Хрущевская оттепель

ХРУЩЕВСКАЯ ОТТЕПЕЛЬ - первая крупномасштабная сознательная попытка разрушения сталинского тоталитаризма , предпринятая по инициативе Первого секретаря ЦК КПСС Н.Хрущева после смерти И.Сталина в марте 1953 г. По своему содержанию это - система тогдашних реформ Н.Хрущева. Они внесли существенные перемены в общественно-политическую жизнь Советского Союза, его внутреннюю и внешнюю политику, положили конец грубому беззаконию и массовым репрессиям. Однако, не разрушив социальных основ тоталитаризма, оттепель закончилась отстранением Н.Хрущева от руководства партией и страной, вступлением советского общества в полосу застоя и деградации.

Хотя созданный под руководством И.Сталина тоталитарный строй - казарменный псевдосоциализм - противоречил сути взглядов Маркса и Ленина, а также коренным интересам людей труда, его разрушение не было предопределено смертью И.Сталина. Созданная "великим кормчим" и четвертым классиком тоталитарная моноидеология "марксизм-ленинизм" освящала существующее устройство как общественный строй людей труда ("победивший социализм"), а выпестованная под эгидой И.Сталина партийно-государственная бюрократия стояла на страже общественных порядков, в то время как запуганный и задавленный репрессиями народ продолжал верить в успешное продвижение страны к славному коммунистическому будущему.

Важно и другое. С того времени, когда сталинская деспотическая власть, оттеснив рабочий класс  и его союзников от руководства и управления страной, утвердила безраздельное господство партийно-государственной бюрократии, в центре противоречий советского общества стало противоречие между трудящимися, народными массами и административно-бюрократическими силами, а само это противоречие заняло место главного противоречия советского общества, оставаясь в качестве такового с конца 20-х гг. Характер этого противоречия далеко не прост. Безраздельная власть Сталина вовсе не означала, что при этой власти не было попыток тех или иных представителей партийно-государственного аппарата стать на сторону народа, трудящихся, бросить вызов деспотическому господству Сталина (неоднократные попытки такого рода как раз и обусловили сталинское уничтожение "ленинской гвардии" в 30-е гг.).

Хотя попытки изменить власть и  не привели к желаемым результатам, само их появление было неизбежным и неистребимым. Дело в том, что  политическое господство партийногосударственной бюрократии содержит в самом себе неразрешимое противоречие. Его суть в глубоком разрыве содержания и формы, слова и дела. Ведь господство партийно-государственной бюрократий возможно только в обществе, идущем социалистическим путем, где необходимость сознательного осуществления идеалов трудящихся делает управляющих этим процессом людей ничем не заменимой, ключевой частью общества, его политической власти. А это значит, что подчиняя этот процесс своим корыстным интересам и целям, бюрократия вынуждена делать вид, что реализует интересы рабочего класса, трудящихся. В результате недовольны и обманываемые рабочие, и обязанная постоянно обманывать бюрократия. Это порождает периодические взрывы недовольства на обеих сторонах противоречия - в среде трудящихся и среди номенклатуры, что свидетельствует о зыбкости, непрочности бюрократического господства, приводя в движение лидеров, недовольных господством бюрократии и всей фальшью, желающих возврата власти трудящимся. Смерть Сталина как раз и дала возможность активизироваться такому лидеру - Н.Хрущеву - и поддерживавшим его деятелям.

Чтобы реализовать представившуюся  возможность, необходимо было личное мужество и недюжинные способности нового лидера. Н.Хрущев был политическим самородком. Речь идет не только о его политической прямоте, непосредственности темперамента, но и об особенности его политического мышления, опиравшегося чаще всего не на логические рассуждения, а на интуицию, которая часто его выручала.

Возглавив партию в сентябре 1953 г., Н.Хрущев встал перед задачей: верно оценить происходящее и наметить пути дальнейшего развития. Новый Первый секретарь видел и понимал многое, но далеко не все.

Сразу надо подчеркнуть, что и для  начинавшего реформы Н.Хрущева, как много позже и для М.Горбачева, выступавших в качестве высших руководителей КПСС, не было сомнений в истинности марксизма-ленинизма, как они его представляли (а оба его знали, как и все, через сталинскую интерпретацию, ибо другой не учили). При том, что шахтер и юрист воспринимали "марксизмленинизм" индивидуально неодинаково, не было у них сомнения в правильности избранного в Октябре 1917 г. социалистического пути. Однако оценка случившегося со страной после Октября у каждого лидера, как это потом выяснилось, была своя.

Для Н.Хрущева все беды советского (и мирового) социализма и коммунистического движения (если не забывать о постоянном давлении и "происках" империализма) были связаны с "культом личности и его последствиями", т.е. с грубейшими просчетами, ошибками, беззаконием И.Сталина, соратником которого длительное время был сам Н.Хрущев. Поэтому через всю реформаторскую деятельность Н.Хрущева проходит одна генеральная мысль: если "очиститься от сталинизма" и в первую очередь от всего, что связано с массовыми репрессиями, и вести дело в духе общих истин марксизмаленинизма, то при выполнении выдвинутой на XXII съезде КПСС в октябре 1961 г. Программы "развернутого строительства коммунизма" коммунисты победят и внутри, и на мировой арене.

