История политических и правовых учений

«В 1787 году Екатерина II учреждает должность уездного надзирателя, он назначался по представлению Уголовной и Гражданской палаты, Государственным надзирателем прав и правосудия. В его обязанности входило осмотр тюрем и тюремных больниц «много ли людей, в которой части тюрьмы, имена и прозвания их: зачем, кем и когда приведены, когда допрошены, приговорены и осуждены, много ли осталось с прошедшего срока тюремных, когда, кто, куда отправлены или выпущены, кто перешёл из одной части тюрьмы в другую, все ли на лицо, много здоровых или больных, кто умер». Уездный надзиратель сам не мог брать под стражу, он должен иметь неусыпное попечение обо всём касающемся тюрем и тюремных больниц. Все тюремные должности ему подчинены. Вводится должность тюремщика, в его обязанности входило: «чтоб тюремные надлежащие места помещены были, чтоб отобранные у них вещи прилежно хранились и в своё время возвращены были кому следует, чтоб тюремная пища была приготовлена, чтобы тюремные больные были осмотрены и отправлены в больницу, чтоб в замке был предписан порядок, ключи замка у тюремщика, тюремщику иметь в ведомстве своём: тюремщиков отделений, сторожей, поваров, слуг и прочих и смотреть, чтоб каждый из них прилежно отправлял свою должность.

О порядке в замке  уведомлять ежемесячно уездного надзирателя, в небытность же его – городничего. Он же принимает от доброхотных людей  добровольное подаяние, что кому рассудится, как-то: деньги, хлеб, мясо, рыбу, масло, соль, холст, сукно, дрова, и т.п….всё пронятое книгосодержателю записать в приход. Тюремщик сам с собою не берёт под стражу, не выпускает. С тюремными, кто самовольно снимает железо, или кто учинит подвиг к уходу. Тюремщик властен отвесть тюремного в тёмную тюрьму замка».

Вводились должности  книгодержателя и бухгалтера.

«Иметь шнуровую книгу  за печатью уездного надзирателя  тюрем, в которой записывалось весь приход и расход. Книгодержатель имел при себе писаря. В тюремной больнице вводились должности доктора, лекаря, подлекаря и смотрителя тюремной больницы».

Доктор «должен уездного надзирателя или городничего  еженедельно уведомлять о состоянии  больных и иметь неусыпное  смотрение, чтобы больные в лечении  и в пище под предписанным содержанием были».{6} 

«А вот что пишется о первом этаже главного корпуса. Парадная лестница каменная. Церковь на первом и втором этаже во имя Божьей Матери всех скорбящих, иконостас столярной и резной работы с вызолоченным над оным всей резьбы и Капитолий. Колонны тёмно-бирюзового цвета под колер лаковой работы. Святые иконы живописной работы: образ Божьей Матери всех скорбящих, на южных дверях – Гавриила и на северных – Михаила Архангела.

…Галереи для слушания божественной службы заключёнными, хоры, в середине церкви – для надзирателей, чиновников и арестантов за долги и несовершеннолетних. Попы, как в церкви, галерее и на хорах настланы клееными, на шпонтах досками…

2-ой этаж главного  корпуса. В центре двери на хоры церкви, помещения для заключённых за долги. Для беглых. Помещения для женщин. Нары с двух сторон настланы досками и прикреплены гвоздями. На двери помещения окошечко, через которое надзиратель наблюдает за порядком.    

…Около тюремного  замка был большой огород: арестанты выращивали овощи. Суточное назначение для арестантов на 1844 год – 4.25 коп. на питание. В норму питания входили щи, каша, квас. По праздникам – сало – сумма увеличивалась до 6 и 6/7 коп.»{8}

«Находившиеся арестанты во Владимирской арестантской роте сами шили себе обмундирование из материалов, предоставленных губернским правлением. Ежедневный стол арестантов состоял из двух блюд. Покупкой продуктов и приготовлением пищи занимались сами арестанты. В конце 1867 года были сделаны значительные изменения в помещениях  арестантской роты:

1) заведена общая столовая, которая давала возможность сохранять в роте чистоту и порядок, устраняла обеды по камерам, таскание кусков хлеба; также общая столовая была местом общих сборов, где проводились утренние и вечерние молитвы, пелись церковные гимны;

2) устроены особые  мастерские и слесарни;

3) отведено особое  помещение для школы.

В 1868 году работы для арестантов состояли из работ вне и работ  внутри арестантской роты. К первым относятся работы: земляные, огородные, кирпичные, сенокосные, выгрузка и погрузка барок, очистка дорог от снега и пилка дров. Ко вторым – работы столярные, кузнечные, сапожные и портняжные в устроенных с этой целью мастерских».{6}

Освещение помещения  было свечами. В 1839 году у купца 3-й  гильдии Якова Абросимова было куплено постного масла по 9 руб. Вот что интересно. Купец 1-й гильдии кн. Дмитрий Сантыров подарил замку 150 руб., т.к. его сын постоянно содержался здесь за долги.

