Государственное устроиство Афин и Спарты

                            Содержание  
Введение ……………………………………………………………. 3  
Глава 1. Возникновение и развитие государственности в Спарте и Афинах ………………………………………………………………………… 6  
§1. Этапы развития спартанского государства …………………... –  
§2. Афинская демократия ………………………………………... 14  
Глава 2. Право Афины и Спарты: попытка сравнительного анализа ……………………………………………………………………….. 24  
§1. Право древней Спарты ………………………………………… –  
§2. Право древних Афин …………………………………………. 27  
Заключение ……………………………………………………….. 35  
Список источников и литературы ………………………………. 37  
 
 
Введение  
В истории древней Греции особую играли два государства: Афины и Спарта. В истории Афин и в истории Спарты можно наблюдать черты, типичные для исторического развития и многих других рабовладельческих полисов античной Греции.[1] Именно поэтому они оказываются в центре данной работы, имеющей целью определить общее и особенное в становлении древнегреческой государственности.  
Задачи, стоящие перед исследователем, таковы:  
1)    определить особенности возникновения и развития государства и права в Спарте и Афинах;  
2)    охарактеризовать имевшие быть реформы государственного аппарата в этих полисах;  
3)    выделить наиболее типические черты развития государства древнегреческих городов-государств;  
4)    охарактеризовать особенности законодательных реформ;  
5)    показать особенности развития криминального, вещного, семейного и иных видов права в Афине и Спарте.  
Структура работы носит проблемно-тематический характер. Первая глава рассматривает возникновение государства в Спарте и Афинах, вторая – особенности права этих стран; внутри глав отдельные параграфы посвящены особенностям афинского государства и права, и особенностям спартанского.  
Спарта рассматривается в первых параграфах обеих глав, поскольку архаическая Спарта, первый дорийский полис на материке, не только проявила уже в первое столетие своего существования себя как грозная сила, но и возглавила древнегреческий прогресс, была столицей греческой культуры, которой Афины станут только в V в. до н.э.  
До сих пор можно встретить отношение к государству и праву Спарты как к вторичному по отношению к афинскому. Это связано с тем, что долгое время бытовал взгляд на Спарту как на отсталое в культурном отношении государство: «Значение Спарты в истории значительно меньше, чем Афин. Если афинская демократия была для своего времени прогрессивным явлением, так как она сделала возможным высокое развитие, расцвет греческой культуры, то Спарта в области культуры не дала ничего, достойного упоминания. Она во всем себя проявляла как государств реакционное и отсталое, как оплот консервативной рабовладельческой аристократии. В древности Спарта славилась только великолепным для своей эпохи войском, да жесточайшим террором в отношении рабов- илотов, которых она старалась держать в вечном страхе».  
Крайние оценки Спарты как типа полиса в целом характерны для историографии. Основные черты Спарты ученикам в учебниках истории Древнего мира раскрываются жестоким отношением спартанцев к покоренным илотам и характеристикой Спарты как военного лагеря, после чего констатируется, что в VI веке до н.э. Спарта стала одним из самых могущественных полисов Греции.  
Тем более важно глубже и объективней взглянуть на право и государство древней Спарты с точки зрения сложившихся в современной историографии противоречий: ореол мифов и легенд сложился вокруг Спарты еще в период античности. Одни греки осуждали и высмеивали Спарту. Другие – удивлялись порядкам и обычаям спартанцев, восхищались военной мощью и стойкостью духа. Платон и Аристотель видели в Спарте образец стабильности, достойный подражания. Этот образец был положен ими в основу концепции идеального полиса. Идеальным государством считали Спарту Критий и Ксенофонт. В современной науке такое восприятие Спарты принято называть «спартанским миражом».  
В качестве источников использовались выдержки из древнегреческих документов, опубликованные в «Хрестоматии по истории Древнего мира»: «Законодательство Ликурга», «Законодательство Солона». Общетеоретических характер носит «Политика» Аристотеля.[2]  
Помимо  работ общего характера, в частности, «Истории государства и права зарубежных стран» К. Г.Федорова и Э. В.Лисневского,[3] значительную роль оказала работа французского исследователя П. Гиро «Быт и нравы древних греков». Отдельная глава в ней посвящена государству и праву древнегреческих полисов. Автор приводит пространные выдержки из источников, выделяет общие и частные черты развития древнегреческих городов-государств. Кроме того, автор анализирует и правовую структуру афинского общества.  
Работа А.-И. Марру «История воспитания в античности (Греция)»,[4] хотя и посвящена только воспитанию подрастающего поколения, как это ясно из названия, но, в то же время, дает сведения о воспитании в Спарте как об основе государственности этого города и о его правовых обычаях.  
Статья Ю. В. Андреева «Архаическая Спарта: культура и политика»  в сборнике «Раннегреческий полис (архаический период)»[5] представляет собой исследование по интересующей нас теме.  
В целом из имеющейся литературы можно составить достаточно ясное представление о развитии государственности у древних греков, однако выявление общих, типических и индивидуальных черт в развитии двух наиболее значимым древнегреческих полисов кажется интересным и обоснованным с научной точки зрения.  
Глава 1. Этапы развития спартанского государства  
Спарта VIII – VI вв. до н. э. представляла собой воинственное государство. Проблемы демографии и социально-экономической напряженности, она решала в основном не за счет колонизации, как это делали большинство полисов Греции, а за счет ближнего соседа. Таким же образом реализовывались военно-политические амбиции и организационные способности спартанского полиса. После объединения пяти деревень в государство, Спарта в период 800 – 730 гг. до н.э. покорила все остальные деревни, и вся Лакония стала Лакедемонским государством. Контроль над ним находился исключительно в руках Спарты, которая теперь была защищена кольцом подчиненных общин. Следующим шагом стало покорение Мессении. Мессенская война (по Павсанию: 743 – 724 гг. до н.э.) закончилась аннексией страны, по размерам почти не уступавшей Лаконии. Благодаря этому завоеванию удвоились экономические ресурсы. Спарта превратилась в потенциально богатейшее и могущественное государство Греции VIII в.[6]  
Воспитание юного спартанца периода архаики было, безусловно, прежде всего, воинским воспитанием, преследовавшим цель не выделять героев, а сделать таковыми всех граждан полиса. Но оно было не только воинским, но еще и спортивным, и музыкальным, общеразвивающим и духовным. Общегреческие игры демонстрировали преимущества такого образования. Спортивная и художественная жизнь одобрялась и организовывалась государством, воплощалась, в спортивных состязаниях, в устройствах больших религиозных праздников.[7]  
В 1912 г. английским исследователем Г. Дикинсом была предложена и долгое время была весьма популярной у историков античности гипотеза о так называемом перевороте середины VI в. до н.э. Согласно данной гипотезе, Спарта в период архаики представляла собой типичный полис общегреческого образца. Но с середины VI в. до н.э. в силу каких-то кардинальных преобразований Спарта обрывает экономические и культурные связи с внешним миром, полностью замыкается в себе, внезапно трансформируется в закрытое милитаристическое государство. Ключевыми посылками гипотезы, таким образом, являются «кардинальные преобразования» и «внезапная трансформация».  
