ОСОБЕННОСТИ ПОРЕФОРМЕННОГО
РАЗВИТИЯ РОССИИ
1.1. Изменения
в землевладении и землепользовании
1.2. Сельская
община в пореформенной России
1.3. Социальное
расслоение пореформенной деревни
1.4. Помещичье
хозяйство
2. Новые попытки
модернизации, их непоследовательность и незавершенность
2.1. Новые тенденции
в развитии сельского хозяйства.
Рост торгового земледелия
2.2. Рост промышленности
в пореформенной России. Завершение
промышленного переворота
2.3. Рост железнодорожной
сети и парового водного транспорта
3. Место России в мировой системе
капитализма
3.1. Внутренний
и внешний рынок
3.2. Капиталистический
кредит и банки. Иностранный
капитал в России
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
ВВЕДЕНИЕ
Социально-экономическое
развитие пореформенной России отличалось
сложностью и противоречивостью. Ведущим
процессом в экономике и социальных отношениях
являлось развитие капитализма: этот факт
был признан тогда всеми направлениями
русской общественной и экономической
мысли, однако оценка данного явления
(его характера, перспектив и значения)
была различной.
Представители
народнического направления считали,
что капитализм в России насаждается
сверху государством, акцентировали
внимание на "язвы капитализма" (рост
имущественного неравенства, засилье
кулаков-мироедов, разорение и пролетаризация деревни) и склонны
были видеть в нем регрессивное явление.
Они считали, что капитализм в России насаждается
"сверху" и у него нет будущего. Представители
марксистского направления, указывая
на присущую всем странам общую закономерность
социально-экономических процессов и
их объективный характер, подчеркивали
прогрессивность капитализма и преувеличивали
степень его развития в России.
Народническая
оценка капитализма в России получила
наиболее полное отражение в трудах
видного экономиста и социолога В.П. Воронцова и первого
переводчика на русский язык "Капитала"
К. Маркса Н.Ф. Даниельсона, а марксистская
- в трудах Г.В. Плеханова, В.И. Ленина "легального
марксиста" П.Б. Струве (позже отошедшего
от марксизма) и ряда русских экономистов,
применявших теоретические положения
Маркса в своих научных трудах. Однако
и среди марксистов были разные взгляды
на капитализм в России. Так, в отличие
от Струве, восхвалявшего капитализм,
Ленин видел в нем и негативные стороны.
Капиталистические
отношения складывались в России, как доказано в трудах
отечественных историков и экономистов,
еще задолго до от мены крепостного права.
Однако утверждение капитализма как экономической
и социальной системы происходило уже
в пореформенное время. Реформы 60 - 70-х
годов XIX в., в первую очередь, крестьянская
1861 г., явились важным условием его более
интенсивного развития. Здесь проявилась
огромная роль политического фактора,
воздействовавшая на социально-экономические
процессы.
Первые два
пореформенных десятилетия относятся
к числу переходных, или, как называют
их исследователи (Н.М. Дружинин, П.Г. Рындзюнский),
"переломных", когда происходила
ломка феодальных отношений в сфере сельского
хозяйства, завершался процесс технического
перевооружения промышленности, создавался
механизированный транспорт и складывались
новые, характерные для капиталистической
страны, социальные слои населения - пролетариат
и промышленная буржуазия.
Утверждение капитализма
как господствующей социально-экономической
системы, относится к концу XIX - началу XX в. Развитие же его происходило
в условиях хотя и "модернизированной",
но по существу старой политической системы
- при сохранении самодержавия и сословного
строя. Это накладывало определенный отпечаток
на социально-экономические процессы
в пореформенной России, обусловливало
их сложность и противоречивость.
1. ОСОБЕННОСТИ
ПОРЕФОРМЕННОГО РАЗВИТИЯ РОССИИ
1.1. Изменения
в землевладении и землепользовании
Сельское хозяйство
в пореформенной России продолжало
оставаться доминирующей частью экономики,
а аграрный вопрос являлся главнейшим
в социально-экономической и политической
жизни страны.
По данным поземельной
переписи 1878 - 1879 гг., весь земельный
фонд Европейской России составлял
391 млн. десятин. Поскольку статистика
в это число включила свыше 100
млн. десятин неиспользованных казенных
земель Крайнего Севера, то реальный сельскохозяйственный
земельный фонд Европейской России составлял
около 281 млн. десятин. Земельный фонд распределялся
на три основные категории: 102 млн. десятин
составляли частновладельческую землю,
139 млн. - крестьянскую надельную (в том
числе и принадлежащую казачеству) и 50
млн. - казенную и удельного ведомства.
Основная часть частновладельческой земли
- 77,4% (79 млн. десятин) - находилась в руках
поместного дворянства, остальной владели
церковь и приобретавшие путем ее покупки
купцы, мещане и зажиточные крестьяне.
Часть крестьян, помимо покупки земли
на стороне, смогла досрочно выкупить
свои наделы и выйти из общины (таковых
к началу XX в. насчитывалось до 600 тысяч
дворов).
