Духовная жизнь общества в период хрущевской «оттепели»

 

«Оттепель» - период в жизни страны и литературы, началом которого явились смерть тирана, массовое освобождение безвинных людей из заточения, осторожная критика культа личности. Значение оттепели состоит прежде всего в том, что она разрушила миф о духовной монолитности, об идеологической, мировоззренческой однородности советского общества и советской литературы.

  Своеобразным гимном нового времени стало стихотворение Евгения Евтушенко, начинающееся словами:

   Людей неинтересных в мире нет,

 Их судьбы, как истории планет:

                                   У каждой все особое, свое,

                                   И нет планет, похожих на нее.

Подобные настроения благоприятно сказались на развитии культуры в стране. В период Хрущевской оттепели советские люди почувствовали себя более свободными, чем раньше. Впервые в Москве в 1957 был проведен Международный фестиваль молодежи и студентов, во время которого советские люди могли свободно общаться с гостями из зарубежных стран.

  Выяснилось, что писатели, художники отличаются друг от друга не только «творческими манерами» и «уровнем мастерства», но еще и гражданскими позициями, политическими убеждениями и эстетическими взглядами.И наконец открылось, что литературная борьба есть лишь отражение и выражение бурно идущих в обществе процессов.

  Для писателей периода «оттепели» многое стало нравственно невозможным, например, романтизация насилия и ненависти, попытки сконструировать «идеального» героя или желание «художественно» проиллюстрировать то, что жизнь советского общества – это лишь взаимосвязь между хорошим и отличным.

Сторонники различных мнений публиковали статьи в «толстых» журналах по актуальным вопросам политической и интеллектуальной жизни страны. Антисталинские позиции занимали редакции журналов «Новый мир» во главе с А.Т. Твардовским, «Юность» - тут печатались «шестидесятники»: Е.А. Евтушенко, Р.И. Рождественский, А.А. Вознесенский, В.П. Аксенов, Б.А. Ахмадулина.

Многозначной по своему духовному воздействию на общество была деятельность Александра Твардовского на посту главного редактора журнала «Новый мир», давшего читателю множество новых имен и поставившего перед ним много новых проблем.

К читателям вернулись многие произведения Анны Ахматовой, Михаила Зощенко, Сергея Есенина, Марины Цветаевой и других.

Регулярно стали собираться съезды художественной интеллигенции. Крупными событиями в культурной жизни страны явились Второй (1954) и Третий (1959) Всесоюзные съезды писателей РФ. Состоялись Всесоюзные совещания строителей и архитекторов (1954), историков (1962), регулярно стали проводиться совещания заведующих кафедрами общественных наук. Были организованы встречи творческой интеллигенции с руководителями партии и правительства. Съезды, совещания и встречи явились демократической формой обсуждения животрепещущих общественных и профессиональных проблем.

В литературе 50-х годов возрос интерес к человеку, его духовным ценностям (Д.А. Гранин “Иду на грозу”, Ю.П. Герман “Дорогой мой человек” и др.). Росла популярность молодых поэтов - Евтушенко, Окуджавы, Вознесенского. Широкий резонанс общественности получил роман Дудинцева “Не хлебом единым”, где впервые была поднята тема незаконных репрессий. Однако со стороны руководителей страны это произведение получило негативную оценку.

В 1956 г. были восстановлены Ленинские премии за наиболее выдающиеся работы в области науки, техники, литературы и искусства.

Интеллигенция раскололась на два лагеря: консерваторов, во главе с Кочетовым, и либералов, во главе с Твардовским. Хрущев балансировал между этими двумя лагерями, проводя двойственную политику. Консерваторы получили журналы "Октябрь", "Нева", "Литература и жизнь"; либералы – "Новый мир" и "Юность".

В 1953 г. в «Новом мире» статья В. Померанцева «Об искренности в литературе», где он впервые поставил вопрос о том, что «честно писать - это значит не думать о выражении лиц высоких и не высоких читателей». Здесь же поднимался и вопрос о жизненной необходимости существования различных литературных школ и направлений. В «Новом мире» появились написанные в новом ключе статьи В. Овечкина, Ф. Абрамова, М. Лифшица, а так же ставшие широко известными произведения И. Эренбурга («Оттепель»), В. Пановой («Времена года»), Ф. Панферова («Волга-матушка река») и др. В них авторы отошли от традиционной лакировки реальной жизни людей в социалистическом обществе. Однако власть признала публикацию этих работ «вредной» и отстранила А. Твардовского от руководства журналом.

