Дискуссионные проблемы образования древнерусского государства

Впервые упоминание о народе «рос» встречается в середине VI в., когда сведения о нем достигли уже Сирии. Поляне, называемые, по словам летописца, русью, становятся основой будущей древнерусской народности, а их земля – ядром территории будущего государства – Киевской Руси.

Среди известий, принадлежащих Нестору, уцелел один отрывок, в котором описывается Русь до появления там варягов. «Вот те славянские области, – пишет Нестор, – которые входят в состав Руси - поляне, древляне, дреговичи, полочане, новгородские словене, северяне...». Этот список включает только половину восточнославянских областей. В состав Руси, следовательно, в то время еще не входили кривичи, радимичи, вятичи, хорваты, уличи и тиверцы. В «Повести временных лет» сказано: «Се бо тъкъмо Словеньск язык в Руси: Поляне, Древляне, Новъгородьци, Полочане, Дрьгъвичи, Север, Бужане, зане седоша по Бугу, послеже же Волыняне». В центре нового государственного образования оказалось племя полян. Древнерусское государство стало своеобразной федерацией племен, по своей форме это была раннефеодальная монархия.

Возникновение Древнерусского государства  связывают с объединением северного  и южного конгломератов под властью  Олега. Если верить «Повести временных лет», это произошло в 882 г. Олег (то ли воевода, то ли родственник Рюрика) после смерти последнего предпринял поход вниз по Днепру и захватил Смоленск, а затем и Киев, правителей которого, Аскольда и Дира, хитростью выманил из города и убил. Таким образом, под властью одного правителя оказывается очень важная торговая артерия – так называемый «путь из варяг в греки». Некоторые исследователи называют его «становым хребтом» Древнерусского государства. Контроль над важным торговым путем давал значительные экономические выгоды киевскому князю.

Согласно летописи Олег правил только в качестве регента при малолетнем сыне Рюрика Игоре. Игорь и становится главой молодого государства после  смерти в 912 г. Олега. Игорю приходилось  много внимания уделять борьбе с сепаратизмом отдельных восточнославянских племен. В начале своего правления ему удается покорить отказавшихся подчиняться Киеву древлян. Именно в стычке с древлянами Игорь Старый позднее, в 945 г., и погиб.

Правление вдовы Игоря Ольги  началось с мести древлянам, убившим ее мужа. Вслед за этим Ольга осуществила ряд реформ по упорядочению взимания дани с населения подвластной Киеву территории. Архаичный способ сбора дани - полюдье, требовавшее личного присутствия верховного правителя, было заменено сбором приношений в специальные пункты - погосты. Нестор пишет: «И идее Ольга по Деревьстей земли с сынъм своимь и с дружиною, уставляющи уставы и укоры. И суть становища ея и ловища…» «В лето 6455 (947) иде Ольга Новугороду и устави по Мъсте погосты и дани и по Лузе оброкы и дани. И ловища ея суть по вьсеи земли и знамения и места и погосты. И сани ея стоять в Пльскове до сего дьне. И по Дънепру перевесища и по Десне. И есть село ея Ольжичи и доселе».

Ольга, сама будучи христианкой, пыталась повысить роль этой религии в своем государстве. Но она не смогла решить вопрос о подчинении новой церковной организации и к тому же столкнулась с языческой оппозицией. Повзрослевший сын Игоря и Ольги Святослав отстранил от власти свою мать, и вопрос о принятии в качестве государственной религии христианства был отложен.

Святослав Игоревич (964-972 гг.) вел чрезвычайно  активную внешнюю политику. В его  правление Киеву было подчинено  наиболее отдаленное восточнославянское племя - вятичи и нанесено решительное  поражение Хазарскому каганату (965-966 гг.). Но грандиозная война 967-971 гг., затеянная Святославом на Балканах (сначала против Болгарии, а затем против Византии), не отвечала интересам собственно Руси. В то же время утрата прежнего могущества Хазарией сделала ведущей силой в Северном Причерноморье агрессивных кочевников печенегов. Печенеги становятся постоянными врагами лесостепного пограничья. Именно от рук печенегов князь Святослав погиб, когда в 972 г. возвращался из Болгарии на родину. Несмотря на смерть верховного правителя, Древнерусское государство оказалось достаточно прочным образованием, и после непродолжительной княжеской междоусобицы в правление Владимира Святославича наблюдается его расцвет. Владимир (980-1015 гг.) провел ряд реформ, способствовавших укреплению государства. Важным событием стало официальное крещение Руси (988-990 гг.).[8]

Карамзин Н.М. писал: «В самый первый век бытия своего Россия превосходила обширностию едва ли не все тогдашние  государства европейские. Завоевания Олеговы, Святославовы, Владимировы распространили ее владения от Новагорода и Киева к западу до моря Балтийского, Двины, Буга и гор Карпатский, а к югу – до порогов Днепровских и Киммерийского Воспора; к северу и востоку – граничила она с Финляндиею и с чудскими народами, обитателями нынешних губерний Архангельской, Вологодской, Вятской, также с мордвою и с казанскими болгарами, за коими, к морю Каспийскому, жили хвалисы, их единоверцы и единоплеменники (почему море называлось тогда Хвалынским или Хвалисским)».

