Детские крестовые походы

О детских походах упоминают свыше 50 средневековых авторов; из них только более 20 заслуживают доверия, поскольку они собственными глазами видели юных крестоносцев. Да и эти сведения очень отрывочны, потому что детскому крестовому походу уделяются в солидных исторических исследованиях, посвященных крестоносцам, в лучшем случае считанные страницы между описаниями четвертого (1202–1204) и пятого (1217–1221) крестовых походов.

Причины крестовых походов.

Европа долгое время с тревогой смотрела на то, что происходило в Палестине. Рассказы возвращавшихся оттуда в Европу паломников о претерпеваемых ими в Святой Земле преследованиях и оскорблениях волновали европейские народы. Мало–помалу создалось убеждение возвратить христианскому миру его наиболее драгоценные и почитаемые святыни. Но для того, чтобы на это предприятие Европа в течение двух столетий высылала многочисленные полчища разнообразных народностей, надо было иметь особые основания и особую обстановку.

   Многие люди того времени пришли к убеждению: если обремененные грехами взрослые люди не могут вернуть Иерусалим, то невинные дети должны исполнить эту задачу, так как им поможет Бог. И тут, к радости папы во Франции появился пророк-отрок, начавший проповедовать новый крестовый поход.

Глава 1. Юный проповедник крестового похода детей – Стефан из Клуа.

  В 1200 г. неподалеку от Орлеана  в деревушке Клуа родился крестьянский мальчик по имени Стефан. Как и все крестьянские дети, Стефан с малых лет помогал родителям - пас скот. От сверстников он отличался только чуть большей набожностью:  Стефан чаще других бывал в церкви, горше других плакал от переполнявших его чувств во время литургий и крестных ходов. В один из теплых майских дней 1212 г. он повстречался с монахом-пилигримом, идущим из Палестины и попросившим подаяния. Монах рассказал мальчику о заморских чудесах и подвигах, но неожиданно прервавшись, предстал перед Стефаном в облике Иисуса Христа. Он велел мальчику стать во главе небывалого крестового похода - детского, ибо "уста младенца глаголют истину". Нет нужды ни в мечах, ни в доспехах – для покорения мусульман, будет достаточно безгрешности детей и божьего слова в их устах. Онемевший Стефан принял из рук монаха свиток – письмо к королю Франции.  Уже на следующий день Стефан собрал котомку, взял посох и направился в Сен-Дени – в аббатство святого Дионисия, патрона Франции. Мальчик, верно, рассудил, что собирать добровольцев для детского похода надо в месте наибольшего стечения паломников.

По пути Стефан задерживался в городах и деревеньках, где своими речами собирал десятки и сотни людей. От многочисленных повторов он перестал робеть и путаться в словах. В Сен–Дени пришел уже опытный маленький оратор, и приняли его там отлично. Детвора формировала отряды и маршировала по окрестностям, повсюду вербуя новых сторонников. Во главе каждого шествия, поющего гимны и псалмы, находился свой пророк - двенадцати, десяти и даже восьми лет от роду. Все они твердили, что посланы Стефаном, хотя многие из них в глаза его не видели. Дети держали в руках кресты и зажженные свечи, размахивали курящимися кадильницами. Теперь все служило добрым предзнаменованием для детского похода. В движение включилось немало и девочек, которые тоже мечтали о Святой земле, подвигах и свободе от родительской власти. Вожаки не гнали "девчонок" – хотелось собрать армию побольше. Многие девочки ради безопасности и для удобства движений переодевались мальчиками.

 Местом сбора Стефан объявил  Вандом. С огромной скоростью туда начали стекаться тысячи и тысячи подростков, а также немногочисленные взрослые: монахи и священники, городская и деревенская беднота, воры, шулера и разный преступный сброд, который надеялся поживиться за счет знатных детей, хорошо снаряженных в дорогу. Были с детьми и старцы, впавшие во второе детство. Сотни продажных женщин вились вокруг отпрысков знатных семей. Так что отряды получались на диво пестрые.

