Минское гетто

Минское гетто

Ужасы геноцида, гетто и лагерей смерти  
для евреев невозможно описать словами.

Минское гетто  было одним из самых крупных в  Европе, а на оккупированной территории СССР занимало второе место по количеству узников после Львовского, которое  насчитывало 136 тысяч человек. На нескольких улицах, обтянутых колючей проволокой, находилось вначале 80 тысяч, а потом более 100 тысяч узников.

Есть основания  считать, что в годы войны в  Минске было три гетто.

Первое ("большое") гетто существовало с августа 1941 по 21 - 23 октября 1943 года (39 улиц и переулков в районе Юбилейной площади).

Второе ("малое") гетто находилось в районе завода им. Молотова (теперь завода им. Ленина) с 1941-го до конца июня 1944 года.

Третье - это "зондергетто" (часть гетто по ул. Сухой и Обувной). Здесь были помещены тысячи евреев, депортированных нацистами из семи стран Западной, Центральной и Восточной Европы. "Зондергетто" существовало с ноября 1941-го по сентябрь 1943 года.

Решение о создании концлагеря смерти было принято 19 июля 1941 года - через три недели после захвата Минска вермахтом. В этот день в Минске состоялось совещание командующего тылом группы армий "Центр" генерала Шенкендорфа и высшего начальника СС и полиции генерального округа "Белоруссия" бригаденфюрера СС Ценнера, на котором рассматривались вопросы взаимодействия и уничтожения евреев. Именно 19 июля 1941 года комендант полевой полиции Минска подписал распоряжение полевой комендатуры о создании гетто, которое было обнародовано на следующий день - 20 июля 1941 года.  
 
Вот выдержка из приказа оккупационных властей:

Менск, 20 июля 1941 г.

Приказ

По созданию жидовского (от автора: так в оригинале, однако, далее я заменил это  слово) жилого района в г. Менске.  
1. Начиная с даты издания этого приказа, в городе Минске будет выделена особая часть города исключительно для проживания евреев.  
2. Все еврейское население города Минска обязано после оглашения этого приказа на протяжении 5 дней перебраться в еврейский район. Если кто-то из евреев после окончания этого срока буден найден не в еврейском районе, он будет арестован и строго наказан. Нееврейское население, которое живет в границах еврейского жилого района, должно безотлагательно покинуть еврейский район.  
…  
4. Еврейский район ограничивается следующими улицами: Колхозный переулок с прилегающей Колхозной улицей, далее через реку вдоль Немигской улицы, исключая православную церковь, вдоль по Республиканской ул., Шорной ул., Коллекторной ул., Мебельному пер., Перекопской ул., Нижней ул., включая Еврейское кладбище, по Обувной ул., Второму Опанскому пер., Заславской ул. и по Колхозному пер.  
…  
7. Евреям разрешено входить и выходить из еврейского района только по двум улицам: Опанского и Островского. Перелазить через стену запрещается. Немецкой охране и охране службы порядка приказано стрелять в нарушителей.  
…

Полевой комендант

Евреи жили во всех районах Минска и его пригородах. Расклеенные везде объявления говорили про то, что "сотня жидов-большевиков была расстреляна". Очередной же указ комендатуры постановлял, что все мужчины в возрасте от 15 до 40 лет должны срочно зарегистрироваться. В случае неподчинения - смерть.

На каждой улице  солдаты с металлическими "полумесяцами" на воротничках выискали и хватали мужчин и молодых парней. Они не очень-то обращали внимание на их национальное происхождение. Как правило, немцы не могли определить на вскидку, кто еврей, а кто нет. В итоге согнанные люди были самых разных национальностей. Их отправляли в Дрозды - в лагерь, который находился за городом. Пленных с коротко подстриженными волосами направляли в специальный лагерь для военнопленных в Масюковщине.

В жаркие июльские дни в лагере в Дроздах гитлеровцы собрали около 140.000 людей. Всем было приказано сидеть на земле, тех, кто пробовал подняться, расстреливали на месте. Люди умирали от жажды, но даже еле заметные попытки подойти до ручья, который струился рядом, вызывали автоматные и пулеметные очереди.

Через несколько  дней было приказано отделить евреев от остальных пленных. Большинство евреев сразу не поняло для чего это делалось. Только некоторые почувствовав опасность, намеревались оставаться на месте. На пятый день всех гражданских, кроме евреев, отпустили в город. Военнопленные были отправлены в Масюковщину, и только евреев оставили в Дроздах. Им было приказано разделиться на "дипломированных специалистов" и всех остальных. Люди думали, что еврейских инженеров, техников, архитекторов, врачей, художников немцы направят на работу. Около 3.000 зачислили себя в эту категорию, в том числе и те, кто только на словах выдавал себя за таких. Однако, немцы, первым делом, хотели избавиться от людей, которые могли бы организовать движение сопротивления. Следующий приказ нацистов был направлен на выявление врачей и медицинских работников. Их направляли обратно за колючую проволоку. Немцы как огня, боялись вспышек и распространения эпидемий. Поэтому они до поры щадили докторов-евреев.

