Автор работы: Пользователь скрыл имя, 28 Ноября 2013 в 20:27, доклад
Мюнхенское соглашение (мюнхенский сговор) о присоединении пограничных земель Чехословакии, населенных немцами, к нацистской Германии, было подписанное 30 сентября 1938 года представителями Великобритании (Невилл Чемберлен), Франции (Эдуар Даладье), Германии (Адольф Гитлер) и Италии (Бенито Муссолини). Оно явилось результатом агрессивной политики Гитлера, провозгласившего ревизию Версальского мирного договора 1919 года с целью восстановления германского рейха, с одной стороны, и поддержанной США англо-французской политики «умиротворения», с другой.
Настоящий договор подлежит ратифицированию в возможно короткий срок. Обмен ратификационными грамотами должен произойти в Берлине. Договор вступает в силу немедленно после его подписания.
Составлен в двух оригиналах, на немецком и русском языках, в Москве, 23 августа 1939 года.
По уполномочию
Правительства СССР
В. Молотов За Правительство
Германии
И. Риббентроп
Опубл. Известия, 1939. 24 августа.
Договор ратифицирован Верховным Советом СССР и рейхстагом Германии 31 августа 1939 г.
Обмен ратификационными грамотами произведен в Берлине 24 сентября 1939 г.
Истоцник: Документы внешней
политики. 1940—22 июня 1941. Т. XXIII: В 2-х кн.
Министерство иностранных дел Российской
Федератсии. Москва, 1992.
Свидетельство современника:
То, что происходило, казалось мне справедливым, и я этому сочувствовал. Сочувствовал, находясь еще на Халхин-Голе и попав неделей позже, обмундированный по-прежнему в военную форму, с Халхин-Гола в уже освобожденную Западную Белоруссию. Я ездил по ней накануне выборов в народное собрание, видел своими глазами народ, действительно освобожденный от ненавистного ему владычества, слышал разговоры, присутствовал в первый день на заседании народного собрания. Я был молод и неопытен, но все-таки в том, как и чему хлопают люди в зале, и почему они встают, и какие у них при этом лица, кажется мне, разбирался и тогда. Для меня не было вопроса: в Западной Белоруссии, где я оказался, белорусское население — а его было огромное большинство — было радо нашему приходу, хотело его. И, разумеется, из головы не выходила еще и мысль, не чуждая тогда многим: ну а если бы мы не сделали своего заявления, не договорились о демаркационной линии с немцами, не дошли бы до нее, если бы не было всего этого, очевидно, связанного так или иначе — о чем приходилось догадываться — с договором о ненападении, то кто бы вступал в эти города и села, кто бы занял всю эту Западную Белоруссию, кто бы подошел на шестьдесят километров к Минску, почти к самому Минску? Немцы. Нет, тогда никаких вопросов такого свойства для меня не было, в моих глазах Сталин был прав, что сделал это. А то, что практически ни Англия, ни Франция, объявив войну немцам, так и не пришли полякам на помощь, подтверждало для меня то, что писалось о бесплодности и неискренности с их стороны тех военных переговоров о договоре, который мог бы удержать Германию от войны.
Константин Симонов. Глазами человека моего поколения. Размышления о И.В.Сталине. 27 февраля 1979 года.
Tags: