Беларусь в межвоенный период (1921–1939 гг.)

Кризис 1925 г. показал, что очень тяжело направить накопления, созданные в частном секторе, на цели, избираемые государством. Требовалось умение владеть экономическими рычагами, проводить такую политику, которая не нарушала бы рыночное равновесие, что в свою очередь ограничивало темпы индустриализации.

Если первый и второй кризисы были чисто экономическими, то третий кризис на рубеже 1927—1928 гг. был уже социально-политическим. Он также был связан с невыполнением плана хлебозаготовок и нехваткой средств для начавшейся индустриализации. Но если в предыдущих двух случаях государство искало выход на путях развития НЭПа с помощью рыночных механизмов, хотя не исключался и государственный нажим, то теперь обратилось к чрезвычайным мерам. Любая же попытка преодолеть противоречия рынка неэкономическими средствами приводила в своем логическом развитии к методам «военного коммунизма». Таким образом, система НЭПа стала нежизнеспособной [4, c. 371].

Причина частых кризисов НЭПа в том, что в едином процессе восстановления объединялись город, стремившейся к расширенному воспроизводству, и ориентированная главным образом на простое воспроизводство деревня. Кроме того, партийно-государственное руководство стремилось к ускоренной модернизации общества под флагом «рывка в социализм», что не могло не вести к постоянным сбоям в процессе воспроизводства.

Большинство современных исследователей НЭПа приходят к выводу, что его свертывание в конце 20-х гг. — это не акт субъективного самоуправства, а закономерное следствие обострения противоречий НЭПа. Отказ от политики был подготовлен сложным взаимодействием экономических, политико-идеологический и социально-психологических причин.

Бесспорно, что основным противоречием данного периода было несоответствие между авторитарной политической системой и рыночными методами экономики. Но сущность проблемы этим не исчерпывается. НЭП нельзя рассматривать как законченную систему, в нем было много элементов как рыночных, так и «военно-коммунистических». Во-первых, до 1924 г. существовала натуральная форма налога, продолжалось огосударствление простой кооперации, в результате чего она все более утрачивала свою хозяйственную независимость.

Во-вторых, госпромышленность, хотя и приобрела элементы рыночной конкуренции, в основном продолжала руководствоваться общим государственным планом экономического регулирования. Трестирование было проведено механически, в большинстве случаев не вело к созданию единого хозяйственного организма, повышению технического уровня производства. Тресты стали не итогом естественного развития экономики, а временным объединением национализированных предприятий.

В-третьих, отсутствовал рыночный механизм в отношениях между легкой и тяжелой промышленностью; последняя работала на государственных заказах и дотациях. Оплата труда работников госсектора по-прежнему формировалась с помощью норм, тарифов, причем сдельной форме оплат труда не уделялось должного внимания. Отсутствовала реальная конкуренция между государственными и кооперативными предприятиями.

В-четвертых, не была остановлена инфляционная кредитно-денежная эмиссия, так как государственная банковская система была вынуждена финансировать практически все затраты трестов. Не дала долговременного эффекта и денежная реформа. Твердая валюта продержалась не более двух лет. Слабым местом червонца оказалась недостаточная величина золотого запаса, которая составляла только 1/7 дореволюционного, нереальный курс и недостаточный объем советского экспорта. Уже с марта 1926 г. торговля валютой на фондовых торговых биржах была запрещена, даже частичная конвертируемость червонца была ликвидирована. В-пятых, НЭП осуществлялся при отсутствии нормальных связей с мировой экономикой. Сохранялась монополия внешней торговли, ставшая крупнейшей преградой для расширения внешнеэкономических связей, без которых долговременный экономический подъем был невозможен [1, c. 415].

Нельзя не сказать и о некоторых политических и социальных факторах, которые способствовали свертыванию НЭПа: 1) вся хозяйственная стратегия 20-х гг. подчинялась интересам внутрипартийной борьбы, отсутствовал демократический контроль за деятельностью партии и правительства; 2) НЭП получил в наследство от «военного коммунизма» некомпетентность аппарата управления. Так, на 1 января 1928 г. в правлениях трестов и синдикатов лиц с начальным образованием насчитывалось соответственно 45,6 и 60 %; 3) непрерывно разрастался административно-бюрократический аппарат, который в условиях НЭПа лишался чрезвычайных полномочий, распределяющих функций, видел в возрождении свободного рынка смертельную опасность для своих привилегий; 4) НЭП своеобразно преломлялся в массовом сознании. Резкий контраст между реальностью и ожидаемым «земным раем» отталкивал от этой политики в сторону «военно-коммунистических» предпочтений, создавал социально-психологический тип работника, ориентированного на всеобщее равенство. Сказался низкий уровень политической культуры большинства населения, партийного и советского аппарата 20-х гг.