Л.Г. Печатнова, автор первой в отечественной историографии монографии по истории Спарты, считает, что никакого переворота в Спарте в середине VI в. до н.э. не было. Особенности спартанской жизни, которые так удивляли греков, приобрели ясные очертания не ранее VI в. до н.э. Процесс формирования спартанского полиса в его классическом варианте продолжался несколько веков и был плодом деятельности нескольких поколений эфоров 2-й половины VI в. до н.э.  
Всеобщее и длительное восстание мессенцев во второй половине VII в. до н.э., получившее название Второй Мессенской войны, заставило спартанцев, что называется, перестроить свои ряды и занять (на всякий случай) круговую оборону. Проведение радикальных преобразований внутри гражданской общины были необходимы для поддержания порядка и стабильности. Спарта превращается в военный лагерь, а ее граждане - в военную элиту.  
Спарта отказывается от искусств и даже от спорта. После 576 г. спартанской победой отмечены только Олимпийские игры 552 г. до н.э., за период 548 - 400 гг. до н.э. всего насчитывается отдельных двенадцать побед. К концу века музыканты и поэты обходят Спарту стороной. Хоровое пение, музыка и танцы подверглись консервации.  
на VI в. до н.э. приходится наиболее интенсивная строительная деятельность спартанцев, но с началом следующего столетия замирает и она.  
В итоге перед нами предстает та Спарта, государство-казарма, которую знали греческие историки V – IV вв. до н.э. Они добросовестно передали эти знания последующим поколениям. На этих знаниях долгое время строились концепции развития древней Спарты: своих историографов Спарта не имела, доступ чужеземцам туда уже был закрыт, археологические данные появились на много веков позднее.  
Если до Мессенских войн социально-экономическая структура Спарты по всем признакам мало отличалась от других современных ей греческих общин, не изживших ещё полностью первобытно-общинных отношений и господства родовой аристократии, то после окончательного покорения Мессении, когда численность подвластного Спарте населения в несколько раз увеличилась, в общественном строе произошли существенные изменения. Именно в это время в Спарте окончательно складывается специфический для неё строй так называемой «общины равных».  
Причем первый период также можно разделить на два периода. Античные историки раннюю историю Спарты (до начала греко-персидских войн) делили на два основные этапа: период смут и «беззакония» (аномии или какономии) и период «благозакония» (евномии). Переход от одного к другому связывался с именем Ликурга. Согласно Плутарху, Ликург замыслил, затем провел тайные переговоры с друзьями, постепенно привлекая к исполнению своего замысла лучших граждан, и, наконец, приказал тридцати знатнейшим мужам выйти ранним утром с оружием на площадь, чтобы навести страх на противников. Царь Харилай, испугавшись, что это мятеж, укрылся в храме Афины Меднодомной, но затем, поверивши уговорам и клятвам, вышел и даже принял участие в том, что происходило.  
Ликург признавался Плутархом законодателем, который изменил не отдельные законы, а преобразовал все государственное устройство и, более того, назначил новый, совершенно иной образ жизни. Он осуществил передел земли с целью учреждения имущественного равенства, дабы изгнать наглость, зависть, злобу, роскошь и еще более старые, более грозные недуги государства - богатство и бедность. Он разделил всю землю на тридцать тысяч клеров для периэков и девять тысяч для спартанских семей, предполагая таким образом подвести экономический фундамент под здание политического равенства. Он вывел из употребления всю золотую и серебряную монету, изгнал из Спарты бесполезные и лишние ремесла. С именем Ликурга Плутарх связывает и систему спартанского воспитания и образования, черты которой отражают школьные учебники. Воспитательный процесс был непрерывным, продолжался для спартанца и в зрелые годы.[8]  
О мероприятиях Ликурга Геродот сообщает следующее: он изменил законы и строго следил за тем, чтобы их не преступали; издал указы о разделении войска на эномотии (подразделения из 25 - 36 воинов, связанных взаимной клятвой); установил триакады (подразделения из 30 человек) и сисситии (совместные трапезы); учредил должность эфоров (коллегия из пяти человек, избираемая на один год) и основал совет старейшин (геронтов). Так-то лакедемоняне переменили свои дурные законы на хорошие.[9] То есть перед нами предстает, по сути, картина государственного переворота. Причем, хронологический разнобой мнений относительно времени так называемого «законодательства Ликурга» составляет около 350 лет – от конца XII до 1-й половины VIII в. до н.э.  
Предание приписывало основные законы Спарты деятель ности легендарного законодателя Ликурга. В действитель ности многие из этих «законов» восходили ещё к первобытно-общинному строю. В силу сложившихся в Спарте условий они продолжали сохраняться и были приспособлены к целям классового господства общины спартиатов над подвластным ей населением. По «законам Ликурга» новорождённые младенцы, обладавшие физическими недостатками, уничтожались. Мальчики с 7-летнего возраста и до 20 лет проходили общественное воспитание. Воспитание это отличалось суровостью, основная его цель заключалась в подготовке молодых спартиатов к войне. С достижением совершеннолетия и получением гражданских прав спартиаты зачислялись в подразделения спартанского войска, в составе которого они и находились до старости. По «законам Ликурга» им было запрещено заниматься каким-либо другим делом, кроме военного, выезжать за пределы своей территории, пользоваться иными деньгами, кроме железных, предписывалось строить дома только при помощи самых простых инструментов и т. д.  
Основой экономической жизни Спарты являлось земледелие. При этом принадлежавшая Спарте земля считалась собственностью государства и была поделена на равные участки — клеры (или клары, как они назывались по-дорийски), переданные в пользование отдельным семьям спартиатов (членов «общины равных») без права их отчуждать или дробить. Владение клером являлось неотъемлемым признаком гражданских прав правящей группы спартиатов.  
