Гражданская война в России

 

Отсутствие политических ориентиров среди лидеров Белого движения приводило к непоследовательности в действиях и развитию весьма оригинальных взглядов на смысл и содержание политической борьбы в России. Так, атаман Войска Донского П. Н. Краснов, оценивал ситуацию следующим образом:

Дон раскололся в то время на два лагеря — казаки и крестьяне. Крестьяне, за малым исключением, были большевиками. Там, где были крестьянские слободы, восстания против казаков не утихали. Весь север войска Донского… , Таганрогский округ, слободы Орловка и Мартыновка 1-го Донского округа, города Ростов и Таганрог, слобода Батайск были залиты казачьей кровью в борьбе с крестьянами и рабочими. Попытки ставить крестьян в ряды Донских полков кончались катастрофой. Крестьяне изменяли казакам, уходили к большевикам и насильно, на муки и смерть уводили с собою Донских офицеров. Война с большевиками на Дону имела уже характер не политической или классовой борьбы, не Гражданской войны, а войны народной, национальной. Казаки отстаивали свои права от Русских…

 

— Карпов Н. Д. Трагедия Белого Юга. 1920 год.[89]

 

 

 

 

 

 

 

Во время Гражданской войны одной из острейших проблем воюющих армий было массовое дезертирство.

Дезертирство в РККА в 1919 году

Месяц Человек

февраль 26 115

март 54 696

апрель 28 236

май 78 876

июнь 146 453

июль 270 737

август 299 839

сентябрь 228 850

октябрь 190 801

ноябрь 263 671

декабрь 172 831

Всего 1 761 105

 

 

Фактически, осенью 1919 года из Красной армии дезертировало солдат в несколько раз больше, чем вообще служило в белогвардейских армиях. В период с июня 1919 по июнь 1920 дезертировало до 2,6 млн чел., а только на Украине было выявлено до 500 тыс. дезертиров. Такая же проблема массового дезертирства вставала и перед белыми, как только они пытались провести мобилизацию на «освобожденных» территориях. Так, армия Деникина в период наибольших успехов контролировала территории с населением около 40 млн человек, но увеличить свою численность так и не смогла. В результате белые вынуждены были набирать рекрутов даже из числа пленных красноармейцев. Но такие части не только разлагались быстрее других, но, зачастую, переходили на сторону красных в полном составе.

Наличие «зелёных» и «чёрных» шаек и движений, которые, возникнув в тылу у белых, отвлекали значительные силы с фронта и разоряли население, приводило, в глазах населения, к стиранию разницы между пребыванием под красными или белыми, и в целом деморализовывало белые армии. Деникинское правительство не успело полностью осуществить разработанную им земельную реформу, в основу которой должно было лечь укрепление мелких и средних хозяйств за счёт казённых и помещичьих земель. Действовал временный колчаковский закон, предписывающий, до Учредительного Собрания, сохранение земли за теми владельцами, в чьих руках она фактически находилась. Насильственный захват прежними владельцами своих земель резко пресекался. Тем не менее, подобные инциденты всё же происходили, что в совокупности с неизбежными в любой войне грабежами в прифронтовой зоне давали пищу пропаганде красных и отталкивали крестьянство от лагеря белых.

Союзники белых из числа стран Антанты также не имели единой цели и, несмотря на интервенцию в некоторых портовых городах, не предоставляли белым достаточного количества военного имущества для ведения успешных военных операций, не говоря уже о какой-нибудь серьёзной поддержке силами своих войск. От края до края огромной площади растянулись ряды войск…

 

 

 

 

Загорелые, обветренные лица воинов, истоптанные порыжевшие сапоги, выцветшие истёртые рубахи. У многих верхних рубах нет, их заменяют шерстяные фуфайки. Вот один, в ситцевой пёстрой рубахе с нашитыми полотняными погонами, в старых выцветших защитных штанах, в жёлтых английских ботинках, рядом другой и вовсе без штанов, в вязанных кальсонах. Ужасная, вопиющая бедность. Но как тщательно, как любовно пригнана ветхая амуниция, вычищено оружие, выравнены ряды.

 

…После обеда мы проехали на позиции, где смотрели стоявшие в участковом резерве части Марковской и Дроздовской дивизий. Та же вопиющая нищета… 

 

 

— Врангель П. Н. Записки.

 

В своих воспоминаниях Врангель описывает ситуацию, сложившуюся на юге России в 1920 году. …Плохо снабжённая армия питалась исключительно за счёт населения, ложась на него непосильным бременем. Несмотря на большой приток добровольцев из вновь занятых армией мест, численность её почти не возрастала…

 

Много месяцев тянущиеся переговоры между главным командованием и правительствами казачьих областей всё ещё не привели к положительным результатам и целый ряд важнейших жизненных вопросов оставался без разрешения.

 

…Отношения с ближайшими соседями были враждебны. Поддержка, оказываемая нам англичанами, при двуличной политике Великобританского правительства, не могла считаться в должной степени обеспеченной. Что касается Франции, интересы которой, казалось бы, наиболее совпадали с нашими, и поддержка которой представлялась нам особенно ценной, то и тут мы не сумели завязать крепких уз. Только что вернувшаяся из Парижа особая делегация …не только не дала каких-либо существенных результатов, но …она встретила приём более чем безразличный и прошла в Париже почти незамеченной. 

 

 

— Врангель П. Н. Записки

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Точка зрения красных

 

В советской историографии главной причиной поражения белых считается более широкая социальная база у красных, чем у белых. Поскольку белые состояли из антинародных и контрреволюционных элементов, которые по марксистской теории существовали за счёт паразитирования на рабочих и крестьянах, то народные массы, не желая реставрации дофевральской России, встали под знамёна большевиков в борьбе за «завоевания октябрьской революции». Крестьяне в особенности опасались помещичьей реставрации. Городской пролетариат не желал возвращения капиталистов и эксплуататоров, которые до революции, уподобившись помещикам времён крепостного права, «выжимали соки» из рабочих, живущих в каторжных условиях (в бараках, подвалах, и общежитиях), без таких социальных программ, как бесплатное здравоохранение, образование и жильё. Также в советской историографии большее значение придаётся революции 1905—1907 годов, поскольку многие социальные группы, которые подверглись в то время репрессиям со стороны царского режима, встали на сторону большевиков, то Гражданская война для этих групп является продолжением многолетней борьбы с царизмом, национальным и социальным угнетением со стороны власть имущих элементов царской России.

Как и белые, основное условие побед большевиков В. И. Ленин видел в том, что на всём протяжении Гражданской войны «международный империализм» не смог организовать общий поход всех своих сил против Советской России, и на каждом отдельном этапе борьбы выступала только часть их. Они были достаточно сильны, чтобы создавать смертельные угрозы для Советского государства, но всегда оказывались слишком слабыми, чтобы довести борьбу до победного конца. Большевики получали возможность сосредоточивать на решающих участках превосходящие силы Красной Армии и этим добивались победы.

Большевики также использовали острый революционный кризис, охвативший после окончания Первой мировой войны почти все капиталистические страны Европы, и противоречия между ведущими державами Антанты. «В продолжение трёх лет на территории России были армии английская, французская, японская. Нет сомнения, — писал В. И. Ленин, — что самого ничтожного напряжения сил этих трёх держав было бы вполне достаточно, чтобы в несколько месяцев, если не несколько недель, одержать победу над нами. И если нам удалось удержать это нападение, то лишь разложением во французских войсках, начавшимся брожением у англичан и японцев. Вот этой разницей империалистических интересов мы пользовались всё время». Победу Красной Армии облегчила революционная борьба международного пролетариата против вооружённой интервенции и экономической блокады Советской России, как внутри своих стран в виде забастовок и саботажа, так и в рядах Красной Армии, где сражались десятки тысяч венгров, чехов, поляков, сербов, китайцев и др.

Признание большевиками независимости прибалтийских государств исключило возможность их участия в интервенции Антанты в 1919 г.

С точки зрения большевиков их главным врагом была помещичье-буржуазная контрреволюция, которая при прямой поддержке Антанты и США использовала колебания мелкобуржуазных слоёв населения, в массе своей крестьянских. Колебания всей массы крестьянства страны были крайне опасными для обеих сторон, так как многочисленные «зеленые», «партизаны» и просто банды в тылу как белых так и красных войск по своей общей численности нередко превосходили их и отвлекали на себя значительные силы. «В последнем счёте именно эти колебания крестьянства, как главного представителя мелкобуржуазной массы трудящихся, решали судьбу Советской власти и власти Колчака-Деникина», — вторил лидерам белого движения вождь красных В. И. Ленин.

 

Большевистская идеология считала историческое значение Гражданской войны в том, что её практические уроки заставили крестьянство преодолеть колебания и привели его к военно-политическому союзу с рабочим классом. Это, по мнению большевиков, упрочило тыл Советского государства и создало предпосылки для формирования массовой регулярной Красной Армии, которая, являясь по своему основному составу крестьянской, стала орудием диктатуры пролетариата.

Кроме этого большевики использовали на самых ответственных должностях опытных военных специалистов старого режима, которые сыграли большую роль в строительстве Красной Армии и достижении ею побед. Возможно, что одним из самых решающих моментов, приведших к победе большевиков в Гражданской войне, явилось именно широкое участие в Гражданской войне на стороне большевиков, причём не просто «использование на самых ответственных должностях», и вполне сознательное участие, а не по принуждению, прекрасно образованных и одарённых бывших офицеров царской армии, что было вызвано их патриотическими настроениями в условиях, когда на стороне антибольшевистских сил широким фронтом выступили представители многих иностранных государств.[92] 

Большую помощь, по мнению большевистских идеологов, Красной Армии оказали большевистское подполье, партизанские отряды, действовавшие в тылу белых.

Важнейшим условием побед Красной Армии большевики считали единый центр руководства военными действиями в виде Совета обороны, а также активную политическую работу, проводившуюся Реввоенсоветами фронтов, округов и армий и военными комиссарами частей и подразделений. В наиболее тяжёлые периоды в армии находилась половина всего состава партии большевиков, куда направлялись кадры после партийных, комсомольских и профсоюзных мобилизаций («райком закрыт, все ушли на фронт»). Такую же активную деятельность большевики вели в своём тылу, мобилизуя усилия на восстановление промышленного

производства, на заготовку продовольствия и топлива, на налаживание работы транспорта.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Точка зрения белых

 

Публицисты и историки, сочувствующие белым, называют следующие причины поражения белого дела:

Красные контролировали густонаселённые центральные регионы. На этих территориях было больше людей, чем на территориях, подконтрольных белым.

Регионы, которые стали поддерживать белых (например, Дон и Кубань), как правило, перед этим более других пострадали от красного террора.

Неискушённость белых вождей в политике и дипломатии.

Конфликты белых с национал-сепаратистскими правительствами из-за лозунга о «Единой и неделимой». Поэтому белым неоднократно приходилось воевать на два фронта. Несмотря на крайне печальное общее состояние советских войск, в своей массе совершенно развращённых революцией 1917 года, красное командование всё же имело немало преимуществ по сравнению с нами. Оно обладало громадным, многомиллионным человеческим резервом, колоссальными техническими и материальными средствами, оставшимися как наследство после Великой войны. Это обстоятельство и позволяло красным направлять всё новые и новые части для овладения Донецким бассейном.

Как ни превосходила белая сторона и духом, и тактической подготовкой, всё же это была лишь небольшая горсточка героев, силы которых уменьшались с каждым днём. Имея своею базою Кубань, а соседом — Дон, то есть области с ярким казачьим укладом, генерал Деникин был лишён возможности пополнять казачьими контингентами свои части в мере их действительной потребности. Его мобилизационные возможности ограничивались главным образом офицерскими кадрами и учащейся молодёжью. Что касается рабочего населения, то призыв его в войска был нежелателен по двум мотивам: во-первых, по своим политическим симпатиям шахтёры не были явно на белой стороне и потому являлись элементом ненадёжным. Во-вторых, мобилизация рабочих немедленно уменьшила бы добычу угля.

Крестьянство, видя малочисленность добровольческих войск, уклонялось от службы в строю и, видимо, выжидало. Уезды к юго-западу от Юзовки находились в сфере влияния Махно.

Ведя ежедневно борьбу, наши части несли большие потери убитыми, ранеными, больными и таяли с каждым днём. В подобных условиях войны наше командование только доблестью войск и искусством начальников могло сдерживать натиск красных. Как правило, резервов не было. Добивались успеха преимущественно маневром: снимали, что могли с менее атакованных участков и перебрасывали на участки угрожаемые. Рота в 45—50 штыков считалась сильной, очень сильной!

Из данной цитаты видно, что многие лидеры Белого движения считали основными причинами своего поражения крайнюю немногочисленность своих армий по сравнению с красными армиями, наличие на территории, подконтрольной красным огромной материально-ресурной базы, конфликты белых с национальными окраинами, недостаточную помощь интервентов Антанты и, самое главное — отсутствие поддержки белых у большинства населения.

Среди значимых представителей Белого движения был и другой взгляд на причины его поражения. Бывший епископ армии и флота при штабе Врангеля, будучи в эмиграции, уже в годы второй мировой войны так писал о событиях тех дней: У нас почти не было руководящих идей, как не было их, конечно, и при Деникине.

 

 

 

 

Можно не соглашаться с большевиками и бороться против них, но нельзя отказать им в колоссальном размере идей политико-экономического и социального характера. Правда, они готовились к этому десятилетия. А что же мы все (и я, конечно, в том числе) могли противопоставить им со своей стороны? Старые привычки? Реставрацию изжитого петербургского периода русской истории и восстановление «священной собственности», Учредительное собрание или Земский собор, который каким-то чудом все-все разъяснит и устроит? Нет, мы были глубоко бедны идейно. И как же при такой серости мы могли надеяться на какой-то подвиг масс, который мог бы увлечь их за нами? Чем? Я думаю, что здесь лежала одна из главнейших причин провала всего «белого движения» — его безыдейность! Наша бездумность! Если бы мы глубоко всмотрелись в исторический процесс, изучили его, поняли — тогда?.. Тогда, вероятно, мы просто отказались бы от этого анти-исторического движения на него. Но мы не хотели думать, не могли думать: шли по инстинкту, по привычке, ощупью.