Таким образом, благодаря НЭПу, сочетавшему государственные и личные интересы, было успешно восстановлено сельское хозяйство республики, промышленность получила стимул для развития, возросла численность промышленных предприятий и работающих на них. Потребительский рынок был наполнен, торговля увеличивала обороты. Но Беларусь всё еще оставалась слабо развитой в индустриальном плане, удельный вес ее в промышленности СССР был крайне низким: в 1923/24 хозяйственном году — 0,7 % в 1925/26 — 0,7 %. Несмотря на бесспорный потенциал для дальнейшего движения вперед, это было невозможно без модернизации экономического комплекса как всего СССР, так и нашей республики. В конце 20-х гг. перед политическим руководством встали нелегкие вопросы выбора путей такой модернизации.

Политическим результатом хозяйственного строительства 20 - 30-х гг. явилось установление тоталитарного режима не только в экономике, но и во всех сферах общественной жизни. Характерными чертами его являлась концентрация власти в руках одной партии, слияние государственных и партийной структур и право властей не отвечать за свою политику, замена выборов назначением и формализация законов, отсутствие свободы информации и изоляция общества, утверждение государственной идеологии. Для утверждения своих позиций тоталитарная система использовала административно-карательный и пропагандистско-идеологический механизмы. Дело в том, что уровень цивилизации нашего общества был недостаточным для того, чтобы противостоять личному режиму Сталина, создать эффективный демократический противовес. Не хватало культуры и образования не только рабочим и крестьянам, но и тому слою коммунистов, которые руководили страной. Более 70% секретарей горкомов и райкомов партии в конце 30 - начале 40-х гг. имели только начальное образование.

Начиная с 20-х гг., как в целом по СССР, так и в Беларуси сформировался своеобразный репрессивный механизм, который включал в себя как законодательную базу, так и систему судебных и несудебных органов и исправительно-трудовых лагерей (ГУЛАГ). С 1929 г. «дела» классовых врагов стали рассматривать так называемые «тройки» (первый секретарь райкома, председатель райисполкома и начальник местного отделения ГПУ). Дела рассматривались без прокурора и адвоката. Обжалование приговоров и помилование не допускалось. Приговор к высшей мере наказания выполнялся без промедления.

В Беларуси в первую очередь пострадали деятели науки и культуры, которые с конца 20-х гг. стали обвиняться в национал-демократизме. В 1930 г. было сфабриковано дело о контрреволюционной организации «Союз освобождения Беларуси» , по которому было арестовано 108 представителей белорусской интеллигенции. В 1933 г. представительством ОГПУ по БССР было «раскрыта» еще одна нацдемовская организация - «Белорусский национальный центр». Среди известных сегодня других дел - Трудовая крестьянская партия - белорусский филиал (арестовано 59 человек), Промпартия - белорусский филиал (30 человек), союзное бюро РСДРП - меньшевиков (30 человек), Партия освобождения крестьян (110 человек), а также «контрреволюционные, вредительские» организации во всех сферах народного хозяйства: наркоматах земледелия, здравоохранения, просвещения, трактороцентре, бумажной промышленности и других.

Были репрессированы 826 человек, проживавших на территории БССР, которые проходили по списку участников белорусского национального движения 1917-1924 гг. Более половины своего состава в 30-е гг. лишился в результате репрессий Союз писателей Беларуси. Практически полностью была разгромлена Белорусская академия наук. В этот период было репрессировано 26 академиков и 6 членов-корреспондентов Академии. С мая 1937 по сентябрь 1938 гг. было репрессировано около половины командиров полков, почти все командиры бригад, дивизий и корпусов Белорусского военного округа. В июне 1937 г. был расстрелян командующий округом Е.П. Уборевич [4, c. 373].

Репрессии коснулись и партийной организации Беларуси. Во время партийной чистки 1933г. численность ее уменьшилась на 9,7 тыс. членов, что составило более 20,6%. В ходе обмена и проверки партдокументов в 1935-1936 годах из партии было исключено около половины ее состава. В 1937 г. был арестован первый секретарь ЦК КП(б)Б В. Шарангович. Доведенный до отчаяния, во время работы партийного съезда в июне 1937 г. застрелился председатель ЦИК БССР А. Червяков. В это же время в Москве был арестован председатель СНК БССР Н. Голодед (впоследствии покончил с собой, выбросившись из окна НКВД БССР). В 1937-1938 гг. были арестованы и погибли председатели ЦИК и СНК БССР И. Адамович, Д. Волкович, Д. Жилунович, многие их заместители, секретари ЦК компартии Я. Гамарник, Н. Гикало, А. Криницкий и др.

В конце 30-х гг. началась «чистка» и среди исполнителей массового террора - работников ОГПУ - НКВД. В 1939 г. был осужден к высшей мере наказания ряд работников Наркомата внутренних дел БССР, в том числе пять председателей ОГПУ - НКВД Беларуси Б. Берман, Л. Заковский, И. Леплевский, А. Наседкин, Р. Рапопорт, некоторые их заместители.