Клеры обрабатывались не самими спартиатами, занятыми всецело военным делом, а прикреплёнными к их участкам бесправными илотами. В отличие от обычного в древней Греции типа рабства илоты принадлежали не отдельным частным рабовладельцам, а всему их коллективу в целом — государству. Илоты жили со своими семьями на территории участка, пользовались известной хозяйственной самостоятельностью и были обязаны выплачивать владельцам участков установленный государством натуральный оброк в виде определённого количества сельскохозяйственных продуктов, составлявших примерно половину урожая. Владелец участка не мог требовать от своих илотов поставок сверх этой нормы. Право распоряжаться илотами всецело принадлежало государству и осуществлялось им через особых должностных лиц; хотя владелец участка, к которому были прикреплены илоты, не имел права ни продать их, ни убить, положение илотов под гнётом спартанской эксплуатации было чрезвычайно тяжёлым, а обращение с ними — жестоким. Это постоянно толкало илотов на восстания. Для того, чтобы уменьшить опасность восстаний илотов и подавить их волю к сопротивлению, спартанское правительство регулярно проводило так называемые краптии — организованные массовые убийства тех илотов, которые казались наиболее опасными и неблагонадёжными. Эти массовые истребления безоружных илотов рассматривались как «военные тренировки» спартанской молодёжи.  
Вторую группу подвластного Спарте населения составляли периэки — лично свободные, но лишённые политических прав люди. Они владели (как правило, на пограничных территориях) имуществом и землёй, которая принадлежала им в отличие от спартиатов, по-видимому, на началах частной собственности. Часть периэков, по всей вероятности, жила на этих территориях ещё до того, как последние были навоёваны Спартой, другая часть была здесь специально поселена. В руках периэков сосредоточивались также занятия ремёслами и торговлей, которыми сами спартиаты по существующим законам заниматься не могли. Впрочем, ремёсла и торговля в аграрной Спарте были мало развиты. Периэки пользовались известным самоуправлением в рамках спартанского государства и. были. обязаны нести военную службу.  
Полноправными гражданами Спарты были только спартиаты – господствующее привилегированное меньшинство населения, члены «общины равных». Конечно, это «равенство» было более или менее формальным – известное расслоение имело место и между спартиатами, хотя в VII – VI вв. оно сказывалось ещё мало. Фактически власть находилась в руках нескольких знатных родов. В среде спартиатов продолжало существовать старое родовое деление на три дорийские филы, но, кроме того, существовали и подразделения, основанные на территориальном принципе.  
Фактически спартиаты но были равными и в отношении политических прав и влияния на государственное управление. Завоевание поставило перед дорийцами задачу создания органов власти. Однако столь раннее возникновение государства повлекло за собой сохранение ряда первобытнообщинных пережитков и элементов родового устройства. В частности, среди государственных органов в Спарте сохранялись народное собрание и собрание старейшин, а государством управляло два вождя – архагета. Если между архагетами царило единодушие, то их власть считалась неограниченной, но так к такое происходило не часто, то таким образом достигалось ограничение их власти. 

  Народное собрание – апелла – имело демократическую сущность, но со временем утратило реальную силу и стало полностью зависеть от властей.  
Ограничение власти царей достигалось не только тем, что их было двое, но и тем, что оба архагета одновременно являлись членами совета старейшин – геруссии. Помимо царей в нее входило еще 28 членов-геронтов, избираемых пожизненно из представителей влиятельнейших спартанских родов, достигших шестидесятилетнего возраста. В функции геруссии входил верховный суд, военный совет, ведение внутренних и военных дел спартанской общины.[10]  
С течением времени в Спарте появился еще один орган – эфорат, состоявший из пяти избираемых апеллой эфоров. Эфорат мог оказывать колосальное влияние на дела государства. Раз в восемь лет эфоры собирались ночью и следили за падающими звездами. Считалось, что если эфоры увидят падающую звезду, то одного из царей необходимо сменить. Кроме того, они имели право требовать объяснения от царей и могли отменять их решения. Эфорат созывал геруссию и апеллу, ведал внешнеполитическими делами, финансовыми вопросами, осуществлял судебные и полицейские функции.  
П. Гиро, переводящий Эфорат как Сенат, характеризует его деятельность следующим образом: «Избрание в Сенат считалось, по-крайней мере в теории, высшей наградой за достойную жизнь, посвященную общественному благу. Но Аристотель дает понять, что этих сенаторов часто подкупали».[11]  
Рассмотрев историю развития спартанского государства, можно отметить, что Спарта стала единственным государством древнего мира, где образование и воспитание молодого поколения граждан было полностью национализировано. Спарта, как и Афины, была главным ведущим центром греческого мир, но представляла собой другой тип государства, нежели Афины. В противоположность им Спарта была аристократической, а не демократической, республикой.  
 
Глава 2. Афинская демократия  
В гомеровский период своей истории (XI – IX века до н.э.) Аттика была разделена на несколько независимых общин, постоянно враждовавших между собой. Объединение Аттики было постепенным и длительным процессом, продолжавшимся с конца I тысячелетия до н.э. и завершилось тем, что все общины объединились вокруг Афин. Такое объединение получило в Греции название синойкизма (греч. – совместное поселение). Синойкизм повлек за собой разложение родовых отношений и способствовал социально-имущественному расслоению населения Аттики, которое особо интенсивно протекало в VIII – VII веках до н. э.  
Родовая знать создала особую группу, носившую название эвпатридов, т.е. «имеющих благородных отцов». Замкнутый господствующий верхушке эвпатридов противостояла остальная масса аттического свободного населения – демос. Демос не был однороден. В его состав входили крестьяне, имевшие собственную землю, и так называемые феты – кресстьяне лишившиеся собственной земли, ремесленники, купцы, судовладельцы. Кроме того в Аттике проживало немало выходцев из других общин, составлявших группу метеков (чужеземцев). Будучи лично свободными, метки не пользовались политическими правами и были ограничены в экономических.  
Низший слой аттического общества составляли лишенные каких бы то ни было прав рабы.[12]  
Старые родовые учреждения не соответствовали новым отношениям, развивавшимся в афинской общине. Потому организация управления в Афинах претерпевает существенные изменения.  
Около VIII века до нашей эры царская власть в Афинах исчезла, уступив власти архонтов, избиравшихся сначала на десять лет, а затем на один год. Позже образовалась коллегия из девяти архонтов. По окончании срока полномочий архонты вступали в ареопаг – высший государственный совет, заменивший совет старейшин.  
