Общая морфо-физиологическая и эколого-географическая характеристика отряда приматов

 

2.2 Географическая  характеристика отряда

 

Низшие приматы, как правило, ночные или сумеречные, реже дневные обитатели тропических районов континентальной Африки, Мадагаскара, Южной и Юго-Восточной Азии. К этому подотряду относят примерно одну четверть всех видов современных приматов. Наиболее типичными его представителями считаются лемуры – древесные формы, основными видами передвижения для них служат прыжки, лазание с обхватом (сильное развитие 1 и 5 пальцев), бег по ветвям, вертикальное цепление, большая часть которых (около двух десятков видов) обитает на Мадагаскаре и соседних островах. 
Особняком стоит семейство туаейеобразных, которых не все систематики относят к настоящим приматам. Эти примитивные мелкие полуназемные животные из лесов Индостана, Индокитая, Малазийского архипелага и других мест имеют признаки сближения одновременно с насекомоядными и с настоящими просимиями – мадагаскарскими лемурами, к которым их иногда причисляют.

Подотряд высших приматов – антропоидов - включает примерно 150 видов. Он распадается на две географически изолированные группы. Из них широконосые (платириновые) обезьяны Центральной и Южной Америки населяют преимущественно тропические леса бассейна Амазонки (Бразилия, Гвиана, а также Боливия, Эквадор, Перу). Все это чисто древесные формы, среди которых немало цепкохвостых. Они образуют единственное надсемейство цебоидов. Насчитывают до 60 видов американских обезьян, составляющих два семейства: когтистых, или игрункообразных и цепкохвостых, или капуцинообразных. К первым причисляют пять родов самых мелких и примитивных представителей современных высших приматов – обитателей Южной Америки к востоку от Анд до Южной Бразилии. Узконосые приматы Старого Света экологически значительно разнообразнее американских обезьян. Среди них встречаются и древесные и наземные и полудревесные-полуназемные формы. Эта секция включает около 100 видов. Особая экологическая толерантность свойственна надсемейству мартышкообразных, или низших узконосых обезьян. Некоторые из них продвинулись на север до 35-40º сев. Широты (японский, китайский и тибетский макаки), а на юг – до 35º южной широты (медвежий павиан – чакма); встречаются в высокогорных и пустынных районах.  Среди мартышкообразных выделяют единственное одноименное семейство с двумя подсемействами: собственно мартышковых и тонкотелых обезьян из Юго-Восточной Азии, Африки и Гибралтара. Наиболее хорошо изучены широко распрастраненные в Старом Свете мартышковые из родов макак, павианов, гелад, мандрилов, мангобеев, собственно мартышек и красных мартышек -  гусаров.

Высшее положение  в отряде приматов занимает надсемейство гоминоидов, в которое объединяется и человек и человекообразные обезьяны. Отличительные особенности человекообразных обезьян – отсутствие наружного хвоста, защечных мешков, отсутствие или позднее появление седалищных мозолей, укороченность туловища и очень длинные руки, редкие волосы на теле, выразительная мимика, высокоразвитый мозг, очень сложное поведение. Они образуют семейства малых человекообразных обезьян, или гиббонообразных, и крупных человекообразных обезьян. В эту группу входит пять родов современных человекообразных обезьян. Два рода принадлежит к гиббонообразным из лесов Юго-Восточной Азии и с Зондских островов: собственно гиббон включающий шесть видов, и сиаманг, представленный единственным видом с острова Суматра. Для этих обезьян с ослабленным половым диморфизмом характерна моногамная семейная группа во главе с самцом вожаком. По ряду признаков они занимают промежуточное положение между мартышкообразными и крупными человекообразными обезьянами.

