Медицина в московском государстве

Медицина в Московском государстве XVI—XVII веков

Со  второй половины XIV века происходил процесс  национального и экономического объединения Руси вокруг Москвы. В  конце XV века при Иване III создалось  феодальное Московское государство. Экономическое  развитие приняло более быстрые  темпы: оживился внутренний рынок, установились и расширились торговые связи  с Востоком и Западом (в 1553 г. в  устье Северной Двины вошло английское судно). К концу XVI века сложилось  купеческое сословие: гостиная сотня, суконная сотня. В городах образовались торговые и ремесленные посады. «Изумленная    Европа    в    начале царствования Ивана III едва замечавшая существование Московии, стиснутой между татарами и литовцами, была поражена внезапным появлением на ее восточных границах огромного государства» '. Централизация государственного управления и превращение Московской Руси из национального в многонациональное государство в XVI веке повели к значительному развитию культуры.

С образованием Московского государства, в особенности с начала XVI века, отмечался быстрый прогресс в  развитии врачебного дела. В связи  с ростом и укреплением Московского  государства в XVI и XVII столетиях возникли преобразования и нововведения в  области медицины.

В XVI веке в Московской Руси отмечалось разделение медицинских профессий. Их насчитывалось более десятка: лекари, дохтуры, зелейники, гравники, рудометы (кровопуски), зубоволоки, очные мастера, костоправы, камнесечцы, повивальные бабки. Народные врачи и аптекари-травознатцы практической школы обслуживали медицинской помощью русский народ Практика, передаваемая веками, травники, лечебники были их наукой. Зелейники лечили болезни травами, кореньями и другими снадобьями. Лекари имели лавки в торговых рядах, где продавали собираемые травы, семена, цветы, коренья и привозные лекарственные средства. Собственники подобных лавок изучали качество и целебную силу материалов, которыми они торговали. Владельцы лавок — врачи-ремесленники и травознатцы в подавляющем большинстве были русские.

Лекарей было немного и жили они в городах. Имеется много свидетельств о деятельности врачей-ремесленников в Москве, Новгороде, Ннж-нем-Новгороде и др. Оплата за врачевание производилась в зависимости от участия лекаря, осведомленности его и затраты лекарства. Услугами зрачей пользовались в первую очередь состоятельные слои городского населения. Крестьянская беднота, отягощенная феодальными повинностями, не могла оплачивать дорогие услуги врача и прибегала к источникам более примитивной медицинской помощи.

Учреждения  аптечного типа в XVI веке были в разных городах Московского государства. Дошедшие до нашего времени так называемые писцовые книги, представляющие собой  перепись домовладений в городах  в целях установления оброка, дают точные сведения (имена, адреса и характер деятельности) о русских лекарях XVI и XVII веков. По этим данным, в Новгороде  в 1583 г. было шесть лекарей, один доктор и одна лекарица, в Пскове в 1585—1588 гг. — три зелейника. Имеются сведения о зелейных рядах и лавках в Москве, Серпухове, Коломне и других городах.

Летописи раннего периода дают представление о том, как лечили раненых и больных. Многочисленные свидетельства и миниатюры в  рукописных памятниках показывают, как  в XI—XIV вв. на Руси переносили больных  и раненых на носилках, перевозили на вьючных носилках и в повозках. Уход за пострадавшим и больным был  широко распространен на Руси. Попечительства существовали при церквах и по кварталам городов. Монгольское  нашествие затормозило медицинское  попечение со стороны народа и  государства. Со второй половины XIV века медицинское попечение стало  приобретать прежнее покровительство  со стороны государства и народа. Это было следствием крупных хозяйственно-политических успехов в стране: усиление Московского  княжества, подчинение ему других феодальных уделов, расширение территории, увеличение торговли и ремесла. Куликовская  битва 1380 г. Медицинское попечительство заключалось в организации приютов  и богаделен для увечных, калек  и других хронически больных.