Продолжало созываться народное собрание – экклесия  («собрание вызванных лиц»), где могли принимать участие только те граждане, которых приглашали на него архонты. Поэтому внутриполитическая жизнь Древней Греции проходила под знаком борьбы эвпатридов и демоса. Классовые противоречия усугублялись, а вместе с ними обострялись и классовая борьба, усиливалось общественное недовольство.  
Господство афинской родовой аристократии, однако, не могло продолжаться долго. На историческую сцену выступила новая социальная сила рабовладельческого общества – демос. Одним из первых известных нам эпизодов в этой борьбе явилось выступление во второй половине VII в. до н. э. знатного афинянина Килона, попытавшегося с помощью своих сторонников и при поддержке своего родственника, мегарского тирана Феагена, осуществить в Афинах переворот. Попытка эта закончилась полной неудачей, так как афинский демос не поддержал Килона. Волнения в Афинах, однако, продолжались с нарастающей силой. Они побудили правящую родовую знать пойти на некоторые уступки, в частности, согласиться на первую запись устных правовых обычаев. Эта запись была произведена законодателем Драконтом около 621 г. до н. э.  
Издание писанных законов 3 законов Драконта было первой серьезной уступкой эвпатридов демосу. До этого отсутствие писанных законов позволяло судьям-аристократам выносить несправедливые решения, что побуждало широкие слои населения требовать записи существующих обычаев.  
Драконтовы законы отличались необычайной жестокостью,  однако они имели большое историческое значение: Писанное право вносило порядок в имущественные и деловые отношения и ограничивало произвол суда.[13]  
Следующей вехой в развитии государства и права Афин стали реформы Солона. Многие исследователи полагают, что именно с реформ Солона и началась история Европы как таковая: история государства и права, где, в отличие от Азии, приматом стало индивидуальное, а не коллективное начало, и восторжествовал примат личности над государством. Именно он провозгласил свободу афинского гражданина, которого нельзя обратить в рабство ни за долги, ни как либо иначе. Именно в греческом полисе появилось понятие «свободы» (элевтерия), тогда как в странах Востока государю нераздельно принадлежала жизнь и свобода подданного.  
Солон являлся потомком царской фамилии Медонтидов и стяжал себе славу по всей Греции. После победы афинян, которыми командовал Солон, над Мегарами в 594 году до н.э. Солон был избран первым архонтом – архонтом-эпонимом. Своей задачей он поставил успокоение крестьянства и сохранение политического и экономического господства эвпатридов. Поэтому первой и самой крупной реформой Солона была сисахфия – «стряхивание бремени». Она освобождала массу должников из рабства, тех же, что были проданы в рабство за границу , государство выкупило за свой счет; запрещала личную кабалу, продажу несостоятельных должников в рабство. Кроме того Солон издает законы ограничивающие землевладение, закон разрешающий вывоз за границу оливкового масла и запрещающий вывозить зерно. Своими указами Солон поощряет развитие ремесленничества и торговли, проводит денежную реформу.  
Логическим венцом солоновских реформ является тимократическая (греч. «тимэ» – имущество, ценз), которая установила имущественный ценз, который стал определять политические права граждан. Все граждане были разделены на четыре класса. Первый класс составляли пентакосиомедимны, то есть граждане, получавшие ежегодный доход в 500 медимнов (1 медимн равнялся 52,5 литра) зерна. Ко второму классу, всадников, принадлежали граждане, имевшие доход в 300 медимнов. Оба этих класса получали право замещать все важнейшие государственные должности, но архонтами и казначеями могли стать только представителя первого класса. Третий, самый многочисленный, класс составляли зевгитьы 2 200 медимнов годового дохода. Все прочие зачислялись в четвертый класс – фетов. Деление на имущественные разряды преследовало не только политические, но и военные цели. На гражданах каждого разряда лежала обязанность военной службы.[14]  
При Солоне вырастает роль народного собрания, в котором теперь могли участвовать все без исключения взрослые афинские граждане. Для предварительного рассмотрения дел, поступавших на рассмотрение в народное собрание, был учрежден совет четырехсот, по 100 человек от каждого разряда. Этот совет оказывал сдерживающее влияние на народное собрание и на совет ареопагов. Кроме того феты могли быть избраны в созданный Солоном суд присяжных – гелиэю, который был высшим судебным органов Афин.  
Реформы Солона носили компромиссный, половинчатый характер. Ни демос ни эвпатриды не были удовлетворены реформами. Борьба между этими слоями общества продолжилась и привела к установлению тирании Писистрата.    
В ходе напряжённой социально-политической борьбы после реформ Солона население Аттики разделилось на несколько групп, имевших свои определённые политические требования. Основу одной из этих групп составляли педиэи (жители равнины, т. е. той части Аттики, где были расположены лучшие и наиболее плодородные земли); это были крупные землевладельцы, сторонники аристократического правления. Другую группу составляли даакрии (жители гор, т. е. той части, где находились худшие земли); это были мелкие земледельцы, сторонники демократии. Третью группу составляли паралии (жители прибрежной полосы); это были главным образом торгово-ремесленные круги; они были, как определяет Аристотель, «сторонниками умеренного образа правления». В 560 г. до н. э. в Афинах произошёл переворот. Писистрат, опираясь на диакриев, захватил афинский кремль — акрополь и установил свою власть в Афинах.[15]  
В годы правления Писистрата были достигнуты также значительные внешнеполитические успехи: афиняне укрепились на обоих берегах Геллеспонта, что способствовало развитию афинской торговли на Чёрном море и росту товарного производства в самих Афинах.  
Внутриполитическая политика Писистрата была направлена против родовой аристократии, на защиту интересов средних и частично мелких земледельцев. Им он, невидимому, раздавал конфискованные у своих политических врагов земли, для них же организовал дешёвый сельскохозяйственный кредит, ввёл разъездные суды. Земледельческий культ Диониса он, подобно коринфскому тирану Периандру, объявил общегосударственным.  
Однако внешнеполитические мероприятия и содержание наёмного войска требовали значительных средств. В поисках этих средств Писистрат ввёл налоговое обложение, что ухудшило положение земледельцев и, надо думать, многих из них оттолкнуло от Писистрата.  
В 527 г. дон. э. Писистрат умер. Власть перешла к двум его сыновьям – Гиппию и Гиппарху, но удержать её они не смогли. В Афинах началось движение против тирании.  