К концу XIX в. аграрный вопрос в России
приобрел особую остро ту. Резко возросло
крестьянское малоземелье вследствие
естественного прироста населения деревни,
но при сохранении в прежнем размере крестьянского
надельного землепользования. Численность
крестьянского населения с 1861 по 1900 гг.
увеличилась 23,6 млн. до 44,2 млн. душ мужского
пола, и вследствие этого размеры наделов
в расчете на 1 душу мужского пола сократились
в среднем с 5,1 до 2,6 десятины. В деревне
создалось "аграрное перенаселение",
которое не могли смягчить ни возраставший
уход крестьян в город, ни переселения
их на свободные земли окраин России. Особенно
страдала от малоземелья обделенная реформой
1861 г. бывшая помещичья деревня.
В 90-х годах XIX
в. крестьяне вынуждены были арендовать
у помещиков до 37 млн. десятин земли (что
составляло 30% к их надельной), расплачиваясь
за нее большей частью отработками (из-за
отсутствия необходимых для денежной
аренды средств). Это была аренда "из
нужды" - для поддержания своего хозяйства.
Но существовала и предпринимательская
аренда, которую практиковали зажиточные
крестьяне с целью производства товарной
продукции, снимая землю за деньги. В аренду
сдавались, главным, образом помещичьи
земли, но также и крестьянские надельные.
Первая называлась "вненадельной",
а вторая "внутринадельной" арендой.
При внутринадельной аренде землю сдавали,
как правило, обедневшие крестьяне, которые
свертывали свое хозяйство и уходили на
заработки в город.
Основная тенденция
частного землевладения в пореформенной
России заключалась в переходе его от сословности
к бессословности - к созданию буржуазной
земельной собственности. Дворянское
землевладение сокращалось вследствие
продажи дворянами своих земель представителям
других сословий. Если в 1861 г. в руках дворян
находилось 87 млн. десятин земли, а к концу
70-х годов - 79 млн., то к началу XX в. - 52 млн.
десятин, т.е. количество земли уменьшилось
на 41%. В связи с этим удельный вес дворянского
землевладения в составе всей частновладельческой
земли за пореформенный период сократился
с 80% до 50%, а крестьянского возрос с 5% до
20%.
Однако этот
процесс в разные периоды имел
свои особенности. Сначала, в 60-е годы,
в числе покупателей дворянских
земель преобладали дворяне же, составляя
52% покупателей. Но уже в 80-х годах
их удельный вес в покупках земли снизился
до 33 %. За 1861 - 1904 гг. дворяне продали 81,4
млн. десятин земли, но за это же время
ими было куплено 45,5 млн. десятин. Таким
образом, помимо перехода дворянской земли
в руки других сословий, шла мобилизация
дворянского землевладения внутри этого
сословия: укреплялись помещичьи латифундии
за счет сокращения мелких дворянских
владений. Однако к концу XIX в. среди покупщиков
дворянской земли стали уже преобладать
купцы, мещане, но более всего крестьяне.
Менялся и характер использования земли,
купленной крестьянами. Если раньше она
приобреталась большей частью обществами
и товариществами, или же в виде мелких
покупок отдельными домохозяевами для
восполнения недостаточных наделов (в
"продовольственных" целях), то впоследствии
стали преобладать покупки уже крупных
участков земли разбогатевшими крестьянами
для предпринимательского хозяйства.
Среди них выделилась категория помещиков-недворян
("чумазых лендлордов") - владельцев
крупных латифундий.
Земля всё более
втягивалась в торговый оборот. Повысились и цены на
землю: за 40 пореформенных лет - в среднем
в 5 раз, а в черноземных губерниях - в 10
раз. Несмотря на сокращение дворянского
землевладения, его позиции к началу XX
в. оставались еще достаточно прочными.
В руках дворян оставались наиболее ценные,
высокодоходные угодья (леса, лучшие пахотные
земли и сенокосы). Отмечено также, что
дворянское землевладение сосредоточивалось
в регионах с более высокими ценами на
землю и с более быстрыми темпами их роста
в пореформенное время. Вследствие этого,
несмотря на сокращение дворянского землевладения,
ценность дворянских земель к началу XX
в. возросла с 1,25 млрд. руб. до 2,5 млрд., т.е.
удвоилась.
В частном землевладении
было характерно преобладание латифундий
(размером свыше 500 десятин) - их насчитывалось к началу XX
в. до 30 тыс.; в них сосредоточивалось 70
млн. десятин земли (44 млн. у дворян и 36
млн. у недворян), и на 1 владение приходилось
в среднем по 2333 десятины. В то же время
почти столько же (71 млн. десятин) находилось
у 10,5 млн. крестьянских дворов, и на каждый
двор приходилось в среднем менее 7 десятин,
т.е. меньше половины необходимого количества
земли для более или менее сносного ведения
хозяйства.
