Контрольная работа по "Истории"

Сущность данного процесса показала Роза Люксембург в работе «Накопление  капитала». В этой работе капитализм был исследован не как чистый замкнутый  тип (что имело место в работах  Маркса), а как упорядоченная миросистема. В рамках этого исследования был дан ответ на главный вопрос в ревизионизме Бернштейна: почему при законе снижения нормы прибыли материальное положение рабочих в «развитых странах» не ухудшается, а иногда даже и улучшается? Ответ таков: потому что рабочий в странах капиталистического «ядра» уже не пролетарий, а тоже в определённой мере буржуа, т.к. получает прибыль с эксплуатации наёмного труда в странах так называемого «третьего мира». С этой позиции, военные операции США в Афганистане и Ираке, война Израиля против Сирии, революционные потрясения в Египте, Тунисе и Марокко - это обострения глобальной классовой борьбы, когда для капиталистической экспансии Запада не хватает мирных средств. Элита Саудовской Аравии, например, эксплуатируя труд внутри страны на основе феодальных отношений, на мировом рынке встроена в капиталистическую миросистему, поэтому во внешней политике всецело сотрудничает с Западом, даже в ущерб своим исламским соседям.

Интересно, что этот же подход был  развит в концепции мир-системного анализа, основу которого заложил Ф.Бродель, а развили, в первую очередь, А.Гундер Франк и А.Валлерстайн. Согласно этому подходу, взаимоотношения между странами Запада, куда с недавних пор смогли войти также Япония и Южная Корея, и исламским миром объясняются схемой взаимодействия «центр - полупериферия - периферия», где США и Европа являются, конечно, странами центра. Соответственно, страны исламского мира имеют статус стран полу-периферии, т.е. включённых в капиталистическую мир-систему обществ, являющихся для центра не более, чем новыми рынками сбыта, дешёвой рабочей силы и сырья. При этом взаимоотношения исламского мира и Запада действуют именно в рамках мир-системы, где каждый элемент имеет чётко обозначенную функцию, и выключение этого элемента из мир-системы будет чревато для неё. Например, монархические и религиозные исламские лидеры создают нефтедобывающие производства, где не существует свободного найма и западного права (что и отличает центр от полупериферии), однако нефтепродукты с этих производств являются опорой технологических процессов крупнейших транснациональных корпораций.

Мир-системный анализ в понимании  А.Валлерстайна пересекается с цивилизационным  подходом А.Тойнби, который представлял  Запад как единственную глобальную цивилизацию. В таком понимании страны «ядра» постоянно ищут места приложения собственного капитала. Так, когда страны ОПЕК организовали «Нефтяной кризис» 1973 г. и вызвали маятниковое движение капиталов с Запада на Ближний восток, а затем обратно, американской экономике пришлось искать возможности вложения перенакопившегося капитала (тогда их нашли в странах Африки, Азии, Латинской Америки, Восточной Европы и СССР).

Вообще, отношение к нефти, как  к важнейшему энергоресурсу, может  быть, за всю историю человечества, породило своеобразный подход в политологии и публицистике. Пожалуй, апологетом подобного «ресурсного» подхода можно назвать А.Паршева, написавшего работы «Почему Россия не Америка?» и «Почему Америка наступает?». В них автор показывает, что нефть, прочие энергоресурсы и ресурсы вообще (труд, технологии, техника и т.д.) - это, выражаясь фигурально, «игла», на которой сидит западная вообще и, в частности, американская экономика. Дело в том, что развитое общество потребления, основа западного либерал-капитализма, потребляет примерно половину всех производимых на Земле ресурсов. Журнал «Эксперт» №32 за 2002 г., описывая конференцию мировых политических лидеров и глав ТНК в Йоханнесбурге, называет ещё более радикальные цифры - 10% мирового населения потребляет 75% мировых ресурсов. Бразильский экономист Сельсо Фуртадо ещё в начале 1970-х гг. подсчитал, что если весь мир «подтянуть» по уровню жизни до среднего уровня американцев, то ничто не спасёт мир от мгновенного экономического коллапса. К аналогичному выводу пришли исследования Форрестера-Медоузы в рамках Римского клуба 1971-1972 гг. Другими словами, ограниченные ресурсы не позволят мировому сообществу повсеместно достигнуть уровня «счастливой американской мечты».

