Отмена крепостного права

4. КРЕСТЬЯНСКИЕ НАДЕЛЫ И ПОВИННОСТИ.

“Положения” 19 февраля 1861 г. устанавливали ряд основных принципов  ликвидации повинностей  и наделения  крестьян землей. “Общее положение  о крестьянах, вышедших из крестьянской зависимости” исходило из признания  права собственности помещиков  на все земли, но устанавливало обязательное падение крестьян усадебной и  полевой землей (за исключением тех, кто не имел земли до реформы) сначала  за повинности, а потом за выкуп. Преимущество отдавалось “полюбовному”  соглашению между крестьянами и  помещиками, и при этом условия  могли быть самые различные. Если такого соглашения не достигалось, то в действия вступали жесткие нормы, определяемые “местными положениями”. В основе реформы лежал принцип  постепенности -любимый конек консерваторов всех времен. Постепенно -за два года  -должны были быть составлены уставные грамоты, определявшие конкретные условия освобождения крестьян. За тем крестьяне переводились на положение “временно обязанных” до момента перехода на выкуп. Потом еще следовал период в 49 лет выплаты выкупных платежей ( вернее, ссуды государства), после которого земельные наделы должны были стать полной собственностью крестьян[6, стр. 186].

Размеры наделов определялись местными положениями, которых было четыре. Одно было для 29 великорусских, новороссийских и белорусских губерний с общинной формой землепользования. Второе -для трех малороссийских (левобережных) губерний с подворным  землепользованием. Особое местное положение было для Правобережной  Украины и четвертое - для Западной Белоруссии и Литвы. По двум последним положениям крестьяне получили все земли, которые у них были до реформы. Это было сделано по политическим соображениям, так как крестьяне там были украинцы и белорусы, а помещики в основном были поляки- католики. После восстания 1863 г. крестьяне этих губерний были сразу переведены на выкуп и их наделы несколько увеличились ( до прежних норм инвентарных описей).

Местные положения еще  делили губернии на три полосы ( черноземная, нечерноземная и степная), а внутри полос выделялись местности и для них устанавливались нормы наделов. В степной полосе был введен единый уставной надел на душу мужского пола (он колебался по разным местностям от шести до двенадцати десятков). В остальных полосах в каждой местности были определены высшая и низшая норма наделов. При этом высший надел был в три раза больше низшего. Закон исходил из того, что крестьянам отводится тот фактический надел, которым они пользовались до реформы. В этом случае, если этот надел был больше высшей нормы, помещик имел право отрезать “излишек “ до этой нормы. Если же фактический надел был меньше низшей нормы, помещик был обязан прирезать земли

излишек до этой нормы.

Помещики установили нормы  в таком размере, чтобы можно  было отрезать в свою пользу часть  земель крестьян. В Редакционные комиссии помещики подали  заниженные данные о размерах действительных наделов  крестьян, и поэтому даже после  некоторого увеличения высших норм этими  комиссиями в большинстве губерний все равно земли крестьян были сокращены. Земля отрезалась и по дополнительным правилам : помещик мог прирезать себе земли до 1/3 бывшего своего имения (в степной полосе до 1/2) даже в том случае, если у крестьян наделы не превышали высшей нормы.

Если не считать 8 западных губерний, где наделы крестьян были увеличены на 18%-20%, то из остальных 36 губерний  в 27 землепользование крестьян сократилось и лишь в 9 осталось с  таким же или немного увеличилось[10].

По официальным данным размеры отрезков в пользу помещиков  в 27 губерниях в целом составили 13% бывших до реформенных крестьянских наделов. Исследования советскими историками документов архивов (уставных грамот) показало, что в действительности у крестьян отрезали около 20% их угодий, а по отдельным губерниям до  30% . Помещикам было предоставлено  право самим определять какие земли отвести крестьянам, а какие оставить себе. Помещики отрезали себе лучшие земли, а так же брали в отрезки такие участки что бы крестьяне вынуждены были их арендовать по дорогой цене. На пример, забирали себе, все выгоны и водопои, без которых крестьяне не могли обойтись, а чаще вклинивали отрезки в середину крестьянских полевых земель. По воспоминаниям одного из статистиков, в деревне Хомуты Орловской губернии земли крестьян были в пяти участках, а проехать к ним можно было только через земли помещика. Таким образом, помещики получили возможность кабальной эксплуатации крестьян.