Три рода относятся  к семейству понгид. В болотистых лесах Калимантана и Суматры встречаются крупные азиатские понгиды – орангутаны, они выделяются в один единственный вид с высокой популяционной изменчивостью. Характерен четкий половой диморфизм: рост самца достигает 1,5 м, масса тела – до 200 кг. Африканские понгиды – шимпанзе и горилла – обитают в тропических лесах и на более открытых ланшафтах Экваториальной Африки. Шимпанзе живут стадами из нескольких десятков особей во главе с самцом-вожаком, который часто сменяется. Рост обыкновенного шимпанзе доходит до 1,5 м., вес – 50-60 кг. Род горилл включает единственный вид с тремя подвидами из экваториальных лесов Западной и Центральной Африки. Из них западная береговая горилла и восточная  равнинная горилла встречаются в бассейне реки Конго; восточная горная горилла обитает в вулканических горах Вирунга (Заир). Гориллы – самые крупные из современны приматов, с резко выраженным половым диморфизмом: длина тела самца достигает 1,8 -2м., масса – 200-250 кг. Они живут небольшими стадами во главе с самцом-вожаком. Именно с африканскими понгидами человек обнаруживает наибольшую степень близости по данным сравнительной анатомии, эмбриологии, физиологии, кариологии, цитологии, этологии и особенно биохимии, молекулярной биологии и иммунологии.

 

 

 

 

2.3 Общественная жизнь приматов

 

В зависимости  от условий обитания, экологических и других особенностей формируются стадные отношения различных приматов. Большинство видов живет стадами. Но существуют и небольшие и даже мелкие группы этих животных. Некоторые же ведут парный образ жизни (гибон), существуют одиночные приматы (галаго, потто).

Стадность у  обезьян имеет исключительно  важное значение для выживания вида. В стаде обеспечена защита от врагов. Здесь самки проходят все этапы  школы материнства, что для обезьян  с их сравнительно длинным периодом детской беспомощности имеет особый смысл. Да и не только самки проходят здесь школу жизни путем подражания, сильнейшим образом развитого у обезьян, приматы постигают и осваивают все необходимые жизненные навыки. Стадо предоставляет не только «социальное», но даже и физиологическое удобство: установлено, что в стаде меняется основной обмен в благоприятную сторону[1].

Фридман Э.П. сообщает, что сообщества приматов в отличие  от всех других стадных животных представляют собой весьма сложную, необычную организацию[13]. Долгое время считалось, что ее основой и обязательным условием является система доминирования и подчинения агрессивному вожаку, как правило, самцу. Действительно, стада некоторых низших обезьян, особенно живущих на открытых пространствах, представляют собой образец строго и четко организованной структуры. Во главе ее вожак – как правило, самое сильное, агрессивное или решительное животное. У вожака важные обязанности: он оберегает стадо от врагов, мобилизует его на отпор противнику или на побег. Вожак, или альфа-самец, знает безопасные тропы к водопою, к месту ночлега, к маисовой плантации или к фруктовому саду. Вожак очень чуток к любым сигналам и быстро реагирует на сигналы опасности. От отношения к животному вожака или даже влиятельного члена стада во многом зависит жизнь обезьяны в группе. Самец-вожак весьма избирательно относится к взрослым самкам и другим животным. Его покровительство автоматически привилегированное положение любому.

Пост вожака зачастую достается нелегко. Многие годы считалось, что между самцами-павианами  в борьбе за власть происходят жестоки  драки. Самец, потерпевший положение  в таком бою, даже если он был вожаком, покидает стадо и живет отшельником. Отшельник может обзавестись новым стадом, иногда объединяется с другими самцами, но чаще всего он доживает свой век в одиночестве.

В настоящее  время мнение об агрессивности как  условии власти у обезьян поколеблено  не только в отношении человекообразных, где давно замечены довольно либеральные порядки, но и в группах низших обезьян. Оказалось, что и господствующее положение самца не всегда является следствием его агрессивности, но связано со сложными социальными навыками. Огромную роль в группах низших обезьян (мартышковых) играет взаимопомощь и сотрудничество. У некоторых видов они осуществляются даже в наиболее сложной форме поведения – совместном контроле стадных отношений.

В отряде приматов известны разнообразные формы доминирования. Наряду с линейной прямой иерархией в группе, что имелось в виду при описанном выше господстве-подчинении, существует и коллективное доминирование нескольких сильных особей, встречается раздельная иерархия самцов и самок. Описано и межвидовое доминирование: макаки, например, в естественных условиях господствуют над лангурами, которые нередко превосходят их по размерам. Есть сведения, что одиночная обезьяна доминирующего вида на протяжении долгого времени «командовала» группой обезьян подчиненного вида.