Обострение
аграрного вопроса к началу XX
в. явилось важнейшей предпосылкой
революции 1905 - 1907 гг., и передача
помещичьих земель крестьянам стала главным
ее требованием.
1.2. Сельская
община в пореформенной России
Крестьянская
реформа 1861 г. сохранила сельскую общину.
Надельная земля отводилась, как
правило, не подворно, а всей общине, за тем каждому двору
в соответствии с количеством в нем ревизских
душ выделялся земельный надел в пользование.
В конце XIX в. в составе надельной земли
удельный вес общинного землепользования
составлял в целом по Европейской России
80%, при этом в центральных ее губерниях
- 96%, в южных - от 80 до 90%. Лишь в западных
губерниях преобладало подворное землепользование,
удельный вес которого составлял: в Белоруссии
- 61, на Левобережной Украине - 67, а на Правобережной
Украине - 86%. Но община существовала и
в селениях с подворным землепользованием
с той лишь разницей, что в них отсутствовали
земельные переделы.
Существовало
два типа общины: простая, состоявшая
из одного селения или его части
(если это селение принадлежало нескольким
помещикам), и сложная, состоявшая из нескольких
селений. Пореформенное изменение территориального
состава общины выражалось в разделении
сложных общин на простые и в соединении
общин, составлявших части одного селения,
в одно сельское общество. Простые общины
могли состоять и из нескольких мелких
деревень, что характерно было для лесистых
местностей северных губерний, в которых
существовали многие тысячи деревень
с числом дворов по 3-5 каждая. Большие села
(они были обычными в южных степных губерниях)
составляли общину-волость.
Для поземельной
общины в связи с изменением было
характерно периодическое перераспределение
земли и связанных с ней
податей. Переделялась пахотная земля;
выгоны и сенокосы оставались в общем
пользовании, а усадьбы - в постоянном
владении крестьянского двора. До реформы 1861 г. периодические
земельные переделы, как правило, приурочивались
к очередной ревизии, и наделение землей
проводилось по числу "ревизских душ"
мужского пола. В пореформенную эпоху
переделы земли проводились через 12-15-18
лет в соответствии с трех-, четырех- или
пятилетним циклом трехпольного севооборота.
Нередко переделы проводились через 24
года, а в 24% общин надельная земля со времени
крестьянской реформы вообще не переделялась.
Общие переделы
проводились следующим образом.
Вся полевая земля сначала делилась на
участки по их качеству и местоположению,
а они в свою очередь распределялись между
домохозяевами по числу душ или тягол.
Тем самым создавались большая многополосность
и чересполосность крестьянских наделов,
состоявших иногда из 40-50 и даже более
узких и длинных полосок. Разбивка участков
на полосы проводилась с помощью веревки,
лаптя и других нехитрых способов, при
этом крестьяне добивались поразительно
точных уравнительных результатов.
Наряду с
общими переделами все чаще стали практиковаться и частные,
когда часть наделов отбиралась у дворов
с "убылыми душами" и передавалась
дворам с увеличившимся составом семей.
В соответствии с этим уменьшались или
увеличивались повинности этих семей.
В связи с
многополосностью и чересполосностью наделов сохранялся принудительный
севооборот при одинаковом для всех дворов
трехпольном хозяйстве, что консервировало
отсталую агротехнику и сковывало хозяйственную
инициативу крестьян. Но, несмотря на свои
негативные стороны, принудительный севооборот
гарантировал крестьянину определенную
хозяйственную стабильность.
В пореформенную
эпоху при наделении землей во
время переделов стал применяться
уже и критерий состоятельности
двора (точнее, его платежеспособности).
Поэтому земельные переделы, как
общие, так и частные, теряли свой
уравнительный характер. В общинах с развитыми
неземледельческими промыслами, а также
там, где было явное несоответствие между
доходностью земли и размерами платежей
за нее, происходило и принудительное
наделение землей. Для обеспечения отбывания
повинностей сохранялась круговая порука
- за неисправного плательщика отвечала
вся община. Поэтому за отмену круговой
поруки особенно активно выступала зажиточная
часть крестьянства.
Община вмешивалась
в семейные отношения крестьянского
двора: наследование, опека, семейные
разделы, назначение главы семьи - "большака",
представлявшего крестьянский двор на
сельском сходе и ответственного за отбывание
повинностей. Такое вмешательство диктовалось
заботой об обеспечении платежеспособности
крестьянского двора. Вместе с тем община
брала на себя функции "социального
обеспечения": призрение малолетних
крестьян-сирот, содержание одиноких калек
и престарелых. Широко практиковались
"помочи": коллективная помощь крестьянам,
пострадавшим от стихийных бедствий, либо
при постройке дома, при молотьбе или других
срочных сельскохозяйственных работах.
Община оказывала помощь бесплатно или
за одно "угощение". Крестьянская
этика не допускала отказа со стороны
кого-либо из членов общины от участия
в коллективной помощи односельчанину,
оказавшемуся в тяжелой ситуации.