Естественно, многие родители, сохранившие остатки здравомыслия, напрочь отказывались отпускать своих детей в этот опасный и трудный поход. К тому времени  Папа Иннокентий III  громогласно объявил: "Эти дети служат укором нам, взрослым: пока мы спим, они с радостью выступают за святую землю". Таким образом,  Папа Иннокентий III все еще надеялся с помощью детей разбудить энтузиазм взрослых. Из далекого Рима он не мог видеть исступленных ребячьих лиц и, вероятно, не сознавал, что уже утратил контроль над ситуацией и не может остановить детский поход. Охвативший детей массовый психоз, искусно подогреваемый церковниками, теперь уже невозможно было сдержать, несмотря на эдикт короля Филиппа II, который требовал от детей, чтобы те расходились по домам.

Дети надевали своего рода униформу: серые простые рубахи поверх коротких штанов и большой берет. Но многие ребятишки и этого не могли себе позволить: шли в чем были. На груди у участников похода был нашит матерчатый крест красного, зеленого или черного цвета. У каждого отряда был свой командир, флаг и прочая символика, которой ребятишки очень гордились. Когда отряды с пением, знаменами, крестами бодро и торжественно проходили через города и деревни, направляясь в Вандом, только замки и крепкие дубовые двери могли удержать сына или дочь дома. Словно чума прошлась по стране, унося десятки тысяч детей.

Глава 2. Крестный путь германских детей.

Весть о мальчике-пророке Стефане расходилась по стране со скоростью пешими богомольцами. Те, кто ходил на поклонение в Сен-Дени, принесли новость в Бургундию и Шампань, оттуда она достигла берегов Рейна. В Германии не замедлил объявиться свой "святой отрок". И там папские легаты рьяно взялись за обработку общественного мнения в пользу организации детского крестового похода.

  Мальчонку звали Николас. Родился он в деревушке близ Кельна. Ему было лет двенадцать, а то и десять. Поначалу он был просто пешкой в руках взрослых. Отец Николаса энергично «пропихивал» своего вундеркинда в пророки. Неизвестно, был ли богат отец мальчика, но им, несомненно, руководили невысокие мотивы. Сколько он заработал на сыне, нам неведомо, но через несколько месяцев поплатился за дела сына жизнью.

  Кельн – религиозный центр германских земель, куда стекались тысячи паломников зачастую со своими детьми, – был наилучшим местом для развертывания агитации. И именно здесь по наущению отца Николас провозгласил себя избранником Божьим.

Далее все шло по известной схеме: взрослые паломники разносили весть о малолетнем пророке, дети перешептывались и собирались в команды, маршировали по окрестностям разных городов и сел уходили окончательно - в Кельн. Но были в развитии событий в Германии и свои особенности. Фридрих II, сам еще юнец, только-только отвоевавший престол у своего дяди Оттона IV, был на тот момент любимчиком папы, а следовательно, мог позволить себе перечить понтифику. Он решительно запретил затею детей: страну и без того сотрясали смуты. Поэтому дети собрались только из  ближайших к Кельну прирейнских краев. Движение выхватывало из семей не одного–двух ребят, как во Франции, а почти всех, включая даже шестилеток и семилеток. Второй особенностью германского варианта являлась месть. Доблестных германцев в крестовых походах погибло весьма много - в семьях любого звания и состояния помнили о горьких потерях. Вот почему отряды состояли почти сплошь из мальчиков, жаждущих отомстить за убитых отцов и братьев.