Было восстановлено доброе имя многих деятелей науки, литературы и искусства, ставших жертвой беззакония. Шостакович, Хачатурян и другие композиторы, подвергнутые критике  1948-1949 гг., восстановили свое положение. Исправлялись несправедливые оценки творчества ряда литераторов и художников. Важное значение в этом отношении имело постановление ЦК КПСС от 28 мая 1958 г. «Об исправлении ошибок в оценке опер «Великая дружба», «Богдан Хмельницкий» и «От всего сердца». Оно послужило толчком для пересмотра негативных оценок не только в музыке и в литературе, но и в других областях искусства.

  Из постановления ЦК КПСС «Об исправлении ошибок в оценке опер «Великая дружба», «Богдан Хмельницкий» и «От всего сердца»» от 28 мая 1958 г.:

…ЦК КПСС отмечает, что постановление ЦК об опере В.Мурадели «Великая дружба» от 10 февраля 1948 года в целом сыграло положительную роль в развитии советского музыкального искусства. В этом постановлении определялись задачи развития музыкального искусства на основе принципов социалистического реализма, подчеркивалось значение связи искусства с жизнью советского народа, с лучшими демократическими традициями музыкальной классики и народного творчества. Справедливо были осуждены формалистические тенденции в музыке, мнимое «новаторство», уводившее искусство от народа и превращавшее его в достояние узкого круга эстетствующих гурманов. Развитие советской музыки в последующие годы подтвердило правильность и своевременность этих указаний партии.

  Вместе с тем, оценки творчества отдельных композиторов, данные в этом постановлении, в ряде случаев были бездоказательными. В опере В.Мурадели «Великая дружба» имелись недостатки, которые заслуживали деловой критики, однако они не давали оснований объявлять оперу примером формализма в музыке. Талантливые композиторы тт. Д.Шостакович, С.Прокофьев, А.Хачатурян, В.Шебалин, Г.Попов, Н.Мясковский и др., в отдельных произведениях которых проявлялись неверные тенденции, были огульно названы представителями антинародного формалистического направления...

...Некоторые неверные оценки  в указанном постановлении отражали  субъективный подход к отдельным произведениям искусства и творчества со стороны И.В.Сталина...

Изменению духовной атмосферы способствовала реабилитация пострадавших в предыдущие годы деятелей литературы и искусства: И.Э. Бабеля, В.Э. Мейерхольда, Б.А. Пильняка, О.Э. Мандельштама и других. После долгого перерыва были изданы сборники А.А. Ахматовой, М.М. Зощенко.

Сама жизнь поставила вопрос о необходимости изменения стиля руководством Союзом писателей и отношений его с ЦК КПСС. Попытка А. Фадеева добиться этого через изъятие у Министерства культуры идеологических функций привели к его опале, а затем и к гибели. В своем предсмертном письме он отмечал, что искусство в СССР «загублено самоуверенно-невежественным руководством партии», а литераторов, даже самых признанных, низвели до положения мальчиков, уничтожали, «идеологически ругали и называли это партийностью».

Из предсмертного письма А.А.Фадеева в ЦК КПСС 13 мая 1956 г.:

...Созданный для большого творчества  во имя коммунизма, с шестнадцати  лет связанный с партией, с рабочими, с крестьянами, наделенный богом талантом незаурядным, я был полон самых высоких мыслей и чувств, какие только может породить жизнь народа, соединенная с прекрасными идеалами коммунизма.

Но меня превратили в лошадь ломового извоза, всю жизнь я плелся под кладью бездарных, неоправданных, могущих быть выполненными любым человеком, неисчислимых бюрократических дел.

       И даже сейчас, когда подводишь итог жизни  своей, невыносимо вспоминать все то количество окриков, внушений, поучений и просто идеологических пороков, которые обрушились на меня, — кем наш чудесный народ вправе был бы гордиться в силу подлинности и скромности внутренней глубоко коммунистического таланта моего. Литература—этот высший плод нового строя—унижена, затравлена, загублена. Самодовольство нуворишей от великого ленинского учения даже тогда, когда они клянутся им, этим учением, привело к полному недоверию к ним с моей стороны, ибо от них , можно ждать худшего, чем от сатрапа Сталина. Тот был хоть образован, а эти — невежды.

Жизнь моя, как писателя, теряет всякий смысл, и я с превеликой радостью, как избавление от этого гнусного существования, где на тебя обрушивается подлость, ложь и клевета, ухожу из жизни.

Последняя надежда была хоть сказать это людям, которые правят государством, но в течение уже 3-х лет, несмотря на мои просьбы, меня даже не могут принять...

