Норманнская теория

1. Норманнская теория 

Норманнская теория – это комплекс научных  представлений, согласно с которыми, именно скандинавы (т.е. "варяги"), будучи призваны править Русью, заложили на ней первые основы государственности. Согласно с норманнской теорией, некоторые западные и российские ученые ставят вопрос не о влиянии варягов на уже сформировавшиеся племена славян, а о влиянии варягов на само происхождение Руси как развитого, сильного и независимого государства. 

Сам термин “варяги” возник в конце IX — начале X вв. Варяги впервые упоминаются в "Повести временных лет" на ее первых же страницах и они же открывают список из 13 народов, продолживших после потопа род Иафета. Первые исследователи, занимавшиеся разбором повествования Нестора о призвании варягов, все почти в общем признавали его достоверность, видя в варяго-руссах выходцев из Скандинавии (Петреюс и другие шведские ученые, Байер, Г. Ф. Мюллер, Тунман, Шлецер и т. д.). Но еще в XVIII веке начали появляться и активные противники этой "норманнской теории" (Тредьяковский и Ломоносов). 

Впрочем, до шестидесятых годов XIX века школа  норманнистов могла считаться безусловно господствующею, так как против нее  было высказано лишь немного возражений (Эверс в 1808). За это время наиболее выдающимися представителями норманнизма явились Карамзин, Круг, Погодин, Куник, Шафарик и Миклошич. Однако, с 1859 г. оппозиция против норманнизма поднялась с новой, небывалой до того силой. 

Норманнисты - приверженцы норманнской теории, исходя из рассказа Несторовой летописи о призвании варяго-руссов из-за моря, находят подтверждение этого рассказа в свидетельствах греческих, арабских, скандинавских и западно-европейских и в фактах лингвистических, все согласны в том, что русское государство, как таковое, действительно основано скандинавами, т. е. шведами. 

Норманнская теория отрицает происхождение древнерусского государства как результат внутреннего  общественно-экономического развития. Норманнисты связывают начало государственности  на Руси с моментом призвания варягов на княжение в Новгород и завоевания ими славянских племен в бассейне Днепра. Они считали, что сами варяги, “из которых был Рюрик с братьями, не были колена и языка славенского... они были скандинавы, то есть шведы”. 

М. В. Ломоносов  подверг уничтожающей критике все основные положения этой «антинаучной концепции генезиса Древней Руси». Древнерусское государство, по мнению Ломоносова, существовало задолго до призвания варягов-россов в форме разобщенных племенных союзов и отдельных княжеств. Племенные союзы южных и северных славян, которые «без монархии почитали себя вольными», по его мнению, явно тяготились какой-либо властью. 

Отмечая роль славян в развитии всемирной  истории и падении Римской  империи, Ломоносов еще раз подчеркивает свободолюбие славянских племен и их нетерпимое отношение ко всякому угнетению. Тем самым косвенно Ломоносов указывает, что княжеская власть существовала не всегда, а явилась продуктом исторического развития Древней Руси. Особенно ярко показал он это на примере древнего Новгорода, где «новогородцы варягам отказали в дани и стали сами собою правительствовать». 

Однако  в тот период классовые противоречия, раздиравшие древнерусское феодальное общество, привели к падению народоправства: новгородцы «впали в великие распри и междоусобные войны, восстал один род против другого для получения большинства». 

И именно в этот момент острых классовых противоречий обратились новгородцы (а точнее, та часть новгородцев, которая одержала победу в этой борьбе) к варягам  со следующими словами: “земля наша велика и обильна, а наряда у нас нету; да пойдете к нам княжить и владеть нами”. 

Акцентируя  на этом факте внимание, Ломоносов  подчеркивает, что не слабость и  не неспособность россов к государственному управлению, как это упорно старались утверждать сторонники норманской теории, а классовые противоречия, которые были подавлены силой варяжской дружины, явились причиной призвания варягов. 