С точки зрения Паршева, американская власть это хорошо понимает и осознаёт. В подтверждение этому приводится также тот факт, что некоторое количество приобретаемой нефти США консервируют. Таким образом, операции войск США и НАТО в ближневосточном и африканском регионах это борьба за энергоресурсы, в первую очередь, за нефть. Современная война в Ливии с этих позиций легко объяснима - эта африканская страна занимает 9-е место в числе мировых экспортёров нефти. Кроме того, интересно разбирается пример с Ираком. Когда в 1991 году Саддам Хуссейн начал агрессию в Кувейт, он покусился на бесценные для США нефтяные промыслы этой страны, которые к тому времени уже находились в руках западных ТНК. Соединённые Штаты быстро среагировали, направив в Персидский залив 7-й Атлантический флот, таким образом, защитив собственные «нефтяные интересы». Во время второй кампании «Шок и трепет» 2003 года уже иракские нефте-ресурсы оказались под контролем Запада.

Почему же именно нефть имеет  столь высокую ценность для мировой  капиталистической системы с  США во главе? Профессор петербургского университета В.М.Зазнобин считает, что нефть, по существу, является вторым, или «скрытым», инвариантом прейскуранта. Он объясняет это тем, что сегодня мировое производство немыслимо без электроэнергии, а нефть - главный современный энергоресурс. В этом контексте интересна аналогия с Великими географическими открытиями, когда первый «явный» инвариант прейскуранта (золото) начал стремительно увеличивать массу из-за ограбления Нового света, а «неявный» параметр (зерно) остался на прежнем уровне. Об этом же пишет В.Зомбарт, причём он этот процесс называет одной из причин формирования капитализма в Европе, в отличие от того же Хантингтона, который этот процесс как причину не выделяет.

В наше время, с точки зрения В.М.Зазнобина, второй инвариант прейскуранта - нефть - стремительно вытесняет первый инвариант, а именно доллар, с 1971-1973 гг. утративший обеспеченность «золотым стандартом». Элита США, под которой подразумеваются банковско-промышленные кланы, слившиеся с правительством, ведёт ожесточенную борьбу за контроль над реально ценными энергоресурсами, стремясь всеми силами поддержать слабеющую долларовую валюту. С точки зрения этого подхода, взаимоотношения Запада и исламского мира - это те же отношения колонизатора и колонизируемого, только в новых формах.

Кроме того, А.Паршев отличает, что нефть - не единственный ресурс, за который Запад ведёт борьбу. Такое специальное указание неслучайно: некоторые страны, где Запад, так или иначе, прямо или косвенно принял участие в организации смены политического курса (например, Афганистан 2001 года и Египет 2011 года) не обладают большими запасами нефте-сырья. Возможно, что на этих территориях находятся другие, не менее ценные для Запада, ресурсы. Можно предположить, что в случае Афганистана - это огромные опиумные поля, производящие наркотики на мировой экспорт, которые талибы начали уничтожать.

Но, в таком случае, что стало  причиной революции в Египте, инициированной проамериканскими организациями и  молодёжными движениями? Исследователи  А.Коротаев и Ю.Зинькина полагают, что наиболее весомой причиной инициации нестабильности в Египте был устойчивый экономический рост этой страны, в первую очередь, рост реального ВВП. На основании этих фактов можно предположить, что Египет, как древнейшая мусульманская страна, а также арабская держава, долгие годы олицетворявшая борьбу исламского мира с израильским сионизмом и западной агрессией, имел все шансы превратится в региональную сверхдержаву, став консолидатором арабской локальной цивилизации. Что не могло не вызвать опасений со стороны Запада, которому объединение арабского мира только мешает. Безусловно, большую роль могут играть и глобальные стратегические интересы, связанные с Суэцким каналом. Итак, завершая статью анализом событий в Египте 2011 года, мы снова воспользовались цивилизационным подходом для решения возникшего вопроса.