Всего с 1917 к началу 50-х годов жертвами политических репрессий стали около 600 тыс. граждан Беларуси. Из них свыше 240 тыс. осуждены судебными органами или наказаны решениями несудебных органов («двоек», «троек», особых совещаний, коллегией ОГПУ, НКВД и др.), около 250 тыс. крестьян репрессированы («раскулачены») в административном порядке, свыше 100 тысяч наших соотечественников высланы с территории Западной Беларуси в 1939-1941 гг. и в послевоенные годы. С ноября 1917 г. по апрель 1953 г. за «контрреволюционные преступления» к высшей мере наказания было приговорено более 35 тыс. человек. На начало 2001 г. в Республике Беларусь было реабилитировано свыше 200 тыс. репрессированных граждан.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

После Первой Мировой войны Беларусь оказалась в глубоком экономическом и политическом кризисе.  Война очень сильно оказала влияние на её дальнейшее развитие.  В межвоенный период   Советская Беларусь оказалась в условиях новой экономической политики, политика белорусизации, индустриализации и коллективизации БССР, а также в период  тоталитарного режима и жёстких репрессий. Помимо всего этого западная Беларусь отошла во владение Польши.  Но ко всему прочему в Беларуси произошло культурное развитие в период  20-30 годов.

В 20-е годы в Беларуси, как и во всем СССР, сложилась однопартийная система. В марте 1921 г. самоликвидировался Бунд. В декабре 1921 г. распалась Еврейская коммунистическая партия. В феврале 1921 г. была разгромлена Белорусская партия социалистов-революционеров, 860 ее деятелей были арестованы, позже они были освобождены и переправлены на территорию Западной Беларуси.  Ликвидация оппозиционных сил в БССР ослабила позиции правительства Белорусской Народной Республики в эмиграции. Сталинское руководство внимательно следило за общественно-политическими процессами в республике и контролировало их, назначая на руководящую работу партийные, советские и хозяйственные кадры. Во второй половине 20-х годов, с целью вовлечения трудящихся в общественно-политическую жизнь, при Советах создавались постоянные комиссии: по сельскому хозяйству, благоустройству, культурно-просветительные, финансовые и др. Стали организовываться депутатские группы. В деле защиты интересов трудящихся все более заметную роль начали играть профсоюзы. Проблемами молодежи активно занимался Коммунистический союз молодежи (Комсомол). В общественную жизнь все активнее стали включаться женщины. Зарождались шефские организации, физкультурные объединения. Все это свидетельствовало об определенном демократизме общественно-политической жизни.

Переход к НЭПу на территории Беларуси имел ряд особенностей: полная разруха, разрыв хозяйственных связей, распыление рабочего класса, малая территория (вся восточная Беларусь находилась в составе России, БССР охватывала лишь шесть уездов Минской губернии), бандитизм.

Переход к НЭПу был достаточно длительным - со второй половины 1921 г. и до конца 1922 г.

После окончания гражданской войны Советское государство оказалось в кризисном состоянии. Страна оказалась в политической изоляции. Быстро росло недоверие к Советской власти. Встал вопрос о дальнейшем развитии страны. Решение было принято на Х съезде РКП(б) в марте 1921 г. с введением новой экономической политики (НЭПа). НЭП существенно повлиял на развитие экономики страны, но так как он осуществлялся без реформирования политической системы, правовой базы, основывался не на объективных экономических законах, а на социальном заказе, волюнтаризме, то советское правительство начало проводить свертывание этой политики.

Благодаря НЭПу уже в начале 1925/26 хозяйственного года объемы сельскохозяйственного производства в основном достигли довоенного уровня. Посевные площади по сравнению с 1913 г. увеличились на 15 %, количество скота - на 27,3 %. По своему типу сельское хозяйство не являлось чисто зерновым и характеризовалось развитием животноводства с молочным и свиноводческим направлениями. Значительные площади занимали посевы технических культур.

Новая экономическая политика позитивно повлияла на развитие промышленности. С введением НЭПа многие крупные предприятия были сняты с госбюджета и переведены на хозрасчет.

В республике довольно активно велись землеустроительные работы. С учетом местных особенностей предпочтение отдавалось развитию двух форм единоличного землепользования - поселков (Гомельский, Могилевский и Минский округа) и хуторов и отрубов (Витебский и Оршанский округа). На нужды хуторизации было израсходовано 4,8 млн. руб., выделено около 6 млн. руб. кредитов. В итоге к середине 20-х гг. около четверти крестьянских хозяйств приходилось на хуторскую и отрубную формы землепользования.

Одновременно в годы НЭПа в республике развивалась сельскохозяйственная кооперация, главным образом кредитная и снабженческо-сбытовая. Она охватила более 85 тыс. человек. Среди членов кооперативов преобладали средние крестьяне, кулачество постепенно вытеснялось.

Белорусизация происходила одновременно с расширением территории БССР. В 1924 году БССР были возвращены территории современных Могилёвской и Витебской областей, а в 1926 — Гомельский и Речицкий округа[8]. Уже в июле 1924 года ЦИК БССР принял постановление «О практических мероприятиях по проведению национальной политики», который было дано начало белорусизации. Перевод делопроизводства в ЦИК, СНК, Наркомпросе и наркомате земледелия на белорусский язык планировалось завершить за один год, в наркоматах внутренних дел, юстиции, социального обеспечения, почты и телеграфа — за два, всех остальных — за три года