Образование в Средневековой России

Сын князя Владимира  Ярослав Мудрый во время своего правления (1019-1054) открывал школы «ученья книжного» не только в Киеве, но и в Новгороде.

В XI-XIII вв. центры «ученья книжного» возникают  по всей Руси: в Переяславле, Суздале, Чернигове, Полоцке, Муроме, Владимире-Волынском, Владимире на Клязьме, Турове, Галиче, Ростове и других городах. Это далеко не полный перечень училищ, отмеченных в древнерусских источниках. Подобные училища создавались при разных княжеских дворах, при церквях, в монастырях, причем, как мужских, так и женских. Уровень обучения в данных училищах, надо полагать, был различным, но средства обучения одни — освоение книжной мудрости, отраженной в изборниках (хрестоматиях) энциклопедического характера.

Одной из подобных книг, дошедших до нашего времени из XI в., является «Изборник Святослава» 1073 г. С педагогической точки зрения это был своеобразный пропедевтический курс семи свободных искусств и христианской премудрости, предназначенный для запоминания и для готового ответа в целях введения новокрещенных христиан в круг идей и представлений, связанных с принятой ими верой. Он должен был в достаточно краткой и легкой форме помочь школьникам овладеть элементами знаний, которые приблизили бы их к византийской образованности.

Обучали не только правилам чтения — равномерный темп, троекратное повторение прочитанного, обращение за разъяснением к старшему и пр., но и составлению новой книги, своего изборника. Подобно тому, как ремесленник должен был изготовить изделие по образцу, созданному мастером, древнерусский ученик должен был уметь составить на основе изучения и осмысления учебных текстов собственную книгу-изборник, переплести ее, иллюстрировать.

Методическим  пособием того времени для изучающих  математику было сочинение Кирика Новгородца «Учение им же ведати человеку числа всех лет» (1136). Кирик связывал изучение математики и с богословскими задачами, и с требованиями повседневной жизни. Если при изучении элементарной математики мастера грамоты прибегали к образным примерам, пальцевому счету, то Кирик подчеркивал значение математической логики, календарно-математических знаний, символов.)

В XIII в. школы  «ученья книжного» приходят в  упадок, что было связано с разгромом  русских княжеств и разрушением  городов, а в них церквей и  монастырей полчищами Батыя (1237-1241). Забота о просвещении со стороны светских феодалов, традиционно высокая на Руси, в то время сводилась к поверхностному домашнему обучению собственных детей.

Сведения о  развитии просвещения на Руси, начиная  со второй половины XIII века, скудны и  отрывочны. Известно лишь, что священнослужители и во времена татаро-монгольского нашествия (1240–1480) учили грамоте при церквях и монастырях. С XIII по XV в. просвещение и образование поддерживалось и развивалось лишь православием. Сохранившиеся после нашествия монголов 180 монастырей на Руси служили в тяжелые времена очагами культуры и образованности. Дети из семей, относящихся к высшим и знатным сословиям, имели возможность получить образование в монастырях у наставников-священников. Незнатные и небогатые отдавали своих детей в обучение учителям-мирянам – «мастерам» и «мастерицам».

Московский  период. XVI-XVII вв.

Московские  государство сознательно отвергало  предложения западных стран в  оказании просветительской помощи, дабы хранить подлинную русскую культуру и Православную веру. Педагогика Православия царила в эти времена на русской земле. Средоточением книжной культуры и образованности стали монастыри. При монастырях (Троицко-Сергиевском, Кирилло-Белозерском и др.) священнослужители, старцы обучали подрастающее поколение иконному письму, мелодике церковного песнопения, молитве, чтению и книжному рукоделию, давая нравственные наставления.

Давая характеристику домашнего быта русских царей, историк  Е.И. Забелин отмечает, что при  обучении детей царских фамилий  существенных различий в просвещении обоих полов не было. Царевны так же, как и царевичи, обучались с пятилетнего возраста чтению, а двумя годами позже – письму. Часослов, Псалтирь, Евангелие (основные церковные книги для обучения детей грамоте), Азбука и церковное пение преподавались царевнам в том же объеме, что и царевичам. Различие состояло лишь в наставниках: девочек учили учительницы-мастерицы, а мальчиков – дядьки. Обучение детей царских фамилий предоставлялось лучшим учителям, которые составляли для них учебные пособия и определяли содержание образования.

