Общественный строй

«Салическая правда» свидетельствует  о том, что в хозяйстве франков  имелись самые разнообразные  отрасли - животноводство, пчеловодство, садоводство, виноградарство, а также  охота и рыболовство. Однако основную роль в хозяйстве франков играло земледелие. Они сеяли зерновые культуры, лен, имели огороды, где выращивали бобы, горох, капусту, репу. Франки были хорошо знакомы с плугом и бороной. Пахота производилась на быках. Порча  вспаханного поля каралась штрафом. Урожаи хлеба были богатыми. Урожай с полей франки увозили на телегах, в которые впрягали лошадей. При  доме каждого свободного франкского крестьянина имелись хозяйственные  постройки. Полученный урожай складывался  в амбары и риги. В хозяйстве  франков были нередки водяные  мельницы.

Согласно «Салической правде», усадебная земля находилась в  индивидуальной собственности каждого  свободного франка. На это обстоятельство указывают высокие штрафы, установленные  за порчу и уничтожение изгородей  или проникновение с целью  воровства в чужие дворы. Вместе с тем луга и леса находились в  коллективной собственности крестьянской общины. Принадлежавшие крестьянам соседних деревень стада паслись на общих  лугах. Свободный крестьянин мог  брать из леса любое дерево, в  том числе срубленное, если на нем  имелась пометка, что оно было срублено более года назад. Крестьянская община сохраняла верховные права  на пахотные земли. Однако пахотная земля  не перераспределялась, а находилась в наследственном пользовании каждого  свободного франкского крестьянина.

Крестьянин имел свой участок земли. На время пахоты, сева и созревания хлебов огораживал его и передавал  по наследству своим сыновьям. Женщине  земля по наследству не передавалась. Верховные права общины на пахотную землю проявлялись в том, что  никто из ее членов не имел права  продавать свою землю. Когда крестьянин умирал, не оставляя после себя сыновей, эта земля возвращалась общине и  попадала в руки «соседей».

Существовавшая в то время община уже не была родовой, которую описывали  Цезарь и Тацит. Родовую общину сменила  община соседская, которая состояла уже не из родичей, но значительная часть деревни, владевшая определенными  землями, еще продолжала оставаться связанной родовыми отношениями. Одновременно в деревне жили и чужаки - переселенцы  из других мест, поселившиеся тут по соглашению с другими общинниками  или в соответствии с королевской  грамотой. «Салическая правда» в  титуле «О переселенцах» устанавливала, что каждый свободный человек  мог поселиться в чужой деревне, если против этого не протестовал  никто из ее жителей. При наличии  хотя бы одного человека, который выступил против, чужак в данной деревне поселиться не мог. «Салическая правда» рассматривала порядок выселения и наказания в виде штрафа того переселенца, которого община не захотела принять в число своих «соседей». «Если же переселившемуся в течение 12 месяцев не будет предъявлено никакого протеста, он должен остаться неприкосновенным, как и другие соседи.»

Королевская грамота также гарантировала  неприкосновенность переселенцев. «Салическая  правда» определяла огромный штраф  в 200 солидов каждому, кто осмеливался протестовать против королевской грамоты.

«Салическая правда» не сообщает прямо  о существовании крупных поместий, но, судя по отдельным данным (перечисление дворовых ремесленников и др.), в V-VI веках поместья существовали рядом  со свободной франкской общиной. Крупными землевладельцами были сам  король, его дружинники, высшее духовенство  и римские землевладельцы, частично сохранившие свои владения, и близкие  к королевскому двору («королевские сотрапезники», как называет их «Салическая  правда»). Тем не менее основной фигурой франкского общества этой эпохи был свободный франк - полноправный член сельской общины, свободный земледелец.

Родовые связи у франков были очень сильны. Род в «Садической правде» выступает не только как верховный собственник общинных земель, но и как политическая организация. Существовали такие обычаи, как уплата денег за убийство того или иного человека его родичами, наследование имущества (кроме земли) по материнской линии, уплата родичами за своего несостоятельного родственника части выкупа (вергельда) за убийство. «Салическая правда» утверждала и закрепляла возможность передачи имущества не родичу. Добровольный выход из родового союза назывался «отказом от родства». Процедура «отказа от родства» подробно рассматривалась «Салической правдой» в титуле 60. Человек, который желал отказаться от родства, доджей был явиться на заседание избранных народом судей, сломать над головой три ветки мерой в локоть, разбросать поломанные ветки в четыре стороны и сказать о том, что он отказывается от наследства и от всяких счетов со своими родичами. Человек, отказавшийся от родства, после этой процедуры не мог участвовать ни в наследовании, ни в получении вергельда. Его наследство поступало в казну.

