Оценка личности и деятельности Петра I в русской историографии Н.М. Карамзин С.М. Соловьев В.О. Ключевский

МИНИСТЕРСТВО ФИНАНСОВ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 

ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ БЮДЖЕТНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ

ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО  ОБРАЗОВАНИЯ

«ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ МИНИСТЕРСТВА ФИНАНСОВ

РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ»

 

ОМСКИЙ ФИЛИАЛ

 

 

 

 

 

 

 

Реферат

ПО ДИСЦИПЛИНЕ:

 

История

 

 

 

Студента(ки) Джуракуловой Лолы Дилшодовны

Группа №  1У1                                    Курс №   1- ый                                                      

Тема: «Оценка личности и деятельности Петра I в русской историографии Н.М. Карамзин С.М. Соловьев В.О. Ключевский»

 

Факультет  Финансово-учетный     

Специальность  Экономика

Отделение  очное 

         Научный  руководитель  Кормильцева Е.А.

 

 

 

__________________

Оценка

Подпись преподавателя

      

 

 

 

Омск – 2012/2013уч.год.

Содержание 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Введение

Вопрос о значении реформы Петра в значительной степени есть вопрос о движении нашего исторического сознания. В продолжение  нескольких сот лет у нас много  писали и еще больше говорили о  деятельности Петра. Сказать о ней  что-нибудь считалось необходимым всякий раз, когда речь переходила от отдельных фактов нашей истории к общей их связи. Всякий, кто хотел взглянуть сколько-нибудь философским взглядом на наше прошлое, считал требованием ученого приличия высказать свое суждение о деятельности Петра. Часто даже вся философия нашей истории сводилась к оценке петровской реформы: посредством некоторого, как бы сказать, ученого ракурса весь смысл русской истории сжимался в один вопрос о значении деятельности Петра, об отношении преобразованной им новой России к древней. Реформа Петра становилась центральным пунктом нашей истории, совмещавшим в себе итоги прошлого и задатки будущего. С этой точки зрения по упрощенной систематизации вся наша история делилась на два периода: на Русь древнюю, допетровскую, и Русь новую, петровскую и послепетровскую. О деятельности Петра судили очень различно; но долго это различие происходило вовсе не от успехов ее изучения и понимания. Во все это время реформа освещалась не изнутри, путем изучения, а светом, падавшим со стороны. О ней судили по впечатлению, какое она по себе оставила, а впечатление воспринималось по настроению минуты, по общественной погоде, какая создавалась сторонними веяниями.

В своем реферате я  попыталась, используя материал различных книг, взглянуть на реформы Петра глазами разных историков, таких как: Н.М. Карамзин, В.О. Ключевский и С.М. Соловьёв. Я старалась передать мнение каждого из них и сделать соответствующие выводы.

Оценка петровских реформ Н.М. Карамзиным

Первую научную оценку получает Петр Великий от Н.М. Карамзина. Н.М. Карамзин как историк принадлежит уже XIX веку. Ученый по критическим приемам, художник о натуре и моралист по мировоззрению, он представлял себе русскую историческую жизнь как постепенное развитие национально-государственного могущества. К этому могуществу вел Россию ряд талантливых деятелей. Среди них Петру принадлежало одно из самых первых мест: но, читая «Историю государства Российского» в связи с другими историческими трудами Карамзина, мы замечаем, что Петру как деятелю Карамзин предпочитал другого исторического деятеля - Ивана III. Этот последний сделал свое княжество сильным государством и познакомил Русь с западной Европой безо всякой ломки и насильственных мер. Петр же насиловал русскую природу и резко ломал старый быт. Карамзин думал, что можно было бы обойтись и без этого. Своими взглядами Карамзин стал в некоторую вязь с критическими воззрениями на Петра упомянутых нами людей XVIII в. Так же, как эти люди, Карамзин не показал исторической необходимости петровских реформ, но он уже намекал, что необходимость реформы чувствовалась и ранее Петра.

Н. М. Карамзин наиболее обстоятельно изложил спои взгляды на царствование Петра I в работе «Записка о древней и новой России», составленной в 1811 г. Он решительно осудил Петра за слишком старательное подражание европейским образцам. По мнению историка, введение новых обычаев и культурных традиций лишило Россию ее самобытности. Петр, говоря словами Карамзина, «захотел сделать Россию Голландией» и «унижал россиян в собственном их сердце». В результате русские люди «стали гражданами мира, но перестали быть, в некотором смысле, гражданами России».

Н.М. Карамзин порицал и перенесение  столицы из Москвы в Петербург, и  ликвидацию патриаршества, и введение табелей о рангах. Гораздо правильнее действовал, по его мнению, отец Петра царь Алексей Михайлович, который тоже поощрял сближение России с Западной Европой, но делал это «постепенно, тихо, едва заметно... без порывов и насилия».

