Южно – российское казачество в гражданской войне

В то же время казачество понесло  невосполнимые потери — было выбито почти полностью офицерство, погибла  значительная часть казачьей интеллигенции. Множество станиц было уничтожено. Значительное количество казаков оказалось  в эмиграции. Политическое подозрение в отношении казаков осталось надолго. Причастность, хотя бы косвенная, к белому казачеству или повстанческому движению оставляла клеймо на всю  оставшуюся жизнь. В ряде районов  большое число казаков было лишено избирательных прав. Под запрет попало все, что напоминало о казачестве. Вплоть до начала 30-х гг. шли методичные поиски “виновных” перед советской  властью; обвинение кого-либо в причастности к “казачьей контрреволюции”  оставалось самым серьезным и  влекло неизбежно репрессии.

Чтобы понять политику советской власти  по  отношению  к  казачеству,

нельзя останавливаться только на одном этапе – этапе гражданской войны и,  вчастности, на событиях весны 1919 г. Это все равно,  что судить  о  Великой

Отечественной войне только по первому  ее этапу –1941-1942 гг.

 Целый сгусток вызревавших веками противоречий – классовых, социальных,

этнокультурных  – привел  в начале  XX  века   к   сильнейшим   социальным потрясениям и к  распаду  страны.  Начался  процесс  распада  ее  до  уровня самостоятельных регионов,  предельной  точкой  которого  мог  стать  уровень «независимых» сельских общин.

В противодействии волне анархии  и всеобщего раскола,  как  результат

столь же длительного государственного опыта, оформилось  военно-общественное движение   –   Добровольческая   армия,   верхушка   которой   (генералитет) декларировала восстановление России (и  даже  сформировала  зачаток  первого «общерусского правительства» – Донской  гражданский  совет),  восстановление частной собственности, денационализацию промышленности, прекращение  раздела и передела земли и созыв нового Учредительного Собрания, которого  разрешило бы аграрный и национальный вопросы.

Изначально  борьба  большевиков  и  с  развалом  страны  виделась  как

составная часть борьбы  с  Германией,  и  лишь  потом  борьба  с  немцами  в

сознании «добровольцев» стала отходить на второй план.

Определенное сопротивление  оказали  большевикам  казачьи  области,  а

вернее – их правительства.  Неравная наделенность землей  между казаками  и не казаками и  осознание  казаками  всего  Войска  всех  «казачеств»  единой общностью противостояли волне развала. Но  пока  перемены  (в  том  числе – уравнительный передел земли) не коснулись каждой  станицы,  каждого  казака, они были пассивны либо «нейтральны».

Оформление и деятельность высших органов казачьего управления на  Дону

весной-летом 1917 г. имели большое  значение для поступательного развития важных процессов  в  общественно-политической  и  хозяйственно-экономической сферах жизни области. В течение короткого  хронологического  периода  органы казачьего  самоуправления  проделали  значительную  работу   как   в   плане реализации демократических принципов  при  формировании  и  функционировании местных органов власти, так и в плане продуманного, всестороннего  и  весьма эффективного управления всеми внутренними делами области Войска Донского.

      В период революции и гражданской войны на Юге России казачество  действовало как достаточно активная военно-политическая сила. В условиях развала  бывшей царской  армии  оно  дольше  всех  сохраняло  свою  военную  организацию   и дисциплину.  В  начале  января  1918  года  война  приобрела  форму  военно- политического противостояния. Под  влиянием  борьбы  различных  политических сил и внутреннего социального раскола донские  казаки  выступили  по  разные стороны  баррикад  и  составили  основу  крупных  кавалерийских  частей  как “белых” войск, так и Красной  Армии.  По  станицам  Дона и Кубани  прокатилась волна кровавых массовых расправ, под  которые  попадали  не  только  враги,  но  и рядовые  казаки,  на  которых  пало  малейшее  подозрение.  Накал   взаимной ненависти достиг такого размаха, что невозможно было какое-либо  примирение. Нейтралитет кого-либо не  признавался.  Курс  новой  власти  на  уничтожение “привилегированного” казачьего сословия имел одну цель - сравнять казаков  с окружающим не казачьим населением.

Аналитический итог изложенного можно провести в разных направлениях и

везде будет стоять вопрос об  исторически  сложившейся  структуре  казачьего самоуправления. Это всегда будет противоречием в  отношении  к  государству, если не идти на компромисс. Вопрос о земле теперь  будет  рассматриваться  в зависимости от уровня  буржуазно-демократических  преобразований  в  стране. Вопрос ведь стоит не только так.

Из казачества стремились сделать  законопослушное сословие. В интересах

государства это было  необходимо.  Но  целенаправленное  военное  воспитание сотни и сотни  лет  сделало  казачество  очень  мощной  этнической  группой. Буржуазная   революция   поставила   казачество   перед   проблемой   выбора буржуазного пути или же своего самобытного. Выбора быть не могло,  но  драма была налицо. А когда возникли революционные преобразования  социалистической ориентации, то это был  детонатор  будущей  гражданской  войны.  События  же развивались намного трагичнее. Начался террор «расказачивания». Это  и  было непоправимой страшной исторической ошибкой  со  стороны  государства. Южный регион только теперь  начал  возрождаться.  И  без  традиций  казачьего самоуправления здесь не обойтись.