В итоге проведения реформы 10 млн. душ мужского пола бывших помещичьих крестьян получили около 34 млн. дес. земли или 3,4 дес. на душу. По подсчетам либеральных экономистов для, прожиточного минимума надо было иметь в черноземной полосе не менее 5,5 дес. на душу, а в остальных местностях  6-8 дес. Наделы были неравномерными. Почти 5 часть крестьян получила до 2 дес., 28% от 2 до 3 дес., 26% от3 до 4 и 27% свыше 4 дес. Наименее обеспеченными оказались крестьяне черноземной полосы, наиболее- северных и степных губерний[10].

Наделение крестьян землей было продиктовано двумя причинами. Царизм беспокоился о том  чтобы крестьяне продолжали платить подати, чего они без земли выполнить не могли. Кроме того, помещики боялись потерять рабочие руки, так как без земельные крестьяне стали бы разбредаться по городам и уходить на многоземельные окраины. Учет интересов крестьян требовал значительного увеличения дореформенных наделов крестьян, что можно было сделать за счет помещичьих  латифундий и организации расселения крестьян на окраины. Но победили помещики. За основу наделов были взяты дореформенные, явно недостаточные нормы, но при этом  крестьян ограбили, отняв у них жизненно важные “отрезки”. При переходе на выкуп бывшие помещичьи крестьяне получали наименование крестьян собственников, но на самом деле полной собственности на землю они, в отличие от помещиков не получали. Юридическим собственником считалась община, но и она не имела права продажи наделов. При подворном землевладении крестьяне тоже не могли продавать свои участки. Была создана новая форма землевладения “надельная”.

Часть крестьян (461тыс.) получила четвертные, или дарственные, наделы, в среднем по 1,1 дес. на душу. Половина их приходилась нижневолжский район, а четверть - на северо-черноземный. Совсем не получили земли 724 тыс. дворовых и 137 тыс. крестьян мелкопоместных дворян. Они освобождались через два года бесплатно, но без клочка земли.

До перехода на выкуп крестьяне  должны были выполнить в пользу  помещика  временной повинности в виде денежного оброка или барщины. Период перехода от повинностей на выкуп не был твердо установлен положением, ион растянулся с1863 до 1883 г. ( закон 1881г. установил обязательность перехода на выкуп для всех помещичьих имений). К 19 февраля 1870 г. в Европейской России перешло на выкуп 55% крестьян, не считая западных губерний, где все крестьяне сразу были переведены в категорию крестьян собственников. К 1881г. на положении временно-обязанных оставалось 15% бывших помещичьих крестьян внутренних губерний[9, стр. 27].

Временные повинности по существу были теми же феодальными барщиной и оброком разница была в следующем: размеры их определялись местными положениями, отменялись мелкие повинности (натуральные  платы птицей, ягодами, грибами и  прочим, добавочные сгонные работы и наряды), основной повинностью  признавался оброк ( крестьян нельзя было без их согласия переводить на барщину если они ранее платили оброк, а через два года они могли перейти с барщины на оброк бес согласия помещика). Барщина ограничивалась 40 мужскими и 30 женскими днями с тягла в год, при этом 3/5 отрабатывалось в летнее полугодие, остальное- в зимнее. Крестьяне работали на барщине не производительно, помещики не имели уже над ними такой власти. Поэтому удельный вес барщинных крестьян за первые два года сократился в двое ( с 71 до 35% ) и далее сокращение продолжалось[9,стр. 30].

