Дворцовые перевороты

называл  Петра  Федоровича  «чужим  государем»,  «заклятым  врагом  России»,

существом слабым физически и  духовно.  Для  В.О.  Ключевского  Петр  3  был

«самым  неприятным»,  из  «всего  неприятного,  что  оставила   после   себя

императрица   Елизавета»,   ограниченным,   ничтожным,   лживым,   спившимся

человеком, ненавистником всего русского. По его словам,  «перед  возмущенным

чувством  оскорбленного национального достоинства  опять  восстал  ненавистный

призрак второй бироновщины, и это чувство подогревалось еще боязнью,  что

русская армия  будет раскассирована по армейским  полкам, чем ей  уже   грозил

Бирон. Все  общество чувствовало в действиях  правительства Петра 3 шалость  и

каприз, отсутствие единства мысли и определенного  направления».

 

      Правда,  нельзя  игнорировать  и  положительных  суждений   о   Петре.

Например, следует  отметить попытку дать непредвзятую  характеристику  Петра.

Он  отмечает,  что  император  отнюдь  не  был  грубым   солдафоном:   любил

итальянскую музыку,  играл  на  скрипке,  любил  живопись,  книги,  проявлял

устойчивый  интерес  к  нуждам  Кильского  университета   и   петербургского

Сухопутного шляхетского  кадетского  корпуса.  Ему  оказывались  свойственны

такие  качества,   как   доброта,   открытость,   азарт,   наблюдательность,

остроумие, но и вспыльчивость, гневливость, поспешность  в действиях.

      18 февраля 1762 года вышел манифест  о даровании  вольности   и  свободы

российскому   дворянству   -   дворяне   освобождались    от    обязательной

государственной службы. Развитию чувства достоинства  у  дворян  должно  было

способствовать  и  упразднение  Тайной  канцелярии:   внесудебный   произвол

заменялся   отныне   нормальным   судебным   разбирательством    по    делам

политического  обвинения.  Наиболее  ярко  содержание  этого   указа   можно

выразить  в следующих  словах  Манифеста:   «Намерены  мы  помещиков  при  их

имениях  и  владениях  ненарушимо  сохранять,  а  крестьян  в   должном   их

повиновении    содержать».    Убийство     помещиками     своих     крестьян

квалифицировалось  как  «тиранское  мучение»,   наказывающееся   пожизненной

ссылкой. Облегчением  участи церковно-монастырских  крестьян  явился  указ  о

полной секуляризации  недвижимых  церковных  имуществ;  церковно-монастырские

крестьяне  освобождались  от  прежних   крепостей,   наделялись   землей   и

переводились  в ведение государства с выплатой  ежегодной  воздушной  подати,

которая на 1762 г. была установлена в размере  одного рубля с  души  мужского

пола.  Эта  мера  отвечала   традиционной   линии   на   подчинение   церкви

абсолютистскому государству.

      Поощрялась торгово-промышленная  деятельность и купечество, ряд   указов

был   направлен   на   расширение   применения   вольнонаемного   труда   на

мануфактурах, на льготы купечеству. Император положил конец преследованиям

старообрядцев за веру. Он  осуществил шаги по поднятию боеспособности  армии

и флота.  Император  пытался  укрепить  воинскую  дисциплину  в  гвардейских

частях, однако его отношение к гвардейцам было крайне  негативным.  Петр  не

скрывал своего намерения со временем упразднить  гвардейские  полки,  а  для

начала  намеревался  отправить  их   воевать   с    Данией.   Армия   спешно

перестраивалась на прусский лад. Все это  не  могло  не  породить  оппозиции

Петру 3 в  офицерской среде, прежде всего среди  гвардейцев.  Недовольно  было

и  духовенство,  и   часть    знати,   шокированной   некоторыми   выходками

императора,  пренебрежением  правилами  придворного  этикета  и   пр.   Этим

недовольством воспользовались.

      Таким образом, можно отметить  присутствие в законодательстве  Петра  3

элементов   новых   тенденций.   Общий   курс   правительства   страны   был

продворянским. После вхождения на престол, Петр сразу объявил, что будет во

всем следовать  стопам Петра Великого. С первых  же  недель  царствования  он

обратил  особое  внимание  на  укрепление  порядка  и  дисциплины  в  высших

присутственных  местах,  сам подавая   тому   пример.   Преемственность   в

деятельности  Петра  от  его  предшественницы   проявилась   и   в   подборе

руководящих кадров.

       Петр 3 процарствовал полгода, после   чего  был  смещен   своей   женой

Екатериной  Алексеевной, умной, честолюбивой женщиной, происходившей из  рода

небогатых  немецких  князей.  В  заговоре,  вдохновительницей  которого  она

являлась,  активную  роль  играли  гвардейцы.  Некоторая  часть   дворянства

примкнула к  заговорщикам  с  целью  возвести  на  престол  наследника  Павла

Петровича, а Екатерину сделать регентшей  и при ее  содействии  преобразовать

Россию в  конституционную монархию. Чтобы  увеличить число противников  Петра,

распускались  различные слухи о его намерении  убить  Екатерину и  вступить  в

брак со  своей  фавориткой  Елизаветой  Воронцовой,  переодеть  православных

священников в пасторские одежды и сбрить им бороды и пр.

      На 29 июня 1762 г., когда по церковному  календарю отмечался день Петра

и Павла, Петр назначил торжественную церемонию. Утром накануне  император  с

приближенными направился в Петергоф, где его  должна  была  ждать  Екатерина.