Помимо  Ломоносова опровержение норманнской  теории высказывают и другие российские историки, в том числе и С. М. Соловьев: «Норманны не были господствующим племенем, они только служили князьям туземных племен; многие служили только временно; те же, которые оставались в Руси навсегда, по своей численной незначительности быстро сливались с туземцами, тем более что в своем народном быте не находили препятствий к этому слиянию. Таким образом, при начале русского общества не может быть и речи о господстве норманнов, о норманнском периоде» (С.М. Соловьев, 1989; стр. 26). 

Итак, можно  сказать о том, что норманнская теория потерпела поражение под натиском российских ученых. Следовательно, до прихода варягов Русь уже была государством, может еще примитивным, не до конца сформированным. Но так же нельзя отрицать и того, что скандинавы в достаточной мере повлияли на Русь и, в том числе на государственность. Первые русские князья, бывшие скандинавами, все-таки внесли много нового в систему управления (к примеру, первая правда на Руси была варяжская). 

Однако, вне всякого сомнения, влияние  скандинавов на Русь было довольно существенным. Оно могло происходить не только вследствие тесного общения скандинавов и славян, но просто по тому, что все первые князья на Руси, а значит законная власть, были варягами. Следовательно, первая правда на Руси была варяжская. 

Помимо  законодательства и государственности скандинавы приносят с собой военное дело и кораблестроение. Разве славяне на своих ладьях могли бы доплыть до Царьграда и захватить его, бороздить черное море? Царьград захватывает Олег – варяжский конунг, со своей дружиной, но он теперь русский князь, а значит его корабли теперь русские корабли, и наверняка это не только суда пришедшие с варяжского моря, но и срубленные здесь, на Руси. Варяги приносят на Русь навыки мореплавания, владение парусом, ориентирования по звездам, науку обращения с оружием, военное дело. 

Разумеется, благодаря скандинавам на Руси развивается  торговля. В начале Гардарик – просто некоторые поселения на пути скандинавов  к Византии, потом варяги начинают торговать с и туземцами, некоторые так и оседают здесь – кто станет князем, кто дружинником, кто останется торговцем. В последствие славяне и варяги вместе продолжают путь «из варяг в греки». Так благодаря своим князьям-варягам Русь впервые появляется на мировой арене и принимает участие в мировой торговле. И не только. 

Уже Княгиня  Ольга понимает, как важно заявить  Русь среди других государств, а  ее внук – Князь Владимир заканчивает  ею начатое, осуществив Крещение Руси, тем самым, переводя Русь из эпохи  варварства, из которой давно вышли другие государства, в эпоху средневековья. 

И хотя норманнская теория не получила абсолютного  исторического подтверждения, с  приходом скандинавов на Руси появилось:

Кораблестроение;

Обращение с парусом, мореходство;

Навигация по звездам;

Расширение  торговых отношений;

Военное дело;

Юриспруденция, законы. 

Именно  скандинавы поставили Русь на одну ступень развития с другими развитыми  государствами. 
 

2. Оценка норманнской  теории в трудах  современных историков 

Новый импульс к обсуждению норманнской  теории дают публикации последнего периода.

Исследования  А.А.Горского показывают, что «данные  археологии бесспорно указывают  на наличие в древнерусской дружине  неславянских компонентов». Курганские комплексы 9-10 веков свидетельствуют  о наличии в древнерусской  дружине заметного скандинавского компонента. Варяги участвовали в походах

Олега и Игоря на Византию, Владимир в  борьбе с Ярополком привлекал  варяжский наемный отряд, дважды нанимал варягов Ярослав для  борьбы за Киев; последний факт участия  варяжских наемников в русском войске относится к походу Владимира Ярославовича на Византию в 1043 году.  В тоже время подчеркивается: часть попадавших на Русь варяжских дружинников лишь временно включалась в процесс развития на Руси; оседание варяжских дружинников на Руси было особенно

частым  до конца 10 века, а с 10 века варяги стали  нередко после пребывания на Руси уходить на службу в Византию. В  целом можно заключить, что из иноэтническиих элементов в древнерусской  дружине с конца 9 до середины 11 веков  преобладал скандинавский, с середины 11 – тюркский.