Именно с таким пониманием были связаны основные реформы и действия Н.Хрущева: арест, суд и расстрел Л.Берия, разрушение репрессивного аппарата, XX съезд КПСС и закрытый доклад на нем, осудивший Сталина и его репрессии, XXII съезд с новаторскими идеями и выносом тела Сталина из мавзолея разоблачение антипартийной группы в 1957 г, целина, жилищная эпопея, целый массив новаторских идей во внутренней и внешней политике и вместе с тем нападки на неугодных писателей, поэтов, художников и другие отступления и колебания.

И все же при всех своих непоследовательностях  и противоречиях "хрущевская оттепель"  стала весьма важным этапом в советском развитии не только потому, что она от имени КПСС нанесла смертельный удар по сталинизму, после которого он уже не смог подняться. Именно эта полоса советской истории стала колыбелью зарождающегося демократизма, многих реформаторских начинаний, именно здесь начала формироваться плеяда "шестидесятников" - предтеч перестройки, здесь не только заявил о себе А. Солженицын, но и стали создаваться условия для утверждения разномыслия; советские граждане приучались без страха и не шепотом обсуждать политику и критиковать своих политических лидеров, а политика мирного сосуществования переставала быть лозунгом, фразой становилась реальностью, осмысленной системой мер.

Но, осуждая сталинизм и разрывая с ним, Н. Хрущев так и не понял (позже эту ошибку повторит и М. Горбачев), что надо глядеть значительно  шире, если всерьез говорить о бедах  сталинизма, ибо суть его не в  одном злодействе вождя - И.Сталина, а в определенной общественно-политической силе, классе - партийно-государственной бюрократии, номенклатуре, которая вовсе не искажает и извращает научные взгляды Маркса и Ленина, а имеет собственную идеологию - сталинский "марксизм-ленинизм", свой социальный идеал - казарменный псевдосоциализм, в рамках которого она эксплуатирует и угнетает трудящихся, безраздельно властвует, прикрываясь социалистическим словоблудием.

Эта ошибка будет Н.Хрущеву стоить его поста, а для советских людей обернется утратой возможности возврата на социалистический путь.

В конце своей реформаторской деятельности Н.Хрущев начнет понимать, что всевластие партийно-государственной бюрократии - главное препятствие оздоровления советского общества. Он наметит два решающих удара по (партийной и государственной) номенклатуре: разделение обкомов на городские и сельские и замену министерств совнархозами. Однако партийно-государственная бюрократия, хорошо понимая все грозящие ей опасности, исходящие от "кукурузника", тайно, за спиной Н.Хрущева подготовит свой ответ: срочно созовет октябрьский (1964 г.) Пленум ЦК КПСС, где снимет лидера-реформатора со всех постов, а хрущевская оттепель станет уже достоянием истории.

Хрущевская оттепель - Деятельность таких личностей, как Хрущев, может  служить иллюстрацией самых серьезных  попыток проведения реформы в  СССР. Довольно поздно став членом Политбюро, он лишь постепенно приближался к  реформаторскому течению, представленному  Маленковым... Однако после XX съезда и  изгнания антипартийной группы все  весьма быстро изменилось. Сознавая объективную  необходимость и неисследованные  возможности политического развития, Хрущев при мощной поддержке Микояна  все энергичнее утверждает себя защитником набирающего силу и открытого  антисталинизма... Сельское хозяйство, либерализация, мирное сосуществование - вот три стабильных основополагающих элемента советского антисталинизма.

Эта удивительная политика, которая  в течение всего нескольких лет  мобилизовала против себя разношерстную  коалицию, простиравшуюся от крайне правых до крайне левых на советском политическом горизонте, явилась выражением своего рода неонародничества, по содержанию и нормам своим восходящего к определенному, ленинскому интегризму. Так, темы отмирания государства и построения коммунизма были использованы с конца 50-х гг. для того, чтобы установить новые, хотя бы и утопического характера отношения с народными массами. Частичная неудача этих попыток в дальнейшем вызвала все более неудержимое стремление на последнем этапе хрущевского руководства к демонтажу самого партаппарата. Перманентная ротация руководящих работников партии, разделение партии на городскую и сельскую - все это открывало дорогу... к своего рода социально-политическому плюрализму, неприемлемому для большей части партийных кадров. Однако следует отметить и глубокую враждебность Хрущева... к диалогу с советской интеллигенцией и со специалистами в области экономики До самого конца Хрущев так и остался враждебно настроенным к реформам в сфере управления, предпочитая поощрять формы индустриального корпоративизма, а его выступления на темы культуры отличались грубостью, не лишенной даже презрения.