Богадельни  в Московской Руси содержались главным  образом самим населением, роль церкви была меньше, чем в Западной Европе. Каждые 53 двора в селе и городе содержали на своем иждивении  богадельню для обитания недужных и  старых: известны богадельни в Новгороде, Коломне.Для оказания помощи в порядке благотворительности богадельню юсещали лекарь и кровопуск. Сохранившим трудоспособность предоставилась возможность работать, для чего богадельням выделялась земля для обработки.

Богадельни  оказывали населению медицинскую  помощь и были связующим звеном между  населением и монастырскими больницами. Городские богадельни имели своеобразные приемные покои «лавки». Сюда поступали  больные для оказания помощи и  сюда же доставляли умершего для предания погребению.

Стоглавый собор 1551 г., созванный Иваном IV для  обсуждения внутреннего устройства страны, затронул также и вопросы  «здравости, быта, семьи, общественного  призрения». В решениях Стоглава записано: <Да повелит благочестивый царь всех прокаженных и состарившихся опи-сати по всем градам, опричь здравых строев.

С XIV века монастыри, становясь крепостями, захватывали и осваивали значительные площади пустых земель. В случае вражеского нашествия окрестное  население укрывалось от врага за крепкими стенами монастырей. К началу XVI века многие монастыри стали крупными вотчинниками, обладателями больших  богатств. В условиях крупного монастырского  хозяйства возникала потребность  не только в случайной медицинской  помощи, но и в организации больниц.

Крупные монастыри содержали больницы. Режим  русских монастырских больниц в  значительной степени определялся  уставными положениями, в том  числе правилами по уходу за больными заимствованного из Византии устава Федора Студийского, первые списки которого относятся к XII веку. В греческих  монастырях к XIV веку были крупные русские  колонии. Отсюда пришли в русские  монастыри многие видные русские  монахи, книгочеи, составители уставов, игумены. Через этих лиц и передавались на Русь списки различных уставов, положений  и другой литературы. Больничные правила  в. русских монастырях подвергались изменениям с учетом местных особенностей.

Древняя Русь часто переносила большие эпидемии, особенно в XIV веке. Летописи сообщают: «Бысть мор силен зело в Смоленске, Киеве и Суздали, и по всей земле Рустей смерть люта и напрасна и скора. В Глухове же тогда ни один человек не остался, все изморша, сице же и на Беле-озере...» (1351). «Бысть мор во Пскове силен зело и по всей земле Псковской, и по селам смерти мнози. Понеже свящеиницы не успеваху погребати...» (1352). «...В Москве бысть мор велик и страшен, не успеваху бо живии мертвых спрятывати; везде бо бе мертвии, а дворы мнози пусти быша...» (1364) и т. п. О том же свидетельствует сохранившаяся переписка, донесения начальников дружин и пр.

Летописи  дают материал о противоэпидемических мероприятиях, применявшихся в Московской Руси: отделение больных от здоровых, оцепление очагов заразы, выжигание  зараженных домов и кварталов, погребение умерших вдали от жилья, заставы, костры на дорогах. Это показывает, что уже в то время у народа имелось представление о передаче заразных болезней и о возможности  уничтожения, обезвреживания заразы.

Под влиянием войн, экономических и общеполитических условий созрело сознание необходимости  государственной организации медицинского Дела, что и было проведено в конце XVI столетия в правление Ивана IV ив особенности в середине XVII века в правление Алексея Михайловича. Начало государственной организации здравоохранения в Московском государстве было положено учреждением при Иване IV в конце XVI века 104

Аптекарской палаты, переименованной в XVII веке в  Аптекарский приказ. В то время  как в странах Западной Европы медицинское дело находилось целиком  в ведении монастырей и других религиозных установлений, в Московском государстве XVII века управление всеми  медицинскими делами было поручено светскому  органу — Аптекарскому приказу. Аптекарский  приказ, наряду с другими приказами (Посольский, Большая Казна, Иноземский, Сибирский, Стрелецкий и т. д.) представлял собой часть государственного аппарата Московской Руси и существовал в течение всего XVII века.