Таким образом, мы видим, что те особенности  Запада и исламского мира, которые  приверженцы цивилизационного анализа  называют основополагающими в формировании взаимоотношений этих двух мировых  объединений, на деле не всегда являются действительно базовыми параметрами. Чаще всего культурно-ментальные особенности тех общностей, которые С.Хантингтон называет «цивилизациями», оказываются только надстройкой над более основательными социально-экономическими факторами, в первую очередь, над системами мирового производства и мирового распределения. Бесспорно, цивилизационные особенности имеют колоссальное значение в исторических и историографических исследованиях. Тем не менее, отношения Запада и исламского мира вряд ли можно с уверенностью озаглавить как «противостояние цивилизаций». В любом случае, даже если это противостояние действительно имеет место быть, то оно, вне всякого сомнения, основано на более веской и куда более сложной, нежели просто культурно-исторические особенности, платформе производственных и геополитических отношений, в связи с чем сама мировая борьба выходит за рамки лишь борьбы цивилизаций. Поэтому рассмотрение сложных взаимоотношений исламского мира и Запада, на наш взгляд, невозможно без применения различных концептуальных подходов и обширного методологического инструментария.

Ислам и глобализация

В солидных источниках указывается  на то, что глобализация, в которой  лидируют США, является неравномерной. Она отбрасывает одни страны назад, другим обеспечивает преимущества. Глобализацию нельзя путать со становлением всемирной истории, универса-лизацией, космополитизацией. Глобализация представляет собой победу либерализма во всемирном масштабе. Этот процесс, датируемый началом 90-х годов, характеризуется снижением таможенных барьеров, возникновением мировой свободной торговли, стимулированной падением коммунизма, после которого капиталистическая система стала всепроникающей, свободного обмена информацией через Интернет, виртуализацией экономики посредством компьютерной революции и манипуляцией сознанием. И никто не может уклониться от жизни в глобальном мире, в глобальную экономику среди незападных стран вошли немногие: Бразилия, Индия, ЮАР, Турция, Польша, Китай, Мексика, Индонезия, Таиланд, Малайзия. Считается, что Россия не вошла, не вошла Саудовская Аравия с ее гигантскими нефтяными запасами, потому что место в глобальной экономике определяется не ресурсами, а технологическими прорывами, творческой возможностью гениев, которые создают такой прорыв, уникальностью продукта.

Мы видим, что только две страны с исламским населением – Турция и Малайзия – вошли в глобальную экономику. Турция в течение долгого  времени - оплот модернизации среди  исламских стран. Сегодня в Турции у власти исламски ориентированные лидеры, которые сохраняют союзнические отношения с США, становящиеся все менее популярными из-за падения турецкой экономики вместе с экономическим спадом США. В Малайзии существует экстремистская исламская оппозиция. Нельзя сказать, что Турция и Малайзия стали полноценными партнерами Запада в глобальном рынке. Такие крупные мусульманские страны, как Бангладеш, Египет, Индонезия, Иран, Йемен Пакистан, Саудовская Аравия, Судан, страны Африки, включающие исламское население, – Конго, Уганда – не выиграли от глобализации.

Необходимо признать, что глобализация отразилась на исламских странах  преимущественно негативно. Они  не сумели добиться необходимых успехов  для вхождения в глобальную экономику. Их культура оказалась наиболее далекой  от западной, традиции и обычаи более устойчивыми. Поскольку исламские культуры в отличие от христианских не заняты постоянной выработкой мировоззрения каждой личностью, пересмотром мировоззрений, а ориентированы на мир как данность, ислам выступает в них как религия повседневной жизни, удерживающая от изменений. Вот почему К. Ататюрк отделил религию от государства, запретил политический ислам. Тем не менее Турция прибегала к военной диктатуре для сохранения модернизационной политики и ориентации на Запад, и не убереглась от отката назад в настоящее время. Нет нужды говорить об Иране и Алжире.