Такой взгляд был во многом обусловлен той конкретной ситуацией, в которой создавалась «Записка». По ряду европейских стран тогда прокатилась волна революций, и убежденный монархист Карамзин не без оснований опасался любой решительной ломки общественных отношений, с одной стороны, и «тлетворного» влияния европейских идей - с другой. Тем не менее, историк не мог не признать заслуг Петра I во внешней политике, в деле развития промышленности, торговли, просвещения. Высоко оценил, он и личные качества императора, которого называл «великим мужем».

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Мнение историка С.М. Соловьёва

Петровское преобразование было не что иное, как естественное и необходимое явление в народной жизни, в жизни исторического, развивающегося народа, именно переход из одного возраста в другой, из возраста, в котором преобладает чувство, в возраст, в котором господствует мысль.

Россия в своей древней  истории представляла страну преимущественно  сельскую, земледельческую, а такие  страны необходимо бывают бедны и  развиваются чрезвычайно медленно.

По мнению С.М. Соловьева, прикрепление крестьян - это вопль отчаяния, испущенный государством, находящимся в безвыходном экономическом положении. Но дело не могло ограничиться одним прикреплением сельского народонаселения к обрабатываемой им земле: в городах живут так называемые посадские, тяглые люди, промышленники, торговые люди. Промышляют и торгуют они в очень небольших размерах, но платят подати, несут повинности в очень больших размерах: государство, постоянно и страшно нуждающееся в деньгах, требует от них исправного платежа податей и в то же время требует от них тяжкой и разорительной службы при собирании этих доходов. А тут еще новая для них тягость - воевода и приказный человек.

Из предложенного ученым очерка экономического быта древней России легко догадаться, с чего должно было начаться движение при переходе из одного возраста народной жизни в другой. Прежде всего, считает историк, должно было пробудиться сознание о недостатках этого быта, об их вредных следствиях в деле народной безопасности, народной силы, народной чести. Каким же способом могло пробудиться это сознание?

Тем же, каким оно пробуждается и в отдельном человеке, - способом сравнения и противоположения, а  способ этот, разумеется, усиливается  вследствие выхода в более широкую  сферу, вследствие приобретения большого количества предметов, явлений для сравнения и противоположения.

Таким образом, отмечает Соловьев, богатство и умелость заморских иностранцев, противопоставленные собственной бедности и неразвитости, пробудили в сильном историческом, т. е. способном к развитию, народе стремление выйти из своего затруднительного, печального положения, умерить односторонность земледельческого быта промышленным и торговым развитием, средствами указанными, действительность которых очевидна; отсюда движение от востока к западу, от Азии к Европе, от степи к морю.

Здесь С.М. соловьев говорит о знаменитом брадобритии и перемене платья. Он показывает, что движение началось прежде Петра: до него русские люди стали работать новому началу, и перемена внутренняя необходимо должна была выражаться во внешнем, требовалось новое знамя, и этим знаменем прежде всего должно было служить изменение наружности, изменение одежды. Выставлялось новое знамя; одни шли под него, но другие упирались; мы знаем, как при подобных движениях в народах проходит рознь и страшная борьба; и если одни выставляют свое знамя, то другие выставляют свое и с ожесточением его отстаивают, и с таким же ожесточением стремятся сорвать знамя противников.

В конце 1699 года была объявлена  другая новость: приказано вести летосчисление не от сотворения мира, как делалось до сих пор, а от Рождества Христова и новый год считать не с 1 сентября, а с 1 января, ибо, говорил указ, «известно великому государю, что не только во многих европейских христианских странах, но и в народах славянских, которые с восточною православною нашею Церковью во всем согласны, как валахи, молдовы, сербы, далматы, болгары и самые великого государя подданные черкасы (малороссияне) и все греки, от которых вера наша православная принята,- все те народы согласно лета свои счисляют от Рождества Христова восемь дней спустя». Историк считает, преобразователь знал, с кем и с чем имеет дело, знал, как трудно сдвинуть народ с вековых привычек даже и в том случае, когда христианскому народу предлагалось вести летосчисление от Рождества Начальника веры и спасения; нужно было ослабить отталкивающий пример немцев, еретиков, и вот впервые пред русским народом выставляется пример, авторитет народов близких, родных, пример православных славян.

После неудачи не отчаиваться, но усилить труд для того, чтоб как можно скорее поправиться; после удачи не отдыхать, не складывать рук, но также усиливать труд, чтоб воспользоваться плодами удачи, - вот примета великого человека, отмечает ученый.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Оценка петровских реформ В.О. Ключевским

Экономическая реформа.

В основу экономической  политики Петра легла мысль о  предварительном подъёме производственных сил страны, как о необходимом  условии обогащения страны.

Подушная перепись, установленная  Петром, нашла для казны много новых податных плательщиков, увеличила количество тяглового труда. Меры, обращённые на промышленность и торговлю, имели целью подъём качества этого труда, усиление производительной работы народа, пишет Ключевский. Это была область преобразовательной деятельности, после войска всего более заботившая преобразователя, наиболее сродная его уму и характеру и не менее военной обильная результатами. Здесь он обнаружил и удивительную ясность, и широту взгляда, и находчивую распорядительность, и неутомимую энергию и явился не только истым преемником московских царей, хозяев-вотчинников, умевших приобретать и копить, но и государственным деятелем, мастером - экономом, способным созидать новые средства и пускать их в народный оборот. Предшественники Петра, как считает историк, оставили ему в этой области только промыслы и робкие начинания; Пётр нашёл план и средства для широкого развития дела.