Функции Аптекарского приказа постепенно усложнялись  и расширялись. Аптекарский приказ был обязан наблюдать за аптеками, за врачами, за призрением больных и  «прилагать старание о всеобщем здравии  сограждан, о воспрепятствии распространению   прилипчивых   болезней».

Аптекарский приказ ведал царской аптекой, сбором и разведением лекарственных  растений, покупкой их в других странах, наблюдал за придворными врачами, обслуживающими царскую семью и приближенных к царю бояр, контролировал врачевание, приглашение иностранных врачей, проверял знания этих врачей при поступлении  на русскую службу, назначал врачей в полки, обеспечивал полковые аптеки (Медикаментами и проводил судебномедицинскую экспертизу («отчего смерть приключилась») и вообще врачебную экспертизу.

Аптекарский приказ осуществлял собирание дикорастущих лекарственных растений в различных  частях страны. В его ведении находились сборщики лекарственных растений—помясы. Списки растений, подлежащих сбору, составлялись Аптекарским приказом. Руководили помясами при сборе лекари и лекарские ученики. Лекарственные растения разводились «знатцами» для продажи Аптекарскому приказу, лучшие «знатцы» включались в списки служащих Аптекарского приказа.

В Москве было две аптеки:  

1) старая,  основанная в  1581 г. в Кремле, против Чудова монастыря, и

2) новая,— с  1673 г.,    в    Новом гостином   дворе «а Ильинке, против   Посольского   двора.

Новая аптека снабжала войска; из нее же лекарства  продавались «всякого   чина людям» ио цене, имеющейся в «указной   книге».   К   новой аптеке было   приписано несколько аптечных   огородов, где разводились и культивировались лекарственные растения.

В XVII веке Россия вела частые и продолжительные  войны с Польшей, Швецией и  Турцией, что делало необходимым  организацию лечения раненых  воинов и проведение санитарных мероприятий  в войсках и среди населения. Эти потребности не могли в  достаточной мере удовлетворяться  лекарями-ремесленниками. Перед правительством встал вопрос о более широкой  подготовке врачей. Для того чтобы  иметь своих, русских, врачей правительство  пыталось проводить обучение русских  врачебной науке у иностранных  докторов, живших в России. Иностранные  врачи при поступлении на службу давали подписку, что они «за то его государево жалованье учеников, которые для учения даны, будут  учить с великим прилежанием ...со всяким тщанием и ничего не тая».

В XVII веке Московское государство   посылало   небольшое   число молодых людей (русских и детей иностранцев, проживавших в России) за границу для обучения медицинским наукам, но это мероприятие ввиду дороговизны и малочисленности направлявшихся не принесло существенного пополнения числа врачей в Московской Руси. Поэтому было решено обучать врачебному делу более планомерно. В 1653 г.   при   Стрелецком приказе была открыта костоправная школа, а в следующем, 1654 г. при Аптекарском приказе была организована специальная лекарская школа. В царском указе писалось: «В Аптекарский приказ брать в ученье лекарского дела стрельцов и стрелецких детей и иных всяких чинов, не из служилых людей». В августе 1654 г. было набрано в Аптекарский   приказ 30 учеников  для  изучения  «лекарского,    аптекарского,    костоправного, алхимистского и иного какого дела». Преподавали врачи-иностранцы и опытные русские лекари. Учение начиналось   с медицинской   ботаники,фармакологии и практической фармации, изучались анатомия (по скелету и рисункам) и физиологические понятия. Через 2 года прибавлялись па-тологотерапевтические понятия — «знамения немочей» (симптоматология, семиотика) и амбулаторные приемы. С четвертого года учеников распределяли между лекарями для изучения хирургии и техники наложения повязок. С лекарями ученики ездили на войну под Смоленск и Вязьму, где тогда с царем был весь Аптекарский приказ. Ученики школы «пулки вымали и раны лечили и кости ломаны правили и тому они лекарскому делу научены». Окончивших школу направляли в полки в звании подлекарей. В полках они должны были зарекомендовать себя на практике, после чего Аптекарский приказ утверждал их в звании «русских лекарей». Так, во второй половине XVII века готовились первые кадры русских военных и гражданских врачей со школьным образованием.