Были ли в тюремном замке заплечных дел мастера? Были – двое: Егор Родионов и Тимофей Клементьев. Они проводили телесные наказания плетьми, железными прутьями, заковывали арестантов в цепи и кандалы.

…В то же время было указание лечить больных. Арестанты болели тифом, лечиться нередко отказывались, поэтому их заставляли принимать лекарства насильно. В комнатах больных были переложены печки.

В октябре 1887 году конвойные  обратились к тюремному начальству о том, что доски деревянного  моста через овраг сгнили и  телеги переворачиваются: возможны побеги. Было выдано всего 4 руб. на ремонт: по полтиннику на двоих плотников и 3 руб. на брёвна. В конце концов была проложена каменная труба.

Нельзя не сказать  об одном событии. В 87-м году на 2 часа в день стала открываться при  тюремном замке школа и библиотека. Для пополнения библиотечного фонда ряд купцов подарил как деньги, так и книги. Дарил книги и сам владимирский губернский инспектор. Появилась история земной жизни Иисуса Христа, поучение о молитве «Отче Наш» священника Успенского, письма о христианской жизни Епископа Феофана…

Нужно сказать, что в это время по указу сената поступило указание ввести всеобщую грамотность среди арестантов.

Священник церкви замка  ежегодно составлял реестор: кто когда из арестантов присутствующих на исповеди и святом причастии. Некоторые арестанты с другой верой в замке принимали веру православную. Например, пересыльный лютеран Гренбер, из татар – Н.Николаев.

Нередко приходили «указания» свыше. Например, требование завести  клейма на одежду арестантов, книгу  учёта выдачи одежды…

 

                                        Период XX века.

С начала XIX века происходят серьёзные изменения в устройстве Владимирского Централа. Вопрос о расширении и переустройстве помещений встал перед властью строго.

«Решено было создать  строительный комитет.

9 июля 1902 года проекты и сметы на расширение и переустройку были готовы. Предусматривались следующие работы:

1) устройство камер  ночного разедения;

2) проведение водяного  отопления;

3) канализации;

4) водопровода;

5) бетонирование сводов;

6) внутреннее оборудование  корпусов;

7) асфальтовые работы;

8) малярные и штукатурные.

Реформирование тюремной системы включало в себя изменения  карательной политики, нового подхода  к решению вопросов обеспечения  заключённых, их содержание, делопроизводство. Арестанты разряда исправляющихся по возможности должны были содержаться отдельно от испытуемых. Все арестанты должны непременно носить казённую одежду, бельё и обувь. Собственные пастельные принадлежности не разрешались.

Начальникам мест заключения предоставлялось право налагать на подследственных арестантов и на находящихся в тюрьмах неисправимых должников дисциплинарные взыскания, за исключением выговора, лишь с согласия чинов прокурорского надзора. Кроме того, допускались наиболее строгие взыскания (долгосрочный карцер, наказание розгами), обусловленные соглашением начальников мест заключения с прокурорским надзором и тюремным инспектором».{6}

«Голод используется как одно из средств «исправления» узников совести: средство воздействия на их убеждения, нравственные, религиозные, национальные, политические.

Заключённые получали пищу, недостаточную по калорийности и  ассортименту; качество продуктов низкое, иногда они вообще несъедобны. Такое  питание сочетается с тяжёлым  принудительным трудом и плохими  жилищно-бытовыми условиями. Наказания  ещё более ограничивают рацион; при наказании карцером или штрафным изолятором – ШИЗО – заключённый кроме пытки голодом подвергался также ряду других физических и моральных мучений, в частности, пытке холодом…

Во Владимирской тюрьме даже на общем режиме норма питания – ниже 2000 калорий в сутки. А есть ещё серия наказаний: «строгий режим», «режим пониженного питания», карцер.

Карцер – это голод и холод. Карцер – камера пыток. Один день – только 450г. тяжёлого сырого хлеба, соль и кипяток – всего не более 800-900 ккал. Другой день – «режим пониженного питания»: хлеб – 450г.; завтрак – 60г. солёной кильки, тюльки; обед – немного постного супа или щей; ужин – немного жидкой каши; общее количество жира – 3-4г.; мяса и сахара – нет совсем. Всего не более – 1300 ккал.