Обучение и  воспитание на Руси в допетровский период носило глубоко национальный характер и являлось привилегией  лишь российских учителей-наставников. Со времен Ивана Грозного и Бориса Годунова при дворе в качестве послов и торговых людей было много иноземцев, однако в учителя иностранцы не допускались. Существующий запрет на обучение у иностранных учителей заставлял переодевать наставников (немца и поляка) в русское платье и обучаться, запираясь в комнате. Образование и культура в XVII веке носили церковный характер и не являлись обязательными для состоятельных сословий. Боярские дети порой не обладали навыками чтения и письма.

Но расширение межгосударственных связей требовало  грамотных и просвещенных людей. Образованность – едва ли не первое условие продвижения по службе.

Образованные  люди были нужны не только для государственной  службы, но и для церковной. Поэтому  в 1551 году на Стоглавом соборе было принято решение: «В царствующем  граде Москве и по всем градам…у священников, у дьяконов и у дьячков учините в домех училища, чтобы священники и дьяконы и все православные христиане в коемжде граде предавали им своих детей на учение грамоте и на учение книжного письма». Школы открывали при монастырях и приходских церквах, где учителями были лица духовного звания. Иногда такие училища содержали и люди светские, а учителями в них были особые «мастера грамоты». В таких школах в одном классе могли учиться дети разных возрастов: кто-то только начинал учить буквы, другие уже бегло читали, третьи изучали скоропись. В обязательные уроки также входили чтение нот и пение. Как и в Древнем Египте, Греции и Риме обязательным «атрибутом» обучения считалась плеть — розги. Получив начальное образование, дети могли пополнять знания путем чтения книг.

Для того чтобы  получить хорошую работу, уметь читать и писать было не всегда достаточно. Требовались люди, знающие иностранные  языки, умеющие производить сложные  математические расчеты, правильно  составить деловую бумагу и т.д. Была необходимость в создании школ, дающих глубокое и систематическое образование. Все чаще подавались прошения о создании в том или ином городе «гимнасиона» для преподавания «грамматической хитрости, языков словенского, греческого, латинского и прочих свободных учений». И такие школы появлялись.

В это время  юго-запад Руси подвергался влиянию  католической церкви. Чтобы ограничить ее влияние, братства создают свои училища  с типографиями для издания православной литературы. С этой же целью митрополит Петр Могила основывает в 1631 г. Киево-Могилянскую коллегию, впоследствии — академию. В ней было 8 классов, делившихся на 3 отделения: младшее (4 года обучения), где изучали славянский, греческий, латинский, польский языки, катехизис, арифметику, пение; среднее (2 года обучения), где осваивали пиитику, риторику; старшее, где изучали философию и богословие. Академия явилась первым отечественным высшим учебным заведением и сохраняла свой статус до открытия Харьковского университета в 1804 г., а затем преобразовалась в чисто духовную академию.

Значителен  был вклад Киево-Могилянской академии в развитие системы образования  в Московском государстве. Ряд блистательных  государственных деятелей получили в ней образование и явились  основоположниками нового типа учебного заведения — греко-латинской школы при Андреевском, Чудовом монастырях (вторая половина XVII в.), училища словесных наук и греческого языка Ф.М.Ртищева и Славяно-греко-латинской академии (1687). Как и организация братских школ на Украине, так и создание новых школ в Москве преследовали цель хранить Православие от западных реформаторских движений, не допуская ересей и иноверцев. Помимо «семи свободных искусств» изучались древние языки, славянский, немецкий и французский. Методы обучения были схоластическими, т. е. читался текст с комментарием преподавателя на греческом или латинском языке, а учащиеся должны были выучить, запомнить его, иногда проводились диспуты.

В 60-е годы XVII века в Москве Симеон Полоцкий открыл Спасскую школу. Курс обучения в школе  по тем временам приравнивался к среднему образованию.