Уже по дороге из Дроздов многие поняли, что их ведут  не в Минск, а в противоположном направлении…. Но еще не догадывались зачем. Через несколько месяцев уже все знали страшное слово "Тростенец". Там, в лагере смерти тысячами убивали людей, нередко доставляли туда в душегубках, отравляя по дороге газами. Трупы сваливали в кучи и сжигали.

Среди жертв  Тростенецкого лагеря смерти - тысячи мирных граждан Минска и окрестностей, многие подпольщики и партизаны, советские военнопленные. Как выяснили исследователи, большинство жертв  этого лагеря смерти - узники Минского и других гетто Беларуси, а также иностранные евреи из многих стран Западной, Центральной и Восточной Европы. Еврейская интеллигенция из Минска стала одной из первых жертв нацистской машины массового уничтожения в Тростенце. Оставшимся же в Минске евреям, нацисты сообщали, что из Дроздов людей направляют в разные трудовые лагеря и они скоро дадут о себе знать…

Через несколько  дней всех евреев из Дроздов пригнали в минскую тюрьму, где их "зарегистрировали", при этом власти демонстративно проявляли  особый интерес к их профессии  и образованию. Из тюрьмы их всех перевели в гетто.

Всем жителям, не евреям, проживающим в районе, предназначенном для гетто, предоставлялось  жилье за территорией гетто. А  на их место заселяли евреев. Причем евреям приходилось продавать большую  часть своей мебели и вещей, так как в тесном еврейском гетто было очень мало места.

С самых первых дней в гетто  сложилась тяжелая ситуация с  жильем, царила неимоверная скученность  и антисанитария. Бывало, что в  одной комнате проживали по нескольку  семей. На одного жителя приходилось по 1,2-1,5 кв. метра, не считая детей.

Каждый еврей должен был  носить на своей одежде нашивку желтого  цвета. Как правило, это были просто куски желтой материи, чаще всего  неровно вырезанные кружки. В Минске немцы не требовали, чтобы «желтые  звезды» были действительно заездами. Как правило, вопрос отличительного знака для евреев был прерогативой местного начальства и на различных частях оккупационной территории решался по-своему. В Западной Европе это были действительно нашивки в форме шестиконечной звезды желтого цвета. Иногда, например, в Амстердаме, с надписью " Jude " по центру, иногда лишь с буквой " J ". В Центральной Европе – Венгрии, Югославии, - такие же звезды. Но уже без надписи. А в Восточной Европе - каждый местный комендант изгалялся по своему. В Варшавском гетто вообще не было нашивок. Евреи обязывались носить белые нарукавные повязки с синей шестиконечной звездой. В Лодзинском – необходимы были две нашивки – на груди и на спине. В Минском гетто узники обязаны были носить «латы» и на груди и на спине.   
 
Этот знак, повторяющий «магендавид» или «щит Давида», был традиционной эмблемой иудаизма. Впервые его предложил использовать в 1941 году Ганс франк, генерал-губернатор «протектората»Богемия и Моравия, как простое и дешевое средство идентификации евреев на своей территории. С одобрения Гитлера был издан декрет от 5 сентября 1941 года, предписывающий чтобы Schandband (по-немецки «повязка позора») надевалась каждым евреем в этом районе, а потом и повсеместно (с. 218 «Энциклопедия знаков и символов». Москва. «Вече». 1997). 
Тысячи евреев, с латками самых разных оттенков желтого, толпились возле здания на Московской улице (за территорией гетто), где временно разместился юденрат (орган управления на территории гетто). Здесь проходила регистрация, всем выдавались паспорта, без которых невозможно было получить еду, жилью и др. В первые дни регистрации в юденрате отметилось более 50.000 евреев. Затем только за один день эта цифра увеличилась до 80.000. А через три месяца оказалось, что и она была значительно уменьшена.

Колонна евреев, направляющихся на работу. 

Чтобы поесть, выжить люди продавали свои вещи. Так как денег не было, основной "валютой" в торговле между гетто и "той стороной" служил отрез - своеобразный обменный купон, в первичном своем назначении - материал на мужской костюм или женское платье. Отрезы имелись у многих из жителей гетто, так как в советских условиях их собирание было, пожалуй, самым надежным вкладыванием и сохранением своих сбережений. В гетто отрезы сразу же обрели большой спрос, который не уменьшался до последних дней его существования.

Минское гетто не стали  окружать каменной стеной, как было приказано полевым комендантом. В планы немцев совсем не входило обнесение стеной надежно организованное гетто, которое бы существовало долгое время. Власти посчитали достаточным огородить гетто колючей проволокой. Главные ворота, размещенные в конце Шорной улицы, охраняли немцы из ШуПо (Schutz Polizei) и милиционеры еврейской Ordnungsdienst. Со временем сделали еще несколько выходов специально для рабочих колонн, где в качестве охраны дежурила преимущественно еврейская служба охраны порядка. Именно эти, позже оборудованные выходы стали играть главную роль в жизни и сопротивлении минских евреев. Вокруг гетто вскоре обосновались айнзацкоманды (einsatzkommandos), готовые в любой момент хватать евреев, как это делалось в Киеве. 

