дело об изнеможении  и  несостоянии  колонистов  к уплате  казенного

долга, и изыскать средства к удобнейшему их облегчению;

      в) Заботиться  приведением в исполнение  данного  сенатом саратовскому

губернскому правлению предписание  о  снабжении  колонистов  строевым  лесом,

просимом ими на починку их церквей и домов, построение новых домов и служб,

необходимых для хозяйства;

      г) Чтоб  не только  нынешние  земли,  к  колониям  принадлежащие,  были

охранены от всяких  незаконных  притязаний,  но  чтоб  на  каждую  душу,  по

последней переписи, отмежевано было по 20 десятин,

дополняя недостаток из пустопорожних  казенных земель, для  тех  способнейших

колоний.

      4. Наконец,  подчеркивая  обособленное  положение   колоний  в  системе

общего  государственного  управления,  инструкция   к   вящему   вразумлению

колонистов, чтоб  у  них  не  могло  возникнуть  никаких  сомнений  на  счет

законности  предъявляемых  к  ним  правительством  требований,  предписывала

конторе в  сношениях  с  ними  употреблять  немецкий  язык;  (таким  образом

последний получил права официального государственного языка).

    Новое управление  оживило колонии, влило в них  жизнь. О  колониях  стали

заботиться.  17  сентября  1800  г.  в  развитие  и  дополнение   инструкции

Канцелярией  опекунства  была  издана  специальная  инструкция   внутреннего

распорядка и управления в Саратовских  колониях  .Инструкция  эта,  повторяя

все  правила  инструкции   1-й   Конторы   1770   года,   со   значительными

дополнениями, в мельчайших подробностях предусматривала права  и  обязанности

колонистов. Инструкция  эта,  дополненная  в  1803  году  новыми  правилами,

нормировала жизнь колонистов и ставила  не  только  колонистов  в  отношении

своего начальства, но и  начальство к колонистам в определенные  рамки  и  не

допускала полного произвола  начальства.

 

                     Оценка деятельности.

 

    Необходимо отметить  особенность  деятельности  Павла:  за  100  лет  от

начала  царствования  Петра  12  дворянских  дворов  получили  княжеское   и

графское достоинство; Павел  же отличается и в этом направлении  —  за  четыре

года правления он создал пять новых княжеских фамилий  и 22 графские1.

    В государственной  деятельности Павел допускал  несуразности, а иногда  и

перегибы.  Павел  приказал  майору  К.  Ф.  Толю  изготовить  модель  Санкт-

Петербурга так, чтобы  не только все улицы, площади, но и  фасады  всех  домов

и даже их  вид  со  двора  были  представлены  с  буквальной  геометрической

точностью. Он запретил слова  «клуб», «совет», «представители»,  «гражданин»,

«отечество». Издал указ, в котором определялось,  во  сколько  часов  жители

города должны гасить свет в  своих  домах.  Через  обер-полицмейстера  Павел

запрещал танцевать вальс, носить широкие и большие букли,

бакенбарды. Устанавливал цвета  воротников, обшлагов, женских сюртуков  и  т.

д. Павел, имея православие, берет  под покровительство Мальтийский  рыцарский

Орден, не подумав, что объединение  католиков подчинено Папе Римскому.  Сразу

же в Петербурге появились мальтийские кавалеры, кресты и орден св.  Иоанна

Иерусалимского.

    Многие современники  Павла I пишут о весьма справедливом  отношении его к

простым солдатам. Якобы он любил солдат и любили  они его.  Якобы если  бы

удалось при перевороте 11 марта 1801 года  императору  бежать,  то  он  свое

спасение нашел бы  именно  в  солдатской  среде.  Как  же  совместить  факты

солдатских   мучений,   шагистику,   экзекуции   при   Павле   I   с   такой

благосклонностью и любовью  к  ним?  В  царствование  Павла  I  действительно

улучшилось продовольственное  снабжение  солдат,  приказывалось  при  каждом

случае щедро выдавать мясо и водку, довольствие отпускалось точно в срок,

запрещено  было  офицерам  обворовывать  солдат  и   присваивать   то,   что

принадлежало  им.   При   Екатерине   II   в   армии   наблюдались   большие

злоупотребления, безответственность за  судьбы  солдатские.  Многие  рекруты

погибали от голода по дороге к месту службы, их довольствие  присваивал  себе

сопровождающий офицер. Павел  решил покончить с такими  безобразиями,  строго

наказывая офицеров-грабителей. Павел I  предпринял  ряд  эффективных  мер  к

уравнению наказаний низших и высших чинов  армии.  Рукоприкладство,  сечение

солдат, которые процветали при Екатерине II, сохраняются и  при Павле  I,  но

при этом офицеров стали наказывать гораздо строже. За все  павловское  время

Аудиториат оформил 287 солдатских дел, а офицерских — 495.

    Отмечая «любовь»  Павла к солдатам, ни в коей  мере не надо полагать, что

при этом императоре им жилось легко.