Но выяснилось, что она за несколько  часов  до  этого  уехала  в  Петербург.

Верхом на коне, в гвардейском мундире и  с саблей в  руке Екатерина во  главе

 гвардейцев  июньской  ночью  выступила   против  супруга.  Петру  3  пришлось

отречься  от  престола.  А  через  неделю  Петр  3  был   убит  приближенными

супруги.  Вопрос   о  престолонаследии   решался   недолго:    вскоре   трон

Российской  Империи заняла Екатерина 2 (1762-1796).

      3. Делая обобщающий  вывод,  можно   сказать,  что  при  всей  пестроте

событий и  лиц эпоха дворцовых переворотов  характеризуется устойчивой  линией

социальной  политики. Как  уже  было  сказано  выше,  именно  в  этот  период

произошло значительное расширение  привилегий  дворянства  при  одновременно

еще большем закабалении крестьян.  Это манифест  о даровании вольности и

свободы российскому  дворянству  -  дворяне  освобождались  от  обязательной

государственной  службы.  Дворянству  было  возвращено  право   распоряжения

вотчинами, которое разрешало делить свои имения между всеми детьми.  Отныне

все  имения  признавались  полной  собственностью  своих  владельцев.   Сбор

подушной  подати с крепостных был передан  их владельцам. Помещик  теперь  был

обязан наблюдать за поведением своих крепостных.  Однако  права крепостных

крестьян  существенно  сокращались:  им  запрещалось  поступать  на  военную

службу без  согласия помещика,  запрещается  приобретать  недвижимые  имения,

вступать  в откупа и  подряды,  заводить  фабрики.  Крепостные  крестьяне  не

признавались  подданными  государства,  а  рассматривались   подданными   их

господ.  Также  им  запрещалось  давать  векселя   и   принимать   на   себя

поручительства  без  дозволения  помещика.  Вместе  с  тем  правительство  не

желало разорения  крепостной массы, поэтому  оно  обязало  помещиков  кормить

своих крестьян в неурожайные годы.  В  период  политической  нестабильности,

чтобы укрепить социальную базу  своего  режима,  царствующие  особы  шли  на

уступки дворянскому  сословию, а участь крестьян, в  особенности  крепостных,

оставалась  такой же тяжелой, как и прежде.

      В середине XVIII в. появляются первые  симптомы  разложения  феодально-

крепостнических порядков, начала становления капитализма. Появляются  первые

капиталистические    мануфактуры,     основателями     которых     выступают

преимущественно   частные   лица.   При   этом    начинает    использоваться

вольнонаемный труд. Например, на мануфактурах Москвы  с  1753   по  1762  г.

было зафиксировано  увеличение наемных работников (по  сравнению  с  периодом

1745-1752 г.г.) более чем в 2 раза.

      Говоря о политической  жизни   страны,  можно  отметить,  что   основной

тенденцией  развития  является  дальнейшая  концентрация  и   бюрократизация

власти. Изменяется роль Сената. При Екатерине созданный ей Верховный тайный

совет фактически руководил деятельностью Сената. Считалось,  что  это  более

гибкий орган  управления, «чисто абсолютистский»;  таким  образом,  возникает

особый, независимый  от других  учреждений,  центр  управления  при  монархе,

имевший реальную власть. Его создание отвечало задаче сосредоточения  власти

в руках абсолютного  монарха. Однако затем  при  правлении  Анны  последовало

упразднение совета и восстановлении  Правительствующего  Сената  на  том же

уровне, что и при Петре Великом. Однако созданный при императрице кабинет,

по сути, являлся преемником Верховного тайного  совета.  В  ведомство  Сената

были переданы Коллегия экономии (в дальнейшем при  правлении  Елизаветы  она

была возвращена назад), приказы Дворцовый и Казенный.

      Следует также отметить дальнейшее  процветание  фаворитизма.  У   власти

фактически  часто  оказывались  люди,  наиболее  приближенные  ко  двору,  не

имевшие на это никакого права,  порой  бездарно  воздействуя  на  решения  и

указы царствующих  особ. У престола оказывались правители, которые  в  лучшем

случае были бездарны, а в худшем  случае  совершенно  далеки  от  политики.

Именно поэтому  в это время процветает фаворитизм,  власть  сосредотачивается

в руках более  влиятельных лиц, приближенных к  монарху,  на  протяжении  этих

лет наблюдалось  усиление борьбы между различными дворцовыми группировками.

 

 

 

                      Список использованной литературы.

     1. История России. Курс лекций  по истории России с древнейших  времен до

        наших дней. (под ред. Б.В. Личмана): Екатеринбург, 1993.

     2. В.О. Ключевский «Исторические  портреты»: М., издательство  «Правда»,

        1990 г.

     3. С.М.  Соловьев  «Чтения  и   рассказы  по  истории  России»:  Москва,

        издательство «Правда», 1989 г.

     4. Е.В. Анисимов  «Анна Ивановна»  / журнал   «Вопросы  истории»,  №  4,

        1993 г.

5. Анисимов  Е.В. Россия в середине XVIII века.  Борьба  за  наследие  Петра.

М., 1986.

6. История  Отечества: учебник для 8 класса  средней школы  /  под  ред.  Б.А.

Рыбакова, А.А. Преображенского. - 5-е изд. М., Просвещение, 1993 г.