Карательная операция “Winterzauber” и её последствия

Вспомнить всё

Позднее следствие  установит: в первые дни войны  связист Григорий Васюра попал в  плен к гитлеровцам, добровольно перешёл на их сторону, окончил школу пропагандистов и уже спустя год работал в полиции оккупированного Киева, где через некоторое время и возглавил карательный батальон. Бойцов батальона, отличившегося особой жестокостью ещё в Бабьем Яру, немецкое командование отправило в Белорусскую республику для борьбы с партизанами.

Васюра очень искусно защищался. Где надо – ссылался на забывчивость, или всё вспоминал в деталях, но только не Хатынь. Вот, например, он вспоминал, как они жгли другую деревню – Осовы. Васюра рассказывал, как шли к этой деревне, какая была погода, какой мост проходили. Он до деталей помнил, как сгоняли людей в хлев, как пытались его поджечь, но пошёл дождь – и так далее, то есть всё до мельчайших деталей. Что же касалось Хатыни, то говорил, что даже названия такого не помнит. Правда, затем якобы Хатынь вспомнил, но там не был, и это может подтвердить жительница посёлка Плещеницы, где и стоял 118-й батальон, которым он командовал. Но и тут он просчитался: мы нашли эту женщину, и она сказала, что в день сожжения Хатыни Васюра к ней не приходил. Затем Васюра говорил, что был в это время в отпуске в Киеве.  Но и это оказалось ложью.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Живые свидетели

Главный обвиняемый по  «хатынскому делу»  Григорий Васюра

На судебном заседании 86-го года в качестве свидетелей прошли 26 карателей. Их привезли в Минск со всего Советского Союза. Каждый из них к тому времени уже отбыл своё наказание за помощь немцам. Их до сих пор помнит журналист «Известий» Михаил Шиманский – единственный

представитель печатного издания на суде. – Каратели, естественно, Васюру узнавали, – пишет Михаил Николаевич. – Они рассказывали, как он отдавал команды, какие это были команды, каким оружием пользовался и как добивал раненых. Опознали Васюру и несколько жителей близлежащих деревень. Говорили, что он всегда ходил такой весь вычищенный, выбритый, подтянутый, в общем, настоящий эсэсовец. Нужно сказать, что зал вообще постоянно реагировал – люди всё время выкрикивали различные реплики и даже порывались учинить самосуд.

Уцелевшие свидетели  продолжали давать показания – не только хатынцы, но и жители других деревень. Кстати, после трагедии в  Хатыни в живых осталось всего  шестеро: Иосиф Каминский, Антон  Барановский, Александр и Виктор Желобковичи, а также Владимир и Софья Яскевичи. Ещё две девочки из Хатыни – Татьяна Карабан и Софья Климович – спаслись по чистой случайности: они ушли в гости в соседние деревни.

Погиб житель деревни  по фамилии Иотко, полуобгоревший, он с тяжелейшими ожогами шёл  за карателями и просил его пристрелить, так как мучиться не было сил. Они лишь улыбались ему в ответ и говорили, мол, зачем на тебя патроны тратить, ты и так через пару дней помрёшь, как собака. Так и случилось – он умер через несколько дней.

Эмоциональное напряжение было настолько велико, что на процессе постоянно дежурил врач. Даже спустя десятки лет свидетели вспоминали ужасающие детали зверств, как будто пережили их вчера.

 – Когда  каратели вошли в дом, я тихонько  сидела в погребе с картофелем, – вспоминает жительница Хатыни Софья Яскевич. – Каратели зашли в дом, увидели, что всё уже разграблено, и не стали никого искать – так я и спаслась.

– А я до сих  пор как закрою глаза, – дополняет  её уцелевший Виктор Желобкович, –  так и вижу: догорающий сарай, обгоревшие трупы своих сверстников и семьи. Люди хоронят близких один раз, а я всю жизнь как у раскрытой могилы.

          Долгожданное признание

Одна из свидетельниц  хатынской трагедии

Несмотря на неопровержимые свидетельские показания, Васюра продолжал отпираться, даже когда все улики были против него. Саму же трагедию в Хатыни следствие восстановило практически по минутам.

Вечером 21 марта 1943 года в  Хатынь пришли пятеро молодых партизан из отряда «Мститель» (командир А. Морозов, начальник штаба С. Прочко) бригады «Народные мстители» (до июня 1943 года бригада называлась «Дяди Васи», в январе 1944-го ей присвоено имя погибшего командира В. Воронянского). Партизаны переночевали в деревне, позавтракали и спозаранку 22 марта сделали вылазку к шоссе Логойск — Плещеницы.

Если ехать из Минска, то Хатынь — по правую сторону километрах в пяти от шоссе, а непосредственно  слева от перекрестка находится  деревня Козыри. И напротив  этой деревни партизаны повредили  линию связи. Решили дожидаться в  засаде ремонтников.