Титул «О горсти земли» сообщает об ответственности  за убийство. Если кто лишит жизни  человека, говорится в этом титуле, и, отдавши все имущество, не будет  в состоянии уплатить следуемое  по закону, он должен представить 12 родичей, которые поклянутся в том, что  ни на земле, ни под землей он не имеет  имущества более того, что им уже  отдано. После этого убийца должен войти в свой дом, набрать из его  четырех углов горсть земли, стать  на пороге, повернувшись лицом внутрь дома, и бросать эту землю левой  рукой через плечо на отца и  братьев. Если отец и братья уже платили, тогда он должен той же землей бросать  на близких родственников по матери и по отцу. «Потом в рубашке (одной) без пояса, без обуви, с колом  в руке, он должен прыгнуть через  плетень, и эти три [родственника по матери] должны уплатить половину того, сколько не хватает для уплаты следуемой по закону виры. То же должны проделать и три остальные, которые  приходятся родственниками по отцу. Если же кто из них окажется слишком  бедным, чтобы заплатить падающую на него долю, он должен в свою очередь  бросить горсть земли на кого-нибудь из более зажиточных, чтобы он уплатил все по закону.»

Основную массу франкского населения  составляли в это время свободные  крестьяне. Они жили соседскими общинами, в которых сохранялись пережитки  родового строя. За убийство свободного франкского крестьянина «Салическая  правда» определяла высокий вергельд, который равнялся 200 солидам. Если человек погибал от удара или укуса домашнего животного, то вергельд уплачивался владельцем животного в половинном размере.

За человека, находившегося на службе у короля, выплачивался тройной вергельд - 600 солидов. Вергельд за жизнь графа или королевского дружинника утраивался (доходил до 1800 солидов), если убийство было совершено в то время, когда убитый находился на королевской службе, например во время похода. Жизнь священника, охранялась тройным вергельдом (в 600 солидов), епископа - 900 солидов. Высокими штрафами карались ограбления и сожжения церквей и часовен. Особый слой во Франкском королевстве составляли полусвободные литы и бывшие рабы, отпущенные на волю. За убийство полусвободного и вольноотпущенного платился половинный вергельд - 100 солидов, за убийство раба определялся не вергельд, а штраф.

Франки славились чистотой семейных отношений. Женщина могла выходить замуж только за человека, равного  ей по рождению и состоянию. Если она  выходила за представителя низшего  сословия, закон был строг к  ней и ее мужу. Выходя за раба, она  сама делалась рабой. У франков был  символический обычай: если женщина  хотела выйти за раба, ее призывали  на суд семейства и клали перед  ней меч и веретено. Она могла  взять меч и убить раба, избранного в женихи. Если же брала веретено, это значило, что она вступает в брак и становится рабой.

Брак у германцев совершался куплей: молодой человек отправлялся  к отцу, брату или опекунам невесты  и покупал ее. Цены были значительными: у алеманнов платили, например, от 300 до 400 шиллингов, а за один шиллинг можно было купить годовалого быка; разумеется, были сделки и гораздо дешевле. Эта сумма отдавалась жене после смерти мужа. Впрочем, она никогда не была полновластной хозяйкой, ибо даже после смерти мужа находилась под властью сыновей. Самый обряд брака имел символическое значение: у невесты обрезали длинную косу в знак поступления в рабство; жених надевал ей на руку кольцо - звено той цепи, которой она с ним связывалась; на ногу он надевал ей башмак - знак, что она должна будет ходить по его стопам. Когда она входила в дом мужа, над ней держали меч - символ охраны мужа и строгого наказания в случае проступка; на пороге дома ей подавали связку ключей - с этого момента на ней лежали все хозяйственные заботы.

Подобные пережитки родовых  отношений долго сохранялись  у франков.

В дополнениях к «Салической  правде» сообщается об обедневших и  совсем разорившихся франках, которые  были уже не в состоянии заплатить  наложенные на них штрафы и бродили  по лесам, как бродяги и разбойники. Процесс исчезновения свободного крестьянства во Франкском государстве проходил далеко не одинаково в разных областях. Наиболее интенсивно он шел в западной части королевства - Нейстрии, отчасти на юго-востоке - в Бургундии, гораздо слабее - в северо-восточных округах - Австразии. Здесь дольше сохранялись родовые - общинные отношения. В Австразии крестьянин продолжал играть ведущую политическую роль вплоть до VIII века. 

поземельные отношения франков по «Салической правде»

До завоевательных походов собственником  земли у франков являлся род, распадавшийся на отдельные большие  семьи, которые обрабатывали сообща, предоставленную им землю, подвергавшуюся переделу из года в год.

Продолжительные военные походы, завоевание новых территорий и расселение на них ускорили ослабление и распад родовых и складывание новых, территориальных связей, на которых  сложилась соседская община-марка.

Община-марка отказалась от права  периодического передела пахотной земли, но передала свои земли отдельным  лицам только с целью использования  их в качестве пашен и лугов, но не для какой-нибудь другой цели. На то, что выходило за эти пределы (найденные  в земле сокровища, право добычи руд и т.д.) частный владелец не имел никакого права, все это принадлежало общине.