Большое значение имел принцип  определения величины оброка, от которой  зависел и размер выкупа. Правительство  и сам царь неоднократно подчеркивали, что они не допустят даже обсуждения вопроса о выкупе личной зависимости  крестьян, что предлагалось правыми  помещиками. Но в среде новой бюрократии был найден обход этого принципа: поставить размер оброка в зависимость  не от доходности земли, а от дохода крестьян в данной местности. По местным  положениям самый высокий оброк  был установлен около Петербурга -12руб. С полного надела, затем  в нечерноземных губерниях (Московской, Ярославской, части Владимирской и  Нижегородской ) - 10руб. В черноземных и степных губерниях оброк устанавливался в размере 9 руб. Следовательно, оброк был ниже там, где земля ценилась выше. Это произошло потому, что нормы оброка примерно приравнивали к размеру дореформенного оброка, а он был выше в нечерноземных губерниях, около столиц, где можно было больше заработать. А в черноземных губерниях основной доход был от земли и оброк был ниже. Здесь помещики компенсировались отрезками и возможностью получать с них доход. Назначение оброка по его дореформенным размерам имело целью сохранение для помещика того дохода, который давал крестьянин, а не компенсацию за земли.

Ловким мошенничеством было введение так называемой градации оброка и барщины. Этот принцип вступал  в силу только при получении крестьянами  не полного надела. На пример, при  получении половины высшего надела, казалось бы, крестьянин должен платить  половину оброка. Но градация заключалась  в неравномерном распределении  оброка ( как и барщины) между десятинами надела. В нечерноземной полосе за первую полученную десятину взималось  50% оброка, за вторую 25%, на остальные раскладывалась поровну оставшаяся часть оброка. В Ярославской губернии с высшего надела в четыре десятка оброк был установлен в 10 руб. Если крестьянам доставалось по два десятка, то они платили за первую десятину 5 руб., как было бы без введения градации. Установление градации было выгодно большинству помещиков, так как основная масса крестьян получила наделы меньше высшей нормы. Особую  выгоду от этого получили в связи с тем, что выкуп, как увидим далее, прямо зависел от фактической величины пореформенного оброка. В наиболее тяжелом положении оказались крестьяне черноземной полосы, где землю отрезали сверх высшей нормы.

5. ПОДГОТОВКА РЕФОРМЫ “КРИЗИС ВЕРХОВ”.

Кризис “верхов” очень  ярко проявился уже в период Крымской войны. Царизм предстал перед всем миром  в жалком виде, не способным справиться не только с военным, но и с экономическими и политическими трудностями. После  войны с вершин политической власти стало заметно то б чего не видели многие помещики: в глубинах крестьянского  моря все чаще поднимались волны  такой ширины и высоты, что грозили  захлестнуть не только отдельные  имения , но и все дворянское государство. Как доказала история, царские слова о том, что крестьянские выступления могут привести к отмене крепостного права. Борьба между отдельными группами  правящего класса помещиков из -за реформы и размеров уступок крестьянство  отражало только большую или меньшую степень понимания ( или полного не понимания ) этими группами задач объективного развития страны.

В речи перед предводителями московского дворянства 30 марта 1856г. Александр -2 впервые публично заявил о том, что он лично не хотел  бы давать свободу крестьянам, но лучше  это произвести сверху, чем ждать, пока это произойдет снизу. Следующим  шагом была попытка организовать просьбу самого дворянства об освобождении крестьян. Однако беседы министра внутренних дел С. С . Ланского и его товарища (заместителя) А. И. Левшина с предводителями дворянства  не встретили поддержки. Левшин писал в воспоминаниях, что предводители дворян при первом же намеке на отмену крепостного права изъявляли удивление, а иногда и не притворный страх. “Такие беседы, - писал он, - хотя и многократно повторенные, не продвинули меня в перед.” В конце 1856 - начале 1857 г. был создан секретный комитет для подготовки реформы, но он состоял из ярых крепостников и предполагал растянуть подготовку на много лет. Однако к концу 1857 г. виленскому  генерал- губернатору В. И. Назимову  удалось склонить дворян литовских губерний (Виленской, Ковенской и Гродненской) согласится на освобождение крестьян по примеру Остзейского края, где крепостное право было отменено 1816-1819 г. г., а земля осталась у помещиков. Усилия  Назимова, лишь недавно назначенного царем, облегчались существованием инвентарных описей в привисленском крае, которые ограничивали права помещиков и вызывали их недовольство. Секретный комитет разработал текст рескрипта царя на имя Назимова, и он был подписан 20 ноября 1857г. В нем содержалась первая правительственная программа отмены крепостного права. Она была на много реакционнее, чем условия реформы 1861г. В1857г. предполагалось освободить крестьян бес полевого надела, но им разрешалось выкупить усадьбу. Полевые земли они должны были арендовать за деньги или за работу у помещика. Последние сохраняли права вотчинной полиции. Для разработки всех условий реформы рескрипт предписывал создать губернские комитеты “по улучшению быта помещичьих крестьян.” В течение 1858г. такие комитеты по “инициативе благородного дворянства” (такую “инициативу “ большинство губернаторов выбили с большим трудом ) были созданы на тех же условиях в 47 губерниях Европейской России[3, стр. 320].