Победа, одержанная восставшими, была закреплена рядом реформ, проведённых возглавившим афинскую демократию Клисфеном, принадлежавшим к влиятельному роду Алкмеонидов. Важнейшая из реформ Клисфена – новое деление афинских граждан, построенное на последовательно проведённом территориальном принципе. Вся территория Аттики и кварталы самого города Афины теперь были разделены на 30 округов – триттий. Каждые три взятые из различных мест Аттики и кварталов города триттий образовывали собой новую филу, которых стало, таким образом, десять. Благодаря этому новому делению в состав каждой филы вошли граждане, проживавшие в различных частях Аттики и различных кварталах города; фактическое же преобладание перешло к приморским и главным образом городским элементам населения. Новые территориальные филы подразделялись на демы – первичные административные единицы, пользовавшиеся известным самоуправлением.[16]  
Исторический смысл этой реформы заключался в том, что она стёрла старые родовые деления, разобщила родовую знать, лишив её прежнего влияния в народном собрании, голосовавшем теперь по новым филам.  
Организация новых фил предопределила замену «совета четырёхсот» «советом пятисот» (по 50 человек от каждой филы). На совет пятисот лёг ряд новых обязанностей. Он подготавливал дела к рассмотрению в народном собрании, выносил по ним предварительные решения; без этого ни одно дело в народном собрании рассматриваться теперь не могло. Совет приводил в исполнение все решения народного собрания и решал второстепенные вопросы в период между его созывами.  
Клисфеном был создан ещё один новый орган – коллегия стратегов, избираемых по одному от каждой филы. Первоначально стратегам принадлежали главным образом военные функции, в дальнейшем же в их руках сосредоточилась высшая исполнительная власть. По свидетельству Аристотеля, при Клисфене были также расширены ряды афинских граждан путём предоставления многим метекам гражданских прав; может быть, некоторому числу рабов были даны права метеков. Для того, чтобы предохранить новый порядок от покушений на него со стороны врагов, был введён остракизм – в дословном переводе «черепкование». Остракизм представлял собой форму тайного голосования, при котором каждый голосующий писал на черепке имя человэка, казавшегося ему опасным для существующего строя. Если одно и то же имя повторялось при подсчёте голосов 6 тыс. раз, то носитель этого имени подвергался изгнанию сроком на 10 лет без конфискации имущества. В дальнейшем остракизм 'нашёл широкое применение в политической борьбе. Используя его, политическиедеятели победивших группировок избавлялись от своих врагов и соперников.  
Реформами Клисфена завершается длившийся более чем столетие период острой борьбы между родовой аристократией и демосом.  
Реформы Клисфена сыграли большую роль в становлении греческой демократии. Реформы Клисфена уничтожили остатки родового строя, тормозившие развитие производительных сил и ликвидировали аристократическую республику. Однако это не сделало Афины демократическими. Высшие государственные должности, как и прежде, занимали люди, находившиеся на верхних ступенях социальной лестницы.[17]  
В 471 году до н.э. в Афинах утвердилось правительство олигархов во главе с Кимоном, который взял курс на сближение со Спартой, которую считал идеалом. Но такая попытка не имела успеха среди населения, и этим воспользовались сторонники демократии: Кимон был подвергнут остракизму, против большинства членов ареопага были возбуждены судебные процессы по обвинению во взяточничестве, злоупотреблениях доверием граждан и т. д.[18]  
Вскоре после этого демократическое движение возглавил Перикл. Благодаря его энергии Афины одерживают крупные победы во внешней политике, усиливая свое влияние. В эти годы в городе окончательно складывается демократическая конституция. Несмотря на то, что цензовый порядок, введенный Солоном, продолжал сохраняться, все афинские граждане имели возможность занимать высшие руководящие должности, за исключением казначейских. Должностных лиц отныне стали избирать путем жеребьевки, а не голосованием: этим способом продолжали избирать на посты, требовавшие специальных знаний и талантов.  
Было установлено вознаграждение за исполнение государственных должностей, что позволяло любому гражданину временно оставить свое ремесло для полноценной службы отечеству.  
При Перикле порядок государственного устройства являлся следующим: верховным органом власти признавалась экклесия, которая собиралась от двух до четырех раз в месяц. Она обсуждала и принимала законы, решала вопросы войны и мира, продовольственного снабжения, принимала отчеты должностных лиц, осуществляла высший государственный контроль и рассматривала судебные дела в последней инстанции. Право голоса в экклесии имели все граждане Афин, достигшие двадцатилетнего возраста, независимо от имущественного положения. Однако, в связи с тем, что участи в народном собрании не оплачивалось, граждане, добывавшие себе на пропитание собственным трудом, или проживавшие в отдаленных местностях, не могли позволить себе по несколько раз в месяц участвовать в народном собрании. Поэтому число присутствующих на его заседаниях обычно не превышало 2 – 3 тысяч, в основной своей массе – жителей Афин.  
Изменения в народном собрании повлекли за собой перемены и в другом важном государственном органе – совете пятисот. В него входили десять, избиравшихся по филам, пританей по пятьдесят человек в каждой. Каждая из пританей по очереди в строго определенное время года осуществляла свои функцию совет пятисот стоял во главе государства, ведал делами войны и мира, управлял финансами, осуществлял надзор за арсеналами, доками, флотом, контролировал и регулировал торговлю, осуществлял контроль за должностными лицами. И все таки главной функцией совета пятисот являлось предварительное обсуждение дел, поступающих на рассмотрение народного собрания. Таким образом, прежде всего совет пятисот был совещательным органом.  
Со времени греко-персидских войн сильно возросло значение коллегии десяти стратегов, которые командовали флотом и войсками, ведали внешней политикой, финансами и т.д. переизбрание в коллегию можно было производить много раз, однако, за допущенные ошибки, злоупотребления, неоправданное доверие стратега можно было снять с поста до истечения срока полномочий и подвергнуть судебной ответственности: штрафу, лишению прав гражданства и даже смертной казни. За исполнение должности стратега денежное вознаграждение не предусматривалось, поэтому на этот пост могли претендовать только обеспеченные граждане.

 Глава 2. Право Афины и Спарты: попытка сравнительного анализа  
§1. Право древней Спарты  
Основным источником права Спарты был обычай. О законах народного собрания мало что известно, хотя таковые, по всей вероятности, до 6 в. до н.э. еще не применялись. Каких-либо кодексов до нас не дошло. О тех или других нормах гражданского и уголовного права мы узнаем из сочинений греческих историков Геродота, Фукидида, Плутарха и др. Вообще же в силу отсталого характера спартанской экономики правовая системы Спарты была развита, значительно меньше, чем в Афинах.[21]  
Всей совокупностью гражданских политических прав пользовалось сравнительно малочисленная группа спартанцев (спартиатов), обитавших в городе Спарта. Юридически спартанцы считались равными друг, другу. Равенство спартанцев объясняется необходимостью держаться постоянно в боевой готовности, военным лагерем перед лицом рабов и зависимых периэков. Характерной чертой общественного строя были совместные трапезы (сиссистии), участие которых являлось обязательным и было показателем принадлежности к спартанскому гражданству.  