Царь Алексей  Михайлович (1645–1676) поручил Симеону  Полоцкому образование своих  сыновей Федора и Алексея. Под  его руководством царевич Федор  обучался поэзии и был соавтором  Полоцкого в стихотворном переложении  Псалтири. Полоцкий становится впоследствии наставником царевны Софьи и пяти ее сестер. Желая дать воспитанникам всестороннее образование, он обучал царских детей не только грамоте и письму, но и латыни, иностранным языкам, политике, риторике и другим наукам. С. Полоцкий создал ряд учебных книг: «Псалтырь рифмотворная», «Вертоград многоцветный», «Обед душевный», «Букварь языка славенска» и др. В них отражены его педагогические идеи: окружающий мир он называл книгой, напитанной Богом, задача учителя — научить ребенка читать эту «книгу». Душа ребенка им уподоблялась «скрижали ненаписанной». От учителя зависит, что будет на ней изображено. Обучение должно было осуществляться на трех языках: латинском, греческом и родном.

В 1687 г. в Москве по инициативе С. Полоцкого открылось  первое высшее общеобразовательное учебное заведение – Славяно-греко-латинская академия.

Академия готовила образованных людей для государственной  службы и церкви, осуществляла цензуру  книг духовного содержания и суд  над отступниками от православия. Академический курс начинался с подготовительного класса, который назывался «русской школой». После него ученики переходили в «школу греческого книжного писания», затем приступали к изучению грамматики. Риторику, логику, физику и пиитику изучали и на греческом, и на латинском языках. Учебники по этим предметам были составлены братьями Лихудами, которые следовали образцам учебных книг европейских университетов. Следует, однако, отметить, что учебный материал осмыслялся с позиций православного учения. Например, «Риторика», по определению Лихудов, не просто должна научить красиво говорить, риторически отстаивать свою позицию, что характерно для западноевропейской возрожденческой культуры, цель ее в России была определена иначе — помочь ученикам научиться защищать православные духовные ценности. Такой подход к обучению был характерен для всех учебных заведений того времени.

Устав академии запрещал принимать учителей-иностранцев  в качестве домашних наставников (гувернеров) без специального разрешения и дополнительных свидетельств-рекомендаций.

Отличительной особенностью этого периода является монополия духовенства на просвещение  и формирование прообраза отечественного домашнего педагога – «дядьки». Образование в России XVI–XVII вв., несмотря на открытый Ф.М. Ртищевым Андреевский монастырь, все еще не являлось заботой государства, государственные образовательные учреждения, которые взяли бы на себя функции обучения и воспитания, отсутствовали.

После освоения грамоты под руководством священника или «мастера» дальнейшее образование русского человека зависело полностью от его желаний и интересов и по существу являлось самообразованием. С развитием печатного дела на Руси появляется возможность самостоятельного чтения отдельных переводов греческой мифологии, древнегреческих религиозных текстов.

Необходимо  отметить, что границы между средними и высшими школами в России XVII в. были размыты. Все зависело от уровня образованности преподавателей и целей учебного заведения. Например, Заиконоспасская школа Симеона  Полоцкого приближалась по своему характеру к высшему учебному заведению европейского типа. Должность старосты этой школы занимал москвич, русский поэт Сильвестр Медведев. Латинский язык преподавался по известному в Европе методическому пособию иезуита Альвара, а курс обучения включал пиитику, риторику, диалектику, философию и богословие.

Этот тип школ вызывал  резкий протест православной московской общественности, опасавшейся, что вместе с такой направленностью школьного  образования в Россию проникнут  западноевропейские «ереси». Крайними выразителями этой позиции были старообрядцы, боровшиеся против латинского влияния, но и к греческому относившиеся с подозрением. Их идеалом являлась традиция монастырского образования, сложившаяся в России к XVII в. Нужно заметить, что московские правители предпочитали ориентацию на греческую школу, византийскую систему образования.

Совокупность многих фактов позволяет сделать вывод: Россия XVII в. вместо западного университета получила как бы духовную семинарию. Несмотря на довольно широкую программу  обучения, преподавались здесь лишь те дисциплины, которые не противоречили православию, способствовали подготовке верных слуг царя и патриарха.