  
Район Минского гетто, 1941 г. - www.holocaustresearchproject.orgКак и на всей оккупированной ими территории, нацисты и в Минске применили свою излюбленную тактику: прежде чем приступить к поголовному уничтожению еврейского населения, необходимо ликвидировать его самую активную, боеспособную, способную к сопротивлению часть - мужчин, причем самых здоровых и молодых. Это стало целью облав 14, 26 и 31 августа 1941 года в Минском гетто.

После событий  августа 1941 г. большинство евреев все-таки поняло, что каждому из них без  исключения, угрожает смерть, что даже "честная работа" или "надежные документы" не могли гарантировать  защиту от смерти. Только в августе 1941 -го гетто трижды (14, 26 и 31) узнало массовые облавы, учиненные айнзацкомандами и отрядами литовских фашистов со специально обученными собаками. С побоями и криками тысячи евреев сгоняли на Юбилейную площадь, и оттуда их вывозили…. на Тучинку и на Широкую. До войны на Тучинке размещался штаб шестой дивизии НКВД. Теперь немцы переоборудовали энкавэдэшные строения в тюрьму для евреев, захваченных во время августовских акций - мужчин, женщин, детей. Первым делом всем приказывали выворачивать карманы и раздеваться, затем людей гнали к свежевырытому рву, где пулеметы заканчивали свое омерзительное дело. "Широкой" называли концетрационный лагерь в самом Минске - по одноименной улице, где он размещался.

Люди, схваченные во время  облав 14, 26 и 31 августа 1941 года, были вывезены в тюрьмы и расстреляны (всего около 5.000 человек).

Жизнь в гетто с каждым днем становилась все более невыносимой. Гитлеровцы не только уничтожали людей, но и стремились страхом, голодом, издевательствами, тонко продуманным психологическим  шоком задушить попытки сопротивления у тех, кого еще не успели убить.

7 ноября 1941 г.  немцы осуществили давно задуманную  провокацию. Подпольщики узнали, что  немцы собираются "урезать"  территорию гетто за счет Немиги, ул. Островского и др. густо населенных улиц. По предварительным подсчетам, там жило почти 20.000 евреев. Была развернута работа по предупреждению населения о готовящемся кошмаре, подпольщики старались убедить людей в необходимости найти новое место жительства раньше, чем их придут выселять немцы. Однако, многие относились к этому с покорностью - будь, что будет…

Утром 7 ноября отряды СС и  полиции вместе с большим количеством  местных и литовских помощников-фашистов вошли в гетто. Остановившись ненадолго на Юбилейной площади, они затем рассыпались по улицам Немига и Островского. Там фашисты начали искать и хватать всех, кто попадался на глаза: мужчин, женщин и детей. Под град ударов и ругань их сгоняли на Юбилейную площадь. Старых и немощных расстреливали на месте - в квартирах, в кроватях. Вся площадь и прилегающие улицы заполнились людьми, на лицах которых был написан неизмеримый отчаянный страх.

Затем поступил приказ построиться  в шеренги по 8 человек, людям раздали  красные флаги с советской символикой. Мужчинам в первой шеренге дали в руки огромный плакат с лозунгом: "Пускай живет 24-я годовщина Великой Октябрьской социалистической революции!" Из юденрата вышли люди в гражданском с кинокамерами. С разных сторон они стали снимать "демонстрацию": евреям было приказано улыбаться и выглядеть счастливыми, взять на плечи детей и двигаться маршем. Колонна вышла на ул. Опанского, где уже стояла колонна больших черных машин. Через некоторое время эти черные машины, груженные евреями, стали двигаться на Тучинку…

Уцелели единицы. Они и  рассказали, что произошло. Немцы  выгрузили людей и согнали  всех в бывшие складские помещения, которые раньше принадлежали 6-й  дивизии НКВД. Теснота там была невыносимая. Люди млели, но не падали - так и продолжали стоять, стиснутые со всех сторон телами. Дети задыхались на руках у матерей. Все страдали от невыносимой жажды. Так их там продержали два или три дня. Затем склады были открыты и, выпустив живых, нацисты отвезли их к свежевырытым рвам, где приказали раздеться и затем расстреляли. Могилы оставили незасыпанными, и из них были слышны тяжелые стоны раненных людей. Из ближайших сел согнали крестьян, которые засыпали эти рвы - могилы. Даже после того, как рвы были засыпаны, земля в них все еще шевелилась…  
Согласно информации из юденрата, 7 ноября было уничтожено 12.000 евреев. Ничуть не утешало то, что благодаря действиям еврейского подполья, почти половине жителей "урезанного" района удалось спастись.