Но ведь само по себе участие дружинников ( в том числе и варягов) в  системе государственного и вотчинного управления отмечалось многими исследователями (Соловьевым С.М., Пресняковым А.Е. и  др.), только одни полагали, что дружинники появились на Руси с варяжскими князьями и до 11 века, что в ней преобладали скандинавы (Ключевский), а другие, что дружинный элемент не был пришлым, а формировался на месте (М.С.Грушевский). Б.А. Рыбаков считает, что дружины у восточных славян существовали еще в 6-7 веках. А вот И.Я. Фроянов как бесспорное доказывает существования на Руси дружин в 9 веке, а для более раннего периода – как предположительное. Дружинная организация – один из важнейших институтов древнерусского раннефеодального общества, и исследования в этой области могли бы внести определенность в продолжающуюся дискуссию вокруг норманнской теории.

Сама  эта дискуссия ведется сейчас в спокойных тонах. Этому способствует процесс демократизации в нашей  стране. Началось новое осмысление всей русской истории. Было время, когда одно только упоминание о норманнах могло стоить историку жизни. 1987 году в «Литературной России» была опубликована

статья  Бронислава Лисина «Откуда был родом  Рюрик?». Эта статья показала, что  историки, к сожалению, слишком долго зависели от идеологии, от политической ситуации.

Происходило это потому, что от ответа на вопрос о варягах зависели, в огромной степени, «великие русские вопросы», и среди них главный – способна ли Россия найти свой путь (русский  путь), или она всегда будет нуждаться в «рюриках», в толчке извне, в образце и т.д. И старая полемика между славянофилами и западниками, и современные дискуссии говорят о том, что все

вопросы остались открытыми. Проблема варягов  и проблема петровских реформ все  это достаточно тесно связано с современностью, с историческим выбором России последнего десятилетия. Философы говорят о кризисе менталитета: « мы

не можем  себя идентифицировать, понять, определить». Думается, что исторические науки  могли бы помочь этой беде. Ну был Рюрик, были варяги, но ведь не потерялись в историческом пространстве! В конце концов норманнская тема как-то уравновесится. Свидетельство тому – более взвешенный тон публикаций последних лет. Кажется, наиболее «отъявленные» норманнисты терпят поражение.

«Будем  свободны в наших представлениях о России». «Выйти из тумана мифов  о русской истории – выйти  при свете досконального

знания  фактов, фактической истории, не затемненной  туманом ложных обобщений». На самом  деле! Были варяги? Были! Но почему из этого  факта (факта – легенды) надо немедленно сделать выводы о безгосударственности русского народа или о его беспомощности? «Сейчас ясно, что князья – варяги выполняли в 10 – 11 вв. роль военных специалистов». Такова точка зрения замечательного человека, олицетворяющего русскую культуру, - Д.С. Лихачева. В сущности – это самая уравновешенная точка зрения.

Достаточно  уравновешенной представляется позиция  и С.М. Соловьева, который считает  варягов лишь катализатором процесса становления государственности  древней Руси, указывая одновременно на то, что не с варягов началась история Руси; до появления варягов Русь прошла длинный путь становления родоплеменной демократии.

Таким образом, и среди сторонников  норманнской теории можно обнаружить широкий диапазон исторических взглядов и исследовательских приемов.

Одни  – «доверчивые»; они приняли содержащуюся в «Повести» версию, как исторический факт (например – Н.М. Карамзин). Другие – «критики», принимая легенду в  целом, стремились определить степень  достоверности и полноты указанных в летописи обстоятельств.

То обстоятельство, что исторический контекст в целом  не противоречит возможности призвания  скандинавских правителей, заставляет историков пристальнее и систематичнее  изучать соотношение легенды  с реальностью.