Биография Антуана Мейе

Содержание:

1. Биография Антуана Мейе ………………………………………………….3

2. Вклад в науку и  лингвистические взгляды………………………………..6

ЗАКЛЮЧЕНИЕ……………………………………………………………….10

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ.…………………………………………………....11

1. Биография

Антуан Мейе родился 11 ноября 1866 в Мулене, в доме своих бабушки и дедушки со стороны матери. Дом его отца находился неподалеку, в маленьком городке Шатомейане, в 100 километрах к западу от Мулена.

11 лет от роду Мейе поступает в лицей, где блестяще учится и каждый год подряд становится лучшим учеником. Окончив лицей с двумя степенями бакалавра, Мейе решает продолжить обучение в Париже. С 1885 г. он студент Сорбонны. Он посещает курсы М. Бреаля в Коллеж де Франс и Ф. де Соссюра в Практической школе высших исследований. В 1891 г. он отправляется в лингвистическую экспедицию на Кавказ, где изучает армянский язык и древние армянские манускрипты. Вообще за свою жизнь он много путешествовал и объехал практически всю Европу. При этом он изучал не только языки, но обычаи и нравы тех мест, которые посещал, считая, что это обогащает его знания. После переезда Соссюра в Женеву Мейе занял его место, а в 1906 г. возглавил кафедру сравнительно-исторического и общего языкознания в Коллеж де Франс, ранее возглавлявшуюся его учителем Бреалем. В этих двух учебных заведениях Мейе преподавал до 1932, где, кроме сравнительно-исторического языкознания, читал также курсы древнеперсидского и армянского языков. Ко всем прочим талантам, Мейе обладал еще и блестящими организаторскими способностями. По его инициативе и во многом его стараниями в Париже был создан знаменитый Институт славистики (Institute d'etudes slaves) и его печатный орган "Revue des d'études slaves". С 1906 он был избран секретарем, а фактически - руководителем Парижского лингвистического общества [7].

Мейе чрезвычайно интересовался музыкой и был известным любителем концертов. В Европе не было ни одного более или менее значительного музея, который не был бы ему знаком досконально, во всех мельчайших подробностях [4].

Будучи большим ценителем  и знатоком французской художественной литературы, Мейе сам прекрасно писал. Его работы свидетельствуют о редком даре четко и ясно излагать свои мысли в сдержанной, но изящной манере письма, характерной для французской литературы. Щерба пишет: "Каждая статья Мейе является своего рода маленьким шедевром: в основе каждой лежит какая-нибудь интересная оригинальная мысль; каждая солидно аргументирована и с лингвистической, и с филологической стороны; каждая оказывается в высшей степени прозрачной и изящной по своему построению; каждая посвящена какому-либо конкретному факту из истории того или иного языка, но каждая выходит далеко за пределы этого факта и имеет то или другое общее значение"[7]. С такой же видимой легкостью ему давалось не только письменная, но и устная форма повествования; современники вспоминают, что он был превосходным лектором и учителем. Его лекции могли сравниться с произведениями искусства - всегда четко завершенные, полные, без единого лишнего слова, но в тоже время очень живые. Было невозможно скучать во время его занятий, и студенты, не уставая, могли слушать его по три часа подряд. В свою очередь он сам испытывал живой интерес к научному творчеству своих учеников и принимал их у себя дома, с 9 до 12 часов утра по выходным, когда у него не было лекций. После 1-ой мировой войны в Париж приехало много иностранных студентов, и в холле его квартиры всегда стояли очереди [4].

