Боярское правление (1538-1547 гг.)

Боярское  правление (1538-1547 гг.)

После смерти Елены  Глинской управлять государством стала  Боярская дума, сильные позиции в  которой принадлежали группировкам Шуйских, Бельских и Глинских. Враждующие между собой боярские группировки  часто прибегали к кровавым расправам и опалам в результате которых погиб Иван Бельский, ближний дьяк Федор Мишурин, был низложен митрополит Иоасаф. Казни и расправы проходили на глазах маленького Ивана. По словам В.О. Ключевского - великий князь испытывал чувство брошенности и одиночества, а сцены боярского своеволия и насилия способствовали развитию в нем подозрительности и глубокого недоверия к людям. Неудивительно, что в 13 лет, во время очередного переворота, подученный противниками Шуйских, Иван приказал затравить собаками князя Андрея Шуйского, а через несколько лет безжалостно казнил братье Воронцовых, поверив ложному доносу, обвинявшему их - недавних его любимцев, в заговоре.

Увлеченные борьбой  за власть, бояре всячески потворствовали прихотям и слабостям малолетнего  князя, развивая тем самым его порочные наклонности. Вот как описывает потехи и игры великого князя известный историк Р.Г. Скрынников: «...Лет в 12 он забирался на островерхие терема и спихивал «с тремнин высоких» кошек и собак, «тварь бессловесную». В 14 лет он начал «человеков ураняти». Кровавые забавы тешили великого государя. Мальчишка отчаянно безобразничал. С ватагой сверстников, детьми знатнейших бояр, он разъезжал по улицам и площадям города, топтал конями народ, бил, грабил простонародье «скачюще и бегающе всюду неблагочинно». Иван мало интересовался государственными делами, но придавал большое значение расправе над боярами, путешествию по территории страны и охоте. Местным жителям приходилось кормить многочисленный двор юного государя.

Внутренняя политика Ивана Грозного

Реформы Избранной  Рады

Важным событием в политической жизни страны было принятие 16 января 1547 г. Иваном IV титула царя. Торжественная церемония венчания прошла в Успенском соборе в Кремле при благословении митрополита  Макария. На голову Ивана митрополит возложил «шапку Мономаха» - символ царской власти. Таким образом было положено начало самостоятельного правления Ивана IV. С одной стороны, царский титул возвысил Ивана IV над всей русской титулованной знатью. Он предстал перед своими подданными в роли приемника византийских императоров. С другой - уравнивал в положении с западноевропейскими императорами. Известный советский историк Б. Рыбаков считает, что возложение царской короны руками главы церкви - митрополитом Макарием, подчеркивало особое положение церкви в государстве. Царь обязывался охранять права и привилегии церкви, а церковь - способствовать укреплению самодержавной власти.

Одновременно с  венчанием на царство происходили  выборы царской невесты. Ею стала  дочь окольничего Романа Юрьевича Захарьина и племянница Михаила Захарьина, который являлся одним из опекунов малолетнего Ивана IV - Анастасия. Венчание состоялось 13 февраля 1547 года. Многие исследователи считают, что Анастасии страна в значительной мере обязана относительно спокойными годами, когда благодаря ей в течение того времени, когда она была жива, т.е. до 1560 г., не проявлялись худшие стороны натуры царя в той степени, в какой они проявились после ее смерти. 

Иван Грозный  стал правителем государства, территория которого за сто лет - с середины XV в. до середины XVI в. - увеличилась более, чем в 6 раз. Население страны составляло около 9 млн. человек. Ему предстояло продолжить процесс государственной централизации, создать новую систему управления государством, рассчитанную на огромную территорию.  

В российской исторической науке не существует единой точки  зрения относительно хронологических  рамок формирования централизованного  государства в России. Известный  советский историк Л.В. Черепнин считал, что с образованием территории единого Российского государства в XV в. завершился процесс централизации (См.: Черепнин Л.В. Образование русского централизованного государства в XIV - XV вв. - М., 1960). Первоначально этих взглядов придерживался и другой советский историк А.А. Зимин: «Конец XV в. ознаменовался созданием Российского централизованного государства» (См.: Зимин А.А. Реформы Ивана Грозного. - М., 1969. С. 222-224). В 70-е гг. XX в. он пересмотрел эту точку зрения, считая, что объединение земель под великокняжеской властью еще не означало создание централизованного государства. Это только единое государство. По мнению автора, ряд факторов не позволял характеризовать сложившуюся систему управления страной как централизованную (См.: Зимин А.А. Россия на пороге нового времени. Очерки политической истории России первой трети XVI в. - М., 1972):

1) Неразвитость  общегосударственных органов власти (Дворец и Казна) и отсутствие  в них строго разграничения  функций.