В это время из Плещениц в Логойск двигалась автоколонна 118-го полицейского батальона в составе легковой машины и двух грузовиков. Партизаны обстреляли колонну, убив шеф-командира первой роты гауптмана Ганса Вельке (уезжал в отпуск в Германию), пулеметчика Шнейдера, троих полицейских-украинцев и ранив еще двоих. Затем партизаны отступили в сторону Хатыни, оставив на мартовском снегу вполне различимые следы…

22 марта 1943 года  в деревню вошел 118-ый батальон охранной полиции (Schutzpolizei) и окружил её. Охранный батальон № 118 был сформирован в июне 1942 года в Киеве из числа советских военнопленных, пожелавших сотрудничать с оккупантами [1].

Операцию проводило  немецкое «зондер-соединение СС Дирлевангер» (нем. "SS-Sonderregiment Dirlewanger").[1]. После войны за участие в расправе был осужден бывший кадровый старший лейтенант Красной Армии, а к тому времени начальник штаба 118-го охранного батальона Григорий Васюра.

Однако в Хатынском  вопросе существует неоднозначность. Во многих публикациях о Хатыни упоминается 118-й охранный батальон. Известно, что трагедия в Хатыни произошла 22 марта 1943 года. По другим сведениям, батальон для борьбы с партизанами был переброшен в Беларусь только через 4 месяца - в июле 1943 года.[2]. Вероятно, в Хатыни находилась часть 118-го батальона, на уровне одной или нескольких рот, командиром одной из них на тот момент был гауптман Ганс Вельке (Hans Woellke), который и был убит в Хатыни.

После своего формирования 118-й полицейский батальон сначала "хорошо" зарекомендовал себя в  глазах оккупантов, принимая активное участие в массовых расстрелах в  Киеве, в печально известном Бабьем Яру. После этого батальон передислоцировали на территорию Беларуси — для борьбы с партизанами. Вот здесь и произошла та ужасная трагедия, в результате которой была уничтожена Хатынь.

Дело в том, что должность  интенданта в каждом из подразделов  этого батальона обязательно  занимал немецкий офицер, который был, таким образом, неофициальным куратором-надзирателем за деятельностью полицейских своего подраздела. Разумеется, подобная тыловая служба была намного безопаснее и более привлекательной, чем пребывание на фронте. Поэтому неудивительно, что одним из немецких офицеров на подобной должности оказался любимец Адольфа Гитлера — гауптман Ганс Вельке.

Любовь фюрера к нему не была случайной, так как именно он, Ганс Вельке, первым из немцев выиграл  золотую медаль в толкании ядра на Олимпийских играх 1936 года в Мюнхене, чем основательно укрепил тезис фюрера о главенстве арийской расы. И вот именно гауптмана Ганса Вельке совсем случайно, находясь в засаде, убивают советские партизаны, остановившиеся накануне переночевать в селе Хатынь.

Конечно же, убийство любимца фюрера заставило всех полицаев сильно переживать за сохранность собственной  персоны, а потому потребность "достойной  отплаты бандитам" для них стала "делом чести". Не сумев отыскать и захватить партизан, полицаи  вышли по их следам к селу Хатынь, окружили его и начали экзекуцию над местным населением в отместку за убитого гауптмана. Однако немцы тоже принимали участие в этом преступлении.   В том же районе, рядом с 118-м полицейским, действовал и карательный батальон "Черная смерть", состоявший полностью из немцев и совершивший на белорусской земле также множество преступлений. Но на этот раз немецкий батальон прибыл по тревоге на место происшествия и был задействован только в окружении села и наблюдении за тем, чтобы никто из местного населения не мог убежать, а саму расправу над жителями села проводили  полицаи.

Из доклада  майора охранной полиции Эриха Кёрнера:

«22 мая 1943 бандитами была повреждена телефонная связь… Для охраны восстановительной команды были направлены 2 взвода 1-й роты 118 полицейского охранного батальона под командованием хауптмана шуцполиции Вёльке. Примерно в 600 метрах за деревней Губа встретили рабочих занятых валкой леса. На наши вопросы они ответили, что бандитов не видели. Пройдя 300 метров по команде из восточного направления был открыт сильный пулеметный и оружейный огонь… После короткого, но ожесточенного боя противник, забрав убитых и раненых, ушел в восточном направлении на Хатынь…».

Далидович Евгений  Николаевич, старший следователь-криминалист  по особо важным делам УКГБ по Гродненской области:

«Там  было человек 40. Часть из них убили  на месте в лесу там. Часть были ранены. И только молодому парню  удалось оттуда убежать целым».