Сохранение сиссистий имело целью поддержать и сохранить военную дисциплину. Спартанцы надеялись, что «воин не покинет своего товарища по столу».[22]  
В Спарте в VI – V вв. до н. э. не существовало частной собственности на землю в том виде, в каком она существовала при развитой античной собственности. Юридически верховным собственником всей земли считалось государство. Земля принадлежала всему классу свободных рабовладельцев спартиатам.  
Отдельным гражданам с момента их рождения государство предоставляло земельные участки, которые обрабатывались илотами. Надел (клер) считался семейным, его единство поддерживалось тем, что после смерти владельца он переходил по наследству старшему брату. Младшие же оставались на участке и продолжали хозяйничать.  
Купля-продажа земли, равно как дарение, считались незаконными. Однако с течением времени наделы стали дробиться, началась концентрация земли в руках у немногих. Около 400 г. до н.э. эфор Эпитадей провел закон (ретру), по которому хотя и запрещалась купля-продажа земли, но зато разрешалось дарение и свободное завещание.[23]  
Семья и брак в Спарте носили черты архаичности. Хотя в классовом обществе существует моногамная форма брака, но в Спарте удержался (в виде пережитка группового брака), т. н. «парный брак». В Спарте само государство регулировало брачные отношения. В целях получения хорошего потомства занимались даже подбором супружеских пар. Каждый спартанец по достижении определенного возраста обязан был жениться. Органы государственной власти наказывали не только за безбрачие, но и за позднее вступление в брак и за дурной брак. Принимались меры и против бездетных браков.  
Многие обычаи семейной жизни также восходили к первобытнообщинному строю. Ярким примером этого может служить обряд заключения брака путем похищения девушки-невесты. «Невест брали украдом, но не слишком юных, недостигших брачного возраста, а цветущих и созревших».[24]  
Семья в Спарте была моногамная, но допускались внебрачные отношения и для мужа, и для жены – пережитки группового брака. Семья в Спарте как бы заморожена на стадии парного брака, а в некоторых отношениях напоминала еще более раннюю ступень – брак групповой. Заключение и расторжение брака не представляло трудностей. Можно было иметь две жены. Несколько братьев могли иметь общую жену. Человек, которому нравилась жена его друга, мог делить ее с ним.  
»Муж молодой жены, - говорит Плутарх, - если был у него на примете порядочный и красивый юноша... мог ввести его в свою опочивальню, а родившегося от его семени ребенка признать своим».[25] Чувство ревности Ликург «изгнал» как недостойное. Вместе с тем не стало (юридически) и прелюбодеяний. Невест все еще брали уводом, но этот увод был фактически узаконен.  
Рождение женщиной ребенка от доблестного воина – друга ее мужа приветствовалось и государством, и обществом, т. к. «... дети вырастают хорошими, коль скоро происхождение их хорошо.»  
Плутарх об этом говорит так: «Ликург решил, что дети принадлежат не родителям, а всему государству, и потому желал, чтобы граждане рождались не от кого попало, а от лучших отцов и матерей».[26]  
Таким образом, право древней Спарты основывалось прежде всего на интересах государства.  
 
§2. Право древних Афин  
Древнейшим источником афинского права являлся естественный обычай. Обычное право впервые было записано в 621 г. до н. э. при архонте Драконте. Эвпатриды стремились ограничить пережитки родового строя и, прежде всего, кровную месть, обеспечить свою личную и имущественную неприкосновенность. Необходимостью являлось ограничение власти архонтов, произвольно толковавших обычай.  
Законы Драконта, относящиеся к VII веку до н. э., считаются древнейшей систематизацией афинского права. Даже в древности говорили, что они написаны кровью. Известны они своей непомерной жестокостью; укравшие овощи и плоды несли то же наказание, что и отцеубийцы, – смертную казнь. «Когда Драконта спросили, - пишет Плутарх, - почему он за большую часть преступлений назначил смертную казнь, он, как говорят, отвечал, что мелкие преступления, по его мнению, заслуживают этого наказания, а для крупных он не нашел большего».[27]  
Тем не менее, эти законы ограничивали власть архонтов. Еще одним немаловажным шагом вперед было то, что принцип ответственности по правилам талиона был отменен.  
Шагом вперед было и то, что по законам Драконта убийство рассматривалось как причинение материального ущерба, но теперь оно квалифицировалось как антиобщественное деяние. Впервые вводится понятие умысла и неосторожности. Наказания за крупные и мелкие преступления были одинаковы – смертная казнь.  
В начале VI в. до н.э. и позже одним из основных источников гражданского права было законодательство Солона. При Солоне законы Драконта были отменены, за исключением нескольких постановлений об убийстве. С тех пор афинское право оставалось несистематизированным. Значительная часть его была, как и в прежние времена, неписаным обычаем. Производя суд, гелиэя могла создавать каждый раз новую – норму, руководствуясь убеждением.  
В V – IV в. до н.э. все большее значение приобретает закон, т. е. постановление народного собрания.  
Основным источником афинского права в период расцвета демократии был закон. Его строгое соблюдение признавалось непременным элементом демократии. В гражданской присяге молодого афинянина говорилось: «И я буду слушаться власти... и повиноваться установленным законам... и если кто-нибудь будет отменять законы или не повиноваться им, я не допущу этого, но буду защищать их один и вместе со всеми».[28]  
После того как Греция была завоевана Филиппом Македонским (отцом Александра), Афины и многие другие полисы потеряли свою независимость. Тем не менее каждый город имел собственное право, во многом отличавшееся от права других городов. Как бы ни рассматривались судебные споры, они должны были решаться на основе местного права.  
Когда в результате объединения Греции под властью Македонской монархии аттический (афинский) язык стал господствующим, оттеснив другие диалекты, законы и указы стали писаться на этом языке и притом по одной и той же «общей форме».  
Публиковались декреты на специальных стелах – вертикально поставленных каменных досках - или на табличках. Хранились они в здании городского управления. Можно было заметить, пишет историк эллинизма В. Тарн, что, чем декреты были незначительнее по своему содержанию, тем они были многословнее.  
С этого же времени появляются в Греции настоящие, то есть профессиональные, юристы, поскольку требовалось знание права всех основных ее городов, а это было делом нелегким.  