В феврале 1858г. Секретный  комитет был переименован в Главный  комитет по крестьянскому делу. Началось обсуждение проектов реформы в губернских комитетах, а затем и в главном  комитете. Различных записок и  проектов  известно очень много  и коллективных, и индивидуальных. Все они написаны дворянами  в  интересах помещиков. Один из их дворян писал что комитеты следовало назвать об улучшении быта помещиков. Но выяснилось, во- первых, что интересы помещиков разных регионов не совпадают. Помещики черноземной полосы были заинтересованы сохранить как можно больше земли которая давала главный доход. Из среды этих помещиков вышел проект безземельного освобождения крестьян П. П. Гагарина который копировал освобождение остзейских крестьян. Но в ходе дальнейшей подготовки реформы в связи с усилением крестьянского движения ( сведения о нем подавались в эти годы царю ежедневно). Главный комитет вынужден был принять новые программные требования об обязательном наделении крестьян полевой и усадебной землей за выкуп, о выработке общего положения для всех губерний с поправками для отдельных местностей. Тем не менее местные различия были очень значительны: черноземные комитеты требовали снизить нормы наделения крестьян землей, нечерноземные настаивали на увеличении выкупной суммы, степные были заинтересованы в длительном сроке временных повинностей, что бы крестьяне не разбежались при наличии свободных казенных земель. Второе различие проявилось при наличии свободных казенных земель. Второе различие уже проявилось внутри комитетов. Часть помещиков представляла ультраконсерваторов, которые настаивали на максимальном сохранении существующих порядков, минимуме изменений. Другие занимали либеральные позиции, отстаивали преобразования буржуазного типа. Последние просто лучше понимали возможность получения помещиками доходов и при новых, капиталистических отношениях. По оценке  В.И. Ленина, вся борьба внутри дворянских комитетов была “…борьбой исключительно из-за меры и формы уступок. Либералы так же, как крепостники, стояли на почве признания собственности и власти помещиков, осуждая с негодованием всякие революционные мысли об уничтожении этой собственности, о положенном  свержении этой власти”.

Центральная власть вынуждена  была считаться с обстановкой  в стране, с опасностью новой крестьянской войны. Поэтому местные проекты  были подвергнуты изменению в  Редакционных комиссиях  под председательством  Я. И. Ростовцева, в которых участвовали  чиновники либерального полка,: товарищ  министр внутренних дел Н. А. Милютин, ученый А. П. Семенов ( в будущем академик Семенов- Тян- Шанский), Ю. Ф. Самарин, В. А. Черкасский, А. Заболоцкий-Десятовский, Я. А. Соловьев и др. Хотя по совету царя  в комиссии были введены крупные крепостники Шувалов, Паскевич, Голицын, Апраксин, Позен, в основном состав их был либеральным. Если Главный комитет за год провел 28 заседаний, то Редакционные комиссии за полтора года - 409 заседаний.  Комиссии составили все основные документы реформы. Рассылаемые в три тысячи экземпляров труды комиссий вызвали поддержку либералов и возражения крепостников. Уступкой  последним было назначение реакционера[3, стр. 380].