Об этом же говорили в своих произведениях В. Дудинцев («Не хлебом единым»), Д. Гранин («Искатели»), Е. Дорош («Деревенский дневник»). Невозможность действовать репрессивными методами вынуждала партийное руководство искать новые приемы воздействия на интеллигенцию.

Одним из ярких примеров допустимых пределов «оттепели» в духовной жизни стало «дело Пастернака».

Из постановления президиума правления СП СССР, бюро оргкомитета СП РСФСР и президиума правления Московского отделения СП РСФСР о Пастернаке 28 октября 1958 г.

...Литературная деятельность Пастернака  давно иссякла в эгоцентрическом  затворничестве, в самоизоляции от народа и времени. Роман «Доктор Живаго», вокруг которого поднята пропагандистская возня, обнаруживает только непомерное самомнение автора при нищете мысли, является воплем перепуганного обывателя, обиженного и устрашенного тем, что история не пошла по кривым путям, которые он хотел бы ей предписать.

Идея романа фальшива и ничтожна, вытащена с декадентской свалки.

Б. Пастернак порвал последние связи со своей страной и ее народом, превратил свое имя и свою деятельность в политическое оружие в руках реакции. Присуждение Пастернаку Нобелевской премии, по существу, за роман «Доктор Живаго», наспех прикрытое высокопарными фразами о его лирике и прозе, в действительности подчеркивает политическую сторону нечистоплотной игры реакционных кругов...

Авторство идеи о высылке Пастернака из страны принадлежало самому Хрущеву. В октябре 1958 г. Пастернак был исключен из Союза писателей. Под угрозой высылки из СССР Б.Л. Пастернак обратился в Шведскую Академию: "В связи со значением, которое придает Вашей награде то общество, к которому я принадлежу, я должен отказаться от присужденного мне незаслуженного отличия. Прошу Вас не принять с обидой мой добровольный отказ…".

Стихотворение Б. Пастернака "Нобелевская премия":

 

Я пропал, как зверь в загоне.     Что же сделал я за пакость,

Где-то люди, воля, свет,             Я — убийца и злодей?

А за мною шум погони,                Я весь мир заставил плакать

Мне наружу хода нет.                  Над судьбой страны моей.

 

Темный лес и берег пруда,          Но и так, почти у гроба,

Ели сваленной бревно —             Верю я, придет пора —

Путь отрезан отовсюду.               Силу подлости и злобы

Будь что будет, всё равно.           Одолеет дух добра.

 

Со 2-й половины 50-х годов активизировались международные связи советской культуры. Был возобновлен Московский кинофестиваль, стал проводиться в Москве Международный конкурс исполнителей им. П.И. Чайковского. Советские люди получили возможность познакомиться с зарубежным изобразительным искусством. Была восстановлена экспозиция Музея изобразительных искусств им. А.С. Пушкина, которая перед войной была переведена в запасники. Стали проводиться выставки зарубежных собраний: Дрезденской галереи, музеев Индии, Ливана. Широкий общественный резонанс получила выставка П.Пикассо в 1956 г.

Хрущев посетил выставку работ молодых художников в московском Манеже. В творчестве некоторых авангардистов он увидел нарушение “законов красоты” или просто “мазню”. Свое личное мнение в вопросах искусства глава государства считал безоговорочным и единственно правильным. На состоявшейся позднее встрече с деятелями культуры он подверг грубой критике произведения многих талантливых художников, скульпторов, поэтов.

Из воспоминаний художника Э.М. Белютина о посещении Н.С. Хрущевым выставки произведений московских художников:

…Хрущев три раза обежал довольно большой зал, где были представлены художники нашей группы. Его движения были очень резки. Он то стремительно двигался от одной картины

к другой, то возвращался назад ... Первый раз взгляд Хрущева задержался на портрете девушки.

— Что это? Почему нет одного глаза? Это же морфинистка какая-то! — С каждым словом его голос становился визгливее ...

—  Что это за лица? Вы что, рисовать не умеете? Мой внук и то лучше нарисует ...

Он побежал дальше, почти не глядя на картины ...

-Вот что, Белютин, я вам говорю  как Председатель Совета министров: все это не нужно советскому народу. Понимаете, это я вам говорю!...

В результате многим участникам выставки запретили выставляться, лишили заработка, т.к. ни одно издательство не принимало их работы даже в качестве иллюстраций. Одним из позорных фактов стало возобновление практики административного и уголовного преследования за творческое инакомыслие.

Укреплению культурных контактов способствовал Московский международный фестиваль молодежи и студентов в 1957 г. Для многих советских людей фестиваль дал возможность впервые познакомиться с художественным творчеством в зарубежных странах.