2) Центральные органы  власти не имели своих представителей  на местах.

3) Сохранялись: - удельные  княжества; - институт кормления; - местничество; - относительная самостоятельность  церкви. 

Исследователи выделяют два основных способа управления большими территориями: первый - когда  уделяется большое значение органам  местного самоуправления, которые избираются населением и контролируются администрацией из центра. Примером могут служить ряд стран Западной Европы, где наряду с королевской властью успешно функционировали парламенты, городские и провинциальные органы управления, суды и др. Второй способ - деспотический вариант централизации, когда сильная централизованная власть подавляет всяческое самоуправление. Такой путь избран Россией в период правления Ивана Грозного (1547-1584 гг.). 

Условно правление Ивана Грозного можно разделить на два периода:

1) 1547-1560 гг. - период замечательных реформ, которые проводило сплотившееся  вокруг царя новое правительство  - Избранная Рада, нацеленных на  формирование сословно-представительной  монархии в России.

2) 1565-1572 г. - введением «опричнины» в ходе которой сложилась система внутриполитических мер Ивана IV - массовые репрессии, казни, земельные конфискации и др., использовавшиеся царем для борьбы с предполагаемой изменой, оппозицией и остатками удельного сепаратизма в целях укрепления самодержавной власти.  

Реформы Избранной Рады (1547-1560 гг.)

Итак, начальный факт XVII в. - смута - в своем происхождении  есть дело предыдущего XVI века, и изучение смутной эпохи вне связи с  предыдущими явлениями нашей  жизни невозможно. К сожалению, историография долго не разбиралась в обстоятельствах смутного времени настолько, чтобы точно показать, в какой мере неизбежность смуты определялась условиями внутренней жизни народа и насколько она была вызвана и поддержана случайностями и посторонним влиянием.  
 
Мы легко можем следить за развитием этого факта, отлично видеть, что там факт смуты - неизбежное следствие того государственного кризиса, к которому Францию привел ее феодальный строй; мы видим там и результат многолетнего брожения, выражавшийся в том, что преобладание феодального дворянства сменилось преобладанием буржуазии. У нас совсем не то. Наша смута вовсе не революция и не кажется исторически необходимым явлением, по крайней мере на первый взгляд. Началась она явлением совсем случайным - прекращением династии; в значительной степени поддерживалась вмешательством поляков и шведов, закончилась восстановлением прежних форм государственного и общественного строя и в своих перипетиях представляет массу случайного и труднообъяснимого. Благодаря такому характеру нашей государственной "разрухи" и являлось у нас так много различных мнений и теорий об ее происхождении и причинах. Одну из таких теорий представляет в своей "Истории России" С. М. Соловьев. Он считает первой причиной смуты дурное состояние народной нравственности, явившееся результатом столкновения новых государственных начал со старыми дружинными. Это столкновение, по его теории, выразилось в борьбе московских государей с боярством.  
 
Другой причиной смуты он считает чрезмерное развитие казачества с его противогосударственными стремлениями. Смутное время, таким образом, он понимает, как время борьбы общественного и противообщественного элемента в молодом Московском государстве, где государственный порядок встречал противодействие со стороны старых дружинных начал и противообщественного настроения многолюдной казацкой среды. Другого воззрения держится К. С. Аксаков, Аксаков признает смуту фактом случайным, не имеющим глубоких исторических причин. Смута была к тому же делом "государства", а не "земли". Земля в смуте до 1612 г. была совсем пассивным лицом. Над ней спорили и метались люди государства, а не земские. Во время междуцарствия разрушалось и наконец рассыпалось вдребезги государственное здание России, говорит Аксаков: "Под этим развалившимся зданием открылось крепкое земское устройство... в 1612-13 гг. земля встала и подняла развалившееся государство". Нетрудно заметить, что это осмысление смуты сделано в духе общих исторических воззрений К. Аксакова и что оно в корне противоположно воззрениям Соловьева. Третья теория выдвинута И. Е. Забелиным ("Минин и Пожарский"); она в своем генезисе является сочетанием первых двух теорий, но сочетанием очень своеобразным. Причины смуты он видит, как и Аксаков, не в народе, а в "правительстве", иначе в "боярской дружинной среде" (эти термины у него равнозначащи).  
 