Иногда власть в группе может перейти от одной обезьяны к другой по самым неожиданным для человека мотивам. По наблюдениям американской исследовательницы Дж. Ловик - Гудалл в 1974 г, хитроумный шимпанзе Майк, завладевший в лесу пустой канистрой из-под бензина, с грохотом носился среди своих сородичей до тех пор, пока не стал вожаком.

Нигде в животном мире, кроме обезьян, нет системы  столь своеобразных подгрупп, которые  формируются в пределах общего стада  на основе родственных и весьма нередко  «социальных», приятельских уз.

Для приматов характерно своеобразное свойство контактирования – обыскивания, или груминг. Проворно орудуя пальцами, обезьяны очень сосредоточенно и деловито выискивают друг у друга паразитов, опавшие волосы, соринки. Однако груминг не только форма туалета, он имеет сложные социальные основы. Обыскивая друг друга, обезьяны демонстрируют и симпатию, и извинения, и подчиненность, и другие тонкости социальных и часто сексуальных связей. Вожделенный объект груминга – вожак или влиятельный член стада, которые далеко не каждой самке позволяют себя обыскивать. Любят в стаде обыскивать и младенцев, что тоже не каждому доверяется.

У обезьян зарегистрировано любопытное «теткино поведение»: детенышей  ласкают и нянчат не только матери, но и их подруги, как правило, родственницы, которые в случае гибели матери берут на себя заботу по выхаживанию малыша. Любой член сообщества, независимо от ранга, даже самый бесправный, может при необходимости, в трудную минуту, получить поддержку всего стада. Конечно, у разных видов обезьян эти благородные склонности имеют свои специфические особенности, а у некоторых приматов их вовсе нет.

Существуют  сообщества обезьян с одним самцом. Есть стада с несколькими взрослыми  самцами, а то и с целой группой  самцов различного возраста. Особый тип  группирования отмечается у некоторых южноамериканских обезьян – здесь при наличии парных связей не самка, а самец берет на себя основную заботу по выхаживанию детеныша. Накормив малыша, самка вроде бы равнодушно его оставляет, хорошо зная, что опекать его будет самец. У мадагаскарских полуобезьян формируются группы с большим числом самцов, причем над ними нередко господствуют самки, но существуют подгруппы из одних только самцов или одних самок.

Есть приматы, у которых важное значение имеет  территориальное поведение: они метят свои владения специально выделенным пахучим веществом либо определяют границы своего участка сильными голосовыми сигналами. Как правило, это поведение характерно для тех видов, у которых социальная иерархия не очень жестко выражена.

Изредка обезьяны разных видов объединяются или вместе бродят в поисках корма. Известны случаи, когда стадо обезьян сопровождают животные других видов, а то и классов (например, птицы); этот симбиоз полезен тем и другим. В неволе наблюдались дружеские отношения обезьян с птицами, броненосцами и другими обитателями зоопарков.

Таким образом, интерес к изучению поведения человекообразных обезьян в природных условиях резко возрос, что нашло отражение, в частности, в деятельности различных фондов, финансирующих науку, и в результате в разных уголках Африки, где живут шимпанзе и гориллы, а также Юго-Восточной Азии, где обитают орангутанги, стали постоянно работать группы американских, европейских и японских приматологов. Особенно много новой интересной информации было получено благодаря исследованиям в Махале (Танзания), Кибале (Уганда), Тай (Кот дИвуар), Боссу (Гвинея) и некоторых других местах, где до наших дней сохранились природные популяции разных подвидов шимпанзе.

