Арабские страны в XVIII — начале XIX в.

 

Но в полном объеме программа Федора II не была реализована. Она встретила сильное сопротивление  со стороны феодалов и церкви. Недовольны были и крестьяне, так как мероприятия  Федора II привели к росту налогов. Враждебно отнеслись к политике негуса европейские державы, особенно Англия, которая в тот период активно  готовила военный поход против Эфиопии.

 

Однажды Федор II сказал французскому консулу: «Я знаю тактику  европейских правительств. Когда  они хотят захватить государство  Востока, они посылают сначала миссионеров, затем консулов, чтобы поддержать миссионеров, затем батальоны, чтобы  поддержать консулов. Я не какой-нибудь индийский раджа, чтобы быть осмеянным  таким образом. Мне больше нравится иметь дело сразу же с батальонами». Вскоре в Эфиопии появились британские батальоны. Начавшаяся в 1867 г. англоэфиопская война сорвала наметившееся объединение страны. Эфиопская армия была разбита английскими войсками, Федор II застрелился.

 

Английским колонизаторам, однако, не удалось закрепиться в  Эфиопии. Враждебное отношение населения, связанные с этим трудности в  снабжении продовольствием и  питьевой водой заставили английские войска покинуть страну. Но тенденция  к централизации была временно ослаблена. В Эфиопии вновь воцарилась феодальная анархия.

 

Хотя до 70-х годов XIX в. колонизаторы захватили только незначительную часть африканской территории, они  к этому времени уже оказали  губительное влияние на развитие народов Тропической и Южной  Африки. Первые захваты португальцев нарушили давние и довольно интенсивные  торговые связи между Африкой  и Азией. Захват Португалией, а затем  и другими европейскими державами  наиболее удобных гаваней и создание на побережье опорных пунктов  колонизаторов практически лишили многие африканские народы выхода к  морю. Исключительно тяжелые последствия  для народов Тропической и  Южной Африки имела работорговля.

 

Рабство существовало в  Африке задолго до появления европейцев, но носило тогда патриархальный, домашний характер. С появлением европейцев торговля людьми приобрела невиданный размах. Во время ее наивысшего расцвета, в XVII— XVIII вв., почти все страны Западной Европы явно или тайно участвовали  в этом доходном промысле. Потеря африканскими народами десятков миллионов людей  не могла не сказаться резко негативно  на развитии производительных сил. Работорговля крайне отрицательно повлияла и на политическое развитие африканских  народов. В доколониальный период рабы пополнялись главным образом за счет военнопленных. Массовая работорговля привела к резкому увеличению междоусобных войн. Колонизаторы натравливали одни племена и народы на другие, чтобы увеличить количество рабов. Дружины вождей начали совершать внезапные набеги на соседей специально для охоты за людьми. Зачастую вожди стали продавать в рабство своих подданных.

 

В начале XIX в. ослабла  заинтересованность развитых капиталистических  стран в работорговле. В 1807 г. британский парламент издал закон, запрещавший  британским подданным заниматься ею. Но это не привело к прекращению  охоты за людьми. Легальная торговля рабами превратилась в контрабандную. Когда невольничий корабль обнаруживали патрульные суда британского военного флота, владельцы корабля, стремясь уничтожить улики преступления, безжалостно  сбрасывали закованных в кандалы  африканцев в океан.

 

Губительные последствия  работорговли продолжали сказываться  и в середине XIX в. К тому же английское правительство

 

использовало «борьбу  с рабством» для прикрытия  колониальной агрессии. Часто результатом  «экспедиций для искоренения  работорговли» были новые колониальные захваты.

 

Государственные образования  и общественный строй народов  Тропической и Южной Африки в XVIII—XIX вв.

 

Колониальные захваты  и работорговля закрепили известную  застойность в развитии народов  Тропической и Южной Африки. Сохранилась  и сложившаяся в предшествующие эпохи большая неравномерность  в развитии разных народов и регионов.

 

Древние и средневековые  государства и государственные  образования охватывали отнюдь не всю  территорию Тропической и Южной  Африки. Племена и народы обширных, главным образом лесных, районов  «срединного пояса», современных  Нигерии и Камеруна, бассейнов  р. Убанги и среднего течения р. Конго, ряда областей Восточной Экваториальной Африки, всего юга континента продолжали жить в условиях первобытнообщинного строя. Некоторые племена бушменов, обитавшие в пустыне Калахари, находились на стадии развития, соответствующей верхнему палеолиту. Территории, входившие в некогда сильные и сравнительно высокоразвитые государства (главным образом в Западном Судане), вернулись в состояние политической раздробленности.