В отличие от схоластического чисто  книжного обучения медицине на медицинских  факультетах средневековых университетов  Западной Европы обучение будущих врачей в Московском государстве в XVII веке носило практический характер. Московское государство не знало цехового деления  медицинских работников.

В 1681 г. штат Аптекарского приказа превышал 100 человек: среди них было 23 иностранца: 6 докторов, 4 аптекаря, 3 алхимиста, 10 лекарей. Основную массу работников Аптекарского приказа составляли русские: подъячих — 9, русских лекарей — 21, учеников лекарского, костоправного и чепучинного дела — 38.

В Москве в 1658 г. Епифаний Славинецкий перевел для царя с латинского на русский «Врачевскую анатомию» Везалия. Незаконченный перевод, по-видимому, сгорел во время одного из частых московских пожаров. Но сам по себе факт этой трудной работы — один из многочисленных примеров прогрессивных традиций русской культуры, откликавшейся на передовые течения мировой научной мысли.

Аптекарский приказ имел хорошо составленную для  того времени медицинскую библиотеку. В 1678 г. при Аптекарском приказе  была создана должность переводчика, в обязанности которого входило  переводить такие книги, «по которым ...русские могут быть совершенными лекарями и аптекарями». Медицинские  воззрения тяготели к выраженному  рационализму. Это особенно чувствуется  в медицинских рукописях XVII века.

Медицинская наблюдательность к тому времени  значительно обогатила симптоматологию  болезней и часто давала ей реалистическую трактовку. Итогом симптоматологии  и связанной с нею диагностики  к XVII веку явились русские рукописные лечебники.

В XVI и особенно в XVII веке в Московской Руси получили широкое распространение  рукописные книги медицинского содержания: травники, лечебники, «вертограды», «аптеки». До нашего времени сохранилось более 200 таких рукописных медицинских  книг. Некоторые книги явились  переводами древних античных медицинских  сочинений (Гиппократа, Аристотеля, Галена). Так, в начале XV века игумен Белозерского монастыря Кирилл перевел с латинского языка на русский комментарии  Галена на сочинения Гиппократа под  названием «Галиново на Ипократа». Этот перевод существовал в списках во многих монастырях. В 1612—1613 гг. по этой книге в Троицко-Сергиевской лавре лечили раненых и больных во время осады лавры польскими интервентами. Назначением «Травников» было распространение медицинских знаний среди грамотных людей: духовенства, правящих кругов и среди медиков. Они использовались не только для лечения, но и в качестве учебников.

Некоторые исследователи (Л. Ф. Змеев) считали, что  русские медицинские рукописи являются подражанием Востоку и Западу. Более внимательиое изучение богатого рукописного медицинского наследства, сличение русских рукописей с оригиналами, послужившими для перевода, показали, что русские медицинские рукописи во многих случаях являются продуктом самобытного творчества. При переводе иностранных лечебников в них вносились значительные изменения с учетом опыта русской медицинской практики. Русские переводчики существенно изменяли текст оригинала: переставляли части текста, сопровождали перевод своими комментариями, приводили местные названия лекарственных растений, указывали их распространение в нашей стране, добавляли целые главы, посвященные растениям, встречающимся на Руси. Долгое время считался переводным с польского печатного издания 1534 г. лечебник Стефана Фалимиржа. Исследования отечественных и польских ученых показали, что послужившая материалом для перевода и издания в Кракове в 1534 г. на польском языке книга «О травах и их действии» написана выходцем из Руси врачом Стефаном Фалимиржом, служившим у польских феодалов. Книга была составлена по нескольким русским рукописным травникам и лечебникам XVI века; в ней автор отразил опыт лекарей Московской Руси и во многих местах писал: «у нас на Руси».