Открытые заявления Хрущева  о своем антисталинизме не должны создавать у нас впечатления, будто указанные элементы свидетельствуют о разрыве с прошлым. К тому же и список жертв сталинизма почти символический, выбранный Генеральным секретарем для упоминания в докладе зачитанном только перед советскими делегатами XX съезда, указывает на то, что критике прошлого были поставлены определенные границы.., а коллективизация и пятилетки рассматривались как правильные стратегические решения, которые осуществляло мифическое коллективное руководство. Это крайне осторожное и даже раболепное отношение к ортодоксии в оценках советской истории - уже само по себе ценное указание на ограниченность операции, предпринятой Хрущевым.

Будучи бессильным свидетелем нравственного  огрубления верхушки аппарата в последние годы сталинского господства, Хрущев предпринял попытку, как показывает Солженицын в своей повести "Бодался теленок с дубом", направить массовую динамику сталинизма в иное русло, очистив сталинизм от присущих ему наиболее зверских аспектов и сгладив его наиболее вопиющие авторитарные тенденции...

Оказавшись неспособным реально  изменить центральный механизм воспроизводства  руководящего состава партии и государства, Хрущев обратился к мерам, направленным на установление прямой связи с массами; он начал даже приглашать "ударников" на заседания Центрального Комитета и выставлять напоказ приватные стороны своей жизни, появляясь на экранах кино и телевидения. Таким образом, он стал изобретателем своего рода аппаратного "народничества" с целью соединения авторитарных аспектов сталинизма с народной базой в новом синтезе, смелом на словах, но на деле мало чем отличавшемся от прежней ситуации. Основной аспект "хрущевизма" как раз и заключается в стремлении передать в руки "всего народа" ... ту часть инициативы, которая была конфискована у него партией и государством, не изменяя при этом по существу предшествующий тип социального развития. В области сельского хозяйства Хрущев, отклонив выдвинутые ранее Маленковым предложения по расширению сферы личной инициативы, попытался выйти из положения, снабдив обращение к массам (роспуск МТС, который, по крайней мере формально, позволял колхозникам стать владельцами средств производства; освоение целинных земель) традиционной верой в преобразующую силу техники, получаемой ими сверху, обещаниями улучшить производство удобрений, ввести новые сельскохозяйственные культуры (например, кукурузу) и обращаться за советами к Лысенко и прочим шарлатанам. С точки зрения традиционных структур, самой важной реформой, которая была осуществлена, стало упразднение многочисленных министерств и резкое ограничение власти Госплана в пользу объединений территориального типа.

В последние годы хрущевского периода (19621964) произошли более существенные изменения: был поставлен под  вопрос приоритет тяжелой промышленности, появлялось автономное по отношению  к партии общественное мнение.  Либерман опубликовал свои первые статьи о необходимости введения новых критериев управления экономикой. Именно в этот момент консервативные союзники Хрущева пришли к выводу, что рубикон, за которым начинается кризис власти, уже перейден.

Аналогичные "волюнтаристские" позиции прослеживаются и в хрущевской внешней политике. Советское руководство, демонстрируя добрую волю, стремилось расширить антиимпериалистическую борьбу. Открытие дверей в отношении  Тито и Мао, носившая порой авантюристический  характер поддержка Фиделя Кастро и  Насера - вот наиболее значительные шаги в этой попытке "возврата к  Ленину", которая предусматривала  очевидный пересмотр концепции  интернационализма. Но и здесь недостаточное  понимание "отношений между СССР и мировым революционным движением  вызвало почти повсюду внезапное  похмелье. <...>

"Хрущевизм" предстает перед нами как политика, по сути дела не лишенная определенной последовательности, как массовая неонародническая политическая линия, рассчитанная на то, чтобы преодолеть сталинское наследие путем подключения к политической жизни новых социальных элементов, которые до того были исключены из сферы власти, т.е. крестъянства, национальных меньшинств. Однако отказ пойти на реальное соглашение с авторитетными представителями этих элементов весьма скоро полностью остановил реформаторское движение. Тем не менее критика пусть даже только словесная сталинского догматизма все сильнее объединяла тоскующих по прошлым временам, так что правые и крайне правые т.е. сталинисты сумели развернуть свое контрнаступление, тогда как заинтересованные в реформах социальные слои не успели мобилизоваться в поддержку народничества, которое в данном случае обнаружило не только свою неуверенность, но даже и неспособность защищаться. Конечно, Хрущев мог бы записать себе в актив значительное ускорение экономического развития СССР, когда на протяжении 10летнего правления были реализованы неиспользованные возможности экстенсивного развития сельского хозяйства и промышленности, что сопровождалось быстрым социальным подъемом, а также последние революционные результаты деколонизации. Однако, исчерпав этот капитал, политика Генерального секретаря вступила в полосу явного кризиса. Было очевидно, что для проведения последовательной и решительной политики экономических реформ и мирного сосуществования нужны гораздо более решительные и не столь импровизированные действия.