Грюнвальдская битва: ход сражения

Грюнвальдская битва: ход сражения

В истории польского  и литовского народов был день, который с полным правом можно  назвать моментом истины. Он наступил в середине лета 1410 г. на огромном холмистом поле возле деревни Грюнвальд, расположенной неподалеку от правого берега Вислы в нижнем ее течении, на землях, которые принадлежали тогда Тевтонскому ордену.

Зима 1409–1410 гг. стала временем напряженной подготовки противоборствующих сторон к решительному столкновению. По призыву великого магистра Ульриха фон Юнгингена в столицу орденского государства Мариенбург собралось множество рыцарей из немецких княжеств и других государств Западной Европы. Выросшее до внушительных размеров войско состояло главным образом из тяжеловооруженной рыцарской конницы, что сводило на нет некоторое численное превосходство польско-литовских войск, в составе которых преобладали легкая конница и пешее крестьянское ополчение. Ударную силу закованных в стальные доспехи рыцарей предполагалось подкрепить одной из первых в военной истории попыток применить в полевом сражении артиллерию, в развитии которой Тевтонский орден опережал тогда все остальные страны Европы.

Крестоносцы были настолько  уверены в своей победе, что, выступив навстречу польско-литовскому войску, захватили с собой несколько  возов, доверху нагруженных цепями и оковами для содержания предполагаемого  множества пленных.

Однако "простонародное" войско союзников могло противопоставить спесивому рыцарству, движимому жаждой грабежа и наживы, исключительно значимые в любом сражении качества – мужество и отвагу защитников родных очагов, для каждого из которых победа в бою была неизмеримо выше сохранения собственной жизни.

Именно эти качества и сыграли определяющую роль в  ходе грандиозного сражения под Грюнвальдом, нередко называемого Битвой народов, поскольку от его исхода зависела вся дальнейшая судьба стран и народов Центральной и Восточной Европы.

В ходе Грюнвальдской битвы было три момента, когда тевтонские рыцари, казалось, добиваются решительного успеха на пути к желанной победе. Уже в самом начале разгоревшегося около полудня 15 июля 1410 г. сражения отборные отряды тяжеловооруженных рыцарей сумели смять правый фланг союзного войска, вынудив к беспорядочному отступлению защищавшие его отряды легкой литовской конницы.

Положение спасли занимавшие центральное место в расположении союзников три русских полка, пришедшие в низовья Вислы  из далекой Смоленской земли. Смоляне  понесли тяжелейшие потери, но не отступили ни на шаг, приковав к себе главные силы орденских войск и не позволив окончательно разрушить боевые порядки союзных войск. Ян Длугош так писал об их подвиге: "В этом сражении русские витязи Смоленской земли упорно сражались, стоя под собственными тремя знаменами. Они одни только не обратились в бегство и тем заслужили великую славу".

Угроза поражения, однако, вновь нависла над польско-литовским  войском, когда на какое-то время  дрогнули ряды польских рыцарей и  оказавшийся в одиночестве король Владислав едва не был сражен вражеским копьем. Жизнь польского короля была спасена его юным секретарем Збигневом Олесницким, который бесстрашно бросился наперерез вырвавшемуся вперед тевтонскому рыцарю и, не имея навыков владения оружием и даже рыцарских доспехов, сумел нанести подобранным на поле битвы обломком копья удар такой силы и точности, что крестоносец замертво рухнул с коня на землю.

Подвиг Збигнева Олесницкого настолько воодушевил польских рыцарей, что они с удвоенными силами бросились на врага и стали теснить рыцарей ордена. Вслед за ними – что стало полнейшей неожиданностью для крестоносцев – в атаку пошли казавшиеся им обескровленными смоленские полки.