С конца 20-х годов Мейе активно участвовал в работе международных лингвистических организаций. После первого конгресса лингвистов, который прошел в 1928 г. в Гааге, он стал президентом Международного комитета лингвистов "Comité International Permanent de Linguistes". И это было не случайно, поскольку именно он одним из первых обновил научные связи с учеными из других стран после 1-ой мировой войны. Даже в самые тяжелые периоды, когда лекции то и дело прерывались взрывами (весной 1918 г. немцы бомбили Париж), он сохранял спокойное, беспристрастное суждение о немецких ученых и об их научных взглядах. Он не поддержал некоторых из своих коллег, которые предлагали объявить бойкот книгам и идеям немецких языковедов и филологов, чем навлек на себя несправедливые упреки и подозрения чуть ли не в "предательстве родины". По иронии судьбы, в Германии его, напротив, обвинили в "галльском национализме", из-за искаженного толкования его трудов, посвященных германским языкам и лингвистической ситуации в Европе.

Критика в его адрес  звучала в различных научных  публикациях, и постепенно, с подъемом нацистского движения, проникла и  в прессу, где его немедленно стали  называть евреем, не вдаваясь в подробности  того, что он был выходцем из чисто  французской буржуазной семьи и, как говорили специалисты, его антропологический  тип был как нельзя более типичным для уроженцев долины Луары. Впрочем, он скорее гордился этими нападками, с презрением относясь к расистской истерии, захлестнувшей Европу. К сожалению, активная агитация против него в реакционных научных и околонаучных кругах дала свои результаты, и он был вынужден стать более острожным в суждениях о трудах своих коллег из Германии, чтобы еще более не усложнять и без того непростые взаимоотношения между французскими и немецкими учеными [7].

В последние годы жизни  он тяжело болел. Его здоровье никогда  не было крепким, хотя на него очень  благотворно действовали поездки  на Кавказ. Но напряженная и продолжительная  работа, которую он не прекращал  никогда, даже во время отпусков, подорвала  его силы, и в 1932 г. его разбил паралич, после чего он почти ослеп. Позднее  его зрение частично восстановилось, но он продолжал работать с секретарем. Огромную помощь в его работе ему  оказывала жена, которая сама была неплохим лингвистом. Умер Мейе в Шатомейане, в своем родном доме, 21 сентября 1936 [4].

2. Вклад в науку  и лингвистические взгляды Антуана  Мейе

К началу XX в. одной из ведущих лингвистических стран становится Франция, где долгое время определяющее значение для развития лингвистики имела деятельность А. Мейе. Мейе прямо принадлежал к школе Ф. де Соссюра: он непосредственно учился у него и посвятил учителю свою самую известную книгу. Тем не менее, Мейе восприняв ряд соссюровских идей, оставался ученым более традиционного склада, компаративистом по преимуществу [1].

Антуан Мейе был признанным главой французской лингвистики первой трети XX века, долгое время он оставался секретарем, то есть фактическим руководителем, Парижского лингвистического общества. Библиография его трудов включает 24 книги и 540 статей. В большинстве они посвящены разным аспектам индоевропеистики. А. Мейе был компаративистом широкого профиля, автором исследований почти по всем группам индоевропейских языков. Совместно со своим учеником М. Коэном он был главным редактором фундаментального коллективного издания «Языки мира», содержащего очерки большого количества известных науке того времени языков; в предисловии к изданию А. Мейе изложил принципы классификации языков. В книге «Языки современной Европы» он затрагивал проблемы социолингвистики. Есть у него и публикации общетеоретического и методологического характера. Еще при жизни А. Мейе стал как бы эталоном видного и авторитетного в мировой науке языковеда, а для ниспровергателей традиций вроде Н. Я. Марра – образцовым представителем «старой» науки. На русском языке изданы четыре книги А. Мейе, а самый знаменитый его труд, «Введение в сравнительное изучение индоевропейских языков», выдержал с 1911 по 1938 г. три русских издания (во Франции при жизни автора книга выходила семь раз) [7].