Под знаменами Николаса – не менее двадцати тысяч детей, которые разбились на две огромные колонны неподалеку от Кельна. Одну возглавил сам Николас, а другую – мальчик, чьего имени хроники не сберегли. Колонна Николаса двигалась на юг коротким путем: по Лотарингии вдоль Рейна, по западу Швабии и через французскую Бургундию. Вторая колонна добиралась до Средиземного моря по длинному маршруту: через Франконию и Швабию. Тем и другим путь в Италию заграждали Альпы. Разумнее было бы идти равниной в Марсель, но туда намеревались направиться французские дети, да и Италия казалась ближе к Палестине, чем Марсель.

Слава опережала участников похода. Но не во всех городах их кормили и оставляли ночевать хотя бы даже на улицах. Порой гнали прочь, справедливо оберегая своих детей от "заразы". Ребятам случалось оставаться без подаяния и день, и два. Съестное из котомок слабых быстро перекочевывало в желудки тех, кто посильнее и постарше. Воровство в отрядах процветало. Разбитные женщины выманивали деньги у отпрысков знатных и богатых семей, шулера отнимали у детей последний грош, заманивая играть на привалах в кости. Дисциплина в отрядах изо дня в день падала.  А на биваке в предгорьях Альп, у озера Леман, Николас оказался во главе "воинства" почти вдвое меньшего первоначального.

Переход через Альпы - без еды и теплой одежды – стал для участников похода настоящим кошмаром. Эти горы ужасали даже взрослых. Пробираться по обледенелым склонам, по вечным снегам, по каменным карнизам - не у всякого на такое достанет сил и храбрости. Через Альпы переваливали по необходимости купцы с товарами, военные отряды, клирики – в Рим и обратно. Наличие проводников не спасало от гибели неосторожных детей. Камни резали голые замерзающие ступни. Среди снегов не было даже ягод и плодов, чтобы утолить голод. Котомки были уже совершенно пусты. Переход через Альпы из-за плохой дисциплины, усталости и ослабленности детей затянулся вдвое против обычного. Дети срывались в пропасти, а поутру поднимались не все. Покойников бросали на мерзлой земле – не было сил даже привалить их камнями или ветками. На высшей точке перевала был монастырь монахов–миссионеров. Там детей чуть обогрели и приютили. Но где было взять еды на такую ораву?

После Альп в живых остался лишь каждый третий участник похода. Но оставшиеся, воспрянув духом, думали, что все горести уже позади. В этом изобильном краю их, конечно, обласкают и откормят. Но не тут-то было. Италия встретила их нескрываемой ненавистью.

  В субботу 25 августа 1212 г. изнуренные  подростки стояли на берегу генуэзской гавани. До этого момента никто из них и не задумывался о том, как перебраться через бескрайнее море без денег, сил и кораблей.

Сильно поредевшие отряды незадачливых юных крестоносцев двинулись дальше на Юго-Восток. О дисциплине больше не было и речи, шли группами, точнее, шайками, силой и хитростью добывая пропитание. Николас больше хронистами не упоминается – может, остался в Генуе.

Вторая колонна аналогично закончила свой путь.

Глава 3. Крестный путь французских детей.

Более чем тридцать тысяч французских ребят вышли тогда, когда германские дети уже замерзали в горах. В первые дни похода накал религиозного фанатизма среди подростков был таким, что они не замечали никаких трудностей пути. Святой Стефан ехал в наилучшей повозке, устланной и крытой дорогими коврами. Он тонко улавливал настроение массы участников похода и по необходимости обращался к ним на привалах с зажигательной речью.

Пока юные крестоносцы шли по территории родной страны, население везде принимало их гостеприимно. Дети если и умирали в походе, то почти исключительно от солнечных ударов. И все-таки постепенно усталость накапливалась, дисциплина ослабевала. Чтобы поддерживать энтузиазм участников похода, ежедневно приходилось лгать, что к вечеру отряды прибудут к пункту назначения. Они миновали Тур, Лион и пришли в Марсель почти в полном составе. За месяц ребята прошли пятьсот километров. Легкость маршрута позволила им опередить германских детей и первыми достичь побережья Средиземного моря, которое, увы, не расступилось перед ними.