Растерявшиеся от такого поворота событий рыцари стали отступать  к своему лагерю, располагавшемуся за деревней Грюнвальд. Стремясь предотвратить надвигавшееся поражение, великий магистр Ульрих фон Юнгинген лично повел в бой свой последний резерв – 16 рыцарских хоругвей, которые до этого момента еще не участвовали в сражении. Казалось, что чаша весов вновь заколебалась, но мгновение спустя навстречу крестоносцам неожиданно устремились вернувшиеся на поле битвы отряды литовской конницы, которые были перестроены и заново организованы князем Витовтом. Пронесшийся вслед за этим крик: "Литва возвращается!" – послужил сигналом к усилению натиска на крестоносное воинство. В кровавой схватке погиб Ульрих фон Юнгинген, который был сначала повержен на землю, а затем убит "презренным" крестьянским оружием – рогатиной, которую сжимала рука безвестного литовского ополченца.

Гибель великого магистра внесла окончательное смятение в ряды крестоносцев. Одни бросились  наутек, другие молили о пощаде. Последние  попытки организованного сопротивления  были предприняты теми рыцарями, которые  сумели добраться до обоза и попытались соорудить из повозок подобие оборонительного рубежа. Однако эти усилия оказались тщетными. Орден потерпел сокрушительное поражение. Потери орденского войска по меркам средних веков были огромными. По словам Длугоша, 50 тысяч рыцарей было убито и 40 тысяч взято в плен. Такое множество пленных удалось заковать в цепи лишь благодаря самоуверенной предусмотрительности крестоносцев, которые, по иронии судьбы, сами доставили к месту битвы необходимое количество оков. Тяжесть поражения ордена еще более омрачалась тем, что в руках победителей оказались все боевые знамена тевтонских рыцарей: потеря боевого знамени со времен Древнего Рима считалась величайшим позором для воина.

Разгромив врага  под Грюнвальдом, польско-литовское войско подошло к Мариенбургу, осадило орденскую столицу, но все же было вынуждено снять осаду из-за крайней усталости войска, истощения запасов, а также из-за дошедших до короля слухов о вторжении войск венгерского короля Сигизмунда в южные районы Польши.

Заключенный 1 февраля 1411 г. Торуньский мир, который подводил итоги Великой войны, обязывал Тевтонский орден вернуть Польше Добжинскую землю, Литве – Жемайтию и, кроме того, выплатить союзникам огромную контрибуцию в 6 миллионов пражских грошей.

Однако главное  значение Великой войны и Грюнвальдской битвы состояло, конечно же, не в территориальных приобретениях Польши и Литвы. На поле под Грюнвальдом произошел коренной перелом в истории вековой борьбы народов Восточной Прибалтики против агрессии немецких крестоносцев. Рыцари ордена были повержены ударом такой сокрушительной силы, что они уже никогда не смогли восстановить свое былое величие. Спустя полвека, в 1466 г., орден, потерпев поражение в Тринадцатилетней войне, не только вернул Польское Поморье, но и вынужден был признать вассальную зависимость Орденского государства от польского короля. Этим была поставлена заключительная победная точка в истории, начавшейся с приглашения рыцарей для защиты рубежей Польского государства.

 
Для польского и литовского народов  Грюнвальдская битва навсегда останется символом национальной свободы и воинской доблести. Герои Грюнвальдской битвы продолжают сражаться и сегодня. И это вовсе не затертые слова официальных лозунгов. Самое яркое тому свидетельство – удивительная судьба знаменитого полотна "Грюнвальдская битва", созданного талантливой кистью выдающегося польского живописца XIX в. Яна Матейки.

Когда в конце  сентября 1939 г., в самом начале Второй мировой войны, немецко-фашистские войска ворвались в Варшаву, в числе поставленных перед ними задач первостепенной важности было уничтожение картины Я. Матейки, хранившейся в Национальном музее. Рискуя жизнью, польские патриоты все долгие годы войны скрывали драгоценное полотно от настойчиво искавших его гитлеровцев, чтобы вернуть его на прежнее место после освобождения Варшавы. Подвиг поляков ХХ в., сохранивших национальную святыню в страшные годы оккупации, имел те же истоки, что и мужество героев Грюнвальда – для них это был Судный день, один из тех, когда борьба за торжество справедливости заставляет человека преодолеть леденящий душу страх смерти.

"Честь и хвала  тебе во веки веков, великое, священное прошлое, и тебе, жертвенная кровь!" – эти слова великого польского писателя Г. Сенкевича, как никакие другие, выражают смысл и значение грандиозного сражения под Грюнвальдом.