Таким образом, появление у восточных славян государства с центром в Киеве стало результатом длительного процесса социально-экономического и политического развития. Основным содержанием этого процесса являлись рост сельскохозяйственной продукции, позволивший содержать группу людей, участвующих в производстве материальных благ, и укрепление верховной власти вождей, статус которых становится наследственным. Вожди, в славянском регионе называемые князьями, постепенно все больше функций сосредотачивают в своих руках и распространяют свою власть на все большую территорию.

3.Теоретические проблемы происхождения древнерусского государства.

 Для понимания закономерностей  существования любого государства  необходимо знать причины и  условия, являющиеся катализатором  его происхождения, так как именно на ранних этапах развития государственности, а зачастую в момент возникновения различных держав, определяется вектор политической эволюции публичного управления народом, закладываются основы правосознания граждан и принципы общественного бытия наций: коллективизм или индивидуализм; фанатизм или терпимость; патриотизм или космополитизм; религиозность или атеизм. В отечественной исторической и юридической науке, со времен М.В. Ломоносова нет единства мнений о происхождении древнерусского государства. Так, представители “норманнской теории” (Н.М. Карамзин, К.Д. Кавелин, В.О. Ключевский, С.М. Соловьев и др.) утверждают, что государственное начало восточным славянам принесли варяги, а “антинорманнисты” (М.В. Ломоносов, О.А. Платонов, А.Н. Филиппов, О.И. Чистяков, С.В. Юшков и др.) отстаивают наличие самобытных предпосылок перехода от родового строя руссов к политической организации общества. Чтобы разрешить этот многовековой спор, необходимо установить наличие либо отсутствие признаков государственности у наших предков до призвания варягов в 862 г. н.э.

   Во-первых, уже к VI в. н.э.  относятся известия о трех  протогосударственных образованиях  у восточных славян - это Славия (в районе озера Ильмень, с  центром в Новгороде), Куявия (вокруг  Киева) и Артания (местонахождение точно не установлено, но исследователи отождествляют ее с Тмутараканью).

   Во-вторых, славяне являются  одним из древнейших народов  мира. По мнению М.В. Ломоносова, “амазоны, или алазоны, славенский  народ, по-гречески значат  самохвалов”, так как “сие имя есть перевод славян, то есть славящихся, со славянского на греческий”. Более того, “неправомерно рассуждает, кто варяжское имя приписывает одному народу, - писал он. - Многие сильные доказательства уверяют, что они от разных племен и языков состояли и только одним соединялись обыкновенным тогда по морям разбоем”. Скорее всего, варяги-россы были родственниками пруссов, поклоняющихся Перкуну (аналогу славянского бога Перуна), именем которого клялся и киевский князь Олег, заключая мирный договор с греками. Причем русские дружины никогда не присягали скандинавскими богами, например Одином или Тором. Велесова книга подтверждает эти данные, указывая, что варяги, в отличие от славян, приносят человеческие жертвы и именуют Перуна Перкуном. С точки зрения профессора РГУ Ю.Н. Куражковского, славяне, особенно русские, обнаруживают гораздо большее родство с древними ариями, нежели германские народы. Прозвание же “славяне” происходит от языкового богатства и благозвучия языка, иными словами, это люди, обладающие “славным словом”. Славянские жрецы учили, что славянское имя обозначает людей, поющих вечную славу своим богам. “Повесть временных лет” рассказывает о временах, когда славяне были нориками, живущими в устье Саввы и Дуная. Следовательно, славянское племя существовало задолго до появления скандинавов на исторической арене человечества.

   В-третьих, само по себе  призвание варягов на княжение  в 862 г. н.э., после их изгнания, свидетельствует о наличии суверенитета  и политического начала в  древнерусском обществе. Ведь и сегодня некоторые народы выбирают своих правителей из числа иностранных граждан, например Латвия. Достоверно известно, что русские княжества приглашали не только дружины варягов, но и своих степных соседей - печенегов, каракалпаков, торков и т.д. Вместе с тем после Рюрика, Олега и Игоря правила славянка Ольга, поэтому в России почти не осталось следов варяжской культуры. Так, на 10 тыс. кв. км территории Восточно-Европейской равнины можно обнаружить лишь 5 скандинавских наименований. В то время как в Англии, которую норманны завоевали, это число доходит до 1509.