А. Мейе не был чужд научного новаторства, но в целом его деятельность во многом была завершением и подведением итогов лингвистики XIX в., в основе которой лежал сравнительно-исторический метод. Деятельность Ф. Боппа, Р. Раска, Я. Гримма, А. Шлейхера, младограмматиков и других ученых, создававших и совершенствовавших этот метод, была в основном завершена и обобщена А. Мейе. Его «Введение в сравнительное изучение индоевропейских языков», впервые изданное в 1903 г. и перерабатывавшееся при переизданиях, в четкой и доступной форме излагало результаты, полученные индоевропеистикой XIX в. Даже сейчас, когда в его фактической стороне кое-что устарело, оно не потеряло значения, оставаясь хорошим введением в индоевропеистическую проблематику. В книге также подробно обсуждаются проблемы метода компаративного исследования [2].

В целом А. Мейе сохранял как общую направленность компаративных исследований, выработанную его предшественниками, так и совокупность рабочих приемов компаративистики, накопленную за столетие. В большинстве случаев А. Мейе следует за младограмматиками как в общем понимании истории языков, так и в конкретных вопросах. Однако ряд младограмматических идей он довел до большей последовательности, а по некоторым вопросам отошел от младограмматической точки зрения [1].

Он в полной мере сохранял общее для всей компаративистики XIX в. понимание языкового родства и сформулированное А. Шлейхером понятие индоевропейского праязыка (индоевропейского языка, как его называет А. Мейе): «Чтобы установить принадлежность данного языка к числу индоевропейских, необходимо и достаточно, во-первых, обнаружить в нем некоторое количество особенностей, свойственных индоевропейскому, таких особенностей, которые были бы необъяснимы, если бы данный язык не был формой индоевропейского языка, и, во-вторых, объяснить, каким образом в основном, если не в деталях, строй рассматриваемого языка соотносится с тем строем, который был у индоевропейского языка» [3]. То есть здесь индоевропейский язык понимается как реально существовавший язык. Однако несколькими страницами ниже автор завершает первую, общетеоретическую главу книги фразой, где «индоевропейским языком» называется нечто принципиально иное: «Здесь мы будем рассматривать только одно: соответствия между различными индоевропейскими языками, отражающие древние общие формы; совокупность этих соответствий составляет то, что называется индоевропейским языком»[3]. То есть индоевропейский язык — не реальный язык, а конструкт, создаваемый компаративистами, неизбежно отличающийся от когда-то существовавшего языка[4].

У А. Мейе видоизменяется понятие языкового закона. Если у младограмматиков, особенно в их раннем «Манифесте», оно имело принципиальное значение и сохраняло связь с понятием закона в естественных науках, то у А. Мейе оно вступает в полное согласие с принципами позитивизма: «Что обычно называется фонетическим законом, это, следовательно, только формула регулярного соответствия либо между двумя последовательными формами, либо между двумя диалектами одного и того же языка». А. Мейе, считал, что деятельность компаративиста связана с реконструкцией того, что происходило на самом деле, вопрос о связи с реальностью все более отходил на задний план, сменяясь вопросами, связанными со строгостью и тщательностью процедур [1].

В наибольшей степени А. Мейе расходился с младограмматиками по вопросу о соотношении индивидуального и социального в языке, здесь его точка зрения близка к точке зрения Ф. де Соссюра. Если для младограмматиков единственной реальностью была индивидуальная психика, а язык как общественное достояние – абстракция, конструируемая лингвистами, то А. Мейе, как и Ф. де Соссюр, подчеркивал социальный характер языка. По взглядам А. Мейе, языковая система «составляет принадлежность каждого человека и не встречается в совершенно тождественном виде у прочих людей, но она имеет свою ценность лишь в той мере, в какой другие члены той социальной группы, к которой принадлежит данное лицо, располагают примерно схожими системами; в противном случае это лицо не было бы понято и не могло бы понять другого... Язык, будучи, с одной стороны, принадлежностью отдельных лиц, с другой стороны — навязывается им; благодаря этому он является реальностью не только физиологической и психической, но и прежде всего социальной. Язык существует лишь постольку, поскольку есть общество, и человеческие общества не могли бы существовать без языка» [1].