 

 

  

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Заключение

 

Наблюдения  за жизнью человекообразных обезьян в естественных условиях тоже ведутся уже в течение многих лет. Сначала они носили эпизодический и краткосрочный характер, но примерно с середины прошлого века ученые стали осознавать, что для того, чтобы по-настоящему познакомиться с нашими ближайшими родственниками и понять, в чем они на нас действительно похожи, а в чем не очень, необходимо уделять им гораздо больше внимания и изучать их поведение не от случая к случаю, а постоянно. Наиболее известный долгосрочный проект, нацеленный на решение этой задачи, был начат англичанкой Джейн Гудолл в 1960 г. в Танзании, в национальном парке Гомбе, находящемся на восточной окраине ареала шимпанзе. Примерно одновременно аналогичные исследования стали проводиться также среди горилл (здесь пионерами явились Джордж Шаллер и Дайана Фосси) и орангутангов (Бируте Галдикас). Замечательные и во многом неожиданные результаты этих работ были впоследствии описаны их авторами не только в специальных статьях и монографиях, но и в нескольких увлекательных научно-популярных книгах, что быстро привлекло к ним внимание как ученых, так и широкой публики.

Эксперименты  и наблюдения, проведенные за последние  десятилетия, почти не оставляют  сомнений в том, что обезьяны, - во всяком случае, принадлежащие к трем наиболее «продвинутым» видам, - обладают не только памятью и пассивным сознанием, но и даром мышления, если понимать под этим способность улавливать причинно-следственные связи между явлениями. Такая способность позволяет им (и нам) путем анализа имеющейся информации выходить за ее пределы, т.е., иначе говоря, делать интеллектуальные открытия, совершать творческие акты. Чем дольше ученые исследуют поведение шимпанзе, орангутангов и горилл, тем больше крепнет подозрение, что поиски пресловутой грани между человеком, с одной стороны, и этими обезьянами, с другой, дело если и не совсем еще безнадежное, то, во всяком случае, малоперспективное. Конечно, существование различий отрицать не приходится, но они кажутся преимущественно количественными, а не качественными. Во всяком случае, они гораздо меньше, чем различия между теми же шимпанзе, гориллами и орангутангами, с одной стороны, и всеми остальными приматами (да и всеми животными вообще), с другой.

В тех видах  поведения, которые требуют особенно сложной интеллектуальной деятельности, человекообразные обезьяны демонстрируют невиданные в животном мире достижения, действительно ставя тем самым под сомнение реальность пропасти, якобы отделяющей их от человека. Во-первых, они почти наверняка обладают самосознанием и способностью к самоидентификации. Во-вторых, они хорошие психологи и иногда искусно используют это свое качество в отношениях как с себе подобными, так и с людьми, манипулируя действиями партнеров. В-третьих, все крупные человекообразные обезьяны обладают неплохими лингвистическими способностями. Разговаривать, они, конечно, не могут и вряд ли когда-нибудь научатся, но вот искусственный язык жестов осваивают вполне успешно, а, освоив, довольно охотно им пользуются. Наконец, шимпанзе и еще некоторые обезьяны часто применяют, а иногда даже изготавливают орудия, умеют и любят охотиться, делятся друг с другом добываемой в результате охоты пищей и т.д. При этом информация, приобретаемая путем научения, играет в их поведении едва ли не большую роль, чем врожденная, генетическая программа, и потому между разными группами обезьян часто прослеживаются различия, которые без всякой натяжки можно назвать культурными. Не удивительно, что в последние годы, в связи с обнаружением все новых и новых доказательств незаурядных культурных способностей высших приматов, на стыке приматологии, зоопсихологии и антропологии стала формироваться особая дисциплина, не имеющая пока еще общепринятого наименования, но, по сути, представляющая собой не что иное, как культурную приматологию. Вполне вероятно, что уже чрез несколько лет это словосочетание станет для нас таким же привычным, каким сегодня является культурная антропология. В рамках культурной приматологии, кстати, проводятся уже и самые настоящие археологические исследования. Первые работы такого рода состоялись на территории национального парка Тай в Кот дИвуар, где по всем правилам археологии были проведены раскопки одного из участков, в течение многих лет служивших шимпанзе в качестве своего рода мастерской для раскалывания орехов с помощью камней. Интересы «хозяев» при этом не пострадали, так как раскопки были предприняты только после того, как дерево, дававшее орехи, кончило плодоносить, и обезьяны перестали к нему наведываться.