 

Создание новых государственно-политических объединений в XVIII—XIX вв. происходило  в трудных и сложных условиях. Тем не менее, и в этот период в  Тропической и отчасти в Южной  Африке имелся ряд государств и государственных  образований.

 

В начале XIX в. между р. Сенегал и нижним течением Нигера появилось сравнительно крупное  государство со столицей в г. Сегу. В середине XIX в. его правителем был Аль-Хадж Омар. Тогда же в результате завоеваний мелких государств народа хауса предводителем небольшого племени народа фульбе Османом дан Фодио возникло другое крупное государство Западного Судана, которое по названию своей столицы именовалось Сокото. Завоеватели довольно быстро слились с хауса, переняв их язык и культуру. К югу от устья Сенегала сложилось государство Кайор, созданное народом волоф.

 

Во внутренних районах  бассейна Конго, которые позднее  и в несколько меньшей степени  подверглись разрушительному воздействию  работорговли, в XVII—XVIII вв. переживали период непродолжительного расцвета государства  Луба, Лунда и Куба (иногда по имени соответствующих народов их называют Балуба, Балунда и Бакуба). В то время через Лубу и Лунду проходил торговый путь, соединяющий западное и восточное побережья Тропической Африки. Здесь находилась и наиболее

 

развитая в экономическом  отношении область бассейна Конго  — Катанга (Шаба), издавна славившаяся своими соляными: и медными месторождениями.

 

Усилилось в XVIII в. государство  Вадаи, возникшее в районе оз. Чад в XIV в.

 

Политическим центром  федерации государств йоруба, расположенной  на побережье Гвинейского залива (прибрежные районы современной Нигерии), в XVIII в. оставался Ойо. В нем находилась резиденция алафина — главы йоруба. Алафина избирал из членов рода царствующей династии совет из семи представителей высшей знати. Обращение в рабство свободного населения, постоянные войны с соседями, вторжения фульбе с севера способствовали упадку Ойо. В первой половине XIX в. уже далеко зашел процесс распада государственного объединения йоруба. Слабо связанные между собой государства лишь формально признавали верховенство алафина Ойо.

 

Постоянные войны  с Ойо вела, в частности, соседняя Дагомея. Она располагала боеспособной армией, ядро которой составляло регулярное войско, включавшее и отряды женщин-воинов.

 

В конце XVII — начале XVIII в. к северу от Золотого Берега усилилось  государство Ашанти. Это была федерация княжеств, группировавшихся вокруг наиболее сильного из них — Кумаси. В первой половине XIX в. Ашанти пыталось объединить под своей гегемонией народы центральной и западной частей побережья Гвинейского залива.

 

Наиболее значительным государством Восточной Африки (исключая Эфиопию) в конце XVIII — первой половине XIX в. была Буганда, этническую основу которой составлял народ баганда. Во главе государства стоял наследственный монарх с титулом «кабака».

 

Кроме названных выше в Тропической Африке существовал  ряд других государств и государственных  образований.

 

Общественный и политический строй государственных образований  Тропической Африки еще недостаточно исследован. Их социально-экономическая  структура была различной, но при  большом многообразии конкретных форм все они переживали становление  или развитие феодальных отношений, которые вырастали непосредственно  из родоплеменного строя. При этом феодальные отношения, как правило, сосуществовали с относительно сильным и устойчивым рабовладельческим укладом, сохранению которого способствовала колонизаторская  работорговля. Надо полагать, что быстрое  возвышение государств Гвинейского  побережья (Ойо, Дагомея, Ашанти), обогащение их правящей верхушки также были связаны с европейской работорговлей.

 

Важнейшей отличительной  чертой всех государственных образований  Тропической Африки, на какой бы ступени феодализации они ни находились, было сохранение многих институтов родоплеменного строя. Повсеместно взимание феодальной ренты сочеталось с общинными  формами землевладения и землепользования. Родовые пережитки оказывали  сильное влияние на организацию  общественной жизни. Функции государственного аппарата нередко выполняли органы родового самоуправления.

 

Советские африканисты  определяют классовые общества африканских  государств как феодально-патриархальные. При этом необходимо учитывать, что  по соседству с этими обществами, а иногда и на территории их государственных  образований жили народы, находившиеся на различных стадиях разложения родоплеменного строя. Иной раз имела  место и своеобразная «реставрация»  родоплеменных отношений при  распаде или ослаблении государственных  образований. С другой стороны, у  некоторых народностей, находившихся на родоплеменной стадии развития, в первой половине XIX в. происходил довольно интенсивный процесс объединения  племен и становления государства (например, у зулусов Южной Африки). Необходимость отпора колониальной агрессии ускоряла этот процесс.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

6. Колониальные захваты эпохи  домонополистического капитализма  и сопротивление африканских  народов

 

 

В рассматриваемый период главными базами колониализма в Тропической  и Южной Африке являлись колонии, возникшие на рубеже нового времени.