Продолжались побеги из армии, треть разбираемых дел  приходилась  именно  на

них. При Павле солдат мучили,  приговаривали  к  казни,  наказывали  кнутом,

ссылали на каторжные  работы.  Одновременно  были  созданы  военно-сиротские

дома на 1000 мальчиков и 250 девочек, расширена сеть солдатских  школ.  Было

объявлено, что по окончании  срока службы  солдаты  становятся  однодворцами,

получая по 15 десятин в  Саратовской губернии и по 100 рублей на  обзаведение

(подъемные).  Офицерская  жизнь  за  царствование  Павла  1  ухудшилась,  их

наказывали, оскорбляли,  даже  били  при  рядовых;  нижние  чины  при  Павле

практически жаловались на высшие. При этом сам император во  многих  случаях

проявлял крайность. Однажды  Павел, увидев  денщика,  несшего  шубу  и  шпагу

офицера, распорядился  этого  офицера  немедленно  перевести  в  рядовые,  а

солдата —  в  офицеры.  Гвардия,  притесняемые  им  гвардейские  офицеры  не

простили Павлу I отнятой  у них воли: "При Екатерине  мы думали только о  том,

чтобы ездить в театры, общества, ходили  во  фраках,  а  теперь  с  утра  до

вечера сидели на полковом дворе и учили нас всех, как  рекрутов".

    Многие примеры  чудачества императора породили  немало злых шуток по  его

поводу. Поговаривали, что  Павел I принадлежал к дегенератам второй  степени,

с наклонностями к переходу в душевную болезнь в форме  бреда  преследования.

Необходимо отметить,  что  среди  лиц,  заинтересованных  в  распространении

слухов о душевной болезни  Павла  I,  была  Екатерина  II.  Изыскивая  разные

причины передачи престола  внуку,  а  не  сыну,  она  часто  в  своем  узком

императорском  кругу  говорила  о  плохом  характере,   жестокости,   дурных

качествах сына. Вплоть до своей смерти она всем старалась преподнести Павла

как  душевнобольного   человека,   впадающего   в   психические   крайности,

безрассудство и глупость. Он был вполне здоров.

    Крутые  повороты  во  внешней  и  внутренней  политике,  отмена  многих

привилегий дворян, кривотолки о законности престолонаследия  Павлом  вызвали

большое недовольство дворянства. Складывается первый заговор против Павла  в

1797—1799 годах. В нем участвовали: наследник Александр, его жена  Елизавета

Алексеевна, А. Чарторыйский, Н. Н.  Новосильцев,  П.  А.  Строганов,  В.  П.

Кочубей. На своих тайных, хорошо  законсперированных  собраниях эта группа

обсуждала политические дела в  стране,  искала  лучшие  формы  и  методы  их

переустройства.  Были  составлены  два  документа:  секретный  «манифест»  о

будущем конституционном устройстве России (Чарторыйский в 1797 г.)  и затем

Безбородки — «О потребностях империи Российской». Однако к 1799  году  члены

этого  заговора  попадают  в  опалу,  высылаются  за  границу.  Павла  стали

преследовать подозрения, что его сыновья

недостаточно ему преданы, что его жена желает царствовать вместо него.

    В 1800 году организуется  новый, второй заговор, в который   входили:  Н.

П. Панин — сын известного генерала П. И. Панина,

племянник второго Панина — Никиты;  Ольга  Александровна  Жеребцова,  родная

сестра фаворита Екатерины II Зубова;  дипломат  лорд  Витворт;  затем число

участников  увеличивается,  подключаются  адмирал  Иосиф  де   Рибас,   Иван

Муравьев,  П.  А.  Пален,   Уваров,   Депрерадович,   Волконский,   Талызин,

Вяземский, Татаринов, Мансуров, Кутузов, Зубовы, Яшвиль, Беннигсон и др.

    Эта группа устанавливает  тайные  контакты  с  наследником   Александром,

особенно активно проявлял себя в этом Пален. Разрабатывается проект,  план,

обсуждаются все обстоятельства переворота. Этот заговор был  разгадан  самим

Павлом, и он принимает  меры к укреплению царского двора. Подозрения Павла  о

подготовке  дворцового  переворота  усилились,  он  становится   еще   более

осторожным и недоверчивым. Заговор тем временем зрел, и остановить  его  уже

было трудно, «бикфордов шнур был уже зажжен, и пламя  уверенно  продвигалось

к месту взрыва».

    Убийство императора  планировалось сначала на день  Пасхи 1801 года —  24

марта, затем перенесли  на 15-е, потом решили ускорить  события.  Перенесение

даты убийства на 11 марта  было сделано по решению Александра и связано,  по-

видимому, с назначением 3-го  батальона Семеновского  полка для несения

главного караула в  Михайловском замке.

 

 

 

                           Заключение.

 

    Он брался за  решение многих  вопросов,  но  редко  которые  доводил   до

конца. Он зачастую выбирал  не те  методы  и  способы  для  выполнения  своих

указаний, при этом его  постоянно сопровождала опасная  спутница —  крайность.

В нем как бы было два  человека. Один —  старался  играть  с  достоинством  и

блеском роль принца, второй — впадал постоянно в крайность, безрассудство  и

становился причиной мрачных  трагедий.

    Характеризуя Павла  Петровича, как  императора,  надо  отметить,  что  в

своих действиях и решениях он не  имел  надежного помощника.  Те,  кто его

поддерживал при Екатерине II, ушли из жизни до его восшествия на престол.  У

него были неплохие начинания, и он в своих  действиях  не  стоял  на  месте,

быть может, кое-что ему  бы и удалось осуществить,  не  будь  такого  раннего

для Павла Петровича рокового часа.

 

 

 

                  

 

 

 

 Список литературы.

1. Н. Уткин. Справочник  «Краткая история правления Романовых», стр. 67-76.

    Издательство «Дрофа».

2. Сыров С. Н., Павленко  Н. И.«600 кратких жизнеописаний»,  стр.  218-224.

    Издательство «Просвещение».

3. Сахаров А. Н. «Военное  искусство восемнадцатого века»,  стр. 325-338.