Имущественные правоотношения достигли в древних Афинах высокой степени развития. Собственник имущества имел ничем не стесненное право распоряжения землей, скотом, рабами и прочим своим добром. Широкое распространение денежных отношений, особенно ростовщичества, позволяло накоплять большие состояния.  
В IV веке до н. э. самым богатым человеком в Греции считали некоего Дифила. У него было 160 талантов. Средним состоянием было приблизительно 1/5-1/4 таланта.  
Частная собственность, возведенная в ранг цсвященной и неприкосновеннойц, охраняется самыми суровыми мерами. Воровство наказывается, как правило, смертной казнью. Термин «священный и неприкосновенный» возник в Древней Греции. Он был применен первоначально к тем городам и храмам, которые добились признания их земли и собственности неприкосновенными во время войны, свободными от ареста и пр.  
Особую разработку получают обязательственные правоотношения, главным образом способы обеспечения займов: залоги (в том числе ипотека), задаток, поручительства третьих лиц и т. д.[29]  
В Афинах сравнительно высокого уровня достигла частная собственность, хотя она и носила на себе следы своего происхождения из коллективной общинной собственности. В интересах общества в целом частная собственность ограничивалась. Это выражалось в том, что на собственников государством налагались значительные повинности. Практиковались частные конфискации имущества.[30]  
Энергично защищалась собственность на раба, который, как и везде, считался «говорящим орудием», не имевшим даже собственного имени, а только кличку.  
О широкой свободе распоряжения собственностью и владением свидетельствует наличие разного вида сделок: договора товарищества, купли-продажи, найма, ссуды, займа, личного найма и подряда, поклажи и т. д. В одном из законов говорилось: «Каждый может отдать свое имущество любому гражданину, если он не лишился рассудка, не выжил из ума от старости или не попал под влияние женщины».[31]  
Брак считался разновидностью договора купли-продажи, причем невеста рассматривалась как объект сделки. Вступление в брак считалось обязательным, уклонение от женитьбы расценивалось как забвение культа предков. К холостякам относились как к больным. Нарушение супружеской верности не имело для мужа юридических последствий. Супругу разрешалось иметь в своем доме наложницу. После отца господином женщины был муж. Женщина не могла от собственного имени заключать сделки. Застигнув на месте преступления любовника жены, оскорбленный супруг мог безнаказанно убить его.  
Разрешался брак между дядей и племянницей, братом и сестрой. Последнее считалось проявлением уважения к обычаям старины. При наличии сыновей дочь не получала наследства. Власть домовладыки была весьма значительной. Отец при малейшей непочтительности к себе со стороны детей мог лишить их наследства.  
В уголовном праве заметны пережитки родового строя. В ряде случаев признавалась кровная месть. Дела об убийстве, как правило, возбуждались родственниками. За убийство можно было откупиться. Обвинение могло носить характер частного или публичного. Афинскому уголовному праву были известны следующие виды преступлений:  
Государственные преступления (государственная измена, оскорбление богов, обман народа, внесение в народное собрание противозаконных предложений, ложный донос по делам о политических преступлениях).  
Преступления против личности. Помимо убийств, сюда следует отнести: причинение увечья, нанесение побоев, клевету, оскорбление.  
Преступления против семьи (дурное обращение детей с престарелыми родителями, опекуна с сиротами, родственников с дочерьми-наследницами).  
Имущественные преступления. При краже, если таковая совершалась ночью, преступника дозволялось убить на месте преступления.  
Уголовное право Афин по сравнению с гражданским правом было менее развито. Ранее всего это проявляется в пережиточном сохранении институтов и представлений доклассовой эпохи, особенно кровной мести.[32]  
Дела о ранениях, увечьях, оскорблениях, кражах, а также все дела об убийствах и прелюбодеяниях могли быть предметом рассмотрения в суде не иначе как по заявлению заинтересованной стороны.  
Оскорбление и даже убийство посла считались преступлениями против религии: личность посла находилась под защитой богов.  
Среди государственных преступлений наиболее тяжкими считались: государственная измена, покушение на демократический строй правления и безбожие. Виновные в этих преступлениях наказывались смертью.  
Строго различались убийства умышленное, которое влекло за собой смертную казнь, и неосторожное, или случайное, наказанием за которые было изгнание из государства.  
Крайне разнообразны применявшиеся судами наказания. Среди них четвертование, разрывание деревьями и животными, осуждение на голодную смерть. Самым гуманным было, по-видимому, отравление – способ, которым был казнен философ Сократ.  
Древнегреческий драматург Эсхил перечисляет в трагедии «Эвмениды» наказания: «Тут храм – не место лобное, где плетью бьют, Выкалывают очи, рубят головы, Камнями поражают, четвертуют, рвут, Скопят, увечат, с долгим воем корчатся Посаженные на кол...».[33]  
Тюремное заключение было только предварительным. Тюрьмами, как об этом пишет Плутарх, служили подземелья, куда не проникал ни свет, ни воздух, без окон и дверей.  
Широко применялись бесчестящие наказания, лишение прав гражданства.  
В некоторых полисах, например Гортине (О.Крит), прелюбодея увенчивали венком из шерсти в знак его распущенности (намек на козлоногих сатиров). Он лишался, кроме того, имущества и гражданских прав.  
В числе наказаний встречались: смертная казнь; продажа в рабство; телесное наказание; лишение свободы; штрафы; конфискация; атимия, т. е. бесчестье (лишение некоторых, либо всех гражданских прав).  
В наказании видели главным образом страдание, мучение. Страх перед мучением – главное, что должны внушать человеку закон и суд. В этом – путь к справедливости. Эсхил в трагедии «Агамемнон» пишет: «Страданьем учит нас правды суд по божьи жить».  
Определение наказания зависело от тяжести преступления, а также таких характеристик участия в преступном деянии, как покушение, приготовление, подстрекательство, соучастие. Афинскому уголовному праву хорошо известно понятие смягчающих вину обстоятельств. Все это было показателем относительно высокой юридической культуры, немыслимой без тех успехов, которых достигли в Афинах философия, искусство, науки. В известном деле Ореста, убившего из мести мать, хор, непременный участник древнегреческой трагедии, упрекает Аполлона в том, что это он подстрекал сына убить мать: «Единый ты преступник».[34]  
Рассмотрению дела в афинском суде предшествовало предварительное следствие. Обвинитель и обвиняемый могли давать показания, требовать допроса свидетелей, представлять вещественные доказательства. Показания запечатывались в специальный сосуд и в таком виде представлялись в суд.  
