Андрей Рублев

АНДРЕЙ РУБЛЕВ, русский  художник конца 14 — первой трети 15 века, создатель фресок, икон, миниатюр; преподобный (канонизирован в 1988, память 17 июля). Был известен при жизни, знаменит после смерти (источники 1430-1460-х годов), особо прославляем с конца 15 века («Отвещание...» Иосифа Волоцкого); в 16 веке его работы становятся обязательными образцами для подражания (постановление Стоглавого собора 1551).

Биографические сведения

 

Имя Андрея Рублева обросло  легендами, а в 20 в. — научными гипотезами. Реальные представления о его искусстве появляются после реставрационной расчистки его иконы «Троица» в 1904, но в полной мере — начиная с 1918, когда были расчищены фрески Успенского собора во Владимире и найдены иконы Звенигородского чина.

 

Первое упоминание о нем  — в 1405: по свидетельству летописи он расписывает Благовещенский собор  Московского Кремля вместе с Феофаном Греком и старцем Прохором с Городца. Андрей Рублев назван «чернецом», т. е. монахом, и числится последним в перечне имен, т. е. был младшим.

 

По позднему источнику  — «Сказанию о святых иконописцах» (17 в.) известно, что Андрей Рублев жил  в Троицком монастыре при Никоне Радонежском, ставшем игуменом после  смерти Сергия Радонежского (1392). Предполагают, что здесь он был пострижен  в монахи (по другой гипотезе — в  Андрониковом монастыре в Москве). В 1408, по свидетельству летописи, расписывает вместе с Даниилом Черным древний (12 в.) Успенский собор во Владимире; назван вторым после Даниила.

 

В 1420-х гг. по свидетельству  «Жития Сергия Радонежского» (редакция Епифания Премудрого и Пахомия Серба) и «Жития Никона» — источников 1430-50-х гг. — оба мастера расписывают церковь св. Троицы в Троицком монастыре, построенную в 1423-24 над гробом Сергия Радонежского вместо старой деревянной (1411). После смерти Даниила, похороненного в Троицком монастыре, Андрей Рублев возвращается в Москву в Андроников монастырь, где исполняет свою последнюю работу — роспись церкви Спаса (ок. 1426-27), законченную ок. 1428. Умер 29 января 1430 в Андрониковом монастыре (дата установлена П. Д. Барановским по копии 18 в. с надписи на утраченной надгробной плите).

Проблемы атрибуции 

 

Из указанных в источниках произведений Андрея Рублева, сохранились крайне мало: фрески в Успенском соборе во Владимире и знаменитая икона «Троица» из иконостаса Троицкого собора Троицкого монастыря. Из двух дат написания «Троицы», предлагаемых источниками, — 1411 и 1425-27 — более вероятной представляется последняя. Другие произведения, перечисленные источниками, либо не сохранились, либо принадлежат не Андрею Рублеву, а ученикам — членам артели, возглавляемой Даниилом Черным и Андреем Рублевым (иконостасы Успенского собора во Владимире и Троицкого собора Троицкого монастыря).

 

Андрею Рублеву приписывают  также следующие произведения, о  которых нет исторических свидетельств:

 

1) некоторые миниатюры  и инициалы евангелия Хитрово,  нач. 15 в. [в том числе миниатюры с изображениями евангелистов Матфея, Марка, Луки];

 

2) две иконы из Деисуса  и семь икон из Праздничного  ряда [«Благовещение», «Рождество»,  «Сретение», «Крещение», «Преображение», «Воскрешение Лазаря» и «Вход  в Иерусалим»] иконостаса Благовещенского  собора Московского Кремля [Исследования, проведенные в 1980-е гг., показали, что все убранство Благовещенского  собора погибло в огне пожара 1547 года — в том числе и  «деисус Андреева писма Рублева». Тем не менее, сегодня не достигнуто единодушного мнения исследователей по вопросу атрибуции дошедших до нас деисусного и праздничного рядов иконостаса Благовещенского собора. Более подробная информация по атрибуции изложена в отдельных разделах сайта, посвященных деисусному и праздничному рядам иконостаса. — прим. ред. сайта];

 

3) Звенигородский чин: три иконы (Христос, архангел Михаил и апостол Павел) из Деисуса, состоявшего по меньшей мере из семи икон, нач. 15 в.;

 

4) икона Богоматери «Умиление»  из Успенского собора во Владимире,  ок. 1408 (сейчас в музее г. Владимира);

 

5) три иконы из Деисуса  (Христос, Иоанн Предтеча и  апостол Павел) и одна икона  из праздничного ряда («Вознесение») из иконостаса Успенского собора  во Владимире, 1408;

 

6) фрагменты фресок на  алтарных столбах Успенского  собора на Городке (Звенигород) с изображениями Флора, Лавра,  Варлаама и Иоасафа, преподобного Пахомия и явившегося ему ангела в монашеской схиме;

 

7) фрагменты фресок на  алтарной преграде Рождественского  собора в Саввино-Сторожевском монастыре около Звенигорода, 1415-20 гг., с изображением преподобных отшельников Антония Великого и Павла Фивейского;

 

8) несколько икон из  Деисуса Троицкого собора Троицкого  монастыря и одна из его  Праздничного ряда («Крещение»), ок. 1428;

 

9) маленькая иконка «Спас  в силах» нач. 15 в. (Государственная Третьяковская галерея).