Боярская и вообще служилая среда во имя отживших дружинных традиций (здесь Забелин становится на точку зрения Соловьева) давно уже крамольничала и готовила смуту. Столетием раньше смуты для нее созидалась почва в стремлениях дружины править землей и кормиться на ее счет. Сирота-народ в деле смуты играл пассивную роль и спас государство в критическую минуту. Народ, таким образом, в смуте ничем не повинен, а виновниками были "боярство и служилый класс". Н. И. Костомаров высказал иные взгляды. По его мнению, в смуте виновны все классы русского общества, но причины этого бурного переворота следует искать не внутри, а вне России. Внутри для смуты были лишь благоприятные условия. Причина же лежит в папской власти, в работе иезуитов и в видах польского правительства. Указывая на постоянные стремления папства к подчинению себе восточной церкви и на искусные действия иезуитов в Польше и Литве в конце XVI в., Костомаров полагает, что они, как и польское правительство, ухватились за самозванца с целями политического ослабления России и ее подчинения папству. Их вмешательство придало нашей смуте такой тяжелый характер и такую продолжительность.  
 
Это последнее мнение уже слишком одностороннее: причины смуты несомненно лежали столько же в самом московском обществе, сколько и вне его. В значительной степени наша смута зависела и от случайных обстоятельств, но что она совсем не была неожиданным для современников фактом, говорят нам некоторые показания Флетчера: в 1591 г. издал он в Лондоне свою книгу о России (on the Russian Common Wealth), в которой предсказывает вещи, казалось бы, совсем случайные. В V главе своей книги он говорит: "Младший брат царя (Феодора Ивановича), дитя лет шести или семи, содержится в отдаленном месте от Москвы (т. е. в Угличе) под надзором матери и родственников из дома Нагих. Но, как слышно, жизнь его находится в опасности от покушения тех, которые простирают свои виды на престол в случае бездетной смерти царя". Написано и издано было это до смерти царевича Дмитрия. В этой же главе говорит Флетчер, что "царский род в России, по-видимому, скоро пресечется со смертью особ, ныне живущих, и произойдет переворот в русском царстве". Это известие напечатано было за семь лет до прекращения династии.  
 
В главе IX он говорит, что жестокая политика и жестокие поступки Ивана IV, хотя и прекратившиеся теперь, так потрясли все государство и до того возбудили общий ропот и непримиримую ненависть, что, по-видимому, это должно окончиться не иначе как всеобщим восстанием. Это было напечатано, по крайней мере, лет за 10 до первого самозванца. Таким образом, в уме образованного и наблюдательного англичанина за много лет до смуты сложилось представление о ненормальности общественного быта в России и возможном результате этого - беспорядках. Мало того, Флетчер в состоянии даже предсказать, что наступающая смута окончится победой не удельной знати, а простого дворянства. Это одно должно убеждать нас, что действительно в конце XVI в. в русском обществе были уже ясны те болезненные процессы, которые сообщили смуте такой острый характер общего кризиса. 

Со смертью  царя Федора Ивановича в 1598 г. пресеклась династия Рюриковичей. На московском престоле за короткое время сменилось несколько царей (Борис Годунов, Василий Шуйский, Лжедмитрий I). Россия пережила тяжелейший период хозяйственной разрухи, гражданской войны, интервенции. Окончание Смутного времени связано с утверждением династии Романовых, основателя которой — Михаила избрали «на царство» в 1613 г. по решению Земского собора. Трем первым царям новой династии — Михаилу Федоровичу (1613—1645), Алексею Михайловичу (1645—1676) и Федору Алексеевичу (1676—1682) — выпала особая роль в истории нашей страны. За время их правления Россия прошла путь от полного «разоренья» в начале XVII в. до создания в конце столетия прочной базы для петровских преобразований.

Первые государи дома Романовых очень похожи друг на друга, во всяком случае общего у  них гораздо больше, чем различий. Царями все они становились в  юном возрасте (Михаил и Алексей  в 16, Федор в 14 лет), а умирали, не дожив  до старости (Федор, например, умер в 20 лет). Они не отличались яркой индивидуальностью и сильным характером, как иные из их предшественников и потомков (Иван Грозный, Петр I), были набожными, добрыми семьянинами, чаще демонстрировали склонность к компромиссам, нежели к радикальным мерам.