Горестное положение юных крестоносцев тронуло двух именитейших купцов города – Гуго Ферреуса и Вильяма Поркуса (Гуго Железный и Вильям Свинья). Две эти дьявольские фигуры со своими мрачными прозвищами вовсе не выдуманы летописцем. Их имена упоминают и другие источники. И они из чистого человеколюбия предоставили детям нужное количество кораблей и провианта. К следующему утру участников похода значительно поубавилось. Но это было к лучшему, оставшиеся сносно разместились на кораблях, очистив свои ряды от малодушных. Кораблей было семь. Согласно хроникам, крупный корабль того времени мог вместить до семисот рыцарей. Таким образом, мы с достаточным основанием можем предполагать, что детей помещалось на каждый корабль не меньше. Значит, корабли приняли около пяти тысяч ребят. С ними было не менее четырехсот священников и монахов. Восемнадцать лет о судьбе этих кораблей и отплывших на них детей ничего не было известно.

Глава 4. Трагический финал. Что осталось в памяти европейцев о крестовом походе детей.

  В 1230 г. в Европе внезапно  объявился монах, некогда отплывший  из Марселя вместе с детьми. К нему, за какие-то заслуги  отпущенному из Каира, стекались  со всей Европы матери пропавших  во время похода детей. Монах  рассказывал, что в Каире томятся  в неволе около семисот участников  похода. Разумеется, ни один человек  в Европе пальцем о палец  не ударил, чтобы выкупить из  рабства былых кумиров невежественных  толп.

  Из рассказов беглого монаха, быстро облетевших весь континент, родители наконец узнали о трагической судьбе своих без вести пропавших детей. А случилось вот что:

 Детишки, скученные в трюмах  кораблей, отплывших из Марселя, ужасно страдали от духоты, морской  болезни и страха. Они боялись  сирен, левиафанов и, конечно, бурь. Именно буря обрушилась на  несчастных, когда они миновали  Корсику и огибали Сардинию. Корабли  понесло к острову святого  Петра у юго-западной оконечности  Сардинии.   Пять кораблей течение пронесло мимо рифов. А два летели прямо на прибрежные скалы. Два корабля с детьми разнесло в щепы.Пять других кораблей кое-как добрались до африканского берега. Но прибило их в алжирскую гавань, где уже с берега их поджидало известие о том, что их продали в рабство. Часть детей раскупили на алжирском базаре, и они стали рабами, наложницами или наложниками богатых мусульман. Остальных ребят погрузили на корабли и отвезли на рынки Александрии. Четырем сотням монахов и священников, которых вместе с детьми привезли в Египет, сказочно повезло: их купил престарелый султан Малек Камель, более известный как Сафадин. Этот просвещенный правитель уже поделил свои владения между сыновьями и имел досуг для ученых занятий. Христиан он поселил в каирском дворце и засадил за переводы с латыни на арабский. Образованнейшие из ученых рабов делились своей европейской премудростью с султаном и давали уроки его придворным. Жилось им сытно и вольготно, только нельзя было выходить за пределы Каира. Пока они осваивались во дворце, благословляя бога, дети работали на полях и мерли как мухи.     Несколько сотен маленьких рабов отправили в Багдад. А попасть в Багдад можно было только через Палестину. Дети ступили-таки на Святую землю. Но в оковах или с веревками на шее. Они видели величественные стены Иерусалима. В Багдаде юных рабов распродали. Одна из хроник повествует, что багдадский халиф вздумал обратить их в ислам. И хоть событие это описано по тогдашнему трафарету: их пытали, били, терзали, но ни один не предал родную веру, - рассказ мог быть правдивым. Мальчики, которые ради высокой цели прошли через столько страданий, вполне могли показать несгибаемую волю и умереть мучениками за веру. Таких было, согласно хроникам, восемнадцать. Калиф оставил свою затею и услал оставшихся в живых христианских фанатиков медленно иссыхать на полях.