 

Из всего перечня несомненно принадлежащими Андрею Рублеву можно считать только миниатюры евангелия Хитрово, Звенигородский чин и икону «Богоматерь «Умиление» из Владимира, а также — с известной долей допустимости — фрески в Успенском соборе на Городке.

Образы и стиль 

 

Андрей Рублев воспринял  традиции классицизма византийского  искусства 14 в., которое он знал по работам греческих мастеров, находившихся в Москве, и особенно по созданиям Феофана Грека московского периода (Донская икона Богоматери, иконы Деисуса в Благовещенском соборе). Другим важным истоком формирования искусства Андрея Рублева является живопись московской школы 14 в. с ее проникновенной душевностью и особой мягкостью стиля, опирающаяся на традиции владимиро-суздальской живописи 12 — нач. 13 вв.

 

Образы Андрея Рублева  в целом адекватны образам  византийского искусства ок. 1400 и первой трети 15 в., но отличаются от них большей просветленностью, кротостью и смирением; в них нет ничего от аристократического благородства и интеллектуального достоинства, воспеваемых византийским искусством, зато предпочтение отдается скромности и простоте. Лица — русские, с некрупными чертами, без подчеркнутой красивости, но всегда светлые, благообразные.

 

Почти все персонажи погружены  в состояние безмолвного созерцания, которое может быть названо «богомыслием» или «божественным умозрением»; какие-либо внутренние аффекты им не свойственны. Кроме тихого глубокого созерцания Андрей Рублев иногда сообщает своим образам духовный восторг, вызывающий сияние глаз, блаженные улыбки, свечение всего облика (трубящий ангел во фресках Успенского собора), иногда — высокое вдохновение и излучающуюся силу (апостолы Петр и Павел в «Шествии праведных в Рай», там же).

 

Классическое чувство  композиции, ритмов, всякой отдельной  формы, воплощенное в ясности, гармонии, пластическом совершенстве, у Андрея Рублева столь же безупречно, как  у греческих мастеров первой трети 15 века. При этом некоторые черты классической системы Андрей Рублев как будто специально приглушает: округлость формы не подчеркивается, иллюзионистические моменты (например, анатомически верная передача суставов) отсутствуют, благодаря чему объемы и поверхности кажутся преображенными, — как и в византийском искусстве, всякая форма предстает у Андрея Рублева перевоплощенной, одухотворенной Божественными энергиями. Это достигнуто приемами, общими для всего искусства византийского круга: лаконичные контуры и силуэты, придающие фигурам невесомость; замкнутые параболические линии, сосредотачивающие мысль и настраивающие на созерцание; тонкие очертания складок одежд, сообщающие тканям хрупкость; световая насыщенность каждого цвета, делающая колорит сияющим, и др. Однако эти общевизантийские черты стиля раннего 15 в. Андрей Рублев видоизменяет, ибо идеальные классические формы, привычные для греческих мастеров с античных времен, не являются для него самостоятельной ценностью. Кроме того, качествам, свойственным всему византийскому искусству, Андрей Рублев сообщает черты, характерные для русского искусства кон. 14 — нач. 15 вв.: линии становятся певучими, ритмы — музыкальными, повороты фигур и наклоны голов — мягкими, одеяния — воздушными, красочная гамма — светлой и нежной. Во всем — отблески гармонии Рая и одновременно — расположенность к человеку, доброта.

 

Истоки присущей Андрею Рублеву  созерцательной глубины восприятия — в духовной ситуации позднего 14 в., при Сергии Радонежском, и раннего 15 в., при его учениках. Это было время сильнейшего распространения исихазма в Византии, получившего широкий отклик на Руси. Интонация райской гармонии, пронизывающая творчество Андрея Рублева, характерна для искусства всего христианского мира первой половины 15 в. — Византии (фрески Пантанассы в Мистре, ок. 1428), Сербии (фрески Манасии до 1418 и Каленича ок. 1413), Западной Европы (Гентский алтарь Яна Ван Эйка, 1432; создания Фра Беато Анджелико).

 

Творчество Андрея Рублева  определило в 15 в. расцвет национальной школы русской живописи, оригинальной по отношению к Византии. Оно оказало  огромное влияние на все русское  искусство московского круга  вплоть до Дионисия.

 

О. С. Попова