   В-четвертых, М.Ф. Владимирский-Буданов,  исследуя проблемы происхождения  древнерусского государства, сделал  вывод, что “князья-варяги застали  везде готовый государственный строй”. Ведь народное вече, избиравшее князей, известно с незапамятных времен.

   В-пятых, восточные славяне  издревле связывали свое бытие  с определенной территорией. В  “Повести временных лет” отмечается  следующее: “...прозвались именами  своими от мест, на которых сели... Поселившиеся в лесах - древляне, по реке Полота - полочане... по Бугу - бужане” и т.д. Таким образом, “основанием древнерусского государства служат не княжеские и не племенные отношения, - пишет М.Ф. Владимирский-Буданов, - а территориальные”, так как старший город с пригородами представляет собой самодостаточную поземельную общину. Варяги же не установили нового территориального деления государства, оно возникло намного раньше, поэтому время его происхождения “должно быть отнесено к эпохе доисторической”. Более того, заселяя новые земли, восточные славяне не воевали с местным фино-угорским населением, поскольку не завоевывали, не захватывали их полей и лугов, а осваивали новые, девственные, осушая болота и выкорчевывая леса. Занятие земель “происходило общим движением, постепенно, шаг за шагом, а не одновременным действием завоевания”. Освоение труднодоступных земель требовало много времени, труда и ума, но зато проходило без войн, “без раздражения туземцев”. В ходе подобной колонизации сохранялось племенное единство (освоить трудные места можно было только сообща), язык и “собственное представление о праве”. Отсюда В.Н. Лешков сделал вывод, что на русской земле «осели» не отдельные лица, захватившие в собственность земельные участки, а целый народ, который “стал называть эту землю своею, русскою землею”. Так, единство этнографическое превратилось в единство земское, где преобладала общность с первой минуты оседлости.

   В-шестых, история России  не знает скандинавского права  и его институтов. “В отличие от других славянских народов, - пишет Н.В. Акчурина, - русский не допускал чужеземного порабощения ни в каких вопросах жизни”. Даже в трудные годы раздоров и междоусобиц, когда русский народ вынужден был платить позорную дань степным кочевникам, он оставался самостоятельным и свободным в выборе пути и принятия решений. В этой связи Н.И. Крылов был убежден, что непобедимость, “нерастворяемость” русского народа обусловлены свойствами национального духа, а именно: его могуществом, целостностью, несокрушимостью. Данные свойства духа обусловлены единством земли и народа.

   В-седьмых, еще в I в.  н.э. славяне выплачивали своим  вождям особый налог-ругу, составлявший  одну сотую имущества каждой  семьи. Более того, в шведских  средневековых документах сбор дани обозначался заимствованным варягами из русского языка словом “полюдье”, что с несомненностью свидетельствует о первичности у славян такого раннегосударственного действия, как сбор полюдья.

   В-восьмых, по справедливому  замечанию Б.А. Рыбакова, “если признать варягов создателями государственности для “живущих зверинским образом” славян, будет крайне трудно объяснить то обстоятельство, что государственным языком Руси был не шведский, а русский. Договоры с Византией в X веке заключались посольством киевского князя, и, хотя в составе посольства были и варяги русской службы, писались они только на двух языках - греческом и русском, без каких бы то ни было следов шведской терминологии”.

   В-девятых, славянские племена  имели общую идеологию, поддерживаемую единой монотеистической верой. Так, в I в. н.э. Прокопий Кесарийский писал: “Сии народы, славяне и анты... единого бога, творца грому и всего мира господа исповедуют”. Аналогичную точку зрения отстаивал и М.В. Ломоносов. Древние русы полагали, что “есть также заблуждающиеся, которые пересчитывают Богов, тем, разделяя Сваргу. Они будут отвергнуты Родом как безбожники. Разве Вышень, Сварог и иные - суть множество? Ведь Бог - и един, и множествен. И пусть никто не разделяет того множества и не говорит, что мы имеем многих богов”.

4.Вывод.

Таким образом, можно сделать вывод, что древнерусское государство  возникло благодаря автохтонному политическому  творчеству русского народа, а не в  результате иностранного завоевания, которого не было. Славянские племена традиционно жили родами и общинами, занимаясь земледелием, скотоводством, охотой и рыболовством. Подвергаясь систематическим военным грабежам со стороны степных кочевников и северных пиратов (норманнов), наши предки вынуждены были выбирать или нанимать князей с дружинами для самообороны и поддержания порядка. Для содержания профессиональных воинов и их вождей пришлось платить налоги.