Карцерник одет только в  хлопчатобумажную одежду (куртка и  брюки). Никакой постели – ни матраца, ни одеяла, ни каких-либо иных постельных принадлежностей. Днём – не на чем  лежать и практически не на чем  сидеть. На ночь в карцер вносится деревянный топчан, окованный железом (лежать, не касаясь этих железных полос, невозможно). Из-за сильного холода часто невозможно не только уснуть, но даже и лежать. Стены и пол карцера цементные; стены обросли бугристые цементной «рубашкой»; и стены, и пол – сырые, холодные.

В некоторых карцерах есть унитаз, но без сифона. Постоянная нестерпимая, мучительная вонь. В  других карцерах унитаза нет, стоит  «параша», «оправка» превращается в  сложную проблему. Площадь карцера  очень мала, только-только умещается  топчан. Окон нет или же они загорожены. Нет вентиляции (в некоторых карцерах – вентиляция, втягивающая вонь из канализации; эту вентиляцию надзиратель включает, когда хотят наказать заключённых). Почти совершенно темно. Электрическая лампочка загорожена железным щитком с дырочками. На прогулку из карцера не выводят. Писать письма в карцере не положено. Писать жалобы – не дают. Курить – нельзя. Медицинская помощь, как правило, не оказывается.»{2, с.21-23}

«Непосильный принудительный труд. 1-ый корпус Владимирской тюрьмы отличался особо неблагоприятными условиями. В частности, отопительная система сконструирована здесь так, что камеры почти не нагреваются; в холодное время года в камерах очень холодно, очень сыро и в то же время душно.

Рабочая камера характеризуется  всеми недостатками жилой комнаты: холодно, сыро, душно, цементный пол, очень плохое освещение – на окнах жалюзи («намордники»), и дневной свет почти не проникает; камера освещается недостаточно яркой электрической лампой, в камере тесно: менее 4 кв. м. на каждого рабочего.

Работа заключается  в обработке очень мелких радиодеталей (выполняются заказы Московского  радиозавода, с которым тюрьма заключила  договор). Она требует, в частности, большого напряжения зрения, что особо  опасно, т.к. заключённые сильно истощены, очень плохо питаются, а также вследствие плохого освещения рабочего помещения. У многих эта работа вызывает сильные головные боли. Нормы выработки, требуемые от заключённых, - велики и при существующих условиях практически невыполнимы. Работающим выдаётся дополнительно по 100 г. хлеба в сутки и кусок мыла в месяц.

Больница Владимирской тюрьмы. Два этажа 2-ого корпуса отведены под больницу. Это самый старый корпус тюрьмы. Перевод в больницу рассматривался не как медицинское мероприятие, а как вознаграждение, т.к. там выдаётся больничное питание. Решение вопроса о переводе в больницу зависело не столько от врачей, сколько от оперчасти. В больнице 40 камер, включающих психиатрические. В камере может содержаться не более 3-х человек. Больничные камеры площадью 7.5 кв.м не оборудованы ни унитазами, ни раковинами, заключённых выводят оправку дважды в сутки. На протяжении всего дня камера находится под замком. В больничных камерах, как и во всех остальных, щиты – жалюзи на окнах и цементные полы. Прогулка в больнице (для тех, кто ходит) – 2 часа, а не 1 час, как для остальных заключённых. На весь коридор 1 надзиратель, и отпроситься на оправку в неположенное время невозможно, каков бы ни был характер болезни. На самом верху больничного корпуса находится поликлиническое отделение с кабинетами врачей, поэтому достучаться и вызвать врача сравнительно легче, чем в обыкновенных камерах, но тоже трудно. Раздача лекарств и все инъекции делаются в коридоре, т.к. в камерах для этого нет места: вызывают больного в коридор и прямо там делают внутримышечное или внутривенное вливание. (В обычных же камерах инъекции, когда они назначены, делаются вообще через кормушку).

Лечение, назначение диетпитания, вообще все медицинские мероприятия, включающие перевод в больницу, используются как средство давления на заключённых, т.к. ставятся в прямую связь с их «поведением».»{2, с.57,59,63}

                  Исполнение наказаний в наше время.

В 1998 году Владимирская тюрьма перешла в ведение Министерства Юстиции и теперь именуется «учреждение  ОД-1/Т2». В тюрьме используются наказания, вынесенные приговором суда в отношении особо опасных преступников и злостных нарушителей режима в исправительных колониях. Тем не менее, пенитенциарная система сегодня претерпевает в соответствии с нормами международного права серьёзные изменения. Гуманное отношение к людям, нарушающим закон, проявляется в стремлении администрации и персонала тюрьмы создать приемлемые условия быта, ведения законопослушного и полезного образа жизни в заключении и после освобождения. Как отмечает международный наблюдатель – это начало новой эпохи в Европе.