В сложнейшие исторические периоды  довести противоборство идеологий  до

гражданской войны – верный путь к гибели нации. Споры о казачестве идут с момента его  возникновения  до  сегодняшнего дня. Меняются их уровни и степень остроты, но существуют они с давних пор, временами обостряясь и  затухая.  Об  этом  свидетельствует  и  богатая историография по истории казачества.

В 1917–1922  гг.  в казачестве  налицобыли две составляющие, отличавшие его как особый  феномен в российской  и мировой исторической палитре. Как  они  были  соотнесены  между  собой,  что представляли из  себя  по  отдельности и можно ли  по  ним рассматривать казачество как нацию и народ, - вот  те  аспекты,  по  которым  сейчас  идут споры и ведутся поиски политических решений.

Сейчас приобрел актуальность вопрос о  сущности  казачества,  особенно

эпохи капитализма и империализма. Собственно, он встал еще  в  конце  XIX  – начале XX столетия. Уже тогда возникло множество  точек  зрения,  вызывающих горячие споры. Согласно одним, казачество – сословие,  другим  –  этническая группа,  третьим  –  типичное   крестьянство,   четвертым   –   сплав   этих характеристик. В этой  связи на  первый  план  выдвинулась и оценка  роли привилегий в жизни казачества. В одних случаях на  них  указывается  как  на фактор, определивший поведение и отношение казаков к  историческим  событиям XX в., в других – это отрицается вовсе.

Повышенный интерес к казачьей проблеме объясняется, с  одной  стороны,

резко возросшим самосознанием  социальных слоев,  национальных  и  этнических образований,  а  с  другой   –   стремлением   потомков   казаков   и   всей общественности разобраться в запутанной  (и  порой  не  без  умыла)  истории предков. Что касается  последнего  обстоятельства,  то  следует  признать,  что подлинная казачья история долгие годы относилась к «запретным темам». 

Произошло  расказачивание  – не  физическое  истребление,  а искусственное забвение  исторической  памяти  самобытной   социально-этнической   общности русского народа, сыгравшей далеко не однозначную роль в его истории.

      Парадокс состоял  в том, что физическое существование потомков  казаков соседствовало с их отсутствием как субъэтноса.  Проводившиеся эпизодические народные празднества демонстрировали форму, лихость  былой  казачьей  удали. Не  было  казачества,  его  менталитета.  В  познании  сущности  менталитета казачества  на  этапе  его  возрождения  непреложным  остается  всестороннее глубокое уяснение исторического прошлого.

Сегодня, как никогда, требуется  взвешенная оценка деятельности,  целей

и  задач  быстро  растущих  по  России  неформальных  казачьих  объединений. Тревогу вызывает не возрождение ими старых атрибутов казачьей организации  – Малых и Больших кругов, атаманов,  войсковых  старшин,  есаулов  и  т.п.,  а декларирование некоторыми их них  намерений  о  воссоздании  казачьих  войск исключительно на прежней основе.

Все это не так безобидно, как  представляется и как  может  показаться.

Казачество прошлого – это не только и не столько внешние  атрибуты.  Главное заключалось в его материальной базе. Существовавшей  как  результат  системы привилегий,  которая  возвышала  его  над  окружавшим   крестьянством.   Без земельного фонда казачьи войска – не более чем  пустышка.  Идея  возрождения былых казачьих войск в чистом виде с  земельным  фондом  и  привилегиями  на рубеже третьего тысячелетия не только сомнительна, несостоятельна  и  пуста, но и вредна, поскольку чревата тяжкими последствиями. Сдается,  что  кому-то выгодно, играя на чувствах казаков, превратить их в свое орудие и вовлечь  в омут новых страданий.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Список литературы

1. Зайцев А.А. О некоторых тенденциях в истории кубанского казачества // Тезисы докладов межд. научн. конф. "Казачество в истории России". Краснодар, 1993.
2. Филипп Миронов (Тихий Дон в 1917 — 1921 гг.). Док-ты и мат-лы. М., 1997.
3. Футорянский Л.И. Казачество в период гражданской войны // Казачество в Октябрьской революции и гражданской войне. Черкесск, 1984
4. Антонов-Овсеенко В.А. Записки о гражданской войне. - Т.1. - М., 1924.
5. Берз Л.И., Хмелевский К.А.  Героические годы.  Октябрьская революция и гражданская война на Дону: Исторический очерк. - Ростов н/Д, 1964.
6. Брызгалова И.Г. Разработка земского  самоуправления  в  казачьих  районах Дона, Кубани и  Терека  после  февраля  1917  г. //  Проблемы  казачьеговозрождения: Сб. науч.статей. Ч. 2. / Отв.ред.  А.И.Козлов.  Ростов  н/Д, 1996.
7. Казачьи государственные образования на Северном Кавказе (февраль 1917 - начало 1920 гг.) (историко-правовой анализ).- Ростов-на-Дону: Северо-Кавказский научный центр высшей школы. 2004
8. 2. Какурин Н. Н. Как сражалась революция. В 2 т. — М. : Политиздат, 1990. — Т. 2.
9. Кислицын С. А. Государство и расказачивание, 1917-1945 гг. — Ростов н/Д, 1996.