В какой мере достиг Пётр целей своей народнохозяйственной политики - пробудить русскую промышленную предприимчивость, направить её на разработку нетронутых богатств, страны и освободить туземный рынок от гнёта заграничного ввоза? Он верил в возможность этого, а патриотически настроенные современники разделяли его веру. Посошков, например, отважно верил, что мы можем обойтись и без иноземных товаров, а иноземцам без наших и 10 лет не прожить, и потому «нам подобает над ними господствовать, а им рабствовать пред нами». По-видимому, с той же целью поднять и предпринимательскую энергию Пётр вовлекал в промышленные компании не только купцов, но и дворян и сановников.

Финансовая реформа.

Обозрев меры Петра для  увеличения количества и подъёма  качества народного труда, т.е. для  расширения источников государственного дохода, перечислим их финансовые результаты. Ученый считает, что не было другой сферы деятельности, в которой Пётр встретил бы больше затруднений, частично им и созданных или поддержанных, и где бы он обнаружил меньше находчивости для их устранения. В.О. Ключевский пишет, что Петр сам признавался, что из всех правительственных дел для него нет ничего труднее торгового дела, и никогда он не мог составить себе ясного о нём понятия. В значительной мере это признание применительно и к финансовой политике. Пётр хорошо понимал источники народного богатства, сознавал, что налоги должны быть вводимы без отягощения для народа, но в практической разработке этих понятий не шёл дальше столь же простой, как и бесполезной, истины, выраженной в инструкции созданному Сенату: «Денег как возможно собирать, понеже деньги суть артериею войны».

Финансовые успехи, достигнутые  Петром, открываются из его последнего доходного бюджета за 1724 г., составившегося из подушной подати, которую начали собирать в этот год, и из прочих сборов, таможенных, кабацких, промысловых и т. п. Из расходного бюджета приведу только главную статью - военный расход.

Ревизские души:

Крепостных людей .............................4364653 - 78%

Государственных крестьян ................1036389 - 19%

Посадских людей .............................. 169426 - 3%

...............................................................5570468

С них подушной (с 40 к.) ...................4614637 рублей

Прочих доходов .................................4040090 рублей

............................................................8654727 рублей

Военный расход:

На сухопутное войско (из подушной) 4 596 493 рубля

На флот...........................................1 200 000

........................................................5 796 493 рубля

Эти неполные, минимальные  цифры документов 1724 г. дают, однако, несколько выразительных итогов финансовой реформы; в ведомостях дальнейших лет количества увеличиваются, но пропорции  изменяются мало. Также, В.О. Ключевский отмечает, как  резко выступает связь этой реформы с военной, как ее двигателем: расход на войско и флот доходит до 67% всего сметного дохода, а по отношению к действительным поступлениям того года поднимается до 75,5%. Войско стало обходиться стране гораздо дороже, чем оно стоило 44 года назад, когда на него шло меньше половины тогдашнего дохода. Далее, сметный доход 1724 г. почти втрое превосходил доход дефицитного 1710 г. Этот успех был достигнут введением подушной подати, которая более чем на 2 миллиона увеличила окладной доход казны. Но в первый же год подушная подать по упомянутой ученым камер-коллежской росписи дала недобора 848 тысяч. Значит, 15-летняя борьба с дефицитом 1710 г. в 13% расхода завершилась недобором 18% подушного оклада, т. е. значительной порчей самого орудия борьбы. В-третьих, Петр к концу царствования был в 3 1/2 раза богаче своего старшего брата: переложив бюджеты 1680 и 1724 гг. на наши деньги, найдем, что первый простирался до 20 миллионов, а второй - до 70. Но Петр разбогател крутым переломом системы налогов: подушная подать перегнула обложение в другую сторону. До нее прямые налоги уступали косвенным (конец лекции LI). Усиленные заботы Петра о развитии торговли и промышленности, народнохозяйственного оборота подавали надежду на дальнейший рост косвенного обложения. Случилось иное: подушная одержала решительный перевес, дошла до 53% сметного дохода. Значит, при недостатке доступных обложению капитала и оборота приходилось обременять все тот же голый простонародный труд, тех же "работных персон", и без того достаточно обремененных, и в этом направлении дойти до непереступаемого предела, пишет историк. Между тем свои и чужие наблюдатели выносили из положения дел впечатление, что при обширности государства и при его естественных богатствах царь без народного отягощения мог бы получить гораздо больше дохода. Сам Петр думал так же; по крайней мере в регламенте Камер-коллегии 1719 г. высказана оригинальная или заимствованная мысль, что "никакого государства в свете нет, которое бы наложенную тягость снести не могло, ежели, правда, равенство и по достоинству в податях и расходах осмотрено будет".