Однако пользование полем и  лугом строго контролировалось и  регулировалось общиной. Там, где господствовало трехполье, - а это было почти везде, - вся пахотная земля делилась на три одинаковых по размеру поля. Каждое из них попеременно предназначалось  один год для озимых посевов, второй год для яровых, а третий год  шло «под пар». Таким образом, село каждый год имело свое озимое, яровое и паровое поле. При распределении  земли заботились о том, чтобы  каждый член общины получал одинаковую долю во всех трех полях и мог  бы, без ущерба подчиняться принудительному  севообороту общины. В соответствии с этим, озимые он мог сеять только на своем участке озимого поля и т.д. А паровое поле являлось общим владением и использовалось всей общиной под пастбища. Когда  заканчивалась уборка на двух других полях, они также становились  общим владением до нового посева. Тоже самое относится и к лугам, после осеннего сенокоса. На всех полях, где должен был пастись скот владелец обязан был удалить изгороди. Вся остальная земля - леса, пастбища, пустоши, болота, реки, пруды, озера, дороги, места охоты и рыбной ловли, - оставались собственностью общины, предназначенной для совместного использования и доля пользования каждого члена общины этими общими угодьями была одинакова.

Таким образом, по «Салической правде»  в этот период у франков существовала вполне развитая частная собственность  на движимое имущество. Например, «Салическая  правда» устанавливает высокие  штрафы за кражу хлеба, скота, птицы, лодок, сетей. Но она ничего не говорит  о купле и продаже земли, о  дарении или передаче по наследству постороннему человеку, т.е. частной  собственности на землю у франков  в ту пору еще не было. Собственником  земли являлась община, отдельный  франк лишь пользовался своим  земельным участком.

Анализируя положения «Салической  правды», сопоставив размеры штрафов  взыскиваемых за нарушение прав владения отдельными земельными угодьями (в  рамках домохозяйства - пахотное поле, жатва, сад, виноградник) конкретным лицом, А. И. Неусыхин в своем исследовании делает вывод о том, что «…Салическая правда лучше всего ограждает права каждого домохозяйства на его жатву или пахотное поле. Это вполне естественно, ибо оно представляет наибольшую ценность для членов земледельческого племени. Однако ограждение прав на пахотное поле и жатву объясняется, по-видимому, не только их большей хозяйственной ценностью, но и большей определённостью владения ими. Недаром, Салическая правда карает самый факт нарушения границы пахотного поля… и налагает различные штрафы за разные стадии его освоения захватчиком…». Собственником же основного земельного фонда каждой деревни являлись все ее жители - свободные мелкие земледельцы, составлявшие общину.

Однако впоследствии появилась  проблема возникновения аллода - свободно отчуждаемой земельной собственности, права наследования которой передавались во времена короля Хлодвига - мужчинам (сыновьям и братьям), а во времена короля Хильперика, согласно его эдикту - еще и женщинам.

В связи с положением «Салической  правды» (титул LIX, § 5), характеризующим  наследование земли по мужской линии, А. И. Неусыхин поясняет следующее: «Какими бы особенностями родового строя ни объяснялось исключение женщины из числа возможных претендентов на земельное наследство, в интересующей нас связи важно прежде всего то, что в главе «Об аллодах», устанавливающей этот порядок, даже не поставлен вопрос о том, кому же доставалась земля в случае отсутствия сыновей у умершего домохозяина. Очевидно, что до фиксации прав сыновей на наследование земли подобные вопросы вовсе не возникали по отношению к недвижимости, а после предоставления им этого права они не возникали по отношению к выморочным земельным участкам. До этого вообще не было представления о наследовании земли, а когда оно появилось, то старая традиция продолжала сохранять свою силу применительно к выморочным участкам. Самый институт передачи недвижимости по наследству …только еще зарождается, поэтому его действие и ограничено кругом прямых мужских потомков. Таким образом, возникновение аллода в форме наследования недвижимости сыновьями представляет собой первый крупный шаг в сторону выделения собственности отдельных домохозяйств на землю из общей собственности виллы (деревни)».

Уже чуть позже, процесс выделения  земельной собственности был  частью закреплен эдиктом внука  Хлодвига, который имел своей целью устранить общинно-родовую связь в этом отношении. Эдикт Хильперика распространяет права наследования земли на дочерей, братьев и сестер умершего и вместе с тем отменяя притязания соседей, он тем самым юридически оформляет тот процесс выделения индивидуально-семейной собственности, который начался еще задолго до того и отражен уже в «Салической правде». Отмена притязаний соседей вполне естественна: они могли считаться обоснованными лишь до тех пор, пока эти соседи были сородичами; т.к. их право на участок коренилось в том, что ко времени фиксации главы «Об аллодах» право наследования земли предоставлялось только сыновьям, и тем самым в случае их отсутствия земельный участок вовсе не становился объектом индивидуального наследования в пределах семьи и оставался в пределах рода.