Вылазка партизан явно потрясла фашистов. Придя в  себя после атаки, те не нашли иных виновников, как работавших на шоссе рубщиков леса. По приказу немецких властей жители дeрeвни Козыри рacчищaли придoрoжную пoлocу, вырубая деревья на ширину в 150-200 метров, тем самым лишая партизан возможности устраивать засады на обочине. Каратели пoгнaли ни в чем не повинных ceлян по шocce. В какой-то момент беззащитные и испуганные люди бросились врассыпную. Каратели открыли огонь.

После убийства Вельке тут же по тревоге был поднят немецкий карательный батальон оберфюрера СС Дерливангера, который находился в соседнем посёлке Логойск, и тот самый 118-й карательный батальон, которым командовал Васюра. Когда батальоны приехали на место происшествия, тут же начали искать виновных. Вначале расстреляли случайных дровосеков из деревни Козыри – тень подозрения в нападении на немцев сразу пала на них, но затем по следам на снегу каратели пришли именно в Хатынь. 

– Васюра до последнего не признавался, что был в Хатыни, – пишет журналист Михаил Шиманский. – Но когда понял, что отпираться уже бессмысленно и что деваться ему некуда, бросил со злостью: «Да, я и Хатынь вашу жёг! Я стоял у сарая и в упор расстреливал тех, кто пытался выжить!»

Виктор Желобкович – один из  немногих уцелевших  жителей Хатыни

– Вместе с Васюрой  хатынцев расстреливали именно каратели,  дополняет Виктор Глазков. – Они стали вокруг сарая, расставили пулемёты. Кто-то строчил из них, кто-то из автоматов.  И то, что они по национальности в основном были украинцы, здесь уже не так важна, так как у предателей нет национальности и им нет оправдания. Это люди, которые приняли нацистскую идеологию и которых сегодня мы называем фашистами. Немцы всегда старались выполнять подобную "грязную работу" чужими руками.  Даже газовые печи в Освенциме, в которых сжигали евреев, обслуживали те же евреи.

Дело о начальнике штаба 118-го полицейского батальона  Григории Васюре разбиралось более  полутора месяцев и заняло почти  два десятка томов. Васюру признали виновным по всем пунктам обвинения  и приговорили к высшей мере наказания. В письмах советскому правительству каратель просил заменить её на тюремное заключение, писал, что будет много работать и своим трудом, даже самым тяжким, искупит свою вину. Но приговор оставили без изменения – расстрел.

За годы войны  фашисты сожгли более 600 белорусских  деревень. 186 из них так и не восстановили. После окончания суда журналист Михаил Шиманский напишет большую статью о трагедии в Хатыни, где изложит все материалы судебного процесса. В «Известиях» её так и не напечатают, даже несмотря на перестройку, – «по политическим и национальным соображениям». Правда о Хатыни станет известна только после распада СССР.

 

 

 

 

   

В память сотен  белорусских деревень, уничтоженных вместе с населением немецко-фашистскими  оккупантами в 1941 - 1944 гг., в 58 км северо-восточнее  Минска, на месте сожженной фашистами деревни Хатынь, воздвигнут мемориальный архитектурно-скульптурный комплекс.

Его композиционным центром является шестиметровая  бронзовая скульптура Непокоренного  Человека, который несет замученного  гитлеровцами ребенка. Фигура Непокоренного, его лицо, руки, держащие неподвижное тело мальчика,- олицетворение гневного протеста, обвинение фашизму.

Справа от скульптуры сомкнутые глыбы черного гранита  печально увековечили место сожжения жителей Хатыни. Сюда ведет клинообразная  дорога из белого мрамора - последний путь обреченных на муки и смерть.

На траурном митинге, посвященном открытию мемориального  комплекса 5 июля 1969 года, выступил майор  Советской Армии А. П. Желобкович. Детство его прошло в Хатыни. Счастливый случай помог ему избежать страшной участи.

— Я буду говорить от имени моей матери и отца, моих родных, друзей, близких. От имени тех, чей пепел лежит в этой земле... Это по ним сегодня, вчера и  завтра звонят и будут звонить  хатынские колокола. Моих сверстников, маленьких деревенских мальчишек, седобородых стариков и подростков, матерей и младенцев оплакивают они.

Над могильным  холмом возвышается беломраморный "Венец Памяти". Здесь лежат  останки безвинно погибших. На "Венце  Памяти" - наказ живым:

Люди добрые, помните:

Любили мы жизнь, и Родину нашу, и Вас, дорогие. Мы сгорели живыми в огне.

Наша  просьба ко всем: пусть скорбь и  печаль обернутся в мужество ваше и силу, чтобы смогли вы утвердить  навечно мир и покой на земле. Чтобы отныне нигде и никогда  в вихре пожаров жизнь не умирала!