Во внешней  политике сразу после избрания на царство Михаила Федоровича самым  важным было добиться мира с Польшей  и Швецией, которые все еще  не отказались от намерений посадить на московский трон своих принцев. Шведы, отброшенные от Пскова, пошли на заключение мирного договора в Столбово в 1617 г.; они возвращали Новгород, но полностью отрезали Россию от Балтийского моря (см. Русско-шведские войны XVI—XIX вв.). После неудачного похода королевича Владислава на Москву В 1618 г. с Польшей заключили Деулинское перемирие, по которому Россия теряла Смоленск и Черниговщину. Перед домом Романовых встала задача вернуть утраченное и продолжить историческую борьбу за Балтику, за наследие Киевской Руси, за безопасность южных границ. Швеция, Польша и Турция были главными противниками России. Но они враждовали и друг с другом, поэтому дипломатия Романовых пыталась использовать эти противоречия с пользой для себя. Вместе с тем она придавала большое значение развитию торговых и дружественных отношений со странами, не запятнавшими себя враждебными действиями против России, — Англией, Голландией, Персией.

В 1632 г. Россия начала войну с Польшей за Смоленск. Русская  армия осадила город, но потерпела  поражение. По Поляновскому миру 1634 г. границы между воюющими сторонами  не изменились, однако Владислав, ставший уже польским королем, окончательно отказался от претензий на российский престол.

На юге и  юго-востоке России вплоть до конца XVII в. строились линии сплошных укреплений — Белгородская, Изюмская, Симбирская, Закамская засечные «черты». Они препятствовали татарским набегам и отодвигали границы России все дальше в «Дикое поле», на лесостепные и степные черноземы. Одновременно продолжалось успешное продвижение на восток. В годы правления первых Романовых оно приобрело стремительные темпы и завершилось присоединением к Российскому государству почти всей территории Северной Азии, обеспечив колоссальный приток в казну драгоценной пушнины и «рыбьей кости».

После принятия Алексеем Михайловичем в 1653 г. Украины «под свою высокую  руку» началась война с Польшей, продолжавшаяся до 1667 г. и закончившаяся присоединением к России на правах автономии Левобережной Украины (см. Воссоединение Украины с Россией). Одновременно велась война со Швецией (1656—1659), которая не принесла России территориальных приобретений.

Вскоре в борьбу за Украину  вступила Турция и нанесла ряд  поражений полякам. Россия в расчете  на создание оборонного союза христианских государств против Османской империи  объявила в 1672 г. ей войну, заключив предварительно договор с Польшей. Но надежды на широкий антиосманский союз не оправдались, вследствие чего правительство Алексея Михайловича, а затем и Федора Алексеевича попало в сложное положение. Тяжелые, кровопролитные бои развернулись за Чигирин — гетманскую столицу Правобережной Украины. В 1677 г. турки были разбиты, но в 1678 г. русские после упорной борьбы были вынуждены оставить город. По Бахчисарайскому миру 1681 г. Турция отказывалась от претензий на Киев и левый берег Днепра, а Россия — от Чигирина (см. Русско-турецкие войны XVII—XIX вв.).

В области внутренней политики несомненные успехи у первых Романовых  также нередко перемежались с  крупными неудачами. К числу бесспорных достижений следует отнести быстрое  «замирение» страны при Михаиле  Федоровиче. К 1620-м гг. непримиримые противники укрепления российской государственности (И. Заруцкий и др.) были уничтожены, герои-патриоты (в том числе К. Минин и князь Д. Пожарский) щедро награждены, а весьма многочисленная группа лиц (от родовитых бояр до рядовых казаков), служивших ранее и самозванцам, и интервентам, но выражавших лояльность новой династии, не только не преследовалась, но и принималась на «государственную службу» с соответствующим «породе» и «чину» вознаграждением. Упорядочивалось центральное и местное управление, налаживался регулярный сбор налогов, в хозяйственный оборот вводилась огромная масса земель — как старых, заброшенных в годы «смуты», так и новых, расположенных на юге и в Сибири. Правительством принимались действенные меры к поискам и разработке полезных ископаемых, к дальнейшему развитию ремесла, мануфактурного производства и торговли. Посадская реформа 1649—1652 гг. ликвидировала в городах «белые слободы», жители которых, находясь в личной зависимости от феодалов, ранее освобождались от общегородских налогов и повинностей, хотя и занимались ремеслом и торговлей. Теперь и «беломестцы» стали нести посадское тягло, что облегчало его тяжесть для всей массы городского населения, содействуя развитию в России «торгов и промыслов». На состоянии последних благоприятно сказался и Торговый устав 1653 г., вводивший в России единую торговую пошлину, отменивший ряд внутренних проезжих пошлин и увеличивший пошлины с иноземных купцов. В еще большей степени ограждал русское купечество от иностранной конкуренции Новоторговый устав 1667 г. В стране началось формирование общероссийского экономического рынка.