Основным элементом судебного следствия были речи сторон. Стороны обычно требовали прочтения показаний, данных на предварительном следствии, или оглашения соответствующего закона. «Прочти показания такого-то», «Прочти закон», - говорили они секретарю суда.  
Составить судебную речь было непросто. Адвокатуры в нашем понимании не было. Следовало даже скрывать помощь квалифицированного лица. Однако она была неизбежной.  
Написанную кем-либо речь заучивали наизусть. Требовалось, чтобы она была лишена ненужных украшений, насыщена фактами, а главное – логическими заключениями. Считалось признаком правоты и искренности закончить речь до истечения регламента, предоставив оставшееся время противнику.  
Свои показания стороны давали под присягой. Судьи-присяжные выслушивали доводы сторон и свидетелей. Председательствующий делал заключение и напутствовал судей. Присяжные могли принять любое решение. Так, в случае с Орестом они избирают оправдание, хотя самый факт преступления никем не отрицался. Их убеждение, свободное от посторонних влияний, должно было основываться на «испытании улик», на доказательствах. При этом они могли входить в оценку качества самих показаний. Не исключено, что при неясности дела сомнение толковалось в пользу обвиняемого.  
Об этом свидетельствует так называемая Гортинская правда (составлена на о. Крит в V в. до н.э.), сохранившая сведения о правовых институтах, присущих всему греческому миру той эпохи. Так, в случае спора о рабе предписывается судьям: «Если же один будет спорить, что это свободный, а другой, что это раб, тогда пусть будет преимущество за тем, кто будет утверждать, что это свободный».[35]  
Вначале решался вопрос о виновности лица («виновен» – «невиновен»).  
Если вердикт присяжных был обвинительным, приступали к определению меры наказания. Голосование было тайным. При равном счете голос председательствующего давал перевес. Особой торжественностью отличался процесс в ареопаге. Здесь все дышало стариной. Судили ночью, чтобы судьи не видели лиц (недаром богиню правосудия Фемиду изображали с завязанными глазами). Присягали на освященных внутренностях животных. Камень, на котором стоял обвинитель, назывался камнем непрощения, камень обвиняемого – камнем обиды. Приговор постановлялся на третий день. До его обнародования обвиняемый мог избавить себя от наказания, добровольно покинув Афины.  
 
 
 
 
Заключение 
Основной особенностью древнегреческих государств является их «миниатюрный», словами П. Гиро, характер: «Для нашего восприятия греческие государства представляются чем-то миниатюрным. Арголида занимала площадь в двести квадратных километров; Лакония была почти тех же размеров; Ахайя представляла собой узкую полосу земли, спускавшуюся в морю по склону горной цепи. Вся Аттика едва ли равнялась половине одного из французских департаментов. Территория Коринфа, Сикиона, Мегары была не больше какого-либо большого современного города. На островах и колониях государство состояло всего-навсего из города с близлежащим побережьем и окружающих его ферм. Из акрополя одного города можно было видеть акрополь соседнего».[36]  
Отсюда и некоторые представления древнегреческих политиков и теоретиков. Платон и Аристотель считали жизнеспособной республику в пять тысяч семей. «Если этой территории вполне хватает для существования такого количества жителей, то она достаточно велика и увеличивать ее не надо» (Законы).  Аристотель: «Государством с многочисленным населением практически невозможно хорошо управлять. По крайней мере мы не знаем ни одного из тех государств, система управления которых считается хорошей, которое допускало бы безграничный рост своего населения».[37]  
Спарта и Афины характеризуют две формы правления полисов Древней Греции, представляя собой два типа республики: аристократическую и демократическую.  
В Спарте наиболее интересным кажется власть государства, впервые в истории национализировавшего процесс воспитания и представившего развитый образец государственной идеологии.  
Афины демонстрируют главенство свободы граждан и демократии, ставшие краеугольным камнем современного европейского и постевропейского мира. Важнейшей вехой в развитии государства и права Афин стали реформы Солона. Многие исследователи полагают, что именно с реформ Солона и началась история Европы как таковая: история государства и права, где, в отличие от Азии, приматом стало индивидуальное, а не коллективное начало, и восторжествовал примат личности над государством.  
Именно Солон провозгласил свободу афинского гражданина, которого нельзя обратить в рабство ни за долги, ни как либо иначе. Именно в греческом полисе появилось понятие «свободы» (элевтерия), тогда как в странах Востока государю нераздельно принадлежала жизнь и свобода подданного.  
Но следует понимать, что особенности демократии Афин были таковы, что не все жители полиса могли ею воспользоваться. Ограничения в афинском государстве имелись для неграждан – иностранцев, рабов, женщин. Таким образом, афинская демократия была сродни демократии Соединенных Штатов Америки в момент провозглашения независимости: все люди имеют право голоса, но проблема в том, что не все представители человеческого рода считаются людьми.  
Характеризуя развитие права в Афинах и Спарте, следует заметить, что древнейшим источником права этих городов-государств являлся естественный обычай.  
При этом в Спарте он играл на всем протяжении истории более глубокую роль, чем в Афинах. Правовая системы Спарты была развита, значительно меньше, чем в Афинах, и даже законодательство Ликургна базировалось преимущественно на обычае.  
В Афинах довольно быстро появилась прослойка профессиональных юристов, право развивалось интенсивными темпами. Хотя и оставались определенные пережитки – например, в уголовном праве заметны пережитки родового строя, в ряде случаев признавалась кровная месть – афинское право ввело многие прогрессивные интституты.  Важной особенностью афинского права является тот факт, что защита частной собственности высокого уровня достигла достаточно высокого уровня, закладывая основу для развития всей дальнейшей системы европейского общества в отличие от азиатской. Многие положения римского права основываются на той специфической антично-европейской ментальности, которую заложили реформы Солона.

Список источников и  литературы  
1.  Андреев Ю.В. Архаическая Спарта: культура и политика / Раннегреческий полис (архаический период). СПб., 2003.  
2.  Аристотель. Политика. М., 1994.  
3.  Гиро П. Быт и нравы древних греков. Смоленск, 2002.  
4.  Марру А.-И. История воспитания в античности (Греция) / Пер. с франц. М., 1998.  
5.  Общая теория права / Под ред. А. С. Пиголкина. М., 1994. С. 53 – 55.  
6.  Печатнова Л.Г. История Спарты (период архаики и классики). СПб, 2001  
7.  Федоров К. Г., Лисневский Э. В.  История государства и права зарубежных стран. Ч.1. Ростов на/Д., 1994.