А. Мейе обращатеся к философии О. Конта, Э. Дюркгейма, Б. Кроче. Для него ошибочно обращение к психологии при трактовке исторических изменений в языке. Он предпринимает попытки найти социологическое истолкование большинству языковых явлений, сводя причины языковых изменений только к изменениям в обществе, пользующимся этим языком, и понимая нацию как "волю к единству". А. Мейе выдвигает тезис о социальной дробности языка и приписывает каждой социальной группе специфические интеллектуальные способности. Семантические изменения слов объясняются их переходом из более широкой социальной группы в более узкую или наоборот. Заимствования из языка в язык или из диалекта в диалект признаются одним из существенных факторов языкового развития. Подчеркивается роль смешения языков в их эволюции. Дифференциация языков объясняется расселением народов, а унификация (интеграция) - завоеваниями. А. Мейе стремится видеть социальную обусловленность также и в звуковых изменениях, осуществляющихся лишь в случае соответствия системе языка и общим тенденциям развития, предполагающим лучшее удовлетворение потребностей данного общества [6] .  

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В заключение данной работы хотелось бы сказать, что Антуан Мейе был необычайно разносторонним ученым. Несмотря на то, что его основной научной деятельностью была индоевропеистика, он также сделал большой вклад и в другие области языкознания.

Хотелось бы отметить, что  Антуан Мейе оказал влияние и на развитие российской науки. Он высоко ценил русских ученых. У него бывали В.А. Богородицкий, М.М. Покровский, Б.М. Ляпунов, слушали лекции Л.В. Щерба, Н, Усов др. выдающиеся русские языковеды [4].

Мейе сохранил понимание лингвистики как исторической науки. Он принимал большинство положений младограмматиков, но разошелся с ними по вопросу об индивидуальном и социальном в языке. Если для младограмматиков единственная реальностью является индивидуальная психика, то для Мейе язык – «социальная реальность», не существующая вне общества. Присущий Мейе интерес к социолингвистическим проблемам проявился в его книге Языки современной Европы (1918) [1]. Благодаря его репутации в научных кругах и наличию в его работах социологического подхода, Антуан Мейе возглавил французскую школу в социологическом языкознании.

Такая насыщенная и разнообразная  деятельность сделала Антуана Мейе неоспоримым авторитетом в научных кругах. Шпитцер назвал его "pater patriae французского языкознания" и говорил о нем следующее: "Это единственный современный лингвист, который может окинуть взором эволюцию этой науки во всех ее ответвлениях (индоевропеистика, семитология, египтология и др., романистика, германистика, славистика), единственный, кто смеет в наши дни говорить с Европой на лингвистические темы"[4].

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Алпатов В.М. История лингвистических учений. – М.; 2005. – С.143-150.
2. Йордан, Й. Антуан Мейе // Йордан Й. Романское языкознание. - М., 1971. - С. 440-457.
3. Мейе, Антуан, Введение в сравнительное изучение индоевропейских языков: пер. с фр./ А. Мейе; пер. Д.Н. Кудрявского, перераб. и доп. по седьмому фр. изд. А.М. Сухотиным, под ред. и с примеч. Р.О. Шор; вступ. ст. М.В. Сергиевского. – Изд. 5-е. – М. – 2009. - C. 509
4. Мейе, Антуан [Электронный ресурс] // Энциклопедия Кругосвет. - [М], 2006. - Режим доступа: http://www.krugosvet.ru/articles/66/1006625/print.htm. - 2.11.2006.
5. Сергиевский М. Антуан Мейе и его "Введение в сравнительное изучение индоевропейских языков" // Мейе А. Введение в сравнительное изучение индоевропейских языков. - М.; Л., 1938. - С. 5-26.
6. Сусов И. П. История языкознания: Учебное пособие для студентов старших курсов и аспирантов. [Электронный ресурс] // Тверь: : Тверской гос. ун-т. – 1999. Режим доступа: http://bookz.ru/authors/susov-ivan/susovivan01/1-susovivan01.html
7. Щерба Л.В. Памяти A. Meillet // Вопросы языкознания. - 1966. - №3. - С. 97-104.