Хотя страны с мусульманским  населением богаты природными ресурсами, контраст между бедными и богатыми в них чрезвычаен и нередко  приближается к отметке, характеризуемой  как чреватой революционным взрывом – когда отношение верхних 10% к нижним 10% населения характеризуется как 40:1.

Глобализация, проникая в исламский  мир, обостряет внутренние противоречия: усиливает деградацию политических систем, крах моральных ценностей, развал семьи. Она нигде не производит столь деструктивного эффекта, как в исламском мире. Поэтому исламский мир в целом настроен против глобализации на западных основаниях. Глобальный характер ислама связан со следующими факторами: во-первых, это религия повседневной жизни, дающая не столько мировоззрение, сколько правила поведения каждого дня любому мусульманину, в любой стране. Во-вторых, сущность ислама - восстановление общинной (деревенской) идентичности в противоположность персональной или национальной идентичности.

 Национально-государственная принадлежность для мусульманина менее значима, чем его принадлежность к умме. Вестфальская система национальных государств укоренилась в исламском мире, но не стала доминировать. Ослабление Вестфальской системы в условиях глобализации легитимировало наднациональные общности, и умма стала одной из таких. Ислам стоит за глобальную деревню в прямом смысле и не воспринимает метафор о том, что глобализация делает и Нью-Йорк, и Москву частью глобальной деревни. Нелишне напомнить, что Россия - страна, имеющая в составе своего населения 8% мусульман и прочные традиции совместной жизни с ними православных христиан. Сегодня эти традиции ослабевают, т.к., по мнению ряда специалистов, традиции межэтнического единства поддерживались в предреволюционный период общинными структурами, а в советский период идеей плавильного тигля в советскую нацию. Сегодня может быть два ответа на угрозу распада России: архаизация, одеревенщивание России, укрепляющие исламско-православный союз, и модернизация, ставящая перед обществом новые совместные цели, поворачивающая не только русское, славянское, христианское, но и исламское население к Западу.

Глобализации в том виде, как  она сложилась в конце XX века, создает возможности сохранения мира на условиях статус-кво, которые удовлетворяют Запад, но не удовлетворяют исламский мир, недовольный статус-кво. Россия тоже недовольна глобализацией, в которой она не нашла себе места, но она является страной статус-кво: нам есть, что терять, например Сибирь и Дальний Восток с их убывающим населением, относительную стабильность, надежду на улучшение жизни.

По вопросу о том, является ли ислам угрозой миру, существует единодушный  отрицательный ответ. Является ли исламский  фундаментализм угрозой миру, точки  зрения расходятся. Одни исследователи говорят "нет", показывая, что угрозу представляет экстремизм и насилие, а не ислам, что фундаментализм не отрицает необходимости взаимодействия с западными и другими странами, и что Запад может найти с фундаменталистами общий язык. Другие ученые говорят "да" – фундаментализм является угрозой миру. В конфликте исламской идеологии и западных ценностей видят большую угрозу, чем в прежнем противостоянии коммунистической идеологии западной точке зрения. Речь идет, прежде всего, о недостижимости политики сдерживания, которая успешно применялась в отношении СССР, т.к. ему было что терять и он осознавал цену противостояния. На это можно возразить, что, пока фундаменталистские коммунистические идеи были сильны и строги, "светское" восприятие ценности жизни было незначительным. Третья точка зрения, которую мы разделяем, состоит в том, что любой фундаментализм – исламский, коммунистический, западный (радикальный модернизм) в ряде случаев становится угрозой. Угрозой в том отношении, что накапливаемое недовольство выделяет экстремистскую среду, а последняя – терроризм как род партизанского сопротивления в условиях отсутствия иных форм представительства на политическом уровне и невозможности революционного сопротивления из-за деформации классов, люмпенизации масс и неравенства сил.