 

Португальские владения в Анголе включали прибрежные области  от устья Конго до мыса Капо-Негро. В первой половине XIX в. эти районы оставались местом ссылки преступников. В руках португальских чиновников, безжалостно обиравших местное население, находилась вся полнота власти. Вожди племен постепенно превращались в агентуру колонизаторов. Очень большую роль играли рабство и работорговля.

 

В Мозамбике вплоть до середины XIX в. контроль колонизаторов  также ограничивался прибрежной полосой. В XVII, XVIII и даже в первой половине XIX в. Мозамбик был ареной охоты  за людьми и главной базой работорговли в Юго-Восточной Африке. Отсюда рабы вывозились в Бразилию для работы на сахарных плантациях. Проникновение  португальских колонизаторов в XIX в. во внутренние районы Мозамбика привело  к длительной войне с местным  населением.

 

Усилилась эксплуатация населения Гвинеи (Бисау). Была введена  система принудительного выращивания  экспортных культур — арахиса  и др.

 

В Южной Африке оплотом  колониализма была Капская колония, созданная голландцами во второй половине XVII в. Сюда переселялись также  бежавшие из Франции гугеноты, выходцы  из Германии и другие эмигранты. Потомки  голландских, а также французских  и немецких колонистов стали называть себя бурами. Захватывая земли готтентотов, буры создавали в районе мыса Доброй Надежды свои фермы, на которых широко применялся рабский труд. В дальнейшем буры перешли к захватам земель коса — племен, принадлежащих к группе народов банту.

 

В ходе наполеоновских войн Капская колония перешла к  англичанам. Первое время британские власти сохраняли старые порядки, установленные  голландской Ост-Индской компанией. Жители колонии официально делились на «европейцев» и «рабов», последних  насчитывалось 30 тыс. Однако в дальнейшем отношения между бурами и англичанами  стали напряженными. Начался приток колонистов из Англии. Повсюду вводился английский язык. Англичане ликвидировали  местное самоуправление буров. Но особенно сильное недовольство колонизаторов-буров  вызвал закон 1833 г. об освобождении рабов  в британских колониях. После этого  начался массовый уход буров из Капской  колонии.

 

К тому времени у племен банту, территория которых была ареной бурской и английской колониальной агрессии, происходили объединительные  процессы, формирование народностей. Особенно интенсивными они были на территории современного Наталя. Уже в самом  начале XIX в. здесь довольно далеко зашло  объединение многочисленных зулусских  племен и становление государства  зулусов. Его последовательно возглавляли  выдающиеся вожди Дингисвайо, Чака и Дингаан. При Чаке (1818—1828) государственное объединение зулусов охватывало около ста племен. Зулусская армия включала всех здоровых мужчин в возрасте от 20 до 40 лет. Они составляли отряды с постоянным командиром — индуной. В мирное время только небольшая часть воинов находилась как бы на казарменном положении, располагалась в пограничных районах и следила за действиями вражеских племен. Большинство же жило в своих деревнях, занимаясь сельским хозяйством. Зулусский воин был вооружен коротким крепким ударным копьем — ассегаем, которым он действовал как штыком. Зулусы сражались сомкнутым строем, выделяя отряды для обхода противника с флангов и с тыла. Единая армия была одной из основ формировавшегося в то время государственного объединения зулусов. На обширной территории власть местных племенных вождей была подорвана. При Чаке каждая из подвластных ему территорий управлялась индуной размещенного на ней отряда.

 

Караваны буров, двинувшихся  из Капской колонии на север и  северо-восток, начали захватывать  земли зулусов. 16 декабря 1838 г. в решающем сражении зулусы потерпели поражение. Этот день, названный «Днем Дингаана» (по имени тогдашнего правителя зулусов), с тех пор ежегодно отмечается в Южной-Африке. Для расистов это государственный праздник, день торжества белых над африканцами. Прогрессивные силы считают «День Дингаана» своим праздником — символом героического сопротивления африканцев колонизаторам

 

В 1840 г. буры, используя  сепаратизм и предательство части  зулусских вождей, окончательно разгромили армии Дингаана. Зулусам оставили лишь полосу земель на севере Наталя, объявленных независимым государством Зулуленд. Но бурам не удалось создать в Натале свою республику, он был включен англичанами в состав Капской колонии, а позднее выделен в самостоятельную британскую колонию Наталь.